— Точно! — сказал Юрка. — И мне сейчас смутно припоминается, что мимо какой-то машины мы прошли, перед самым заездом во двор. Но вот как её вспомнить поточней и поконкретней?
— И объясните нам все-таки, что за дела с этими парками? — сказала Оса. — То есть, мы понимаем, вы считаете, что папа и люди, которые за ним пришли, поехали в один из московских парков. Но почему вы так решили? Что они хотят сделать? О чем вы догадались?
— Слишком много вопросов разом, — увильнул от ответа Алексей Васильевич. — Давайте все-таки вернемся к машине. Улица у вас пустая, с тихим движением, личного транспорта у жильцов окрестных домов не так много, поэтому всякая стоящая на улице, под окнами, машина должна бросаться в глаза. Тем более, если стояла она недалеко от въезда во двор, и вы огибали её по пути… Ну?
— Я согласен, какая-то машина была, — сказал Ленька. — Нормальная такая машина, ничем не выделяющаяся, иначе бы мы её запомнили. Я даже не возьмусь сейчас сказать, «москвич» это был или «жигули».
— Какая-то своя примета у неё все же была, — вмешался Димка. — Что-то, кажется, мелькнуло у меня в глазах… Но вот что именно?
— Боюсь, мы ничего из этого не выжмем, — сказал Седой. — Давайте вернемся к паркам. Что вы думаете?..
— Я полностью с тобой согласен, — сказал Алексей Васильевич. — Я тоже считаю, что это Измайлово. И я уже… И там уже должна идти проверка. И в лесопарке, и в гостиничном комплексе. А тебя, парень, я все больше начинаю уважать. Только не слишком зарывайся!
— Да разве ж я зарываюсь, — развел руками Седой. — Это на нас всякие события прыгают, а мы только уворачиваться успеваем.
— Вы хотите сказать, они повезли папу в Измайлово? — спросила Даша. И милиция его теперь там ищет?
— Не только милиция, — хмыкнул Алексей Васильевич.
— Послушайте, хватит нас мучить!.. — Даша чуть не топнула ногой, но сдержалась, закусив губу. Да, характер у неё был горячий — взрывной и прямой. — Объясните, наконец, что происходит! Ведь это — мой папа! А от ваших недомолвок я ещё больше волнуюсь, просто места себе не нахожу!
— Вот волноваться незачем, — сказал Алексей Васильевич. — Я здесь, да и твои друзья, как выясняется, не промах. Маховик запущен, и вызволят Николая, вызволят, ничего с ним не произойдет. Вот только… — он поглядел на часы. — До какого времени ты собиралась быть в Парке Культуры?
— Часов до четырех, — ответила Даша. — А может, и до пяти. Я сказала, что перекушу там, в кафе.
— А сейчас — половина четвертого. Твой папа должен или вот-вот вернуться, или позвонить, чтобы ты не волновалась…
— Вы думаете, он может спокойно вернуться? — оживилась Даша.
— Может, может… — ответил Алексей Васильевич. — Если, конечно, не… Что ты опять приник к карте? — спросил он у Седого.
— Продолжаю думать, — ответил тот.
— Да не паникуй ты! — вполголоса сказал Димка Даше. — В общем, понятно достаточно. Сейчас обшарят весь район Измайловского парка, и гостиничный комплекс тоже, и сцапают этих диверсантов-похитителей или у них в номере, или на свежем воздухе…
— Ага! — весело хмыкнул Ленька. — Сграбастают, как этого шпиона в песенке Высоцкого про «Жил в гостинице „Советской“ Несоветский человек»!
Седой вздрогнул и поднял голову.
— Что ты сказал?..
— Я?.. — Ленька растерялся и немного смутился. — Высоцкого вспомнил, для поднятия настроения. А что?..
— Нет, ничего. Пропой-ка ещё раз.
Удивленный Ленька пропел:
Опасаясь контрразведки,
Избегая жизни светской,
Под английским псевдонимом
«Мистер Джон Ланкастер Пек»,
Вечно в кожаных перчатках,
Чтоб не делать отпечатков,
Жил в гостинице «Советской»
Несоветский человек!..
— Точно! — Седой опять склонился над картой. — Ведь гостиница «Советская» — это…
— Ленинградский проспект, неподалеку от метро «Динамо», — подсказал Алексей Васильевич.
— Вот именно! И у нас получается… да, все получается! — Седой отчеркнул пальцем какое-то место на карте.
— Что с тобой? — Алексей Васильевич даже приподнялся со стула. — С чего ты взял, что гостиница «Советская»…
— Да не в ней дело! — отозвался Седой. — Но попадание все равно в десяточку! Умереть, Высоцкий уже второй раз за сегодняшний день разгадку подсказывает! Высоцкого слушать надо! А тебе, Ленька… просто не знаю, какой приз тебе полагается! Эх, не мог чуть раньше эту песенку вспомнить ведь по делу она!..
— Парень, ты не заигрался? — спросил Алексей Васильевич.
— Нет! — ответил Седой. — Спорить готов, что в Измайлове ничего не найдут!..
Ребята могли только взирать на все это, отвесив челюсти — их головы окончательно пошли кругом.
— Спорить не будем, — сказал Алексей Васильевич. — А вот на чем ты основываешь свои выводы — я очень хочу услышать.
Седой поглядел на ребят.
— Я расскажу… По пути, когда мы будем вдвоем.
— Как это вдвоем?! — чуть не в один голос завозмущались Даша и «Три Ботфорта». — Вы что, нас бросите?
— Нет, — сказал Седой. — Это, понимаете, стратегическая необходимость. Кто-то должен остаться дома и отвечать на звонки. И это, кстати, огромное доверие — ведь те, кто будут перезванивать Алексею Васильевичу, вполне могут передавать для него секретные сведения. При этом вы ни в коем случае не должны говорить, куда мы поехали. Если станут спрашивать, отвечайте, что, кажется, мы поехали в Измайлово, потому что про Измайлово много говорили — что именно, вы не очень поняли.
— А на самом деле вы поедете к гостинице «Советской»? — догадался Юрка.
— Да, — кивнул Седой. — В тот район.
— Но почему мы… — начала Даша.
— Потому что вы должны помочь нам всех опередить! Поймите, оруженосец должен быть при своем рыцаре, и остальным там делать нечего.
— Совершенно верно, — Алексей Васильевич встал и подбросил на ладони ключи от машины. — Остальным там делать нечего… даже этому всезнайке, он похлопал Седого по плечу. — Но, раз он уверен, что догадался о чем-то, чего не понимают все другие, и раскалываться не хочет, то придется мне его терпеть. Поехали!
— Держитесь, ребята, — сказал Седой, выходя из квартиры вслед за Алексеем Васильевичем. — И поймите, что вас не задвигают. От вас теперь зависит очень многое!
— Ну да, не задвигают! — скривился Димка, когда дверь за Седым и Алексеем Васильевичем закрылась. — Как раз и задвинули, как маленьких! Вот вам «важное задание», чтобы вы не плакали, а мы настоящими взрослыми делами займемся, и вы больше не суйтесь! Это нечестно!
— Разумеется, нечестно! — сказала Даша. — И хоть бы объяснили толком, на что они так намекают и о чем говорят с таким заговорщицким видом, будто они самые умные… В конце концов, повторяю, это мой папа в беде, и я имею право знать… Вот что! Мы поедем за ними!
— Как? — изумились друзья.
— На «опеле». Пошли, живо!
Она сняла с крючка, прибитого к боковой стенке вешалки, ключи от «опеля» и решительно распахнула дверь квартиры.
— Погоди! — попробовал урезонить её Ленька. — Во-первых, как мы поведем машину…
— Я умею! Папа чуть-чуть учил меня, на пустых дорогах за городом. Однажды я проехала целых двести метров!..
— Но Москва — это не пустая дорога… — попробовал возразить Юрка.
— Я справлюсь! Выходите, я лифт вызываю!
— А если мы попробуем тебя удержать? — сказал Димка.
— Тогда вам придется со мной драться! А если вы струсите — я поеду одна, и буду считать вас предателями!
Этого друзья вынести не могли. Они вышли из квартиры вслед за Дашей, дали ей запереть дверь, загрузились в лифт.
— Все равно мы далеко не уедем, — сказал Ленька, пока лифт шел на первый этаж. — Нас отстановит первый же гаишник, увидев девчонку-школьницу за рулем. А если мы попробуем удрать от гаишника, будет ещё хуже.
— Это пусть тебя не беспокоит! — парировала Даша.
Юрка покачал головой.
— Прав был Седой: ты бы не подружилась с нами с пол-оборота, если бы не была такая же психованная, как и мы, а то и ещё похлеще. Точно говорю, прав он был, как всегда!
— Интересно, а что у него за идея насчет гостиницы «Советская»? вопросил Димка. — Даже твой дядя Алеша успел поверить, что Седой не ошибается, поэтому и согласился поехать туда — но и он не словил, куда клонит Седой.
Они уже были около машины, и Даша отпирала дверцу.
— Забирайтесь, — кивнула она. — И киньте мне вон ту подушку с заднего сидения.
Открыв «бардачок», она надела темные очки своего отца, потом распустила волосы. С подложенной на сидение водителя подушкой она стала казаться намного выше, а очки и волосы, во «взрослой» манере рассыпавшиеся по плечам, дополняли иллюзию, будто за рулем — вполне совершеннолетняя девушка. Такая, которой родители уже вполне могут доверить семейную машину для небольшой поездки.
— Теперь вопрос, куда нам ехать, чтобы их не упустить, — сказала Даша. — Прямо к гостинице?
— Нет, — ответил Ленька, смирившийся с неизбежным, и сам понемногу начинавший увлекаться идеей преследования. — Седой сказал, что гостиница, по большому счету, ни при чем. Они толковали о парках. Есть какой-нибудь парк возле этой гостиницы?
Даша взяла в руки справочник автомобильных дорог и развязок Москвы, стала его листать.
— Есть, — сообщила она. — Большой парк вокруг стадиона «Динамо», до самого ипподрома.
— Ипподрома?.. — вдруг переспросил Димка. — Ой!
— Что с тобой? — удивились его друзья.
— Я вспомнил, что меня привлекло в той машине, мимо которой мы проходили… Ну, в той, которая вполне могла быть машиной похитителей! Там, за лобовым стеклом, висела подвеска — фигурка скаковой лошади с жокеем!
— Точно! — Юрка тоже завелся. — Теперь и я припоминаю! Выходит, когда Ленька помянул «Советскую», Седой решил поглядеть, нет ли рядом с ней чего подходящего — из уважения к Высоцкому решил, да? — и, увидев на карте ипподром, понял: вот оно, то самое, а никакое не Измайлово!
— Но почему он это понял? — вопросил Ленька. — Почему он сделал вывод, что искать Дашиного отца надо возле ипподрома? Словно все факты, которые прежде не укладывались вместе, сложились у него в полную картинку, и на этой картинке оказалось написанным большими буквами: «ИППОДРОМ»! Но ведь во всем, что происходило сегодня, не было ни малейшего намека на лошадей, ипподром, бега, ни на что подобное! А Седой даже обругал себя малость, что не догадался раньше — словно это давно было очевидно, просто он не мог разглядеть…