– Несомненно.
Люди быстро стареют. И слабеют. Но несмотря на то, что тело его бывшего хозяина сильно одряхлело, слабости в нем Владимир не чувствовал. Всё та же несокрушимая воля, позволяющая обратить огонь в меч, а любого, даже самого сильного дива, заставить повиноваться. Всё та же внутренняя мощь пламени. Как она могла держаться в таком хрупком человеческом теле, подверженном болезням и старению, Владимир не понимал. Но в этом и была та самая «божья искра», величайшая тайна, о которой однажды поведал ему хозяин Афанасий Васильевич.
Алексей Меньшов скоро не сможет держаться на ногах, как и его погибший предшественник, но при взгляде на него до сих пор подгибались колени.
– Тогда зачем вы это сделали? Вы никогда ничего не делаете просто так.
– Вместо ответа я задам вопрос тебе.
Владимир посмотрел выжидающе.
– Скажи, ты доверяешь своему новому хозяину? Ведь он сильно не похож на большинство тех, с кем ты работал последние годы. Да, я наслышан о нем, разумеется. Герой, спаситель Отечества. Но я хочу знать, Владимир, ты ему доверяешь?
– Да.
– Очень хорошо. А мне? Доверяешь?
Владимир помедлил с ответом. Лицо его бывшего хозяина было совершенно непроницаемо. Если этот человек хотел что-то скрыть – даже Владимир не мог прочитать его.
– Если вы имеете в виду вашу причастность к этому преступлению, то у меня всё еще недостаточно данных, чтобы полностью вычеркнуть вас из списка подозреваемых.
Алексей Витальевич расхохотался.
– Ты молодец, Владимир. Как всегда. Но я не об этом спросил. Посмотри на меня. Вспомни всё, что обо мне знаешь. И еще раз скажи – ты мне доверяешь?
– Да. – На этот раз он не задумывался, как ответить. Весь опыт их совместной работы говорил, что бывший хозяин не совершил бы подобной глупости.
– Превосходно. – Колдун Меньшов подошел и похлопал его по плечу. – Вот тебе и ответ на твой вопрос. Я полностью тебе доверяю. И был уверен в том, что ты всё поймешь правильно. А главное – в том, что ты не усомнишься во мне, и это не позволит тебе действовать, руководствуясь инстинктами. Потому что ты нужен мне. Первым я позвонил не в Москву, а главе петербургского Управления. Я хотел, чтобы сюда приехал именно ты. И если твой новый хозяин и правда так хорош, как ты считаешь, то мы точно справимся – потому что лично я не смог разобраться в той чертовщине, что тут происходит. Но самое главное – я хочу, чтобы всё, что вы оба здесь узнаете, не покидало стен Академии. В этих пропахших вековой пылью коридорах слишком много тайн, которые не должны оказаться во внешнем мире.
– Не могу этого обещать, – сдержанно сказал Владимир.
Колдун кивнул:
– Я знаю. Но я и не прошу ничего незаконного. Речь идет скорее о порядочности. И об умении хранить чужие тайны, не использовать их в личных целях.
– Гермес Аркадьевич умеет хранить тайны, ваше благородие, и я тоже, – заверил Владимир.
– Ты пролил бальзам мне на сердце, Владимир. Тогда ответь, если всё выглядит так, будто преступник я, но это не я – что это значит?
– Это значит, что вас пытаются подставить.
– Именно. И, как ты понимаешь, мне это совершенно не нравится.
– Вы говорили о «чертовщине», – напомнил Владимир. – Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?
– Конечно. – Колдун присел на край стола и сложил на колене руки в белых перчатках. – Как ты думаешь, почему Дианы не было со мной, когда я вас встретил?
– Она выполняла ваше задание.
– Да. А именно, она патрулировала Хранилище. Они это делают по очереди с Варфоломеем, секретарем Натальи Андреевны. И дежурить в Хранилище они начали не сегодня, такие смены мы организовали три дня назад. Кто-то пытался проникнуть в Хранилище.
– И вы не смогли найти, кто это был, – подытожил Владимир.
– Всё хуже, дружочек, намного хуже. Кто нарушитель, мы выяснили почти сразу. И это – Иван Григорьевич Светлов, наш ректор.
Владимир непонимающе посмотрел на него:
– Разве у него не было полного доступа?
– Нет, даже ректору нельзя просто так войти в Хранилище. Для этого необходимо присутствие обоих проректоров и их дивов. Кроме того, следует провести специальный ритуал, а в нем должны участвовать четыре колдуна и чародей. Следовательно, когда хранилище открывают, присутствуют ректор, два проректора и двое профессоров. А дивы охраняют снаружи.
– И вы выяснили, что господин Светлов пытался войти туда один?
– Да. Я нашел этому весьма существенные доказательства. Волосы, следы крови, которую не могла не почуять Инесса. Да и дивы-охранники, и библиотекарь видели его. Поэтому, собственно, и пропустили.
– Как он это объяснил?
– Никак. Иван Григорьевич был удивлен не меньше, чем я. И утверждал, что не ходил к Хранилищу. Но следы, оставленные на узоре замка, говорили об обратном. Мало того что ходил. Он пытался открыть его в одиночку. Инесса подтвердила, что с памятью и разумом у ее хозяина всё в порядке. И я верю и ей, и ему. Он никогда бы не стал пытаться таким образом проникнуть в Хранилище. А сейчас он мертв. А Инесса скрылась. Теперь понимаешь, почему в этой истории так важно доверие?
Из буфета Аверин вышел в весьма благодушном настроении и с надеждой, что приватный разговор Владимира с его бывшим хозяином что-то прояснит. По крайней мере, поможет убедиться в невиновности проректора. Когда Аверин был студентом, он, как и все юноши, восхищался огненным мечом профессора Меньшова. Будет весьма неприятно, если уважаемый студентами герой окажется преступником.
За чашкой кофе Аверин переговорил с членами экзаменационной коллегии. Во время боя один из них обменивался замечаниями с проректором, а когда члены коллегии почувствовали, что Инесса высвободила демонический облик, на что тут же среагировала колдовская защита, двое видели, как проректор покидал ложу. По словам очевидцев, Меньшов бросился к выходу с арены, а потом, когда все поспешно высыпали на улицу, проректор уже мчался к главному корпусу.
Новый же глава московского Управления, с которым тоже пришлось побеседовать, только возмущался, что Академия всячески ограничивает доступ его следователей и они, по совершенно непонятной причине, сначала были вынуждены ждать прибытия главы петербургского Управления, а теперь – следователя из столицы, который сможет явиться только утром. Поделившись накопившимся раздражением, он отправился домой, а Аверину предстояло провести ночь в кампусе, в гостевом пансионате Академии. В нем, как правило, останавливались приглашенные специалисты или родственники студентов, прибывшие издалека.
Кузя еще не вернулся. Окрыленный успехом, див, быстро заглотив ужин, обернулся котом и снова отправился исследовать территорию.
Пока с уверенностью можно было сказать только одно: какой бы ни был изначальный план преступника, реализовать его не удалось. Использовать похищенный артефакт убийца не сумел – Инесса среагировала раньше, успела объяснить ситуацию Сергею, и тот привязал ее. Но где они сейчас? Почему ни колдун, ни дива не вышли на связь?
– Давайте я вас провожу в ваши покои, – предложил Меньшов. – А потом, с вашего разрешения, отправлюсь спать. У меня завтра две лекции. Что бы ни случилось, ничто не должно мешать работе Академии.
Они вышли на аллею, идущую через парк к огням пансионата, и тут дорогу им перегородила темная тень.
– Ваше сиятельство, это же вы? Граф Аверин? – Студент шагнул в свет фонаря. Голос его дрожал, глаза были опухшими от слез.
– Да, это я. Вы что-то хотите мне рассказать? – Аверин остановился.
Студент шмыгнул носом.
– Нет… то есть да, – сипло произнес он, – вы что-то узнали? Это же не несчастный случай? Я точно знаю, что нет! – неожиданно выкрикнул он. – Кто это сделал?! Вы нашли его?
Меньшов шагнул вперед.
– Матвей, прошу вас, идите к себе. Завтра вам дадут выходной, сможете съездить домой.
– Я не хочу домой! Дайте мне хоть этот год доучиться! – внезапно злобно прошипел парень, сжав кулаки. – Я хочу… помочь! Ваше сиятельство, я должен вам кое-что сказать.
– Вы – Матвей?.. – уточнил Аверин.
– Светлов. Матвей Светлов. Я хочу вам рассказать кое-что… Но наедине, – студент многозначительно покосился на проректора.
Интересно. Светлов… родственник погибшего ректора? Внук? Или даже правнук…
– Конечно. Пойдемте. И я вас выслушаю.
– Прошу прощения, ваше сиятельство, – раздался за спиной мелодичный голос. И студент словно бы стал меньше ростом и втянул голову в плечи. Диана. Аверин понимал мальчишку – он сам невольно поежился. И обернулся.
– …Господин Светлов зайдет к вам завтра утром, перед занятиями. Сейчас одиннадцать часов пятнадцать минут. Вы же наверняка помните правило: после одиннадцати никому нельзя покидать комнаты. Все студенты должны быть в кроватках, ведь завтра рано вставать.
– Погоди, Диана, – Меньшов поднял руку, – дисциплина, – это, конечно, важно, но есть вещи и поважнее. Матвей, насколько срочно то, что вы хотите рассказать? Вы ведь уже говорили с московским следователем.
Парень снова шмыгнул носом и задумался на мгновение.
– Не очень, – сказал он, – это подождет до утра. Но мне очень нужно поговорить именно с Гермесом Аркадьевичем.
– Вот и отлично, его сиятельство вас обязательно выслушает, – снова защебетала Диана. – Господин Светлов, я вас провожу в вашу комнату. И вам не помешает чашечка успокоительного отвара, уверена, мы найдем что-нибудь подходящее.
– Угу, – Матвей опустил плечи и послушно побрел за наставницей.
Аверин нахмурился, глядя им вслед.
– Это выглядит несколько странно… – проговорил он и повернулся к Меньшову. И увидел, что Владимир тоже пристально смотрит на старого колдуна.
Меньшов покачал головой:
– Полагаю, это выглядит так, будто я хочу заткнуть Матвею рот. Но он уже давал показания московскому Управлению. Рассказал, что после происшествия якобы видел человека, выбегающего с арены из служебного выхода.
– Якобы? – переспросил Владимир.