«Да. В присутствии высших чиновников империи. И заключить пакт о торговом и научном сотрудничестве».
– Ее величество рассмотрит вашу просьбу, – проговорил Аверин с некоторым сомнением, и Александр немедленно его уловил.
«Пусть императрица Софья хорошенько подумает над моим предложением. Признание Пустоши государством станет не только большим шагом в отношениях между дивами и людьми, но и важной ступенью для признания новой правительницы другими государствами».
– В этом есть резон, – признал Аверин. – Совет примет свое решение. Однако мне необходимо уточнить, чем вы планируете торговать. Вы же сами сказали, что тут нет ничего, кроме льда и дивов.
«Лед, полагаю, людям пока не нужен, разве что ваши ученые откроют в нем полезные свойства. Поэтому, разумеется, торговать я планирую своими сородичами».
Предложение покоробило Аверина. Почему-то вспомнилось, как африканские туземные вожди продавали собственных соплеменников прибывающим на материк колонизаторам.
«Вас смущает мое решение? – Александр верно истолковал молчание колдуна. По стене снова побежали буквы: – Чем же? Неужели тем, что торговля рабами перестанет быть монополией колдунов? Или ваша мораль не приемлет продажу в рабство сородичей? Но разве сами люди не занимались этим веками? И это выгодно, даже для колдунов. Теперь не придется приносить множество жертв, чтобы вызвать сильного дива. Можно будет точно задать параметры того, кого вы хотите получить. Вы сможете выбирать».
– Да… В этом многие видят огромное преимущество коридора… – задумчиво произнес Аверин.
«Вы начали забывать главное, Гермес Аркадьевич. Дивы не люди. Наша природа – пожирать друг друга. Мы не испытываем привязанности и жалости. Но мы – разумные существа. Пребывание в Пустоши для тех, кто познал человеческий мир, считается суровым наказанием. И так было всегда, даже когда люди поступали с нами намного более жестоко, чем в нынешние дни. Поэтому желающих вернуться вполне достаточно. И сейчас вы в этом убедитесь».
Створки дверей начали медленно разъезжаться, и в зале появилось шесть огромных химер. Судя по ознобу, тут же пробравшему Аверина до костей, весьма сильных.
«По классификации, принятой у колдунов, перед вами дивы первого класса, шестого и седьмого уровней. Вы можете выбрать любого из них и в следующий раз забрать с собой. Я догадываюсь, что после войны с Пустошью в Управлении большая нехватка сильных дивов. Это вам подарок от меня».
Аверин посмотрел на Владимира. Тот, не сводя взгляда с выстроившихся в ровную шеренгу дивов, медленно опустил голову.
– Владимир решит, кто подходит больше всего. А Управление к моему следующему визиту сюда подготовит жертву.
«Заметьте, всего одну. И не нужно будет даже пускать ей кровь. Достаточно просто усыпить. При обычном вызове для дива такого уровня необходимо было бы принести в жертву не меньше трех человек и применить пытки».
Владимир приблизился к шеренге, и Аверин понял, что его див проводит собеседование. На стене же появились новые буквы.
«Чем лучше колдуны будут относиться к дивам, тем больше дивов захочет пойти на службу. И даже несмотря на то, что служить мои подданные будут людям, они все равно останутся моими подданными. И я продолжу присматривать за ними».
Аверин промолчал. У этой медали была и вторая сторона. Когда слухи об изменениях в Пустоши распространятся среди дивов, сколько их захочет вернуться из человеческого мира в родные края? Прежде отправку в Пустошь дивы воспринимали как суровую кару. Но что они решат теперь? Не возникнут ли серьезные проблемы с контролем у тех, кто прежде был весьма послушен?
Мир менялся слишком стремительно. И Аверину подумалось, что люди хлебнут еще множество бед с этим «императором Пустоши».
Владимир тем временем закончил разговор и указал лапой на химеру – тощего медведя с лошадиной головой. У химеры имелись широкие крылья, что делало ее похожей на странное и гротескное подобие Пегаса.
– Почему он?
Владимир ответил на языке жестов:
«Это она, и я знаю ее. До прихода в Петербург красных она служила в Управлении, потом, по нашим сведениям, погибла вместе со своим колдуном. Однако, как оказалось, ее отправили в Пустошь. В памяти дивы уже появились большие пробелы, но кое-что она помнит, а значит, имеет опыт госслужбы».
– Хорошо.
Голову снова пронзила боль. В зале находилось слишком много сильных дивов.
– Благодарю за подарок, – сказал Аверин темному силуэту за ледяным стеклом, – однако мне пора возвращаться.
«Согласен, Гермес Аркадьевич, аудиенцию можно завершить. Но дайте мне минуту, нужно позаботиться об одной небольшой проблеме, связанной с вашим возвращением».
– Что-то случилось?
Неужели прибор, специально созданный для обновления знаков коридора, все-таки привлек внимание кого-то из «подданных»? Конечно, на случай непредвиденной ситуации, если Аверин не вернется в положенный срок, колдун снаружи откроет коридор. Но ждать придется долго – и у самого выхода, а не в теплом дворце.
«Не волнуйтесь. Просто курьезное происшествие. Рядом с вашим коридором открылась яма из тех, в которых появляются на свет бесята. Такие ямы – лакомство для более старших моих подданных. И они не поняли, распространяется ли мой запрет на нападения на яму. Их там собралось уже с десяток, и может начаться драка. Надо расчистить вам путь».
– Подождите! – воскликнула Френкель. – Мне очень нужно осмотреть эту яму!
«Вы можете это сделать. Я разгоню спорщиков».
– И только в моем сопровождении, – добавил Аверин. – Если я не закрою вас щитом, бесята разорвут вас.
– Поняла. Вы сможете поймать нескольких? Я подготовила для них клетки. Колдуны планируют их исследовать.
– Да, конечно. Заодно соберете образцы для передачи.
Глава 8
«Как же легко быть котом и сложно – человеком», – думал Кузя, прокручивая в голове свои приключения в Коимбре. Он все не мог решить, как поступить правильно. С одной стороны, ректорский див вызывал у него искреннее восхищение. Педру силен, умен и бесстрашен: как же ловко он скользит по огромным жутким волнам! И если этот могучий див захватил власть над своим хозяином и правит Академией, то, может, это и не так уж плохо? Он определенно отлично понимает, что делает. И даже если он только собирается подавить волю дона Криштиану… Ох…
Разумом Кузя был, пожалуй, на стороне Педру, но Афонсу… Новый друг оказался таким хорошим парнем… И именно он станет следующим ректором и хозяином Педру. А участь захваченного колдуна весьма печальна. У Педру, судя по последнему его предупреждению, накопилось много обид на людей. Как он себя поведет, когда вслед за отцом Афонсу окажется в полной его власти?
Вот что делать в такой ситуации? Рассказать обо всем колдуну Меньшову? Или промолчать и пусть все идет как идет? А если небольшие с виду события выльются в катастрофу? Педру ведь обладает огромной силой, он дрался с Инессой и если и уступает ей, то совсем немного. А под его властью и дивы-менторы, и множество колдунов…
Кузя читал про войны Академий. Это самое страшное и разрушительное, что случалось в человеческой истории. Недаром здравомыслящие люди окончательно прекратили их очень давно. Но вдруг Педру решится…
Жаль, что нельзя посоветоваться с Гермесом Аркадьевичем.
Задумавшись, Кузя забыл про акцент и ответил на очередной вопрос проректора на чистом русском.
– Кузьма, в чем дело? – скрестив на груди руки, поинтересовался Меньшов.
– Да нет, ничего, – Кузя улыбнулся и произнес фразу с португальским акцентом.
– Хм. Видишь ли, я много лет преподаю и отлично вижу, когда студент занят не лекцией или экзаменом, а своими мыслями. О чем ты думаешь? Волнуешься, что студенты раскроют тебя так же, как в Коимбре?
– Да, – Кузя уцепился за предложенную проректором фразу, так как этот вопрос его тоже беспокоил. – Что, если мне сразу устроят какую-нибудь хитрую проверочку? А я ее провалю. И с ней – все остальное дело.
– И все? – прищурился Меньшов.
Кузя замялся. «Надо рассказать, – решил он. – Пусть колдуны сами разбираются в своих делах». И ответил:
– Нет.
Меньшов подошел ближе:
– Поделись, что тебя тревожит. А если ты не доверяешь мне, то могу позвать колдуна, которого прислали из Управления.
– Не надо колдуна из Управления, – ответил Кузя, – это не про убийство. Меня беспокоит главный див Коимбры.
– Педру? – Меньшов нахмурился. – Что с ним?
Кузя принялся рассказывать. И про странное происшествие во время концерта фаду, и про Афонсу. А последний монолог Педру вообще передал дословно.
– Так… понятно, – проговорил проректор, когда Кузя закончил, и позвал: – Диана!
Дива бесшумно появилась у него за плечом.
– В португальских подарках прислали кофе. Свари мне его.
Диана не шелохнулась. Меньшов медленно повернулся:
– Я не люблю повторять дважды, Диана.
И, к его удивлению, дива медленно втянула носом воздух, склонила голову, взяла со стола кофе и исчезла.
– Вот, так-то лучше, – удовлетворенно пробормотал Меньшов, а Кузя, тоже поведя носом, спросил:
– От вас пахнет лекарствами. Но вам ведь уже лучше, да?
– Я человек, и мне семьдесят два года, Кузьма. К сожалению, сражения уже не проходят для меня без последствий. Но современная медицина вкупе с нашими прекрасными чародеями и настоящим волшебником Пафнутием творят чудеса, так что за меня не волнуйся. Сейчас речь совсем о другом, поэтому я хочу, чтобы ты не отвлекался и слушал меня очень внимательно. Ментору Педру доводилось шпионить, и немало. Когда я познакомился с ним, мне даже в голову не пришло, что «сеньор Альбукерке», как он представился, не человек. Забавно вышло: он вербовал меня, а я его. Мы довольно близко общались, и я, опытнейший старый лис, так ничего и не заподозрил.
– А! Он говорил, что вы обыграли его в карты, – вспомнил Кузя.
– Да, было такое. – Меньшов улыбнулся, видимо, воспоминания были приятными. – Так вот. Именно поэтому у него имеется своеобразный пунктик. Он очень тщательно готовит своих студентов к распознанию дивов-шпионов. Это не менее важно для него, чем скольжение по волнам.