– Вот именно. А вы помните Петра Семеновича Слуцкого? Он вел у вас «заклинания третьей категории» в прошлом году. Его разорвали на моих глазах. Дивы, атаковавшие его, не поделили жертву. А вы, Олег, упомянули студентов выпускного курса. Сходите в галерею главного корпуса, там на стене висят их портреты. В этом году никто не закончит Академию с отличием. Потому что лучшие остались на перешейке.
Кузя исподлобья бросил взгляд на Соколова и увидел, как густая краска заливает лицо молодого колдуна.
Да как же так? Получается, Олег согласен с этим Вознесенским? И тоже считает дивов чудовищами, которые заслуживают лишь жестокости и унижения? Кузя поднял голову: все взгляды были прикованы к нему. Он облизал губы. Сейчас лучше промолчать. Не стоит привлекать к себе лишнего внимания, особенно внимания этого грозного и умного колдуна. Но…
В аудитории совсем юные студенты. Они ведь вырастут и… превратятся в такого, как Рождественский? Нет, нельзя упускать шанс до них достучаться.
Кузя тихо, но твердо проговорил:
– Но ведь ваш див, библиотекарь, тоже сражался там. И рисковал жизнью. Неужели вы думаете, что из страха наказания?
Студенты зашумели. Профессор посмотрел на Кузю с некоторым удивлением и переспросил:
– Что?
И Кузя, с шумом втянув ноздрями воздух, заговорил:
– Ваш бештафера, вернее… див. Он сражался вместе с вами, ведь так? Вы сказали, что погибли студенты и преподаватели. А сколько дивов погибло во время Прорыва? Вы это знаете? А ведь многие из них продолжали сражаться за народ… людей, даже потеряв хозяев. Вы же не можете мыслить, что они делали это потому, что их били и мучили? Нет! Бештаферам, как и людям, знакомы понятия преданности и верности долгу. А еще они, как и люди, чувствуют боль и страх. И унижение.
Кузя вспомнил, как Гермес Аркадьевич запускал салют в честь Владимира, и добавил:
– Ваш див такой же герой, как и вы. И точно не заслуживает жестокого обращения.
За спиной послышался одобрительный гул, а Олег Соколов посмотрел на Кузю с нескрываемым уважением.
Выражение лица профессора тоже изменилось. Он слегка сощурил глаза.
– Что же, отличная речь. Дайте-ка угадаю… вы из студенческой республики «Портвейн»? Анархист?
Кузя облегченно улыбнулся и выдохнул:
– Ага…
Надо же, как повезло, что его посвящали именно в этой республике. Или проницательный Педру предвидел, что дома Кузя немедленно вступится за дивов?
– Это многое объясняет. В частности, ваш отличный русский язык. И, поверьте, мы очень благодарны Академии Коимбры за поддержку, без ваших колдунов и менторов мы бы не отстояли Петербург. И домой, в солнечную Коимбру, тоже вернулись не все. А знаете, почему это произошло, студент Диниш? Потому что когда-то давно одному диву дали слишком много свободы и не смогли вовремя поставить его на место. И он, даже оказавшись в Пустоши, не растерял своей жажды захватить человеческий мир. В результате последствия давних ошибок коснулись даже отдаленных уголков земли. Поэтому, я думаю, пора переходить к основной теме нашей лекции: захват дивом своего колдуна. Признаки и проявления вы уже проходили на третьем курсе. Надеюсь, все перечитали старые конспекты, потому что сегодня мы начнем разбирать механизмы захвата дивом человеческого сознания. Садитесь, Диниш Оливейра. И вы, Олег, тоже. И как следует подумайте, почему глупо списывать действия дивов на ошибки и случайности. Особенно учитывая недавнюю трагедию. Один очень сильный див только что убил своего хозяина. И буквально спустя несколько дней другой сильный див начинает вести себя необычно. Вы – будущие колдуны – обязаны видеть такие закономерности и незамедлительно принимать меры. Поэтому открываем тетради и начинаем записывать.
Кузя слушал лекцию с большим интересом. Писал он по-португальски, так посоветовал делать Хосе, чтобы не выдать себя слишком грамотным текстом. Кузя тогда только усмехнулся: грамотностью его записи до сих пор не отличались. Но на вооружение взял. Совершенно логично, что в первые дни студент станет писать лекции на родном языке.
Глава 9
Следующая лекция оказались довольно скучной и совершенно бесполезной. Но это даже сыграло Кузе на руку. Профессор как раз монотонно бубнил о многочисленных свойствах камней, пригодных для изготовления амулетов, когда див ощутил, как сперва сильно ослабла, а потом и почти исчезла связь с Гермесом Аркадьевичем. Это значило, что хозяин исчез из мира людей и отправился в Пустошь. Ощущение было таким болезненным и острым, что сердце отчаянно заколотилось. На короткий миг Кузя испугался, что связь оборвется совсем, но быстро успокоил себя. С Гермесом Аркадьевичем Владимир. Да и бывший Императорский див не причинит хозяину никакого вреда, они же друзья. Не о чем волноваться. И даже если связь с хозяином оборвется из-за того, что они находятся в разных мирах, ничего страшного. Гермес Аркадьевич – человек, ему не нужна жертва, чтобы вернуться в родной мир. А связь… один раз ее уже восстановили, это ерунда.
Время шло, и хоть и едва ощутимая, но связь все равно оставалась стабильной. Однако Кузя, как ни ни старался, так и не смог сконцентрировать внимание ни на лекции, ни на интересной книжке, которую пытался незаметно читать под столом. Он поймал себя на том, что полностью сосредоточен на тонкой ниточке связи. Как будто в его силах удержать ее и не дать распасться.
Во время перерыва он попробовал отвлечься, подслушивая разговоры, но студенты в основном обсуждали моральную сторону происшествия в библиотеке. Их мнения разделились. Про убийство ректора и нападение на Матвея Светлова никто не упоминал.
Прозвенел звонок, означающий окончание лекций, и почти одновременно с его трелью мир словно окрасился яркими красками, и Кузя, едва заметно подпрыгнув, уронил книгу. Голова на миг закружилась, перед глазами поплыли разноцветные огни. Чувства, звуки и запахи усилились во много раз. Вернее, наоборот… ослабнув вместе со связью, теперь они пришли в норму. Див потрогал ошейник, сжимающий его руку, и не стал сдерживать улыбку. Гермес Аркадьевич вернулся! Самое опасное позади. И теперь главное – самому не провалить задание.
Кузя поднял книгу. Пора было найти Олега. Кроме того, еще предстоит дисциплинарное взыскание у Дианы.
Искать молодого колдуна долго не пришлось – он одним из первых оказался возле гардероба. Кузя получил свою одежду и подошел к нему. Они вместе вышли на улицу.
– Нам сейчас пойти к ментору, да? – уточнил Кузя.
– К наставнице Диане, – поправил его Олег. – Не волнуйтесь, вам, вновь прибывшему гостю, вряд ли назначат серьезное наказание.
– Я анархист и сидел в камере в подвале Академии, – ухмыльнулся Кузя. Два этих факта никак не были связаны между собой, но вместе создавали нужную картину. – Я не боюсь никаких наказаний.
– Вот и отлично. А вы и правда анархист? Я имею в виду, не просто из тех, кто вызывающе одевается, малюет на спине букву «А» в круге и распивает пиво в парках. Придерживаетесь подобных идей?
Кузя задумался. Никаких анархических идей он не знал. От памяти Дивногорского, к сожалению, ничего не осталось. Или осталось, но где-то очень глубоко. Да и не стоило выставлять себя бунтовщиком перед со всех сторон положительным будущим боевым колдуном.
Поэтому Кузя сказал:
– Я против государственной машины насилия и угнетения, – и сам поразился, насколько красиво и пафосно прозвучали его слова. Видя, что произвел на собеседника сильное впечатление, он добавил: – Любая служба должна быть добровольной, даже у дивов. Но это не значит, что с дивов надо снять ошейники и…
Он не договорил. Олег резко повернулся и, подняв руку, прервал его:
– Подождите, пожалуйста! Я сейчас! – и бросился бежать.
Кузя посмотрел в сторону, куда помчался молодой колдун, и увидел, что по аллее, пересекающей их тропу, идет девушка. Та самая чародейка, что тискала Кузю, когда он был в образе кота. Олег бежал именно к ней. Догнав девушку, он схватил ее за рукав.
– Ты хотела поговорить, а теперь избегаешь, – очень тихо сказал он, но Кузя, находившийся в паре десятков метров, разумеется, услышал.
– Я не избегаю, с чего ты взял? – так же тихо ответила чародейка и глянула на молодого колдуна из-под челки.
– Ты не пришла сегодня в столовую. А я ждал. Хотел вместе в библиотеку пойти.
– Я… проспала. Ночью никак не могла заснуть. Матвей, этот допрос… я так волновалась, что пришлось даже встать посреди ночи и сварить сонный отвар.
– А… ладно, – с некоторым облегчением выдохнул Олег, – а о чем ты поговорить хотела? Тогда, перед допросом у главы Управления из Петербурга?
Кузя навострил уши. Его тоже весьма интересовал этот вопрос.
– Уже неважно, – к его разочарованию, махнула рукой девушка. – А ты и без меня в библиотеке, как рассказывают, не скучал. Ты действительно сцепился с Вознесенским?
– Да ну, ерунда, – улыбнулся Олег, – так, надискутировал на одно дисциплинарное взыскание. Мы вдвоем получили, вот с ним, – он махнул рукой в сторону Кузи, – как раз направляемся к Диане.
– А, ну идите тогда. Твой новый приятель ждет, а я замерзла, – девушка выдернула руку и вознамерилась уйти. Но Олег перегородил ей дорогу:
– В чем дело, Тань? Ты злишься на меня?
– Да не на тебя! – неожиданно громко воскликнула она. – На вас обоих, идиотов! Дуэль эта ваша дурацкая… из-за нее все.
– Что «все»? Ну что? Это же Матвей меня вызвал.
– А ты и согласился. Кто тебя за язык тянул? Ты же знаешь Матвея, он вспыхивает как солома! Мог бы и отказаться от дурацкой дуэли, никто бы тебя трусом не назвал. А даже если бы и назвал? Зато, может, вообще ничего бы не случилось.
– Да что случилось? При чем тут эта дуэль? Мы же знаем…
– Какая разница, – сказала чародейка и обошла Олега. – Все, отстань от меня. Потом поговорим, я околела уже.
– Ну… хорошо, – с некоторым сомнением проговорил колдун, но отступил. Девушка поправила шапку и зашагала по аллее, а Кузя подошел к растерянному Олегу.