Негромко и спокойно он скомандовал:
– Отпусти.
Голову пронзила боль, и потребовалось усилие воли, чтобы не схватиться за нее обеими руками. Но Кузя и Владимир тут же очутились на полу.
А на лице Александра отразилось удивление, неожиданно сменившееся неподдельным восторгом.
– Какое… давно забытое чувство… – он даже поцокал языком. – Вы знали, что последним человеком, который имел силы приказывать мне, был князь Нобунага из рода Ода? Но он был дерзким и совершенно бесстрашным. А я в те годы еще не успел стать настолько могущественным. Вы же не устаете меня удивлять, Гермес Аркадьевич. Я ведь уже говорил, как вы мне нравитесь?
Головная боль исчезла.
– Да, и не раз, – Аверин мельком посмотрел на своих дивов. Они уже заняли свои прежние места. Кузя подозрительно молчал, и по его застывшему лицу и грозно сдвинутым бровям Аверин понял, что див яростно ругает Владимира по ментальной связи.
– Браво, граф, – продолжил расточать похвалы Александр. – Без сомнений, это не последний козырь у вас в рукаве. И мне остается уповать только на то, что вы не желаете обмануть меня и заставить служить людям в своем мире, а лишь предприняли разумные меры предосторожности, – див слегка неуверенно развел руками.
Однако Аверин ни на грош не поверил его растерянному виду. Потянув ошейник, Александр убедился в его прочности, но это совсем не означало, что при желании он не сможет его порвать.
– Безусловно, это только страховка… от непредвиденных обстоятельств, – вполне искренне заверил его Аверин. – Я и сам до последнего момента не знал об этом артефакте. Поэтому не предупредил в свой последний визит.
– Понимаю-понимаю. И нисколько не обижаюсь. Точнее, обещаю этого не делать, но в обмен на одно маленькое условие. Расскажите, что еще вы приготовили. Мой бывший дворец окружают дивы из Академии и Управлений со всей страны? В зале переговоров подготовлен гигантский алатырь? Что-то еще?
– Да, в столице сейчас очень много верных дивов. Но никакого алатыря в зале, насколько мне известно, нет. – Аверин сказал правду. Алатырь, куда Александра должна была в случае опасности доставить Инесса, безусловно, имелся, но не в зале, где будут присутствовать императрица и множество важных сановников. Он был подготовлен в помещении по соседству.
Наставница Инесса и являлась секретным оружием всей операции. Но этой информацией Аверин делиться с Александром не собирался.
Однако оставался еще один важный момент, который Аверин немедленно озвучил:
– Вам придется использовать личину, нельзя, чтобы непосвященные видели ваш истинный облик.
– О, понимаю… иностранные гости, да и среди высших чиновников империи много тех, кто до сих пор ничего не знает… что же, пусть государственная тайна таковой и останется. Но личина – это как-то банально. Я приготовил кое-что получше.
– Что же? – немедленно напрягся Аверин.
– Доверьтесь мне, Гермес Аркадьевич, и я вас не подведу.
В обеденном зале Александр без ложной скромности уселся во главе стола и указал Аверину на свободное кресло:
– Не желаете присоединиться?
– Благодарю, я не голоден, – Аверин сел на кушетку возле стены. Его дивы остались за дверью.
– Ах, Гермес Аркадьевич, что же делает с людьми государева служба, – картинно посетовал Александр. – Вы стали таким суровым. А прежде, помнится, любили пообедать в свое удовольствие… Что же, а я не откажусь.
Он придвинул к себе тарелку ароматного горячего борща и зачерпнул дымящуюся алую жидкость ложкой.
– М-м… Этот запах… И этот прекрасный и такой знакомый вкус… Неужели вы отыскали и пригласили моего любимого повара?
– Ее величество желала сделать вам приятное, – Аверин отметил, что Александр не только узнал свою старую одежду, но и с абсолютной точностью опознал одно из любимых в прежней жизни блюд. Выходит, его память даже в Пустоши продолжает сохранять мельчайшие детали. – Императрица также распорядилась насчет мундира. В вашем тренажерном зале был обнаружен целый гардероб. Прямо рядом с секретным выходом.
– Согласитесь, неплохо было придумано. Защищенный зал, коридор, одежда… если бы кто-то, кхм, раскрыл меня в этом дворце, у меня не возникло бы проблем с тем, чтобы его покинуть.
– Не расстраивайтесь, – Аверин не смог сдержать улыбки, – этот коридор помог победить Распутина. Так что ваши старания не прошли даром. Кстати, удовлетворите мое любопытство. Тот огромный тренажерный зал, для чего он вам? Неужели вы проводили совместные тренировки с императором Владимиром?
– Вас это удивляет? – Александр посмотрел с легким прищуром. – Бывало и такое, но не часто. Я немного обучал прежнего императора, хоть боевым колдуном он был, мягко скажем, не слишком выдающимся. Но странно, что вы не поняли назначения этого помещения. Это моя клетка. Просторная и очень хорошо защищенная, к тому же оборудованная всем необходимым. Его величество ведь остался последним в роду. А я, несмотря на всю свою мощь, див и был привязан к нему заклятием.
– Вы опасались, что он… погибнет раньше, чем вы сможете реализовать свой план?
Александр нахмурился. И Аверин ощутил, что выражение «тяжелый взгляд» вовсе не метафора.
– Гермес Аркадьевич, разве вы не видите, что я всеми силами стараюсь заслужить ваше доверие? Но вы по-прежнему остаетесь не лучшего обо мне мнения. Однако знайте, я не оставлю своих попыток и буду пробовать снова и снова. И сейчас тоже отвечу откровенно. Я хорошо относился к этому человеку. Он не был злобным, коварным или жестоким, что бы вы там о нем ни думали. У нас были хорошие отношения задолго до того, как я коснулся его разума. И вот вам интересный факт семейной истории: он не позволил вашему отцу препарировать меня, хотя тот настойчиво просил разрешения.
– Видимо, к вам он относился лучше, чем к отцу, – пробормотал Аверин. Но тут же напомнил себе, что необходимо быть внимательнее. В Пустоши, где он прежде встречался с Александром, связь с дивом практически не ощущалась. Но в человеческом мире риск захвата увеличивался многократно. Нельзя позволять играть на своих эмоциях, особенно с помощью воспоминаний об отце. Но один вопрос Аверин не задать не мог. Даже несмотря на опасность вторжения в свой разум: – Вы специально сыграли на слабостях императора Владимира и его отношении к вам? Превратив в параноика?
Александр упер в него проницательный взгляд.
– Я понимаю, о чем вы. Но вы ошибаетесь. Если бы тот человек ненавидел меня или боялся, захватить его стало бы намного проще. Но вы, колдун, знаете это не хуже меня. Так же как и то, что единственный верный способ избежать захвата – это не привязывать к себе дива.
Он рассмеялся, но тут же его лицо вновь стало серьезным.
– Вы плохо себе представляете, что такое власть, Гермес Аркадьевич. Верховная власть, я имею в виду. Убеждение в том, что в твоем ближайшем окружении могут оказаться враги, – не паранойя, а обычная разумная предосторожность. Потому что они там, безусловно, имеются. Люди, волею судеб оказавшиеся у самой верхушки, нечасто руководствуются благими побуждениями. К тому же никто не отменял банальные человеческие обиды, как вышло с вашим дядей, Василием Метельским. А ведь он был одним из самых верных. Понимаете? Как распознать момент, когда соратник превращается во врага? Мне не нужно было взращивать паранойю. Для нее имелись все основания. И я не оправдываю императора Владимира, я просто хочу, чтобы вы поняли. Это касается всех правителей, в том числе и вашей юной императрицы. Корона тяжела даже для дива. А человек… человек должен иметь стальные нервы и железную выдержку. А еще правителю требуется поддержка достойных людей, не дворцовых лизоблюдов, а по-настоящему радеющих за страну и порядок. Поэтому после всех официальных торжеств я попрошу разрешения встретиться с ее величеством наедине. Хочу дать ей несколько советов, которые она может счесть полезными.
– Могу я узнать, с какой целью? – для порядка поинтересовался Аверин, хотя уже знал ответ.
– Мне нравится эта страна. И эта девочка.
Он снова взялся за ложку.
– А теперь, с вашего позволения, я уделю должное внимание этому роскошному обеду. По протоколу вечером состоится банкет, но, боюсь, колдуны оказались правы, ждать так долго я не в силах.
То ли Александр действительно не мог сдерживаться, то ли просто не считал нужным этого делать, но ел он как настоящий див. Тарелки, наполненные с горкой салатники и прочие емкости разнообразнейших форм пустели на глазах, и Аверин даже заволновался, что еды не хватит, ведь перемен блюд на этой трапезе предусмотрено не было.
Однако когда див отставил в сторону очередную тарелку, раздался стук в дверь. Александр вопросительно посмотрел на Аверина, но тот только недоуменно пожал плечами и сказал:
– Войдите.
Дверь распахнулась.
Министр двора граф Апраксин появился на пороге и вежливо склонил голову, а потом проговорил, демонстративно глядя исключительно на колдуна:
– Гермес Аркадьевич, прошу вас поторопиться с кормлением… этого дива. Церемония вот-вот начнется, нельзя заставлять государыню ждать…
Договорить он не успел. Александр поднялся, и на его лице заиграла улыбка, не предвещавшая ничего хорошего.
– Какая встреча, любезный граф! – воскликнул он. И Апраксин вздрогнул, узнав голос.
– Но почему же вы не смотрите на «этого дива»? Ах да, чуть не запамятовал: у вас же слабые глаза, а вы по-прежнему избегаете возможности пользоваться очками. Но, может быть, так вам будет видно лучше?
Он переместился к министру.
Лицо Апраксина вытянулось и побледнело. А секундой позже пошло красными пятнами.
– Это… возмутительно, – неуверенно пробормотал он, – что ты… вы… себе…
Аверин подскочил к ним. Судя по реакции, Апраксин не входил в круг посвященных. Нужно срочно убрать его из комнаты.
Однако, видимо посчитав, что упоминание про «кормление дива» не соответствует статусу правителя самостоятельного государства, Александр не собирался останавливаться.