– Опять Пушкин.
– Почему опять?
– Неважно. И что дальше?
– В общем, он сообщил, что в Ярославском художественном музее даже сохранились его картины.
– Ого!
– Ого. Ну а ты посмотрел что-нибудь про Демидовский лицей?
Чертики-бортики, я совершенно забыл про это.
– Ясно. Давай вместе погуглим. Так, вижу, что Демидовским лицеем он стал называться уже позже, в начале 1830-х годов. Вот, смотри.
18 июня (6 июня по юлианскому календарю) 1803 года вышел императорский указ об открытии в Ярославле Высших наук училища. Инициатива его создания принадлежала известному меценату…
– Бла-бла-бла, пропускаем, дальше:
Первыми преподавателями были К. И. Яниш, Ф. А. Шмидт, И. Д. Вильке, В. О. Шишацкий, И. Е. Срезневский. В 1815 году к ним присоединились Н. А. Лисистратов, А. Г. Шиллер, Р. Д. Алтуфьев, А. Л. Морковьин, Г. А. Нерестов.
– Никакого Каротта, – сказал я разочарованно.
– Нда. Фиаско, – согласилась Девица. – Может, у наших французских коллег нашлось что-то интересное. Не унывай.
– По-моему, тебе стало даже интереснее, чем мне.
– У тебя сейчас трудное время.
– Почему?
– Ну как-никак важное событие. У тебя сестра родилась.
Ну вот. Начинается.
Глава 31в которой внутри все сжимается
В среду я не пошел в школу. И Макс тоже. Вместо этого мы сели в машину и поехали в роддом. По дороге Макс купил огромный букет роз и положил рядом со мной на заднее сиденье.
– Волнуешься? – спросил он.
– Не знаю.
– А я очень.
– Почему? Мама же уже родила, и ничего плохого не случилось.
– Не в плохом смысле, а в хорошем. Понимаешь? Когда внутри все сжимается от счастья.
– У меня ничего не сжимается, – пожал плечами я.
Макс улыбнулся и остановил машину.
– Приехали.
Роддом оказался обычным домом, похожим на школу или поликлинику. У входа на асфальте было написано огромными буквами: «ЛЮБИМАЯ, СПАСИБО ЗА СЫНА!». Мы вошли внутрь.
– А тех, кто выписывается, тут встречают? – спросил Макс у охранницы.
– Фамилия? – сказала она так, как будто не спала всю ночь.
– Новиков.
– Мужчина, не ваша, а роженицы.
Макс назвал мамину фамилию, а охранница стала куда-то звонить.
– Да. Да? Передам. – Она повесила трубку. – Ждите.
Но у Макса не получилось ждать: он все время вскакивал, ходил взад-вперед, а потом пошел курить. Когда он вернулся, охранница посмотрела на него и вздохнула:
– Да не переживайте вы так, папаша. Сейчас спустятся.
И тут в дверях появилась огромная тетенька в халате с каким-то свертком в руках. А за ней шла мама. Она была немного зеленая, но зато такая же худая, как раньше.
– Мама, – завопил я и бросился к ней на шею. А она обняла меня крепко-крепко и поцеловала в макушку. А потом еще в щеку, шею и другую щеку.
– Суслик мой, как же я соскучилась.
– Кто у нас тут папа? – спросила тетенька в халате, хотя, кроме Макса и меня, тут никого не было.
– Я, – сказал Макс.
– Поздравляю с рождением дочери, – сказала тетенька и вручила ему сверток. Макс взял сверток, а он вдруг пискнул, и я понял, что там внутри моя сестра.
– Смотри, – сказал он и наклонился, а я увидел маленькое красное лицо с закрытыми глазами и губами. Она шевелила ими так, как будто сосала соску.
– Спит, – тихо сказала мама.
– Какая красивая, – сказал Макс и посмотрел на меня. – Хочешь подержать?
– Давай.
Макс осторожно передал мне сверток, который оказался совсем легкий. И вдруг глаза открылись. Они были сине-серые с огромными пушистыми ресницами и смотрели прямо на меня. А потом Маруся мне улыбнулась.
И вдруг я почувствовал, что мне хочется плакать, но не потому, что мне плохо, а оттого, что внутри все сжимается.
Глава 32Просто скотина
Вечером мне позвонила Девица.
– Ну, ты как?
– Хорошо.
– О, наконец-то нормальный голос. Что сестра?
– Ее зовут Маруся.
– Прикольно.
– И она очень красивая.
– Есть в кого.
– В кого?
– В тебя, конечно. Все-таки ты тупик.
– Большеголовый.
– Так, я к делу. Тебе Франсуа или Жан-Пьер что-нибудь писали по поводу созвона?
– Сейчас посмотрю.
Я открыл планшет и проверил почту.
– О, письмо от Франсуа!
– Ну?
От: Франсуа Легран
Кому: Марковкин
Тема: Re: Re: Что случилось с А. Л.
Дорогой Марк,
мы договаривались созвониться, но у меня никак не получается, так как я снова отправляюсь в командировку. За это время мне удалось сделать удивительную находку. Копаясь в одном из фондов архива, где я работаю, я обнаружил письмо Сесиль де Берженель. Оно попало к нам от частного коллекционера, завещавшего свое собрание редких документов науке. Каким образом оно попало к нему, неизвестно. Прилагаю это письмо в отсканированном виде, а также его перевод на английский.
Весна 1813 года Париж
Любовь моя!
Пишу тебе в надежде на то, что это письмо дойдет до тебя, но надежда моя совсем слабая. Если я и впредь буду получать письма от тебя, то смогу перенести с бо́льшим терпением нашу мучительную разлуку: однако за шесть месяцев я получила всего одно письмо; хотя я и перечитываю его изо дня в день, и всякий раз с новым наслаждением, этого вовсе не достаточно, чтобы развеять мою тревогу и отделаться от неотвязных мыслей о том, жив ли ты. Неужели мы никогда не увидимся больше?
Шарль уже знает несколько слов: «матушка», «Франция», «свобода», «равенство» и «братство». Этим, самым важным, словам я обучала его с рождения, как молитве. Если ты попросишь, я возьму Шарля и приеду к тебе – хоть на край земли. Мне неважно, где жить, главное, чтобы мы были вместе. Мне тяжело без тебя, пришлось отпустить прислугу, осталась только Адель, которая помогает мне присматривать за Шарлем. Кристиан также очень помогает, он почти каждый день бывает у нас.
Милый Антуан, я все время плачу. Зачем эта проклятая война? Как Господь допустил ее? Да, признаюсь, что и такие страшные мысли посещают меня едва ли не ежедневно.
Целую, целую, целую тебя, мой драгоценный муж.
Твоя Сесиль
– Офигеть, – сказала Девица, а я подумал то же самое. – Вот же гад.
– Похоже, он действительно обманул ее и не показал письма Антуана-Луи.
– Просто скотина. Таких друзей, как говорят…
– Как говорят?
– Неважно.
– Что будем делать?
– Честно говоря, у меня нет идей. Разве что… – Она задумалась.
– Что?
– Скоро майские праздники. Может, нам съездить в Ярославль? Спросишь у мамы?
И я сказал, что спрошу. Обязательно.
Глава 33Commencing countdown, engines on
И мама разрешила. Она теперь все разрешала и была, как выразилась бабушка, «очень благостная».
– Потому что это идеальный младенец, – уточнила мама.
– Да, отличный экземпляр, – согласился Макс.
И действительно. Маруся совсем не орала, а только ела, спала и смотрела на нас своими синими глазами. Кошка тоже совсем не орала и спала вместе с Марусей в колыбели-юбке. Мама теперь все время сидела с молокоотсосом и сцеживала молоко.
Вж-вж-вж.
Казалось, молокоотсос поет какую-то странную песню, только слов в ней не было.
– А какого числа вы поедете? – спросила мама, ставя на стол бутылочку с молоком.
– Мы пока не обсуждали.
– Ладно, я поговорю с папой.
– О чем? – спросил Макс, который стоял у холодильника и задумчиво смотрел внутрь.
– Стоял он, дум великих полн, – ни с того ни с сего сказала мама. – Они на майские собрались куда-то с Марком.
– Куда? – Макс вытащил из холодильника огурец и захлопнул дверцу.
– Морковкин, напомни? Я опять забыла.
– В Ярославль, – сказал я, кажется, в третий раз. – У нас там есть одно дело. Мы проводим кое-какое расследование. Если коротко, то мы ищем прапрапрапрапра… Тьфу, я запутался. Короче, предка Жан-Пьера.
– Какого Жан-Пьера? – спросила мама. – Того самого?
– Ну да. Он тут, в России, застрял когда-то.
– И что, удалось найти? – спросили мама и Макс хором.
– Пока мы только выяснили, что Кристиан – скотина.
– Я запуталась. Кристиан – это кто? – спросила мама и взяла Марусю на руки. Она проснулась и попискивала в своем коконе.
– Его друг. Типа лучший. – Я сделал кавычки в воздухе. – Он обманул Сесиль, и она вышла замуж за него. Наверняка, потому что Кристиан ей наврал что-то – например, что Антуан-Луи решил жениться на ком-то другом или, например, умер.
– Вот же гад, – возмутился Макс.
– А зачем вам ехать в Ярославль? – спросила мама.
– Он там жил. Вместе с Николаем Павловичем. Там в музее сохранились его картины. Ну мы и подумали, вдруг что-нибудь найдем.
– Интересно. Я бы тоже хотела поехать.
– И я не откажусь, – согласился Макс.
Ничего себе. Кто бы мог подумать. В общем, 1 мая мы сели в две машины. В одну – мама, Макс и Маруся, а в другую – папа, Девица и я.
– Ехать пять часов, – мрачно сказал папа.
– Ну ничего, послушаем музыку. Или какой-нибудь подкаст, – успокоила его Девица. – Марчелло, есть идеи?
– Хм.
– Вань?
– М-м.
– Ладно, тогда я выбираю. Будем слушать Боуи.
И она поставила мою любимую песню про майора Тома[40].
Скоро мне стало скучно.
– А сколько еще осталось?
– Еще долго.
– Ну сколько?
– Долго.
– Ну сколько?
– Мы только выехали. Еще четыре часа двадцать минут.
– Мне скучно.
– Подумай о чем-нибудь.
– Вань, ну ты серьезно? – вступилась за меня Девица. – Вспомни себя в одиннадцать лет. Давайте поиграем. Ты будешь переключать песни на радио, а мы с Марком угадывать, кто это поет.
– Давай.