Банти загорелась. Всё её нутро полыхало, словно лесной пожар. Она пообещала себе, что убьет этого дурака, как только он развяжет её. Что будет пытать его, как проклятых пикси, что… И снова ярость сменила беспомощность. По щекам Банти полились слёзы.
– Сер, прошу вас…
– А что мне вы можете предложить взамен?
"А-а-а!", – мысленно взвыла Банти. Она вновь пообещала себе, точно пообещала, что как только она станет свободна этому остолопу несдобровать. Ох, и попадет ему…
– Что ты хочешь?
– Ну… не знаю… Скажем… ваши волосы.
– Что?!
– Или одежду.
– Зачем? – не понимала девушка.
– На память, – прошепелявил мужчина. – А что? Вы разве против? Ну, тогда я…
– Хорошо! Хорошо! Только освободи меня!
– Э-э-э не… А, вдруг, я вас освобожу, а вы не сдержите слова. А, миссис?
– Я мисс!!!
Банти чувствовала, что еще несколько минут такого разговора, и она сойдёт с ума.
– Вы не нервничайте, – помолчав начал незнакомец. – Не нервничайте. Это вы в трудном положения, а не я. Я могу уйти, а вы нет. Так что нечего на меня орать. Я и сам могу…
– Уходи.
– Что?
– Уходи, я сказала! – приказала незнакомцу Банти. – Прочь!
Судя по всему, незнакомец подчинился, поскольку тут же до остролицей донесся дробный стук шагов.
Через минуту вокруг были, лишь шум волн и крик чаек. Порою, звучал скрип самого дома. Низкий, унылый, тихий.
– Миссис! – теперь голос раздался откуда-то со двора. Другой голос, однако тоже назвавший её "миссис". – У вас все в порядке?
Банти оглянулась, но она никого не видела, и только теперь поняла, что и её тоже никто видеть не мог. И… не может.
– Миссис? Или вы мисс? Ей, вы там?
Событие двенадцатое. Дом, в котором
– Куда мы идем? – спрашивала Зови не слишком часто бывавшая в Хогсмиде.
Они прошли "Сладкое королевство" и теперь, шли по безлюдной улице на север.
– Мы идем в Визжащую хижины, – объяснил Дример. – Там сбоит чаще всего, хотя… К ней редко кто-то ходит. Местные стали боятся её еще больше, после взрыва в две тысячи четырнадцатом.
– Взрыва?
– Да, – Деклан кивнул, подымая ворот своего пиджака, укрываясь от жгучего, холодного ветра. – Странная история. Вроде бы все слышали взрыв, даже вспышку видели, а хижина стоит, как ни в чем не бывало.
– Странно…
– Вот именно. Как я понял: если знаешь нечто странное – жди Кита. Вот только… Зови, – он впервые обратился к ней на "ты", – У Кита Бузинная палочка. Ты знаешь, как мы справимся с ним, если встретим?
Невыразимец молчала. Зато ответил внезапно, впрочем, как всегда, появившийся Гномз.
– Бузинную палочку, слышал Гномз, нельзя победить в дуэли. Но если нас будет трое против одного, это ведь не дуэль. Гномз прав?
– Что-то ты зачастил, – сморкая носом бросила невыразимец.
– Гномз не хочет новую хозяйку. Гномз привык к, ивакак Зови.
Блондинка усмехнулась. Ответила, на его предыдущую фразу:
– Может ты и прав, Гномз. Трое на одного – это не дуэль.
***
Двухэтажное, вытянутое вверх здание с заколоченными окнами имело действительно угрюмый и пугающий вид. Вокруг него, некогда, был садик, но теперь все деревья в нем были сухими и безжизненными.
Они шли, а промозглый ветер дул ну просто-таки отовсюду.
Дример, Гномз и Элмерз поднялись по скрипучим ступенькам на узкую террасу. Входная дверь прогнила, краска на ней лущилась, местами ее не было совсем.
– Я войду туда один, – сказал долговязый взявшись за круглую ручку.
– Гномз думает, что волшебник назвавший себя болваном, сейчас пытается нам это доказать.
– Вот именно, – согласилась Зови. – Вы, мистер Дример, окончательно лишились разума. Хотите попытать счастья в заведомо проигрышной дуэли?
– Если бы он хотел, – парировал Дример, – убил бы меня в тот самый вечер, когда я впустил его к себе в дом.
– А меня немного позже, но это ничего не доказывает, – возразила Элмерз. – Кит игрок, это ясно. А значит, он с легкостью может нарушить объявленные заранее правила. Сжульничать, вы не думали об этом? Мы идем вместе, мистер Дример. Это не обсуждается.
Долговязый пожал плечами, потянул дверь на себя. Та поддалась, хотя он был убежден, что прогнившая ручка останется у него в руке.
За дверью был слышен шум волн, крики чаек и свист ветра. Троица проделала несколько шагов по ветхой прихожей, как вдруг входная дверь с грохот закрылась. В прихожую опустился мрак. А когда Дример зажег свою палочку, то он уже был в ней один. Ни Зови, ни Гномза за ним не было. Деклан несколько раз, негромко, позвал их, однако ответа не последовало. Дример выставил палочку перед собой, готовый в любой момент применить атакующее заклинание, и стал медленно продвигаться в глубь дома.
Он шел все время оборачиваясь и каждый раз видел, что в какую бы пустынную комнату, с облупленной штукатуркой, он не входили следующая дверь вела в гостиную. Не веря своим глазам Дример стал по центру спальной, на втором этажа и понял, что в дверном проеме он видит лестницу, которая ведет… в неё же. В эту самую спальную. Дример прошел одни и те же комнаты два десятка раз и пришел к выводу, что в доме, теперь, нет только одной: вытянутой прихожей в конце которой выход.
Дример направил палочку в заколоченное окно из которого сочился соленый воздух и доносились крики чаек и проделав той круг по часовой стрелке громко выкрикнул: бомбардо максима!
Жуткой силы волна ударила долговязого в грудь, отбросила на несколько шагов назад. Дример столкнулся со стеной, упал на пол. Его лицо и одежда были перепачканы щепками, побелкой и песком. Деклан встал, вытер лицо и осмотрелся. Мало того, что окно оставалось абсолютно таким же, как и раньше оно – стало в разы больше. Все стало больше. И кривой стульчик у стены, и порезанные кем-то картины. А лестница… Дример не был уверен, что даже подпрыгнув он сможет дотянуться до первой ступеньки.
– Что за чертовщина… – сказал Деклан отряхиваясь и тут же был вынужден спрятаться за ножку табурета.
Из спальной комнаты, что на втором этаже вышел, противно мяукая, будто канюча корм, черный потрепанный жизнью кот. У него не было одного глаза и одного уха. И теперь, в связи с тем, что долговязый едва достигал двух дюймов кот представлял не шуточную угрозу. Оборванец, как пить дать, не испытывал к волшебникам любви, а к маленьким двуногим животным – тем более. К ним он, скорее всего, имел интерес: большой и непрерывный.
***
Шакпи был на коне. И в прямом, и в переносном смысле. Хотя он значился ловцом, но ему, все же, хотелось пощупать Чернопера: маневренность, скорость, способность дать отпор. Последнее особенно.
Хоть распорядитель и позаботился о том, чтобы у хищников были намордники, когти пострижены, а на лапы надеты специальные перчатки – дух соперничества передавался и им. Гиппогрифы лягались на лету, фестралы атаковали помимо лап еще и хвостами.
Вебстер, под бурю аплодисментов, свистов и выкриков; фейерверков и гром барабанов, – летел к воротам, держа по мышкой квоффл. Чернопер же тащил обвив хвостом за ногу загонщика Жизни. За ними следом, не отставая, мчался бладжер, пущенный вторым загонщиком вражеской команды.
Достигнув нужной отметки, Вебстер стал на седло ногами, и крепко замахнувшись бросил мяч в левое кольцо. В момент броска за его спиной, раскрывшись, вспыхнули оранжево-красные магические крылья.
Вратарь Жизни не успел. Стадион взорвался бурей возгласов. Это были вторые десять очков.
"Фе-никс! Фе-никс!" – звенело в ушах у Вебстера. Чернопер зашёл в поворот, коротышка вновь стал на седло, а когда фестрал повернулся на бок, вертикально, Шакпи съехал вниз по крылу, ухватился за его конец руками и двумя ногами выбил загонщика столкнув того с преследовавшим их бладжером.
Болельщики от увиденного учинили настоящее землетрясение.
Чернопер выровнялся, Вебстер вновь полыхнул крыльями. Он заметил снитч, и схватившись за поводья резко дернул левой рукою на себя.
20-40. Они проигрывали. Но это, пока, думал Вебстер. Феникс умирает, однако, он тут же воскресает в огне. Умирает, исполнительный педант и министерский служака, а на сцену вновь выходит чемпион. Тринадцать лет спустя. Тринадцать лет, черт возьми.
"Фе-никс!" – кричала толпа. И Шакпи был готов откликнуться на её зов. Как же он за этим скучал.
***
– Дример? – обронила Зови в кромешный мрак. – Гномз? – прибавила, но и сейчас отклика не было.
Невыразимец сделала три осторожных шага вперёд, уперлась в дверь. Нащупав ручку, она повернула ту, открыла и переступив порог выкрикнула: эспеллиармус!
Кит увернулся, выставил вперед свою палочку-кость. Из неё выстрелила голубая плазма и на центре комнаты она столкнулась с желтой, выпущенной Зови.
– Здесь жил оборотень, – кричал Кит перекрикивая треск и хрип столкнувшихся лучей, – другой "оборотень" здесь погиб. Нет места лучше, мисс Элмерз, чтобы выяснить истинную природу вещей. Вы согласны?
Зови не могла ответить, впрочем, и не собиралась. Она целиком была сконцентрирована на удержании луча, который, пока, выдерживал напор полулицого. Однако, ей было трудно избавиться от мысли – не боятся её – что у Кита осколок Бузинной палочки, и что возможно, вот он её конец.
Приступ сомнения дал лучу Кита один дополнительный метр.
– Боритесь, мисс Элмерз. Не сдавайтесь. – весело кричал полулицый. – Настоящее оружие это вы, а не ваша палочка. Настоящая магия – внутри вас. Ну… Ну… Да, хорошо. Вы вновь уровняли счет. А сможете его приумножить? В свою пользу?
– Жизнь для вас пустышка, мистер Кит?! – прорычала невыразимец.
Кривое плечо болело, голова гудела от напряжения. Казалось, в желтом луче вся её энергия, вся сила, вся душа, целиком.
– Конечно, же нет. Однако, в волшебнике, мисс Элмерз все должно быть прекрасно: и палочка, – луч Кита резко прибавил метр, вены на шее Зови вздулись. Она задержала дыхание, – и, – Кит схватил за горло появившегося Гнозма,