– Что значит испорченную? – не поняла Зови.
– Министерство испортило много палочек своим заклинанием слежения, – объяснял дух, – Эти палочки ЗДЕСЬ больше не пахнут. Они не свободны, их воля в кандалах. А я люблю, чтобы палочки пахли. За десять веков эта любовь не претерпела изменений, чего увы я не могу сказать о себе. Я за последние десять непростительно изменился.
Зови нахмурилась.
Это случилось три месяца назад. Было большое собрание министерских глав, на которое толи по ошибке, толи по нелепому стечению обстоятельств (этого добра в министерстве было хоть лопатой загребай) попала и Зови. Новый секретарь министра Чип Эгансвил рассказывал о своем хитроумном и злодейском (так считала Зови) плане. Правда, сам секретарь, называл его современным и практичным. Он предлагал, под видом поиска идеальной палочки – те еще были критерии – зачаровать каждую британскую палочку его новым заклинанием слежения. В последствии создать отдел, который будет выявлять использование непростительных заклинаний, только делать это осторожно.
На вопрос Зови, будет ли сам мистер Эгансвил подвергать свою палочку подобному заклинанию лысый кряжистый джентльмен заявил: безусловно.
В итоге уже через месяц вся Англия успела попытать счастья в так званом "конкурсе" и оказалась под колпаком мистера Чипа. Отдел тайн, благо, это чипование – как назвала его Зови – миновало. Наверное, в Британии были волшебники, которые тоже не приняли участия в мероприятии, однако, Элмерз была убеждена, что мистер Энагсвил найдет способ прикоснуться своими мозолистыми, бес разбери почему, руками и их. Как-то, но придумает. Мало ли поводов отобрать, на время, у волшебника палочку.
– Что-то ты разоткровенничался, Поводырь, – заключила невыразимец. – Значит раньше, ты был другим?
– Не совсем. Я и прежде ценил в волшебниках тоже, что ценю в тебе.
– Да? И что же это? – на холодном лице Зови вспыхнул еле различимый огонек любопытства.
– Амбиции, Элмерз, решительность, чистую кровь и прекрасную память.
На последних словах дух сделал акцент.
– Я поняла, – Зови машинально кивнула. – Я сейчас принесу тебе другую палочку. Кстати, Поводырь, а ты видел когда-нибудь палочку сделанную из кости человека… Подростка.
– Нет, – помолчав ответил дух. – Даже самые гнусные маги не делали такого оружия.
– Оружия?
– Не прикидывайся, Элмерз. Если заклинание эспеллиармус обезоруживает, то логично предположить, что палочка…
–Да, я поняла. Поразительно, и это ведь лежит на поверхности.
– Эти самые поверхности, Элмерз, очень разные. Птицы смотрят на них с высоты, рыбы видят то, что не могут увидеть птицы, а водомерки путешествуют не понимая мира ни первых, ни вторых.
Я жду. Не задерживайся.
Зови повернулся и уже на ходу бросила:
– Ты ограничен во времени? Не говори глупостей.
– Я ограничен в терпении, нахалка. – весело ответил дух, – У тебя пол часа.
Голос Нанука был странным, впрочем, этого следовало ждать от инуита. Благо он хотя бы знал английский. Зови, конечно, нахваталась от Нагуи словечек, но их явно было бы недостаточно для полноценной беседы.
– Приветствую, Анылги Нанук, – начала кривая замухрышка, – Я Зови Элмерз, невыразимец Отдела тайн Министерства магии. Я хочу задать тебе несколько вопросов.
Тишина была не долгой.
– Знаю тебя я, Зови, – донеслось из-за вуали. – Чего ты хочешь, говори.
– Вчера вечером мне встретился полулицый волшебник назвавшийся Лаладжом Китом. У него была палочка в виде человеческой кости, и он произносил заклинания говоря три слова и всегда заканчивая словом "Rem". Можешь ли ты, Анылги Нанук, рассказать мне о том, кто этот человек?
Голос захрипел. Голос зашелестел. Из арки послышались звуки вьюги, метели, светящего ветра.
– Человек, Зови Элмерз, – сказал голос откуда-то издалека. – Людям тайны эльфов говорить запрещено нам. Докажешь ты если, что к эльфам добра, расскажу я тогда тебе всё.
Мисс Элмерз нахмурилась.
"Опять эльфийские тайны. Но ведь полулицый не эльф. Что за, бесовщина?"
– Хорошо, – сказала вслух. – Как я могу доказать, что я добра к эльфам?
– Эльф, только доказать это может, Зови Элмерз. Эльф только, не ты.
Зови не успела даже подумать о возможных вариантах, как внезапно появившийся Гномз уже стоял возле неё и причмокивая всматривался в рваную черную вуаль.
– Этот Гномз, – представился эльф голосу в арке, – Гномз – эльф.
– Скажет Гномз Нануку слова добрые о юхак Элмерз? – спросил дух.
Гномз помолчал. Его молчание было столь продолжительным, что даже заставило Зови несколько усомниться в своём, как ей казалось, хорошем отношении к такому случайному "приобретению", как старый домашний эльф.
– Гномз ничем тебе не обязан, Нанук, – ответил помолчав эльф. – Но Гномз обязан госпоже Элмерз. Гномз скажет, что она лучше его прежних хозяев. Она не любит убирать и Гномз тоже не любит убирать. Гномз считает…
– Хозяев? – перебил эльфа дух. – Не служат эльфы паналык, как Нанук служит наогос* ["магия"]. Такого быть не может.
Гномз причмокнул, ответил:
– Расскажи ей, что она просит. Гномз считает, что Зови друг эльфам.
Дух помолчал. Из арки продолжал доноситься шум метели.
– Наогос перед тем как явить, в мыслях эльф три слова говорит. "Rem" он прибавляет в конце, наогос чтобы сбылось. Не поверят тебе, расскажешь если ты это – ни паналык, ни Нанука братья. Эльф твой Лаладж, слово мое таково. А что палочку носит, его это дело.
Метель прекратилась, в Комнате смерти стало тихо, как и прежде. Но ненадолго.
– Не верю я этому Нануку, – раздался голос Поводыря. – Он даже не знает, что эльфы уже лет триста, как находятся в добровольном рабстве. Да и в мои времена не припомню чтобы ушастые колдовали вслух. Да, Гномз?
Однако, Гномз уже исчез.
– Все больше тайн в Отделе тайн, – тихо заключила невыразимец, чем насмешила духа.
– Каламбуришь, Элмерз? – отсмеявшись сказал Поводырь и прибавил: – А я ведь говорил тебе, что поверхности разные. Ты считаешь себя рыбой, но деле ты, пока, водомерка.
– А тебе самому, – рассержено спрашивала невыразимец, – Не любопытно, кто этот Кит?
– Любопытно, – ерничал дух. – Любопытно-любопытно. Но я не беспокоюсь за это. Когда ты станешь рыбой, Элмерз, я первый об этом узнаю.
Сутулая скривила грязное лицо в недовольном выражении, сложила руки на груди.
– Чего ты так решил?
– Брось, Элмерз. У тебя нет друзей кроме меня. Я ведь потому и здесь. Хоть и не по своей воле.
– Да?
– Да, Элмерз. – голос духа утратил насмешливый тон, – Поводырей тоже ведут. Жаль только, что порой за нос. До встречи, Элмерз. Буду нужен, ты знаешь мою цену.
Рваная черная вуаль в центре арки всколыхнулась и тут же успокоилась. Когда за ней не было духов она казалась Зови совсем мертвой, пустой и плоской.
"Эльф, который выглядит, как изувеченный человек… – думала невыразимец шагая в свой кабинет, – Кто еще? Нарглы? Мозгошмыги? Черт…"
Событие шестое. Современный волшебник
В большом и просторном зале суда их было пятеро: Хоггарт, Шакпи, Элмерз, Фейн и мистер Чип Эгансвил, секретарь министра магии.
Кряжистый безволосый волшебник, предпочитавший желтое и зеленое в одежде, пригласил их всех не сообщив причины, а потому только, безразличная в последние годы, ко всему мирскому, Зови была спокойна, как камень. Вебстер покусывал пухлую нижнюю губу, Банти крутила пуговицы на её черном платье (сегодня это были шестигранники), Фейн же мысленно перебирал возможные, после увольнения, занятия и всякое из них вызывало у него несварение. Аверилл стоял борясь с желанием кишечника громко объявить ворчливую ноту протеста.
– Не нужно беспокоится, – неубедительным скользким голосом пропел секретарь. Этот самый голос был, словно, не его, а позаимствованный у худого юноши, падкого на низкопоклонничество, – Крохотная неприятность вынудила меня вас всех здесь собрать.
"Да… – мысленно потянул Фейн, – крохотная, как гнев гиппогрифа".
– Дело в том, – продолжал мистер Эгансвил, – что вы четверо прибыли на место сюрреального ДТП хотя – секретарь выдержал паузу осмотрев каждого из вызванных им волшебников, – вас туда никто не вызывал.
– Что за чушь? – раздраженно высказалась невыразимец.
– Меня, – Банти приложила ладонь к груди, но договорить она не успела.
– Вас, – перебил её секретарь, – уважаемая мисс Хоггарт действительно вызывали. Вы здесь просто потому, что и вы тоже были там. Но вот вы трое, – толстый палец очертил треть круга указывая поочередно на Шакпи, Фейна и Элмерз, – каким образом узнали об аварии?
– Письмо! – выкрикнул рыжий коротышка Шакпи, – Я получил письмо от моего начальника, мистера Олсоппа. Оно в моём кабинете. В шкафчике с письмами, на самом верху стопки. Оно…
Секретарь жестом приказал Вебстеру умолкнуть. Тот подчинился.
Зови не стала дожидаться предложения отчитаться.
– Я получила конверт от министра. Но, я так понимаю, что вышла ошибка. Что ж, это меня не удивляет.
– Какой грубый подход, – с неестественной неприязнью сказал секретарь. Неестественность просто-таки сочилась из него отовсюду. – Какие приторные предубеждения, мисс Элмерз? Вы говорите так, словно порядок в нашем учреждение – это пустышка. Миф. Фу. Дунь и нет его.
– Я сказала, господин секретарь, то, что я сказала. Остальное – ваши примитивные фантазии, – холодно отрезала невыразимец.
От её слов у Фейна вспотели ступни, а у Шакпи чуть не потекла слюна из открытого рта.
Широкие ноздри кряжистого дернулись. Глаза его сузились, но дуэль он решил не продолжать. Всё-таки невыразимцы в министерстве на особом счету. Вместо же этого, безволосый посмотрел на Аверилла. Брюнету от взгляда секретаря захотелось скоропостижно повеситься или трансгрессировать на дно океана. Не важно, да хоть в земную мантию, только бы не стоять здесь.
– А вас кто позвал?
– Сюда? – робко поинтересовался мистер Фейн.