– Джонатан, – сказала я, – ты продолжаешь играть роль моего парня. Потянись ко мне и обними, и возле моего правого уха посмотри вперед и к окну: это тот парень в джинсовом костюме, который сидит у окна.
Джонатан взял меня за руку и сказал довольно громко, то есть так, как говорили окружающие, не громче и не тише:
– Я понимаю, ты не хочешь торопиться, но съехаться ведь мы можем? Нам будет, кстати, куда дешевле платить за одну квартиру, чем за две!
И он вопросительно уставился на меня. Я кокетливо улыбнулась. Парень не видел меня, но надо было соответствовать роли.
– Ты согласна? – напирал на меня Джонатан. Тоже соответствовал изо всех сил своей роли.
– Я должна подумать, – важно сказала я.
– Нинон, скажи (это я, что ли, «Нинон»? – Джонатан едва заметно улыбнулся на мой недоуменный взгляд), ты сомневаешься в разумности моего предложения или в своих чувствах ко мне?
Это, конечно, была игра, но я растерялась. В его вопросе был какой-то намек, подвох? Или не был?
Джонатан, пронзительно глядя на меня, ждал ответа.
– Я…
Мне следовало заверить его, что я в чувствах не сомневаюсь, иначе с какой радости он должен, как мы условились, меня обнять? Но у меня язык не поворачивался. Что-то было серьезное в его игре, пусть и ненамеренно, случайно затесавшееся в его роль, – но было. Однако за соседним столиком унылая парочка, не найдя собственного предмета для разговора, заинтересованно прислушивалась к нашему. Надо было отвечать.
– Я… Я согласна, – растерянно проговорила я.
Тут-то Джонатан и потянулся ко мне и врезался мне прямо в губы, хотя в нашем сценарии было слово «обними». Глаза его на секунду брызнули яркими лучами, словно два электрода вонзились в мое глазное дно. В ту же секунду взгляд его погас, принял обычное холодное и сосредоточенное выражение.
– Видел, – шепнул он деловито, садясь обратно. – Как бы его снять?
Я демонстративно посмотрела в сторону подслушивающей нас скучающей парочки, надеясь их смутить и заставить отвернуться, и тоже понизила голос:
– Сделай вид, что снимаешь меня.
– Если он профессионал, то это ему не понравится. И привлечет к нам лишнее внимание.
Посоображав несколько мгновений, я поставила свою сумку на стол с того краю, где была колонна. Джонатан положил рядом с ней свою камеру таким образом, что объектив просунулся между моим локтем и сумкой в направлении брюнета. Открыв экранчик, он тихо сказал мне, какую кнопку нажать. Он смотрел в экранчик, негромко командуя, как его развернуть и что теперь нажимать.
– Отлично получилось, – сказал он спустя две минуты. – По-моему, он ничего не заметил.
Я все выключила, закрыла экранчик, Джонатан снова потянулся ко мне и поцеловал меня. Это снова выходило за рамки сценария. Но мне было приятно. Впрочем, я себе в этом тогда не созналась.
Мы встали, оставив деньги за кофе на столе, и вышли из кафе в обнимку.
«Джинсовый» проводил нас равнодушным взглядом.
Как и вчера, в девять ноль-ноль «костюм» покинул свой пост. «Джинсовый» вошел во двор, но на этот раз не задержался там, а довольно скоро вернулся к своей машине и сел в нее, не включая огни. Выждав еще минут пятнадцать, я вошла в телефон-автомат на углу.
– Шерил, мне с тобой надо срочно поговорить. У меня есть новости, очень важные. Я в кафе на углу твоей улицы. Не могла бы ты прийти ко мне?
– Может, ты поднимешься ко мне?
– Я не хочу попадаться на глаза тому лысому, который следит за тобой.
– Так он уже ушел, наверное.
– Не знаю… Но не хочу рисковать. Спустись, пожалуйста.
– Хорошо, – сказала до крайности удивленная Шерил. – Сейчас спущусь.
Я раскидала волосы по плечам, спрятав берет в сумку – его контур весьма примечателен и хорошо виден даже ночью, и если «джинсовый» брюнет приметил мой берет в кафе, то он мог меня узнать и что-то заподозрить, – и вышла из автомата. Пройдя метров десять, я остановилась у какой-то витрины и сделала вид, что рассматриваю ее. На противоположной стороне улицы было то самое кафе, куда должна была прийти Шерил, а по моей стороне метрах в ста от меня – двор Шерил. Скосив глаза, я приметила спортивный силуэт, который, выйдя из машины и заперев дверцу, чуть не бегом бросился в кафе.
Я быстро пошла в направлении двора Шерил. На другой стороне улицы от стены отделился Джонатан и пошел к оставленной хозяином машине. Я свернула во двор.
Шерил уже выходила из подъезда.
– Возвращайся домой, Шерил, это была проверка.
– Проверка чего?
– Слуха. Я к тебе. Джонатан тоже попозже придет.
Спустя десять минут появился Джонатан. Первым делом он направился к телефону Шерил и, покрутив в руках беспроволочный телефон-трубку, присоединился к нам с довольным видом.
Мы уселись вокруг низкого столика. Шерил делала коктейли с задумчивым видом.
– Вы мне объясните наконец, что вы затеяли?
– Твой телефон прослушивается, Шерил, – сказал Джонатан. – Мы с Олей только что успешно провели эксперимент.
Возбужденные чувством опасности, мы с Джонатаном весело схватили стаканы, которые нам подала Шерил. Она, однако, не разделяла нашего веселья. Холодно посмотрев на нас, она осведомилась:
– А что, по-вашему, я полная кретинка?
Я оторопело уставилась на нее. Джонатан смутился.
– Ты что, Шерил, почему ты так…
– Вы не могли меня заранее посвятить в ваши планы? Ты ведь все еще вчера продумала, не так ли? Условилась с Джонатаном…
– Шерил, – растерянно забормотала я, – ты не обижайся, тебя нельзя было втягивать…
Ишь ты, самолюбивая у меня сестричка!
– Оля права, – сурово отрезал Джонатан. – Тебя нельзя подставлять. Следят ведь за тобой, у тебя нет никакой свободы действий!
– Но предупредить же можно было! Я выбежала из квартиры как сумасшедшая, думала, что-то стряслось…
– Именно: стряслось. Дело очень серьезно, – ответил Джонатан.
– Если бы ты знала заранее, тебе бы пришлось играть роль по телефону. Тебе нужно было бы сделать вид, что ты обеспокоена и тут же мчишься в кафе. А я не знаю, умеешь ли ты играть. У тебя могло не получиться. А так – все было очень естественно, и этот придурок помчался в кафе высматривать, с кем ты там встречаешься, – оправдывалась я.
– Ладно, – оттаяла Шерил. – Рассказывайте по порядку.
– Так что я думаю, что он до сих пор там сидит, все Шерил поджидает и ее телефонную собеседницу, – закончил Джонатан свое повествование.
Шерил встала и подошла осторожно к окну. Постояв у занавески, она обернулась к нам.
– Он меня там не дождется. И… Что он будет делать? Может, погасить свет, чтобы он решил, что я сплю?
Мы переглянулись с Джонатаном. О продолжении мы не подумали… Действительно, что же он будет делать?
– Если ты погасишь свет, то он может подумать две вещи: либо что ты спишь, либо что ты ушла…
– А если я его не погашу, – подхватила Шерил, – то он поймет, что я дома. И что его надули. И, что особенно важно, – что его раскрыли.
Я кинулась к выключателю. Комната погрузилась на некоторое время в темноту и тишину.
– Мне кажется, что лучше пусть он решит, что он чего-то не понял, чем догадается, что мы его раскрыли. Раз он прячется, значит, у него есть для этого причины, и нам будет легче их понять, если мы сами останемся незамеченными… А? Я права?
Джонатан пошевелился где-то в темноте и проговорил:
– Да, я думаю… А, Шерил?
Шерил откликнулась не сразу. Ее силуэт чернел, скрюченный, на диване.
– Олья, ты не могла бы встать у окна и посмотреть, не появится ли он во дворе? Я его ведь не смогу узнать…
– Мы сняли его на камеру. Как только можно будет зажечь свет, я подсоединю камеру к видику, и мы на него посмотрим, – произнес Джонатан.
Я подошла к окну и отодвинула немножко занавеску, вглядываясь в темноту. Непосредственно перед домом были ухоженные газоны, вдоль которых шла проезжая часть, а за ней открывался довольно большой паркинг для машин жильцов этого дома. Слева и справа от паркинга были кусты, деревья, в которых прятались детская площадка, лавочки, а может быть, и наш обольстительный «джинсовый» брюнет…
– Я боюсь, – сказала Шерил.
В ее голосе не было страха, она, должно быть, приложила все свое немалое самообладание, но меня оно не обмануло. Я бы на ее месте тоже боялась. Я даже начала потихоньку бояться на своем месте. Эйфория приключения прошла, и, запертая в квартире, не зная, что происходит за ее пределами, я уже была далеко не такая храбрая. Следить за неким объектом и самой быть объектом слежки – это, скажу я вам, совсем не одно и то же…
– Я останусь с тобой до утра, если хочешь, – предложил мужественный Джонатан.
В моем сердце что-то дрогнуло. Уж не ревность ли?
– Я тоже, – поспешила заверить их я.
– Спасибо… Так что же получается у нас в конечном итоге? Этот молодой, выходит, что-то вроде технической службы?
– Видимо, – ответил Джонатан. – Во-первых, это не может быть простым совпадением: дважды после вашего телефонного разговора он шел в указанное Олей кафе. Во-вторых, у него в машине лежит что-то вроде маленького плейера с наушниками, из которого торчит антенна… Думаю, что эта штука может быть телефонным перехватчиком. Учитывая, что у тебя радиотелефон, это задача совсем несложная.
Шерил передернулась.
– А откуда ты все это знаешь, Джонатан? – спросила я настороженно. – Как выглядит перехватчик, как он действует и прочее?
Джонатан было раскрыл рот, чтобы мне ответить, как в кустах что-то шелохнулось, и я напряглась, прижавшись к занавеске. Шерил заметила мое движение и прошептала, словно ее могли услышать:
– Он там?
Я тоже ей ответила шепотом:
– Не знаю. Что-то шевельнулось, а что – не знаю… – И вдруг я подумала – я где-то про такое читала: а что, если у него есть аппаратура, которая ловит даже речь через стенки? Тогда он слышит все, что мы говорим сейчас!
Свистящим от напряжения шепотом я поделилась своими опасениями. Джонатан помычал и выговорил наконец: