– Руку не откусит, – наконец выдал ролевик разрешение.
Тедди с восторгом потрепала псину за холку. Она бы и обниматься с ним прямо тут начала, но рюкзак мешал, да и к деревне они как раз подошли.
Что-то в облике деревни показалось Тедди странным. Не то чтобы она их слишком много видела, но электричка проезжала мимо разных деревенек и поселков. И эта отличалась от них. Но вот чем? Тедди никак не могла взять в толк.
– Столбов нет, не врал твой папаша, с электричеством тут напряженка, – шепнул ей Димка. – И машин не вижу. Даже тракторов. И тихо совсем.
Тедди от его шепота только досадливо отмахнулась. Напоминание об отце выветрило из головы все мечты о киносъемках или ролевиках. Она вспомнила, что они приехали сюда совершенно к конкретному человеку, и вряд ли ее бабка участвовала в ролевой игре, даже если она проводилась в ее деревне.
– Подождите… гражданин… – Она досадливо поморщилась: и откуда выскочило это давно устаревшее слово? Но как его еще назвать? Крестьянин, мужик, дяденька? Имя-то они так и не удосужились спросить. – Нам не к старосте надо. Я к бабушке приехала. То есть мы приехали. Ее здесь знать должны. Может, вы тоже знаете?
Мужик наконец-то перестал хмуриться, лицо его расплылось в довольной улыбке.
– Я в деревне всех знаю. И во второй-третьей тоже, – хвастливо заявил он, пусть ребята и не поняли половины фразы. – Сказывайте, как зовут бабку.
– Бабка Мара, – отчего-то робко произнесла Тедди и отпрянула от псины, которая неожиданно глухо заворчала, оскалив острые кривые зубы.
Впрочем, мужик выглядел не лучше. И не оскалился, и не попытался зарычать он, похоже, только от ужаса. На Тедди еще никогда так не смотрели, ей и самой страшно стало.
– М-мара? – заикаясь, повторил он.
И стоило Тедди неуверенно кивнуть, как мужик вдруг повернулся и бросился бежать. Он легко перемахнул через чью-то ограду и в мгновение ока пропал из виду. Росомаха поступила иначе. Тоскливо проводив хозяина взглядом, она с негромким рычанием принялась пятиться задом, пока полностью не исчезла в кустах. Лишь кончик косматой морды торчал из шиповника, но это Тедди предпочла не заметить, чтобы не конфузить собаку, которая добровольно забралась в колючки.
– Как думаешь, что это было? – спросила она Димку.
Мальчик задумчиво оглядел пытающийся не шевелиться куст и повернулся к ней.
– Может, твоя бабка вроде знахарки или местной ведьмы? – предположил он. – В деревнях иногда верят в такое всякое.
– В городах тоже. – Почему-то Тедди обиделась за жителей этой деревни, она и сама не понимала почему. Странный мужик ей не понравился, совсем другое дело его собака. Она решительно двинулась вперед, сообразив, что бедная Росомаха вылезет из куста, лишь когда они пройдут. – А может, она вздорная старуха. Или сказала, что убила всех родственников, и для дядьки этого я все равно что привидение. Пока саму бабу Мару не найдем, не узнаем.
– И как мы ее найдем? – Димка с рюкзаком и чемоданом следовал за ней по пятам, и это не могло не радовать. Легко быть отважной, когда рядом есть близкий человек, да еще такой. – Будем в каждый дом заглядывать? Не думаю, что эта огромная псина здесь единственная, а без рук-ног бабку искать будет сложнее.
– Найдем старосту, к которому нас вел этот чудик, и у него спросим. – Эта мысль пришла в голову Тедди только что, но она сделала вид, что давно так решила, и уверенно двинулась дальше по дороге мимо домов, предполагая, что дом старосты должен быть самым большим и в середине деревни.
До этой самой середины они добрались куда быстрее, чем она рассчитывала. Похоже, отец и тут не соврал, когда говорил, что номера домов и улиц им не понадобятся. В некотором роде тут была всего одна улица, растянувшаяся вдоль дороги, но за этими домами прятались и другие пристройки. Каждый дом был окружен частоколом, кроме самых крайних, у которых ограда была куда проще – разве что корова не перешагнет. И в центре у самого широкого места дороги – Тедди бы даже назвала это небольшой площадью – стоял колодец и самый большой дом с самым серьезным забором. И дыра в этом заборе тоже была серьезная – словно какой-то великан сослепу не заметил и прошел через ограждения напрямую. Так что Тедди не стала стучаться в ворота, а заглянула в эту дыру, мысленно недоумевая, почему ее не заделают. Куры или свиньи разбегутся, или кого там эти крестьяне во дворе держат?
Во дворе если кого и держали, то только пару детей, которые сидели в грязной луже и плескались. Приглядевшись, Тедди убедилась, что их там трое, только третий и впрямь поросенок, который не спешил убегать через разрушенную ограду на свободу. При виде Тедди кто-то из грязнуль завизжал, и девочка готова была поспорить, что поросенок, – никогда она не слышала, чтобы дети так гадко вопили. Но зато на шум из дома вышел хозяин.
Если до сих пор Тедди и сомневалась, что попала правильно, то по виду хозяина дома точно решила, что это староста. С длинными усами и аккуратной бородой он немного напоминал речного рака, таращась выпуклыми водянистыми глазами на незваных гостей и подтягивая пояс.
– Вы местный староста? – неуверенно спросила его Тедди, не решаясь зайти через дыру и лишь просунув голову.
Мужик кивнул, на солнце блеснула лысина.
– А ты чья будешь, если как нелюдь не через вход в дом лезешь? – сурово спросил он девочку.
Впрочем, ее таким было не напугать – отец был с ней временами строг, и она относилась к этому спокойно.
– Меня папа прислал в вашу деревню. – Тедди решила в этот раз не махать руками в сторону города. Если тут все такие дикие, то этому должно быть какое-то нормальное объяснение, только и всего. А лишнее болтать смысла нет. – К бабке Маре. Вы знаете, как ее найти?
Глаза старосты выпучились еще сильнее, и он теперь скорее напоминал усатого сома – так же, как вытащенная из воды рыба, хватал ртом воздух, Тедди за него даже испугалась. Она думала уже уйти от греха подальше, как вдруг староста успокоился и даже попытался улыбнуться.
– В дом! – рявкнул он на детей, и перепачканные с головы до ног грязнули вместе с повизгивающим поросенком рванули внутрь, едва не сбив самого́ сурового отца. Теперь улыбка у старосты получилась еще лучше. – Вы заходите, только не через ограду, – пригласил он и тут же спохватился: – Хотя нет, лучше я к вам выйду.
И он слишком поспешно для его грузной фигуры бросился к воротам и принялся ворочать засов. Тедди и Димке оставалось только последовать его примеру и пройти к воротам, но только с другой, наружной стороны.
– Может, это экспериментальная деревня психических больных? – бормотал себе под нос Димка, волоча чемодан по земле. Трава давно набилась в колесики, и они больше не поворачивались, брюхо чемодана было все в пыли, да и джинсы что у Димки, что у Тедди были не лучше. – Вроде бы заборов нет, но и до города так просто не добраться. Осталось найти здесь врача или кто тут главный по этому отделению и наконец-то нормально поговорить.
– Или это проверка такая, – неуверенно ответила девочка. Разум отчаянно сопротивлялся обоим вариантам, и собственный не нравился, так как проверку делают тем, кого ожидают. Их же тут определенно никто не ждал. – На психологическую устойчивость.
– У нас отличная психологическая устойчивость, – уверил ее Димка. – Раз мы до сих пор с дикими криками не убежали, у нас устойчивость как у космонавтов.
– Почему как у космонавтов? – рассеянно переспросила Тедди.
– Потому что у них все самое лучшее, и здоровье, и устойчивость, – уверенно произнес мальчик.
Но развить тему не успел – ворота наконец приоткрылись, и в них протиснулся староста. С будто приклеенной радушной улыбкой он еще раз от начала до конца выслушал историю о приезде к бабке Маре и задумчиво почесал лысину.
– Видите ли, – начал он, тщательно отмеряя слова, словно боясь ляпнуть лишнего, – у нас народ темный, пуганый. Вот и получилось так нескладно с тем, как вас встретили сначала. Просто у нас как-то не принято смерть бабкой называть. Может, все-таки бабка Марфа, а? Марфуша, конечно, баба еще молодая, но чего только не бывает!
Убедившись, что напуганные ребята все же остаются непреклонны в своих показаниях, староста пригорюнился. Он оперся на ворота, неуклюже делая вид, что случайно при этом их закрыл, и продолжил:
– Не то чтобы вот прямо смерть, но она в деревне не живет, вот что верно. Идти вам в самую гущу леса и наверняка там сгинуть. Но лучше с утра идти, а сейчас остановиться где-то да там и переночевать… – Он снова замолчал, а потом бодро добавил: – Вот что. Идите-ка вы к Василию. Я бы пригласил вас к себе, но у меня дети. А Василий если начнет артачиться, так вы ему скажите, что его доброта Егорычу давно известна, и кто, если не он. Егорыч – это я. Всё запомнили? Дом Василия вон там, на краю. Вы его двор сразу увидите, в нем несколько больших уродливых деревьев.
– Почему-то мне кажется, что нас принимают за каких-то заразных, – пробурчал Димка, когда они двинулись под жарким солнцем в сторону указанной избы.
Припекало все сильнее, и это уже не так радовало Тедди, как в начале пути. Хотелось уже где-то сесть, вытянуть ноги, умыться и поесть. Да и переодеться было бы неплохо, опять же. Умывание в ручье уже было забыто, ноги до колен в светло-желтой пыли, эта же пыль, казалось, забилась даже в волосы. Хорошо Димке – у него волосы короткие, а что делать Тедди с ее жалкими косичками?
– Ничего, сейчас уже дойдем, – ответила она через силу, представляя, как наконец-то сядет хоть где-то под крышей.
Сейчас даже казалось странным ее желание пройтись по вагону размять ноги. Посидеть и не бегать с тяжелым рюкзаком за плечами, черт с ней, с бабушкой, просто посидеть и перекусить! Она почувствовала, что порядком проголодалась: с тех пор, как они позавтракали в электричке, прошло немало времени.
Конечно, она боялась, что по закону подлости дом неизвестного Василия они пропустят, не отличив его уродливые деревья от чужих, но тут им повезло. Хозяин дома стоял у ограды, словно ожидая именно их. И чувство от этого у Тедди в груди появилось теплое-теплое. Как, оказывается, приятно, если тебя ждут!