К вечеру во всех лавках Нисибиса раскупили воск – трупы последователей Заратустры не могут быть преданы ни одной из стихий. Дабы не осквернять землю или огонь, умершего полагалось обмазать воском. А трупов в ближайшие дни будет много…
К вечеру гвардеец Гай Неофрон зажарил упитанного поросенка, который днем, позабыв осторожность, забрел в крепость, и теперь преторианцы раздирали руками сочное мясо и сравнивали нынешнего поросенка с тем, что удалось зажарить в Резайне.
– А правда, что Цезарь здорово дерется на мечах? – спросил розовощекий гвардеец с темными вьющимися волосами и с золотою серьгою в правом ухе. – Он же калека. Ему и ходить-то больно. Сидел бы в Риме.
– Он бывший гладиатор, Камилл, – Неофрон оторвал здоровенный кусок мяса, и хрящики и молоденькие косточки захрустели у него на зубах. – С гладиатором один на один драться я бы не вышел. Другое дело – свалка… А поросенок отличный получился – мясо так и тает. И чеснока в самый раз.
– Все равно, ноги у него изувечены, – настаивал Камилл. – Что он может? Нет, ты скажи – что он может?
– Рискни. Предложи ему сразиться. Только на тебя я не поставлю и асса, – хмыкнул Неофрон.
Камилл залился краской так, что сделался едва ли не краснее своей туники.
– Среди преторианцев мало кто может меня победить. Ставлю десять золотых против твоих десяти, что выиграю.
– На мечах. – Неофрон пихнул локтем соседа, хмурого немолодого гвардейца с рассеченной нижней губой. – Тит, он ставит десять золотых. Войдешь в долю?
Тит слизнул с изувеченной губы стекающий жир и кивнул.
– Но что будет, если Цезарь откажется драться? – обеспокоился Камилл.
– Не откажется. Элий – бывший гладиатор. Страсть к драке у таких людей в крови. Он выйдет. Тупым оружием, счет на удары. Он – гладиатор, и к тому же бывший вигил. Мы – преторианцы. Ему захочется перед нами блеснуть. М-да… Жаль, не достали чернослива. Я люблю внутрь напихать чернослива. Хороший поросенок, мясистый. Наша, римская порода. Не люблю я серских свиней – они слишком жирные.
К вечеру восстановили телеграфную связь.
Элий телеграфировал в Ктесифон и просил помощи лично у царя Эрудия. Вскоре был получен ответ, что царя в столице нет. Обороняться предлагалось собственными силами, поскольку Первый Месопотамский легион подвергся нападению «неизвестного противника» и полностью уничтожен. Кто фигурировал под именем «неизвестного противника» для Элия не было тайной.
К вечеру Квинт выехал в Церцезий на внедорожнике, купленном у торговца подержанными авто.
К вечеру ремонтная бригада на дрезине добралась до места аварии, но вскоре вернулась. Ремонтники утверждали, что их обстреляли местные бандиты, и категорически отказывались продолжать работу. Железнодорожники требовали дополнительной охраны, а комендант отказывался давать своих людей.
Глава VIИгры Камилла
«Новое нападение неведомого чудовища на прохожих. Неизвестная тварь вылезла из Тибра и бросилась на двух подростков, что играли на берегу. Один был растерзан на месте. Второй с многочисленными ранениями доставлен в больницу. Тварь пристрелили подоспевшие вигилы. Специалисты склоняются к выводу, что это – гений-мутант, возможно бывший гений реки. Что послужило причиной такой метаморфозы – неизвестно».
– Поговорим, бог Логос…
Фраза ударила в спину, как камень. Вер круто развернулся на правой ноге, но левую почему-то не опустил. Будто собирался взлететь в небо, но передумал и застыл. Женщина сидела за столиком уличного кафе и наблюдала за ним со странной снисходительной улыбкой. Красивое, строгое лицо. Как у «Красавицы» Фидия. Даже еще красивее. Лицо молодое. И в то ж время… Вер был уверен, что женщина далеко не молода. Куда старше него. Застыла в прозрачных глазах вековая усталость – из-под густых черных ресниц смотрела на мир вечность. Пусть плечи совершенны, пусть руки кажутся выточенными из мрамора, все равно молодость Красавицы давным-давно миновала. Да и в золотистых волосах тускло блестело серебро. Край белого пеплоса пенной волной завернулся вокруг ножки столика. Но если вглядеться, пеплос был вовсе не белым, а сероватым.
Женщина сидела за столиком одна. Вер опустился на легкий пластмассовый стул напротив. Мальчишка-официант принес воду со льдом. Вер выпил. А женщина пить не стала, долго рассматривала гладиатора, будто чего-то ждала. Потом спросила:
– Что ты делаешь, Логос? Бог разума, что ты делаешь накануне войны, ответь?
– Пытаюсь разобраться в том, что происходит, Минерва.
– И не можешь? – Богиня насмешливо прищурилась. – И знаешь почему? Потому что ты слишком молод. Боги знают больше людей лишь потому, что живут дольше. Ведь они родились давным-давно. А твоя жизнь еще очень краткая, еще человеческая…
Вер отрицательно покачал головой.
– Не поэтому…
– Ты прав, не поэтому, – как-то очень легко согласилась Минерва. – А потому, что ты не знаешь одной простой вещи. Не знаешь, как был создан человек.
– Прометей слепил первого человека из глины и вдохнул в него душу, – отвечал с едва заметной усмешкой Вер.
– А потом украл у богов священный огонь для своего беспомощного подопечного, и наш полусумасшедший папаша, разозлившись, в наказание приковал титана к скале. Не смеши меня, Логос. Зачем Юпитеру наказывать Прометея за кражу какого-то огня, если во время гроз старые деревья пылают огромными факелами? Зачем красть огонь, если можно ударить камнем о камень и высечь искры? Зачем красть огонь для разумного существа? Существо само рано или поздно добудет огонь. Разумное существо.
– Тогда верна теория ученого из Альбиона, что человек произошел от обезьян сам собою?
– Почти такая же глупость, как и сказка о Прометее…
– Почему же глупость? В каждой сказке есть маленький кусочек истины.
– Да, есть. Но только кусочек. Есть такая малость и в философской сказке об огне-разуме… [81] Чем больше огня, тем больше разума… Как ты думаешь, откуда взялся огонь-разум?
– Огонь-разум… – повторил Логос.
Богиня молчала. Поймет подсказку или нет младший братец?
Логос понял.
– Получается, что Прометей создал человека из обезьяны… А огонь и есть разум… То есть Прометей украл для человека разум…
– Ты догадливый, мой юный бог. Именно так. Путем генной инженерии Прометей присоединил гены богов к генам обезьян. Причем второпях, тайком. Остальные боги были против безумного проекта. Богов устраивал существующий мир. Они чувствовали себя на Земле в безопасности. Но тут появилось противное волосатое существо и захватило прекрасную планету. Кстати, второпях Прометей что-то там напутал с генами. Первые люди жили несколько столетий, потом срок их жизни все сокращался и сокращался. И, наконец, человек, вырастая, тут же начинал стареть. Но это не могло остановить расселение так называемых разумных тварей по планете. Боги пытались избавиться от людей с помощью потопа. Ничего не вышло. Творения Прометея оказались живучи. Они гибли последними. После тараканов.
– За это Юпитер покарал Прометея?
– Прометей сделал роковую ошибку. Титан сотворил двуногую тварь наобум, не посмотрев, на какой дичок прививает божественный разум. И дичок был не прост: обезьяны, от которых произошли все они, – богиня небрежно махнула рукой в сторону идущих по улице и сидящих за столиками «двуногих без перьев», – периодически воевали друг с другом. Не дрались, не ссорились, не мерились силами, а именно воевали. Одно племя нападало на другое, более слабое, и начинало его уничтожать. Всех подряд, самцов, самок, детенышей. Ну да ты знаешь об этом. Людские предки до сих пор живут в Африке, и когда люди наконец удосужились немного понаблюдать за своими «родичами», то поняли наконец, что же объединяет человечество с неразумными братьями. Война, мой братец, война… Как видишь, гены войны гораздо старше генов разума, к тому же генов чужеродных. За такие ошибки надо не только печень выклевывать, а привязывать к склоненным деревьям и раздирать на части, – с улыбкой проговорила Минерва. – Если обезьяны воевали изредка, то люди стали заниматься этим постоянно. Война стала профессией. Нет спору, люди умнели потихоньку. Но умнели опасно… Придумали паровую машину, но при этом не забыли придумать порох и ружья.
– Но с другой стороны разум роднит людей с богами.
– Да, после драки люди обычно вспоминают об этом. Но именно после драки, а не до.
– Так вот почему боги тысячу лет назад хотели уничтожить Рим.
– Именно. Боги надеялись остановить прогресс и погрузить мир в серую спячку. Но потом мы передумали и ввели так сказать прямое божественное правление. Однако, как видишь, из этого тоже ничего хорошего не вышло. Люди все равно продолжали воевать. И в конце концов обхитрили богов.
– Надо было отдать божественный разум дельфинам, – задумчиво проговорил Вер.
Минерва подала печами:
– Прометею показалось, что обезьяны больше похожи на богов. Внешне.
– Значит люди – незаконнорожденные дети богов? Боги – граждане Земли, а мы – презренные перегрины.
– Они, – поправила Логоса Минерва. – Ты – бог.
– Я отождествляю себя с людьми. Я – незаконнорожденный.
– Обидно так думать? – усмехнулась Минерва. – Куда приятнее считать себя возлюбленным чадом. Люди сочинили много сказок про то, что боги их любят. И про похищенный огонь, и про несправедливый гнев царя богов сказок навалом. Потом пошли сказки умнее. Философы стали заявлять: «Вселенная для богов и людей». Видишь, как ловко люди себя приравняли к богам. А некоторые даже решили, будто боги служат людям. Но до сих пор не могут объяснить, зачем люди понадобились богам.
– Чтобы кто-нибудь их любил… – прошептал Логос.
– Что?…
– Да, да, богам хотелось любви. Чтобы люди им молились, их почитали и любили…