Одинцов заступился за Дефоржа:
– Снайпер – профессия редкая. Это лишний довод в пользу того, что Большой Босс в Сиануквиле. Простые группы наблюдения не комплектуют снайперами. Понадобится – вызовут. Но у самого главного под рукой должны быть все специалисты. Похоже, ты прав, Большой Босс участвует в конгрессе. Осталось его вычислить, и дело в шляпе.
– Его – или её, – подал голос Мунин. – Чэнь – фанатичка. Такие борцы со смертью, как она, командовали «Отрядом семьсот тридцать один».
Историк имел в виду особое подразделение японской армии времён Второй мировой. «Отряд 731» проводил чудовищные опыты над живыми людьми, которых называли «брёвнами». Подопытных высушивали в специальных камерах, травили газом, обмораживали, резали без наркоза, обваривали кипятком, били током, заражали смертоносными бактериями…
– Кстати, «Отряд» базировался в Китае, недалеко от Харбина, – добавил Мунин. – Опыты ставили на военнопленных или похищенных. Исследовали пределы возможностей человеческого организма, чтобы спасать японцев от смерти. Благородная задача, правда? Ради неё можно запросто уничтожить тысяч десять «брёвен». От них не осталось даже имён, никто не выжил. Японцы замучили всех: китайцев, русских, евреев…
– Откуда в Китае евреи? – усомнился Дефорж.
– Из провинции Кайфын. Хотя евреи есть везде. Потому что, если их нет, – кого-нибудь назначают евреем, чтобы не жалко было. А русские в Харбине жили с конца девятнадцатого века. Это же главный город нашей Китайско-Восточной железной дороги, классическая русская провинция, только в Китае. И после Гражданской войны там ещё эмигранты собрались… – Историк тряхнул головой, чувствуя, что его по обыкновению уносит в сторону, и вернулся к теме: – Чэнь такая же, как садисты из «Отряда семьсот тридцать один», она сама сказала. Ну, погибло сколько-то подопытных вьетнамцев. Подумаешь! Ведь они отдали жизни за великую идею!
– Всё так, но это не доказывает, что Чэнь – Большой Босс, – заметила Ева.
– Она через подставную компанию отправила Моретти на остров, – упирался Мунин. – Чэнь хорошо знала её со всех сторон и специально выбрала не просто сильного учёного, а идеалистку, которой плевать на юридические формальности… Идём дальше. У Моретти начались проблемы. Кого попросить о помощи? Чэнь для неё – учитель и главный авторитет. Ещё она могла вспомнить свою вину за то, что сбежала к Бутсме… Короче говоря, Чэнь заранее всё рассчитала, и Моретти переслала ей секретные файлы, не догадываясь, что на самом деле пишет Большому Боссу. – Мунин взглянул на Еву. – Ты здорово придумала насчёт второго письма. А не скажешь, почему Чэнь совсем не удивилась?.. Потому что уже знала про нападение на остров! И от тебя узнала, что утечка информации произошла через Бутсму, когда он получил такое же письмо.
– То есть Чэнь теперь уверена, что Бутсма работает на «Чёрный круг»? – спросил Дефорж, силясь по диалогу троицы восстановить их разговор с китаянкой.
– Конечно, – сказал Мунин.
– Вряд ли, – возразил Одинцов. – Смотрите, что получается. Допустим, Бутсма выдал координаты острова. «Чёрный круг» сразу направил бы туда десант, чтобы захватить лабораторию и забрать Моретти. Но даже если Лок успел связаться с Большим Боссом, он мог сообщить только про яхту и двух безоружных туристов. Маловато для десанта. Не было его. И лаборатория осталась на месте, на неё никто не покушался. Пропала Моретти. Всё. Две задачи из трёх – мимо. Очень похоже на случайный побег из плена и совсем не похоже на спланированную операцию. «Чёрный круг» ни при чём, Бутсма тоже. По-моему, так.
– Если Чэнь – Большой Босс и Лок успел с ней связаться, – она знает, что ты – тот самый Майкельсон с яхты, – сказала Ева, и Дефорж добавил:
– Вашу троицу видели со мной и с моими агентами, когда… хм… когда убили Моретти. В любом случае, для Большого Босса вы связаны с «Чёрным кругом», это больше не секрет… Доложите, что вам рассказала Чэнь.
– Что французы здорово нагадили в Индокитае и следы остались до сих пор, – ответил мстительный Мунин. – А так ничего особенного. Лекцию хорошую прочитала по вирусологии. Хотите, перескажу? Даже до вас дойдёт.
В отличие от историка Ева держалась в служебных рамках.
– Чэнь обещала изучить материалы из письма Моретти и подробно прокомментировать. Но если она – Большой Босс, мы вряд ли что-то узнаем.
– Она не Большой Босс, – опять возразил Одинцов.
– Откуда такая уверенность? – поинтересовался Мунин.
– Бутсма – один из производителей препарата. Зачем Большому Боссу его подставлять?.. Чэнь явно намекала, что перед смертью Моретти работала на Бутсму, – пояснил Одинцов для Дефоржа. – Если бы Чэнь была Большим Боссом и хотела отвести от себя подозрения, она могла назвать владельцем лаборатории на острове кого угодно из тех, кто не входит в цепочку, – здесь полно учёных. И самое главное: она не знала, что Моретти убита.
Одинцов рассказал Дефоржу, как у китаянки дрогнула рука с иглой.
– Кстати, в этом месте ноет до сих пор, – пожаловался Мунин.
– Она сыграла, а вы поверили, – хмыкнул Дефорж.
– Нет, – уверенно сказала Ева, – она не играла. Но дело в другом. Мы обсуждаем два варианта: либо Чэнь – Большой Босс, либо нет. А вариантов три.
Дефорж бросил недоумённый взгляд на компаньонов Евы, которые тоже были удивлены. Мунин склонялся к первому варианту, Одинцов – ко второму. Третий никому в голову не приходил, и Еве пояснила: если Чэнь – всего лишь звено в цепочке производителей, она действительно могла попытаться подставить Бутсму, когда узнала об убийстве Моретти. Мало ли какие счёты были у двух выдающихся учёных? Это не важно, если они – простые производители. Для расследования важен только Большой Босс.
– Чэнь слишком настойчиво указывала нам на Бутсму, и как раз поэтому можно подумать, что Большой Босс – она, – рассуждала Ева. – Разве Чэнь его подставила? Ни разу! Мы не узнали от неё ничего нового. Моретти ушла к Бутсме, а потом в какую-то новую компанию? Об этом известно от самой Моретти. Если Большой Босс называет Бутсму владельцем новой компании – это гарантия того, что в документах нет никаких следов Бутсмы. «Чёрный круг» зря потратит драгоценное время на поиски, потому что Большому Боссу известно, как оформлены документы и на кого в действительности работала Моретти. Словом, не было никакого риска в том, чтобы указать на Бутсму. Это лишь способ отвлечь наше внимание и ресурсы. И заодно ответ на вопрос, почему Чэнь пошла на контакт.
– Я не понимаю, – признался Дефорж. – Ты хочешь доказать, что Большой Босс – это Чэнь?
– И да, и нет. Это как раз третий вариант. Мы зациклились на одном человеке. А если их двое?
По версии Евы, кто-то из учёных застрял в одном шаге от создания препарата Cynops Rex, после множества безуспешных попыток понял, что самому этот шаг не сделать, и призвал на помощь коллегу. То есть автор и владелец ноу-хау – не один учёный, а два. И Большой Босс – они оба.
– Два Больших Босса? – усомнился Дефорж. – Почему два? Почему не три, не пять? Почему не весь мой список?
Мунин опередил Еву и ответил цитатой:
– Потому что трое неспособны договориться даже о том, в какое время ужинать, а шестеро вообще ничего не могут решить… Это Роберт Хайнлайн. – Он демонстративно отвернулся от Дефоржа к Еве и, не желая расставаться со своей версией, сказал: – Первый босс у нас есть. Чэнь Юшенг. А кто второй?
– Кто угодно. Со вторым она могла работать в совершенно разных областях, как с Кашиным. Или двигаться параллельными курсами, как с Шарлеманем. Или занимать противоположные позиции, как с Бутсмой. И так далее по всему списку: двое учёных в любых комбинациях, потому что Чэнь – совсем не обязательно первый босс.
– С точки зрения конспирации Чэнь и Бутсма – идеальное сочетание, – заметил Одинцов. – Она за иммунитет, он против… Кошка с собакой. Никто не заподозрит, что они сговорились.
Дефорж не поспевал за троицей.
– Если Чэнь – это первый босс, как она могла не знать, что Моретти убили? – спросил он.
– Второй босс принял решение без неё, – ответил Одинцов, которого заинтересовала версия Евы. – Смотрите, что получается. После заварушки на острове оттуда сообщили, что я увёз Моретти. Очевидно, сообщили обоим боссам. В это время Чэнь ещё работала на выставке в Тайбэе со включённым телефоном. А ночью в самолёте она его выключила. Поэтому не могла узнать о том, что Моретти засекли с нами, и дать команду на ликвидацию. Это сделал второй босс, который уже был здесь.
Мунин оживился.
– Он мог быть где угодно, лишь бы на связи.
– Он был здесь, – повторил Одинцов, – иначе откуда взялся снайпер? Второй босс и его люди прилетели раньше.
– Абрахаму Бутсме даже лететь не пришлось. Выставку он пропустил, а лаборатория и офис у него – прямо в Сиануквиле, – мрачно сообщил Дефорж.
– Оп-па, – вырвалось у Мунина.
Компаньоны помнили, что Бутсма давным-давно работает в Камбодже, но где именно – не выясняли. Теперь пасьянс идеально сошёлся. Бутсма решил судьбу Моретти в одиночку, и утром, когда Чэнь прилетела, ничего ей не сказал. Для этого пришлось бы встретиться, но конкурирующая парочка не могла мило беседовать на глазах у всех. Наоборот, Чэнь и Бутсма демонстративно держали дистанцию. Обсуждать убийство по телефону – тоже не вариант. А потом начался конгресс, и стало совсем не до разговоров.
– Мог бы сказать после ужина, – пожал плечами Мунин.
– Представь себя на его месте, – посоветовал Одинцов. – Ты ловишь момент, втайне от всех встречаешься с Чэнь и объявляешь: «Эй, партнёр, пока тебя не было, я убил твою подругу»… Тут главное – сразу отпрыгнуть подальше, а у Бутсмы проблема с ногами.
Еве такие шуточки не нравились. Она сердито глянула на Одинцова и спросила Дефоржа:
– Думаешь, теперь Чэнь захочет выяснить отношения?
– Нам же лучше. Они начнут нервничать, мешать друг другу и делать ошибки, а мы сможем к ним подобраться, – успокоил Дефорж.
– Ты не боишься, что… – Не договорив, Ева прицелилась в него тонким указательным пальцем и показала, как спускает курок пистолета. – Бэнг!