Я молча ждала заказ, чувствуя, что приеду домой со скрошенными зубами. “С душевнобольными нужно говорить тихо, ласково и приветливо!”, – вспомнила я совет психолога.
– Мадам, ваш заказ! – послышался голосок продавщицы. Она поставила несколько красивых коробок с бантами. – Нитки, крючки, краски… Краски вот в этой, нижней. С ней нужно быть осторожней!
– Спасибо, – улыбнулась я, беря свои покупки. – Счет отправьте по адресу герцога Адриана.
– Милочка, – послышался высокомерный голос мамы Адриана. – Кажется, я с вами разговариваю!
– Нет, – ответила я, стараясь придать голосу твердость и в то же время доброжелательность. – Вы со мной не разговариваете. Вы скандалите. Если бы вы хотели поговорить, вы бы вели себя по-другому.
Красивые брови матери Адриана поднялись, а на ее лице появилось выражение: “О, боже! Она еще и разговаривает!”.
– Если бы вам была важна репутация вашего сына, то вы бы не устраивали сцен в магазине, – продолжила я, – Вы бы пригласили меня в дом, и мы поговорили. А сейчас я спешу, извините…
– Я еще не закончила! – произнесла мама Адриана стальным холодным и звенящим голосом снежной королевы.
– Можете продолжать, но без меня, – ответила я. – И да, не верьте всему, что читаете в газетах. Я могу сейчас заехать в издательство и привезти статью о том, как вы с виду добропорядочная женщина, по ночам принимаете сразу троих любовников и катаетесь голой на крыше кареты.
Ну, все! Врага я себе нажила!
Я прям чувствовала на себе пристальный взгляд, когда несла покупки в карету. Ну вот зачем они эти банты нацепили! В прошлый раз их не было!
Пока я ехала и сопела, думая о том, правильно ли я ответила, а потом выдохнула. Что сделано, то сделано!
– Осторожней, мадам! Вы могли бы сказать, что едете за покупками! Мы бы выделили вам слугу, который все донесет! – спохватилась Мария. – Вам выделили комнаты! Ваши служанки отдохнули, поэтому будут рады вас видеть! бедняжки проспали почти несколько суток!
Меня привели в комнату, откуда была вынесена мебель.
– Отлично, – обрадовалась, я, глядя на смежную комнату из которой тоже зияла пустота.
Милдред с детьми уже сидели в креслах, которые я попросила занести обратно. Роза и Анна разбирали коробки.
– О, какие интересные цвета! – заметила Анна, рассматривая новую краску. Роза почему-то выглядела какой-то зажатой и молчаливой.
– Роза, что-то случилось? – спросила я, глядя на Розу, которая вздохнула.
– Да, госпожа, – кивнула она.
– Я надеюсь. ты говоришь неправду, – с усмешкой заметила я, видя, как Роза сжала губы в ниточку.
– Госпожа, – прошептала Роза, косясь на дверь. – Он здесь…
Глава 24
– Ландар? – прошептала я, внутренне холодея.
– Нет, – выдохнула Роза. – Не Ландар. Здесь … тот самый владелец лавки, у которого я работала. И от которого я сбежала!
Я с укором посмотрела на нее, но потом поняла, что не весь мир вертится вокруг моего бывшего мужа и вокруг моих проблем.
– Это доктор! – выдохнула Роза.
– То есть, ты работала в его лавке? – спросила я. – Он тебя узнал?
– Да, узнал, – заметила Роза. Она почему-то замялась. Ей явно было неловко говорить со мной на такие личные темы.
– Ну, если ты сбежала, не прихватив всю дневную выручку его лавки, то тебе бояться нечего, – улыбнулась я. – Не переживай. Он – не Ландар. Вряд ли он будет преследовать тебя.
– Очень надеюсь, – сдавленно произнесла Роза.
Мы размотали нитки, я попросила молоток и стала вбивать гвозди на одной стене и на другой.
– Уже готовлю краску! – потерла руки Анна. Ее глаза блестели, а она надела белоснежные перчатки. – Надо будет всех предупредить, чтобы не входили!
Мы смешали краску на бумажке, одобрили несколько красивых сочетаний. Мне очень понравился розовый и желтый. Так же красиво смотрелся желтый и фиолетовый. Девочки отдали предпочтение салатовому и голубому.
Я рисовала цветовые схемы, а девочки красили нити.
– Почти готово! – обрадовалась Анна, трогая краску. – Ой, только она что-то пачкается!
Я попробовала бумажкой. И правда! Пачкается! Но не должна!
– Странно, – озадачено заметила Роза. – В прошлый раз сохло быстро. Мы трогали сразу, а она почти сухая была!
– Может, оставить на ночь? – спросила Милдред, пока я играла с Кристианом. Я смотрела на крошку, чьи волосы стали темнеть. Он тянул руку к нитками, но злая мама была против того, чтобы ребенок приобрел веселую полосочку.
В комнате было тесновато, не то, что в нашем просторном зале.
– Теперь главное, чтобы никто сюда не входил, – заметила Роза. Она взяла флакон с зеленой краской, чтобы закрыть его, как вдруг флакон просто взял и… разлетелся в ее руках, обдав краской меня, Анну, Розу и Милдред. Я едва успела развернуться, заслоняя от стекол и брызг краски Кристиана.
– А! – обалдела Роза, глядя на то, как краска стекает по ее подолу и рукам. – Я не виновата! Он сам лопнул в руках!
– Так, девочки! Прошептала я, укладывая чистого ребенка к другому чистому ребенку. – Без паники! Где инструкция.
Кроша туфлями стекла, мы бросились к коробке, доставая красивую бумажку.
– Новейшая краска для тканей. Мы получали много жалоб на то, что наша краска выстирывается с одежды, поэтому усовершенствовали формулу. Теперь краска…
Анна умолкла на пару мгновений, а потом выдохнула. Девушка подняла на нас глаза, наполненные ужасом.
– Тут написано, что краска не смывается, – заметила Анна, а голос ее тут же сел. – И нужно избегать ее попадания на кожу. Иначе след останется на долгие годы.
Я посмотрела на Розу, у которой щека была зеленой. Даже волосы у нее с одной стороны приняли приятный зеленый русалочий цвет. Потом на руки Анны, которые принадлежали какому-то гоблину, а потом на себя. Лица своего я не видела, но судя по взглядам это к лучшему!
– Нам нужна вода! – скомандовала я, слыша, как на крик прибегает Мария.
– Осторожней! – крикнули мы почти в один голос. – Тут нити покрашены.
– Унесите детей, – взмолилась я, понимая, что зеленые человечки уже не миф, а суровая реальность производственного процесса.
Мария не стала задавать лишних вопросов, схватив обоих малышей и унесла их. На пеленках остались отпечатки зеленых рук.
– Тут где-то была уборная, – выдохнула Милдред.
И мы все устремились в нее. Вода шумела в кране, краска стекала в воду.
– Не оттирается! – показала свою руку Роза. – Краска даже не посветлела!
Я подошла к зеркалу, собирая в кулачок все свое мужество. Сейчас предстояло взглянуть правде в глаза.
Я смотрела на свое отражение. Губы у меня были зеленые. Щека и лоб тоже.
– Ква, – заметила я, понимая, что стояла ближе всех. Больше всех досталось только несчастной Розе. У нее вся нижняя часть лица была зеленой. Меньше всех досталось Милдред. Но и она стала обладательницей зеленой щеки и плеча. Так же ее светлые, почти соломенные волосы были в зеленое пятнышко.
– Это конец, – прошептала Роза, трогая мокрыми зелеными руками свое лицо.
Мы молча с ней согласились. Конечно, в глубине души что-то рассказывало о том, что от таких эксцессов на производстве не застрахован никто. Но как теперь это выводить?
– Мы такими и умрем! – всхлипнула Анна, глядя на себя. Она вообще напоминала ветрянку. Точечные брызги смахивали на мазки зеленки. – Я почти до кости стерла!
– Без паники! – выдохнула я. – Сейчас попробуем порошки! Бегом в прачечную!
Глава 25
“Разработать правила техники безопасности!”, – пронеслась в голове запоздалая мысль. – “И защитные костюмы!”
– Мария! – взмолилась я, ожидая, когда в ванную влетит Мария. – Прошу тебя, принеси все, что в прачечной! Все зелья для стирки.
Мария кивнула и умчалась, а я успокаивала девушек рассказами о том, как отлично линял платок при стирке.
– Я не виновата, – лепетала Роза. – Я сама не ожидала. Он просто взял и … взорвался в руках!
– Да тебя никто не винит, – ответила я. – Я же не знаю, что там маги намешали!
Я вспомнила, как у меня в руках взорвались помидоры в банке.
– Вот, – послышался запыхавшийся голос Марии. Она прозвенела склянками, а я схватила первую попавшуюся.
– Адриан дома? – спросила я.
– Нет, господин Адриан и господин доктор уехали, – ответила Мария, пока я терла свою зелень. Зелень красила воду, но руки при этом даже не светлели.
– Может, принести что-то еще? – спросила Мария очень обеспокоенным голосом.
– Пока не надо, – спешно ответила я, пытаясь отмыться новым средством. Но и оно не давало эффекта. – Хотя…
Мария еще не ушла, а я уже вытирала руки.
– Можно обратиться в магазин, узнать, кто делал это зелье? – спросила я, видя, как девочки льют друг другу на руки пену из флакона.
– Я отправлю слугу, но боюсь, что магазин уже закрыт, – заметила Мария, глядя на нас с сочувствием и тревогой.
– Не оттирается, – всхлипнула Анна, споласкивая руки водой. – Мы теперь на всю жизнь останемся зелеными!
После тщетных попыток, Мария унесла пустые флаконы, а мы смотрели друг на друга, понимая, что мало что изменилось!
– Меня теперь замуж не возьмут, – икала Анна, вытирая слезы. – Кому нужна зеленая девушка!
– Главное, чтобы оно было не токсичным! – произнесла Роза. – А то, знаешь ли, когда я в лавке работала, до меня девушка одна была. Она пролила на себя какое-то зелье. Случайно, когда расставляла флаконы на полках! Говорят, что бедняжка умерла через три дня! Поэтому меня взяли на работу.
Теперь у меня появился новый повод для ужаса. Мы промучились еще час, в надежде, что традиционные методы сделают свое дело, а производители весьма слукавили по поводу стойкости, но пока что без результатов. Я вспомнила все, что знала про зеленый цвет, и мне стало страшно. Когда-то и в нашем мире была мода на зеленый. Которая закончилась трагически! В составе краски был мышьяк, а люди бездумно покупали обои, красили ткань и даже подкрашивали конфеты краской с мышьяком! И от этой мысли стало как-то совсем нехорошо.