Гулчехра снова «забыла» включить счетчик, и Рахимбаев сделал это за нее. Дорога была ровная, спокойная. Стрелка спидометра застыла на отметке «90». Перед постом ГАИ у въезда в Душанбе Гулчехра сбросила скорость.
— Вам куда? — спросила она у Рахимбаева.
— На улицу Айни.
— Тогда вначале завезем их.
Галина Дмитриевна сошла на улице Путовского в восемьдесят втором микрорайоне.
— Надеюсь, еще встретимся, — сказала она Рахимбаеву.
— Все может быть.
Каландаров распрощался на улице Маяковского. На счетчик он даже не взглянул. Гулчехра достала из багажника довольно объемистый сверток и с обворожительной улыбкой передала доценту. Он взял его, чуть заметно кивнув.
Город уже спал. «Волга» в гордом одиночестве скользила по безлюдным улицам.
Капитан искоса взглянул на Гулчехру.
— Как же вы доберетесь обратно? — спросил он.
— Думаю, что на такси, — ответила женщина совершенно серьезно.
«А ведь я, кажется, глупею!» — обозлился на себя Рахимбаев и решил больше не ввязываться в разговор.
За поворотом на аэропорт он попросил остановиться, Гулчехра заученно выключила счетчик.
«Есть ли у меня двадцать рублей», — подумал капитан, доставая бумажник.
— Не надо, — сказала Гулчехра.
Он посчитал деньги и облегченно вздохнул.
— Не надо, — повторила она. — Это моя забота.
Рахимбаев молча положил на сиденье, четыре пятерки. Теперь оставалось только покинуть машину.
— До свидания, — сказал он.
— До свидания.
Зеленая «Волга» стремительно набрала скорость и растаяла в сгустившейся мгле.
Северо-западнее Мурманска
По истечении установленного законом срока дело об убийстве в колхозе «Ватан» было приостановлено. Однако сотрудники уголовного розыска продолжали вести оперативную работу по установлению личности убитого. Началась обычная в таких случаях длительная переписка с органами внутренних дел других республик и областей страны.
Все ответы ложились на стол ближайшего помощника Дианинова подполковника Саидова и вскоре уже составили объемистый том.
Наконец в середине января управление внутренних дел Мурманской области сообщило, что осенью из поселка Заснеженный для закупки винограда и других южных плодов выехал в Таджикистан заготовитель районной конторы Решетов Василий Кузьмич. Он взял под отчет крупную сумму денег и пропал без вести. Теперь его разыскивают как расхитителя социалистической собственности.
Возраст Решетова и некоторые детали одежды совпадали с приметами неизвестного мужчины, убитого в колхозе «Ватан». Время исчезновения также соответствовало заключению судебно-медицинской экспертизы о давности смерти. Кроме того, передние зубы верхней челюсти у Решетова были с золотыми коронками. И здесь все сходилось.
Возникла необходимость поездки в Мурманскую область для опроса лиц, близко знавших Решетова, предъявления одежды для опознания и более тщательного изучения связанных с его исчезновением обстоятельств.
«Поедет Колчин», — решил полковник Дианинов и вызвал к себе майора.
— Соответствующие полномочия прокурора получены, и вы, Максим Петрович, будете действовать по его поручению.
Майор Колчин прилетел в Москву поздно вечером и сразу закомпостировал билет на ближайший рейс в Мурманск. Чтобы успеть на самолет, он взял такси и из аэропорта Домодедово переехал в Шереметьево. Но оказалось, что зря торопился: рейс задерживался по погодным условиям.
В Мурманск Колчин прилетел лишь в десять часов утра, а вернее, полярной ночи. Люминесцентные фонари выхватывали из темноты замерзшие громады домов, светлые дорожки стелились под колеса.
Товарищи из областного управления внутренних дел не только встретили Колчина в аэропорту и заказали билет на поезд, который в этот же день отправлялся в Никель, но даже снабдили полушубком и валенками. В них было по-домашнему тепло и уютно, совсем не хотелось думать о той тяжелой миссии, которую ему предстояло выполнить в далеком северном поселке.
В вагоне пассажирского поезда было нестерпимо жарко. Колчин едва дождался своей остановки.
Он сошел на небольшом полустанке, засыпанном снежными сугробами. Чистый, морозный воздух мгновенно вернул бодрость.
— Прошу в машину, — пригласил розовощекий лейтенант в огромном тулупе.
— Далеко ехать? — поинтересовался Колчин.
— До Северного полюса не дотянем.
— Вот тут вы меня разочаровали! — улыбнулся Колчин, любуясь высоким небом с бесчисленным множеством непривычно расположенных звезд…
Часы показывали половину одиннадцатого, и майор с трудом заставлял себя поверить, что уже давно наступило утро, а не стоит глубокая ночь, и потому он никого не тревожит, не поднимает с постели — рабочий день в разгаре.
— Как отдохнули, Максим Петрович? — спросил начальник районного отдела внутренних дел подполковник Сомов.
— Никогда еще не спалось так сладко.
— Это потому, что с мороза. Не верится, что есть южные города Душанбе, Ташкент… — Сомов подошел к географической карте. — Да вот они, с персиками, виноградом, хурмой. К слову, а вам нравится хурма?
— Хурма? — озадаченно переспросил Колчин. — Честно говоря, не очень. Сладкие, вяжущие плоды. На любителя.
— Говорят, очень полезные. А верно, что крупные плоды весят до пятисот граммов?
— Не знаю, — откровенно признался майор.
— Тогда перейдем к делу, — посерьезнел Сомов. — Когда совершено убийство в колхозе «Ватан»?
— Пятого или шестого октября.
— Совпадает, — удовлетворенно заключил Сомов. — Именно в это время созревает хурма.
— Не понимаю ход ваших мыслей.
— Решетов был хорошим заготовителем, — пояснил Сомов. — Если вещи, привезенные вами, будут опознаны, то в потребсоюзе вы получите полный ответ на этот вопрос.
— Вам нужно удостоверить факт, содержание и результаты предъявления для опознания, — сказал Колчин понятым.
— Мы уже в курсе, — ответил пожилой моряк в сером шерстяном свитере.
По приглашению майора в кабинет вошла полная женщина средних лет, одетая в черное.
— Здравствуйте, — произнесла она глухим голосом. В ее настороженных глазах Колчин прочел испуг и одновременно надежду.
— Пожалуйста, подойдите к столу, — предложил он.
Решетова сразу выделила желтые полуботинки намикропорке, стоявшие в ряду с другой обувью. Сорок второй размер, характерная стоптанность каблука.
— Теперь подойдите к костюмам, — сказал Колчин.
Она еле держалась на ногах, и майор взял ее под руку.
Костюмы отличались по фасону, окраске, степени носки. Решетова, не задумываясь, показала на однобортный, светло-серый костюм.
— На подкладке пиджака с левой стороны ниже кармана есть чернильное пятно.
Колчин отвернул полы пиджака, и такое пятно сразу бросилось в глаза.
Из вещей, которые должны были находиться у мужа, но не были предъявлены к опознанию, Решетова назвала портфель коричневый с двумя замками, наручные часы «Луч» в желтом корпусе овальной формы с чёрным циферблатом и оранжевый кошелек чешского производства с металлическим зажимом для бумажных денег.
Майор попросил подполковника Сомова немедленно передать ориентировку в Душанбе.
Директор районной заготовительной конторы Дементьев — пожилой близорукий человек с могучей фигурой — охотно рассказывал о своей работе.
Колчин прослушал целую лекцию о замечательных вкусовых качествах яблок. Узнал, что сорта их делятся на ранние, раннеосенние, осенние, раннезимние, зимние, позднозимние.
— Для нас, как вы сами понимаете, — увлеченно говорил Дементьев, — особую ценность представляют сорта, которые можно дольше хранить. Теперь вам понятно, почему в сентябре Решетов отправился в Курскую область за зимними сортами яблок. Он отгрузил в наш адрес четыре вагона превосходных плодов, упакованных в специальные контейнеры, и договорился в совхозе «Прогресс», что приедет за новой партией яблок, но уже позднезимних сортов, в двадцатых числах октября.
Вот тут все и началось. Решетов вернулся из Курска, одержимый новой идеей: завезти в район виноград, гранаты, хурму. Особенно его прельщала хурма, о которой в наших широтах мало кто знает.
«Есть человек, — сказал Решетов, — который поможет не только выгодно закупить товар, но и отправить к месту назначения».
«Что за человек?» — спросил Дементьев.
«Какое это имеет значение? — ответил Решетов. — Главное, что на него вполне можно положиться».
Дементьев безгранично доверял Решетову. Они много лет проработали вместе. Обычно яблоки закупались по совхозам и у населения. Для этих целей Решетову выдавались крупные подотчетные ссуды. Он всегда отчитывался до последней копейки. Вот почему и предложение о поездке в Среднюю Азию было принято.
Решетов вылетел из Мурманска третьего октября.
— Но почему вы столько времени не заявляли о его исчезновении? — спросил Колчин.
— Так ведь он и раньше выезжал на длительное время, — ответил директор. — Боялись зря опорочить человека.
— И вам не приходило в голову, что с ним могло случиться несчастье?
Дементьев растерянно развел руками.
За обедом Сомов сказал:
— Мы тут проявили инициативу. Поинтересовались в местном узле связи, не послал ли Решетов предварительно телеграмму в ваши края? К сожалению, такой подарок он вам не сделал.
— Но он мог послать телеграмму и из Мурманска.
— Допустимый вариант, — согласился Сомов. — Попробуем навести справки.
Дементьев передал Колчину общую тетрадь с пестрым весенним пейзажем на обложке. Она принадлежала Решетову и была обнаружена в одном из ящиков его стола в заготовительной конторе. Записи были сделаны автоматической ручкой, заправленной голубыми чернилами.
«Виноград используют в свежем виде как десерт, а также для сушки, приготовления соков, компотов, маринадов, вин. Ягоды обладают диетическими и лечебными свойствами…»
Колчин перевернул страницу: