— Вот это мы и хотим выяснить, — доверительно сказал Колчин. — Может быть, Рещетов здесь, у вас, кому-нибудь говорил о своем намерении отправиться в Таджикистан за виноградом, хурмой?
— Сомневаюсь, — пожал плечами Черкудинов. — У него одни яблоки были на уме.
— Шебалин, директор совхоза.
Так представился Колчину человек лет тридцати пяти с рыжей шевелюрой. С Решетовым он познакомился лет десять назад, когда еще был бригадиром. Даже пригласил как-то переехать на постоянную работу в совхоз. Но Решетов любил Север и отказался от самых выгодных условий.
— В сентябре он был таким же, как всегда, — говорил Шебалин. — Безошибочно определял сорта яблок. А как здорово он их упаковывал! На всех ящиках этикетки с голубой окантовкой, то есть яблоки высшего сорта. И уж, можете поверить, они действительно были отменными. Еще он признавал красный цвет — первый сорт. А этикеток с зеленой и желтой окантовкой у него просто не было: никогда не брал второй и третий сорта.
Перед отъездом Решетов заходил к директору совхоза. Договорились о новой скорой встрече. Больше ни о чем разговор между ними не шел.
Одним из последних в списке, составленном Черкудиновым, значился комбайнер Волков. Майор знал, что Решетов дружил с ним и даже гулял на его свадьбе.
Сообщение о смерти Решетова потрясло механизатора. Он испуганно смотрел на Колчина, сдавив руками большие уши, словно хотел преградить путь горестному известию. Волков не сразу пришел в себя настолько, чтобы отвечать на вопросы.
— Что вы можете сказать о Решетове? — спросил майор.
— Он был хорошим товарищем.
— Как вел себя в сентябре?
— Как обычно.
— Вы ничего особенного не заметили в его поведении? Подумайте, не торопитесь.
— Кажется, он говорил о дочери: пора, мол, выдать ее замуж.
— Это уже интересно.
Волков оживился:
— Ты, говорит, пригласил меня на свою свадьбу, а я тебя приглашу на свадьбу дочери.
— Не шла ли речь о винограде, хурме?
— Нет! — решительно ответил комбайнер.
— Вы не знаете, как Решетов добирался на вокзал?
— Так ведь я его на своем «Жигуленке» отвез.
— Вы это хорошо помните?
— Еще бы! Мы выехали часов в пять утра и успели к батумскому поезду.
— Не помните, какой был номер вагона?
— Где-то в начале поезда. Когда состав тронулся, я еще долго стоял на перроне, ждал до последнего вагона.
Из кабинета парторга Колчин позвонил майору Плотникову.
— Ну как дела? — участливо спросил тот.
— Скорее всего решение о поездке в Среднюю Азию возникло у Решетова в скором поезде Батуми — Москва.
— Это уже значительно облегчает ваши поиски.
— Будем надеяться, хотя в поезде ехали сотни людей и никто не оставил визитную карточку.
— Ничего, — заверил Плотников. — Вы на правильном пути. А потому советую возвращаться в Курск. Билет до Москвы мы вам закажем.
— На тот самый батумский поезд, — попросил Колчин. — Это может оказаться полезным.
Расписание поездов
— Давайте поколдуем над «ребусом», который прислал Колчин, — сказал полковник Дианинов своему заместителю.
Перед ним лежало расписание скорого поезда номер сорок восемь Батуми-Москва.
Саидов стал читать вслух:
— Отправление из Батуми в восемнадцать сорок шесть. Первая остановка в Махинджаури — в восемнадцать пятьдесят семь — на три минуты. Далее — Чаква в девятнадцать двенадцать. Тоже три минуты. Кобулети — девятнадцать тридцать две. Стоянка десять минут…
Он взглянул на полковника и усмехнулся:
— Ничего себе скорый.
— Ну это уже не в нашей компетенции, — ответил Дианинов. — И вообще, я думаю, что время движения поезда можно пропускать. Читайте лишь названия станций.
— Уреки, Супса, Ланчхути, Самтредиа, — уныло завел Саидов. — Поехали дальше: Сухуми, Новый Афон, Гудаута, Гагра…
— Так, так, — оживился полковник.
— Адлер, Хоста, Мацеста, Сочи… — Саидов вопросительно посмотрел на полковника. — Краснодар, Ростов-Главный, Таганрог-1, Харьков, Белгород, Курск…
— Дальше можно не читать, — остановил его Дианинов. — Теперь попробуем определить, откуда ехал человек, соблазнивший Решетова нашими райскими плодами.
Саидов вернулся к расписанию:
— Сухуми, Адлер, Сочи… Соблазнительно. А может, он возвращался с курорта?
— Не исключен и такой вариант, — согласился полковник и поправил очки. — Поэтому не мешало бы установить всех, кто в нашей республике получал профсоюзные путевки в города-курорты, расположенные по пути следования поезда Батуми-Москва.
— И ведомственные, — подсказал Саидов.
— Совершенно верно. Нас, разумеется, интересуют только путевки с заездом в начале сентября. Думаю, что их не так уж и много.
— Но предполагаемый убийца мог отдыхать и дикарем, — заметил Саидов.
— Тогда еще что-нибудь придумаем, — уверенно ответил полковник. — Пока же следует отработать эту версию. А я поинтересуюсь деловыми контактами с Краснодаром, Ростовом, Таганрогом, Харьковом, Белгородом, Курском. Может быть, кого-то отправляли в командировку. Да, пожалуй, еще Орлом. Ну и Тулой, хотя это менее интересно. Сколько часов идет поезд от Орла до Москвы?
— Шесть с половиной, — сверившись с расписанием, ответил Саидов.
— А от Тулы до Москвы?
— Три с четвертью.
— Вот видите, — заключил Дианинов. — Слишком мало времени для основательного знакомства.
Тот же синий велюровый костюм, золотая цепочка на шее. Но что-то изменилось в туалете Галины Дмитриевны. Вот эти серебряные туфли на высоком тонком каблучке. Да и цепочка, пожалуй, другая, массивнее.
Третий день капитан Рахимбаев честно высиживал в университете, предъявляя студентам фотографию Решетова. Ответы были все такие же стандартные, будто заготовленные под копирку: этого человека не видели.
Галина Дмитриевна появлялась довольно часто, предлагала всяческое содействие, но Рахимбаев чувствовал ее скрытую настороженность.
Каландаров тоже иногда заходил в деканат, однако в дела Рахимбаева не вмешивался.
В седьмом часу вечера капитан молча спрятал снимок в карман.
«На сегодня хватит!» — решил он.
— А что, если нам вместе поужинать? — неожиданно спросил Каландаров.
— По какому случаю? — удивился капитан.
— Ну хотя бы потому, что сегодня суббота, — разъяснил доцент. Рахимбаев перехватил его оценивающий, выжидательный взгляд и согласился.
У центрального подъезда стояло… зеленое такси Гулчехры. В машине уже сидела Галина Дмитриевна.
«Еще один сюрприз!» — отметил про себя капитан.
Он поздоровался с Гулчехрой. Та приветливо улыбнулась в ответ.
— Здравствуйте, здравствуйте, милые дамы! — гудящим, сочным голосом протянул доцент.
В ресторане «Зеравшан» их ждала отдельная кабина, где уже был накрыт стол.
«А не слишком ли часто мы стали встречаться?» — мелькнула мысль у капитана.
Доцент был в ударе, много говорил за столом. Все охотно предоставляли ему такую возможность…
— Можно задать несколько вопросов? — спросил Рахимбаев у Гулчехры. Зеленая «Волга» приближалась к его дому.
— Пожалуйста.
— Насколько мне известно, Темиров — ваш третий муж?
— Да, — сказала она, чуть помедлив. — С первым мы разошлись, а второй разбился на мотоцикле.
— Но Темиров… — начал было капитан.
— Так ведь с четырьмя детьми не всякий возьмет в жены. Вот вы, например.
Он не знал, как ответить.
— Ладно, — сказала Гулчехра. — Не будем ссориться. А вы спросите что-нибудь полегче.
Рахимбаев воспользовался предложением.
— Не понимаю, что у вас общего с Каландаровым?
— Хочется вывести сына в люди, — откровенно призналась Гулчехра.
Капитан напомнил о свертке, который она однажды вручила доценту.
— Взятка? — неприязненно спросил Рахимбаев. — Или нечто такое…
— Ничего подобного, — возразила Гулчехра. — Национальный обычай. Если дорогой гость приходит в дом, его одаривают.
— Что ж тогда меня обделили?
— Так ведь я же знала, что вы из милиции.
— И часто доцент посещает ваш дом?
— Какое это имеет значение? Каландаров бывает у многих родителей своих студентов и уходит не с пустыми руками. Назвать фамилии? — спросила она с вызовом. — Ну, допустим, Фазылов. Помните, вы познакомились с ним в моем доме.
— Это тот, который предложил Галине Дмитриевне сапожки?
— Ну и что здесь плохого? А Каландаров вам просто несимпатичен. Почему?
— Достаточно вспомнить, как нетактично вел себя доцент в вашем доме, — заметил капитан. — Я бы на месте Темирова не стерпел.
— А знаете, — вдруг призналась Гулчехра, — иногда мне тоже хочется разозлить мужа. Конечно, он очень любит меня, но часто ревнует. Это такое бесхребетное существо…
— А вы не ошибаетесь?
Она невесело усмехнулась:
— Вам, во всяком случае, его ревность не грозит. Хотя, если честно, пригласить вас на сегодняшний ужин попросила я.
Подполковник Саидов получил необходимые сведения в республиканском совете по управлению курортами профсоюзов. В районе Сочи и на Черноморском побережье Грузии отдыхали в прошлом году по профсоюзным путевкам семьсот шестьдесят пять человек. Из них в сентябре — восемьдесят четыре.
Дни заездов. Первого сентября — нет. Второго — четыре. Третьего — семь. Четвертого — восемь. Пятого — нет.
«Пожалуй, достаточно», — решил Саидов.
Теперь предстояло уточнить счастливых владельцев всех этих путевок. Саидов открыл телефонный справочник. В разделе «Республиканские комитеты профсоюзов» первым стоял профсоюз работников авиационной промышленности.
«Вот с него и начнем», — решил подполковник, снимая трубку…
Полковник Дианинов, в свою очередь, систематизировал полученную информацию о служебных командировках.
Резерв проводников
В Москве Колчина опекал старший лейтенант Ульянов из линейного отделения милиции на станции Москва-Курская. Он был молод и влюблен в свое дело. Но главным его достоинством было прямо-таки энциклопедическое знание родного города. Это помогло Колчину сэкономить много времени.