— Думаю, что это не проблема.
— Вы меня звали? — На усталом лице уже знакомой телеграфистки отразилось удивление.
— Извините, что снова оторвал вас от дел, — сказал подполковник Саидов. — Но мне нужно задать вам несколько вопросов о доставке телеграмм.
— Попробую ответить.
— Пожалуйста. Вот, скажем, телеграмма приходит одному из ваших сотрудников…
— Мы ее регистрируем и тут же вручаем адресату.
— Я так и думал. А сами вы часто получаете телеграммы?
— Совсем не получаю. У меня вся родня здесь.
— А кто получает?
— Ну вот, к примеру, Абдусаломовой приходят телеграммы — жене нашего начальника. Так мы, конечно, не доставляем их в Даванг, а передаем мужу…
Теперь Саидов знал главное: если телеграмма от Решетова была, то не миновала Темирова.
В конце рабочего дня позвонил майор Шестопалов:
— Тракторист Вахидов находится в родственных отношениях с начальником Мехнатабадского узла связи Темировым. Я подумал, что это может вас заинтересовать.
— Да, конечно, — подтвердил Дианинов. — А с часами что-нибудь прояснилось?
— Вахидов настаивает, что купил их на базаре с рук у незнакомого гражданина.
— Спасибо за информацию, — сказал полковник. — Завтра приезжает дочь Решетова. Вероятно, тогда легче будет разговаривать с Вахидовым. А пока усильте наблюдение за трактористом. Вы должны знать каждый его шаг и днем и ночью.
— Ясно, товарищ полковник!
«Кажется, все становится на свои места!» — удовлетворенно подумал Дианинов.
— У вас вкусный кофе, — сказал подполковник Саидов, отпивая из фарфоровой чашечки. — Очень вкусный, очень хороший.
— У меня и сотрудники тоже хорошие, — пошутил Дианинов.
— А ведь Гулчехра, по всей вероятности, не подозревает своего мужа. Иначе бы она не открылась Рахимбаеву.
— Возможно.
— И мы бы еще гадали на кофейной гуще.
— Но разве заявление Пименова не в счет?
— В самом деле…
— Пока у нас не слишком проясняется с топором, — заметил полковник. — Но, может быть, брючный ремень с места происшествия поможет больше?
— Будем надеяться, — ответил Саидов. — И предъявить его нужно прежде всего Абдусаломовой.
— Видимо, так, — согласился Дианинов, связываясь по телефону с прокуратурой.
— Каландаров вылетел в Москву двадцать восьмого, — доложил полковнику Рахимбаев. — Вот сообщение из Ростова-на-Дону.
— Вероятно, теперь это уже не имеет прямого отношения к делу.
— Но под статью сто восемьдесят шестую Уголовного кодекса республики он попадает! — темпераментно заявил капитан. — Получение должностным лицом лично или через посредников в каком бы то ни было виде взятки наказывается лишением свободы на срок до десяти лет с конфискацией имущества.
— Вот и привлечем его за взятки, — сказал Дианинов.
На столе у следователя прокуратуры лежали большие синие очки в причудливой оправе, красная дамская сумка, шерстяной платок, темно-коричневый брючный ремень с черной окантовкой и широкой металлической пряжкой из желтого металла.
Гулчехра невольно огляделась. В глубине комнаты она заметила капитана Рахимбаева и тотчас успокоилась.
— Что я должна делать?
— Нет ли здесь вещей, которые вам знакомы? — спросил следователь.
— Это ремень моего мужа! — без задержки определила Гулчехра.
— Прошу зафиксировать, — обратился следователь к приглашенным понятым.
Лицо Гулчехры вдруг покрылось смертельной бледностью.
Следователь прокуратуры предупредил Урунова об ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний.
— Я все понял, — ответил киномеханик.
— В таком случае прошу определить, нет ли среди этих лиц человека, с которым вы при известных обстоятельствах встретились в октябре прошлого года на Зеленом базаре?
Четверо не похожих друг на друга мужчин безучастно смотрели перед собой.
— Вот этот! — сказал наконец Урунов, показывая на тракториста Вахидова. — Я узнал его по родинке над губой. Он все время будто хотел слизнуть ее.
— Так вы хотите встретиться с капитаном Рахимбаевым? — переспросил дежурный.
— Да, это очень важно!
— Хорошо. Я узнаю, сможет ли он вас принять.
Дежурный набрал номер по внутреннему телефону.
— Товарищ капитан, к вам пришла женщина… Одну минуточку. Как ваша фамилия?
— Абдусаломова.
— Абдусаломова, — повторил дежурный. — Все понятно. Сейчас мы ее к вам проводим…
Рахимбаев испытующе посмотрел на Гулчехру.
— Вот! — Она торопливо достала из сумки коричневый ремень. — Ремень моего мужа оказался дома.
Я должна сделать официальное заявление, что ошиблась!
— Это ваше право, — заметил капитан, — но в случае лжесвидетельства вам придется отвечать.
Гулчехра показала на пряжку:
— Она узкая, белая. А у того ремня — широкая, желтая.
Часы были похожи друг на друга, как близнецы: желтые корпуса, черные циферблаты.
— Кажется, все как у него! — сказала Лена, дочь Решетова.
— Но, может, есть особые приметы? — спросил следователь прокуратуры.
— Я не знаю, — призналась она.
— А помните, ваш отец чинил часы, — подсказал Колчин.
— В самом деле, — оживилась девушка. — У них еще стерся завод. Постойте… На папиных часах должна быть белая головка!.. Он еще немного расстроился; желтых головок нет. Я успокоила: не все ли равно?
Она решительно протянула руку к часам с белой головкой. Именно эти часы побывали у Вахидова.
Полковник Дианинов близоруко сощурился:
— А что, если предложить Абдусаломовой принести остальные ремни мужа, присоединить к ним ремень, обнаруженный на месте преступления, и этот, с белой пряжкой, а потом все вместе предъявить Темирову?
— Вы думаете, что он не опознает два последних ремня? — спросил подполковник Саидов.
— Вне всякого сомнения, если это его ремень был затянут на шее Решетова, а последний Абдусаломова только что купила, чтобы отвести подозрение от мужа. Ведь как бы она ни относилась к Темирову, но отправлять его за решетку не собиралась.
— Возможно.
— Ну-ка позвоню в прокуратуру, — сказал Дианинов. — Там еще не знают, что Абдусаломова изменила свои показания.
Следователь все понял с полуслова, попросил лишь срочно доставить в прокуратуру ремень, который вручила жена Темирова.
Капитан Рахимбаев набрал номер телефона.
— Здравствуйте, Нина.
— Ой, это вы?
— Здравствуйте, — повторил он. — Я ведь обещал вас не терять.
Девушка промолчала.
— Можно я за вами заеду? — спросил капитан.
— А что произошло?
— Совершим небольшую прогулку.
— Я даже не знаю.
— Но вы же обещали мне помочь.
— Что-то не припомню.
— Обещали, обещали!.. — настаивал он.
В прокуратуре девушка неожиданно проявила характер. Ничуть не смущаясь, она приступила к опознанию.
— Второй человек справа был у сельсовета Чорбед, когда мы собирали хлопок. И это о нем я говорила капитану Рахимбаеву.
— Итак, снова Вахидов! — заключил следователь и обратился к понятым.
Темиров с испугом глядел на ремни.
— Некоторые из них принесла ваша жена, — сказал следователь. — Попробуйте определить, какие именно?
Темиров словно окаменел.
— Отложите свои ремни в сторону, — предложил следователь.
Темиров наконец прикоснулся к одному из ремней.
— Еще есть?
— Вот этот.
— Ну берите, берите.
Темиров неохотно подчинился.
— А еще?
— Б-больше нет. — Темиров безвольно опустил руки.
На столе осталось два ремня. Один из них был темно-коричневый с черным ободком и широкой пряжкой из желтого металла. Другой — коричневый, с узкой белой пряжкой.
— При обыске в доме Вахидова обнаружена крупная сумма денег и кошелек Решетова с металлическим зажимом, чешского производства, — доложил майор Колчин по телефону.
— Я в этом не сомневался. — Дианинов повернулся к своему заместителю и повторил ему слова майора.
— Одним словом, Темиров с Вахидовым были в сговоре, — заключил Саидов.
— Несомненно, — подтвердил полковник. — И теперь осталось лишь определить меру их вины и сурово наказать преступников.
ОТВЕДИ БЕДУ
Повесть
Побег
Это сообщение пришло глубокой ночью. Что оно важное, раньше всех в городе узнала телетайпистка дежурной части управления внутренних дел Ирина Климова. Когда включился телетайп, было два часа восемнадцать минут. Обычно в это время суток передавались только сообщения, не терпящие отлагательств.
Как правило, к ночи телетайп замолкал. Мягкий полусвет серебрил обитые поролоном звуконепроницаемые стены. Чуть покачивалось вращающееся кресло с удобными подлокотниками. Ноги утопали в ковровой дорожке. Ничто не мешало ровному течению мыслей.
Включался телетайп автоматически. Ирина всегда чувствовала его пробуждение. Поворот выключателя, и комнату заливало яркое сияние дневного света. Вначале Ирина жмурилась, не глазами — пальцами отыскивала клавиатуру.
Так было и в этот раз. Внутри телетайпа что-то вздрогнуло, и тут же пришла в движение лента. На ней появились условные буквы — вызов.
Ирина перевела строку и отстучала в ответ свои позывные. А пальцы уже нащупывали буквы, стоящие в клавиатуре в одном ряду. От прикосновения к ним побежала по ленте фиолетовая дорожка: ПО… ПО… ПО… — прием обеспечен.
«Волгу» так сильно занесло на вираже, что Аркадьева прижало к сиденью.
«Как при космических перегрузках», — подумал генерал.
Слева наплывал устремленный ввысь обелиск. Ночью он хорошо вписывался металлическими звездами в черный бархат южного неба. Сейчас далекие миры Вселенной исчезли, и звезды на обелиске тоже поблекли, растворились в утренней свежести.
Ш офер лихо затормозил у центрального подъезда управления внутренних дел.
Генерал прошел в свой кабинет, открыл окно. Ртутный столбик на вращающемся календаре-градуснике подбирался к отметке плюс 20. День обещал быть жарким.