Официантка кашлянула. Я посмотрела на нее, и она тут же любезно улыбнулась.
– Рекомендую вам ханский шашлык, – сказала она вполголоса. – Исключительно вкусно.
– Уговорили, – ответила я. – А что вы порекомендуете на закуску? Учтите, я голодная!
После пятиминутной консультации официантка записала заказ и удалилась. Дердекен в нашей беседе участия не принимал. Только в самом конце коротко бросил: «Мне то же самое».
Мы остались одни. Я неловко поерзала на стуле и спросила:
– Ну, о чем поговорим?
– Для начала давайте познакомимся, – предложил Дердекен.
Я прыснула.
– Ах, да!
– Меня зовут Иван.
– Просто Иван? – уточнила я.
Дердекен пожал плечами.
– Ну, если вам хочется подчеркнуть возрастную разницу, то можно и по отчеству: – «Иван Леонидович». Но я бы предпочел просто Иван.
– Меня зовут Майя, – представилась я.
– Просто Майя?
– Просто Майя.
Он покладисто кивнул.
– Расскажите о себе, – попросила я.
Он вздохнул и убрал с глаза челку.
– Я работаю на новой радиостанции, – начал Дердекен скучным голосом. – Называется она «Осенняя звезда»…
– Кем работаете? – перебила я.
Дердекен бросил на меня быстрый взгляд исподлобья и засмеялся.
– Вы уже знаете? – спросил он.
– Немного знаю, – призналась я.
– Оперативно!
– А что вы хотели? – возразила я. – Город у нас небольшой, каждая яркая фигура вызывает интерес…
– Спасибо за комплимент.
– Это не комплимент, – сказала я смущенно. – Это правда.
Он промолчал. Я смутилась еще больше. Молчание сделалось неловким, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжить разговор.
– Честно говоря, я уже была у вас на работе.
– Да?
– Да.
– А почему мы с вами не встретились?
– Мы встретились, – напомнила я. – На обратном пути. Когда у меня машина заглохла.
Дердекен немного подумал.
– Ах, да! – вспомнил он.
– Я разговаривала с вашим заместителем.
– С Джокером?
Я поразилась.
– Кто это?
– Это мой заместитель, – объяснил Дердекен. – Давид Самсонович. Я называю его Джокер. Сокращенно Джо.
Воцарилось короткое молчание.
– А он не обижается? – спросила я нерешительно.
– На что? – не понял Дердекен.
– На Джокера. Звучит как-то издевательски…
Дердекен пожал плечами.
– По-моему, Давид Самсонович в приложении к моему заместителю звучит еще большим издевательством. Нет?
Я вспомнила маленького уродливого карлика и поежилась.
– Пожалуй… Почему он такой?
– Ну, этого никто не знает, – ответил Дердекен спокойно. – Насмешка природы, игра хромосом… Ученые пока не могут объяснить, отчего у честного еврейского отца и честной еврейской матери родился такой ребенок. Не пили, не курили, не баловались наркотиками, вели праведный образ жизни, и вдруг – такой небесный плевок!
Я вздохнула.
– Бедные…
– Не вздумайте его жалеть, – предупредил Дердекен. – Не простит.
– Это я уже поняла.
Вернулась официантка, прикатила сервировочный стол на колесиках. Выгрузила тарелки, накрытые колпаками, водрузила на середину стола настоящий небольшой мангал с тлеющими углями, сверху выложила две палочки готового шашлыка.
– Красота какая! – невольно восхитилась я.
– Приятного аппетита, – пожелала нам официантка и удалилась.
Рот наполнился голодной слюной, и я кровожадно потерла руки. Наконец-то наемся!
– А чем занимаетесь вы? – спросил Дердекен, ловко стаскивая вилкой с шампура кусочки шашлыка. Поставил тарелку передо мной, себе взял второй шампур.
– Я работаю корреспондентом в журнале «Морячка», – ответила я и быстренько разрезала кусок мяса. Точнее, не мяса, а печени. Отправила его в рот и чуть не подавилась от восторга.
– О-о-о!
– Вкусно? – догадался Дердекен.
– Фантастика!
Он отрезал небольшой кусочек, задумчиво прожевал.
– Да, неплохо.
– Вы, очевидно, не очень голодный, – сказала я сердито.
Дердекен молча улыбнулся.
Несколько минут за столом царило молчание. Я быстро управилась с ханским шашлыком из печени, подчистила большую тарелку овощного салата, заела его вкуснейшей брынзой. Отпила немного вина, с удовлетворенным вздохом откинулась на спинку стула. Промокнула губы салфеткой, подняла глаза на спутника.
Дердекен смотрел на меня и улыбался.
– Ой! – смутилась я. – Извините!
– За что? – удивился он.
– Я, наверное, так жадно ем…
Дердекен снова улыбнулся и отставил тарелку с почти нетронутым шашлыком.
– Хороший аппетит – признак хорошего здоровья, – сказал он тактично.
Я покивала головой.
– Это точно. Что-что, а здоровье у меня богатырское. Можно об асфальт колотить, и плохо будет только асфальту. А у вас проблемы со здоровьем?
Дердекен приподнял брови.
– С чего вы взяли?
Я указала глазами на тарелку.
– Вы же ничего не съели!
Дердекен бросил на тарелку скомканную бумажную салфетку.
– Со здоровьем порядок.
– Тогда почему аппетита нет?
Он поднял голову и осмотрел низкий сводчатый потолок.
– Скучно…
– Скучно? – переспросила я с разочарованием.
Дердекен спохватился.
– Нет, вы неправильно меня поняли. Скучно не в данный момент, а вообще…
Он нарисовал руками в воздухе невидимый круг.
– В последнее время.
– Понятно, – ответила я. Меня все еще грызла обида. Это ж надо, привести даму в ресторан и зевать от скуки!
– А где вы жили раньше? – спросила я.
– Нигде, – ответил Дердекен равнодушно.
Я чуть не подавилась.
– Как это?
– Очень просто!
Дердекен взял бокал с вином и сделал маленький незаметный глоток. Можно сказать, просто омочил губы.
– Я же моряк, – пояснил он. – До последнего времени почти не сходил на берег.
– А дом? Семья? – спросила я жадно.
Дердекен тихо рассмеялся. Смех у него был такой же обаятельный, как улыбка.
– Как я понимаю, интервью началось?
Я спохватилась.
– Простите. Это не интервью, это обычное бабье любопытство.
– Не называйте себя бабой, – попросил Дердекен.
– Почему? – удивилась я.
– Потому, что бабы – это глупые женщины. А вы девушка умная.
Я почувствовала себя польщенной.
– Дома и семьи у меня нет, – неожиданно сказал Дердекен.
Я прикусила нижнюю губу, чтобы не ляпнуть какую-нибудь бестактность. Меня просто распирало от любопытства.
– Я вырос в детдоме, – продолжал Дердекен.
– Что?
Я так растерялась, что не смогла этого скрыть. Лицо моего спутника осталось совершенно спокойным.
– Ваши родители умерли? – спросила я дрожащим голосом.
Дердекен пожал плечами.
– Понятия не имею. Они мне своих координат не оставили.
– Извините.
– За что? Вы здесь совершенно ни при чем!
Я опустила взгляд и начала сворачивать на коленях бумажную салфетку.
– Что же вы замолчали? – спросил Дердекен через минуту. – Дальше вам неинтересно?
– Ужасно интересно! – призналась я, не поднимая глаз. – Но…
Я мучительно поискала слова.
– Вы боитесь наступить на мою больную мозоль, – договорил Дердекен.
Я бросила салфетку на стол и посмотрела на собеседника. Его лицо выражало только спокойную доброжелательность.
– Вы напрасно боитесь, – продолжал Дердекен. – Для меня это вовсе не конец света. Ну, обидно, конечно… Но за сорок лет ко всему можно привыкнуть.
– Вам сорок лет? – переспросила я, хотя уже знала об этом. Просто было трудно поверить. Дердекен выглядел непозволительно молодо. Почти так же, как Лешка. Отличало их только одно: Лешка имел взрывной темперамент, а Дердекен излучал ровные сдержанные импульсы взрослого человека.
– Сорок, – подтвердил Дердекен. И тут же предупредил:
– Не надо комплиментов! Я и сам знаю, что хорошо выгляжу!
Я виновато поскребла кончик носа и рассмеялась.
– Вы просто читаете мои мысли.
– А почему вы ни разу не назвали меня по имени? – неожиданно спросил Дердекен.
– Ну-у-у…
Я лихорадочно поискала объяснение.
– Потому что знали, сколько мне лет! – уличил Дердекен. – И стеснялись обращаться по имени к такому старому дядьке! Угадал?
– Почти, – призналась я смущенно. – Я, действительно, знала, сколько вам лет.
– От кого, если не секрет?
– От Лешки, – ответила я. И поправилась:
– От Звягина. Директора яхт-клуба.
Дердекен молча кивнул.
– Мы с ним немного дружим, – пояснила я смущенно.
Еще один короткий кивок. Я быстро сменила тему.
– Значит, до сих пор вы жили на корабле?
– Да, – ответил Дердекен. – Жил. В прямом смысле слова. Даже тогда, когда мы в порт приходили. Так что мой адрес не дом и не улица… Мой адрес – море.
– Поэтому вы приехали в наш город? – спросила я.
– Именно поэтому, – подтвердил Дердекен. – Хотелось на старости лет осесть поближе к берегу.
– А почему именно к этому берегу?
– Потому что у вас много солнца, – ответил Дердекен, не раздумывая. – Становлюсь теплолюбив. Наверное, старею…
Я засмеялась. Дердекен поддержал меня вежливой улыбкой.
– А радиостанция? – спросила я. – Почему именно этот бизнес?
Он виновато шмыгнул носом.
– Тщеславие заело, – признался Дердекен убитым голосом.
– Тщеславие? – не поняла я.
– Ну, да! Захотелось погарцевать на старости лет! Все кричали «четвертая власть, четвертая власть», я и купился!
Он отпил еще глоток вина.
– Сначала хотел открыть телеканал, – продолжал Дердекен рассудительно. – Пересчитал финансы и понял, что не потяну. Пришлось удовольствоваться радиостанцией.
Он свел лопатки, разминая спину.
– Зато теперь могу выйти в эфир, – похвастал он. – А что? Скажете, не лестно, что тебя слушают и знают десятки тысяч человек?
Я прикусила губу и посмотрела на собеседника. Почему у меня такое чувство, словно он надо мной… не скажу издевается, но подшучивает?..
Дердекен закинул ногу на ногу и оглядел