Я прикусила нижнюю губу. Чернокнижные знания, о которых говорил капитан Гром, – не что иное, как заклинания, позволяющие уничтожить границу между реальностью и миром за туманом. Это поистине безграничная сила; и если руны попадут не к тому человеку – пиши пропало. Тысячи и сотни тысяч мертвецов поднимутся из своих могил, соберут по частям кости, соскребут обратно в черепа высушенные мозги, вставят глазные яблоки в заплесневелые глазницы и покорно будут следовать приказам своего господина, кем бы он ни был.
– Каким боком затесались тут Осы-самоубийцы? – Картина постепенно вырисовывалась, не хватало лишь некоторых деталей, но, морской дьявол их побери, – таких важных.
– Я был посредником между Лараной и королем, поэтому знаю так много. Драконий принц пришел в бешенство, когда узнал, кому я помогаю. Он не стал меня убивать лишь потому, что для исполнения обряда не хватало какого-то Черного амулета. Ларана пару раз упоминала о нем, но на вопросы отвечать отказывалась, проклятая ведьма! Она говорила, когда придет время, амулет сам появится в королевских руках. Король Клинок только и ждал подходящего момента, но твой папаша все сам решил за судьбу: сослал Ларану на остров Призраков, где, по слухам, она на его глазах ринулась со скалы и прихватила с собой на тот свет лучшего пирата из команды бедолаги Гвоздя.
Капитан в последний раз смачно выругался, замолк и начал постепенно растворяться в плотном душном воздухе. Я и не пыталась его остановить – понимала, что привидения, они такие – с ними бесполезно вести переговоры. Они делают только то, что хотят, и появляются тогда, когда хотят. И так за этот недолгий разговор я узнала слишком много. Дело даже не в том, что островам угрожала опасность: это меня не касалось. Я узнала имя своей матери. Ларана. Такое имя должна носить красивая и властная женщина. Часто я представляла ее себе, воображала, будто встречаю ее на берегу, на рыночной площади или в таверне. Встречаю и смотрю на нее без всякой радости, будто все это само собой разумеющееся.
У великих людей, говорят, великие судьбы. Я не верила, что моя мать, талантливая колдунья, так просто сдастся. Я бы не сдалась. Боролась, билась, кричала, но одержала верх.
К вечеру, когда мы уже подплывали к Драконьей Гряде, ливанул дождь, и Дикий Парус одолжил мне свой плащ. Затянувшись поясом и закатав рукава плаща, я осталась довольна результатом. Широкий капюшон позволял использовать эффект неожиданности и погулять по портовому городку инкогнито, изредка поглядывая на местных жителей.
На корабле остались капитан и часть команды (сейчас такие времена пошли – мало ли что случится, а на новую шхуну деньги с неба, в отличие от дождя, не падают) – остальные вприпрыжку, с гиканьем и улюлюканьем, ринулись к ближайшей харчевне, предвкушая полноценный обед и чистую питьевую воду.
Смеркаться еще только начинало, а для исполнения моего коварного плана, задуманного еще на борту, необходима была кромешная тьма и отсутствие увязавшегося за мной хвостиком некроманта.
Прибрежный городок Дарну населяли одни только люди, и лишь временами в переулках попадались драконы в форме. Все как один – малоподвижные, угрюмые, бдительные. Я, как вспомнила о том, что некоторые из них обладают способностью читать чужие мысли, так сразу стала думать о сытном ужине и мягкой постели, а не о своих хитроумных замыслах. Прознают драконы, с чем я к ним пожаловала и какой бесценной информацией обладаю, недолго мне останется куковать на свободе, хотя общество двух надзирателей едва ли можно назвать таковой.
Народец на Драконьей Гряде жил низенький, щупленький; женщины – все на одно лицо: чернявые, с густыми бровями, маленькими поджатыми губками, в замусоленных льняных фартуках. Люди понурые, подозрительные, чем-то сильно напоминают гномов и гремлинов одновременно. Когда на меня налетел какой-то мальчонка, то и не подумал извиниться, а одарил меня таким ненавидящим взглядом, будто спрашивал, что это я на дороге забыла.
– М-да… – протянула я уныло. – Не самое радужное местечко на островах.
Серости и промозглости городку добавлял сильный ливень, который, похоже, и не собирался в ближайшем будущем прекращать буянить. Я поежилась и поплотнее закуталась в плащ. Шедший рядом Шеллак, напротив, откинул капюшон, позволив дождевым каплям свободно стекать по лицу и волосам.
– Жизнь обязывает, – пояснил некромант и встряхнул гривой. – В гавань то и дело заплывают пираты да разбойники-одиночки, которые зачастую не чтят ни морали, ни островных законов. Вот местные и привыкли с недоверием относиться к приезжим – на порог даже за золотой не пустят.
В чем-то я даже понимала этих несчастных людей. У некромантов тоже жизнь не сахар – работают по принципу «доверяй, но проверяй», а врагов держат ближе, чем друзей.
Центральный дарнуский рынок имел вытянутую ромбовидную форму. По краям торговали овощами и фруктами, чуть поодаль – мясные, сырные и молочные ряды, а на задворках можно было приобрести сапоги, рубахи, веревки и прочую полезную в хозяйстве утварь. Кое-где попискивали едва вылупившиеся утята и сновали прожорливые уличные коты. В общем, несмотря на дождь, жизнь на рынке кипела вовсю – разве что пар не шел.
Купив пирожок с морковкой, я специально подольше задержалась у общественного колодца, присматриваясь и прислушиваясь к царящей вокруг шумихе.
– Герда, – раздался за моей спиной голос Шеллака, – рад снова тебя видеть.
Я чуть не подавилась.
Драконшу я лицезреть не могла, но вот слышать ее тяжелое размеренное дыхание – такое пропустить невозможно. Здоровенная ящериха своей неповоротливой тушей занимала едва ли не полрынка.
Еле слышно фыркнув, я утерла рот тыльной стороной ладони, облокотилась на край колодца и, вприкуску с пирожком, который, кстати говоря, оказался сыроват, принялась слушать, о чем пойдет разговор.
– В хорошее вы попали к нам время – дождей две недели не было. Людишки Посейдону в жертву уж семнадцать овец принесли, а все без толку, – послышался раскатистый гул драконши.
Самое странное, что на ее присутствие никто не обращал внимания: покупатели и купцы по-прежнему оживленно торговались, пытаясь не только не остаться в убытке, но и унести с собой пару лишних медячков.
– Может, переночуешь у меня? Как обычно, комната на втором этаже. Поможешь мне с кое-какими кладбищенскими вопросами, а уж я найду, чем помочь взамен.
Но не успел некромант дать ответ, как драконша взвыла от внезапной боли, и я, со спокойной душой дожевав пирожок, повалилась без памяти на ящики со свежим сыром.
Глава 11Шрам не дает обещаний
Нет, я, конечно, знала, что это заклинание могло стать для меня последним, но уж больно велик был соблазн насолить чешуйчатой мадам. Поэтому я не слишком удивилась, когда бурлящий рынок постепенно стал превращаться в тягучее расплывающееся перед глазами марево. Ноги в одно мгновение вместо опоры стали помехой. И, немножко поплутав, я благополучно осела наземь.
Где-то далеко на задворках сознания слышался собачий лай и тянуло ароматным сыром из козьего молока, за ломоть которого я сейчас и душу демону не отказалась бы продать.
Про состояние энергетического опустошения от Шеллака и наставника я была наслышана, так что скучающе ожидала пробуждения, пересчитывая пролетающих в воображении над забором драных ворон. На трехсотой вороне кто-то вылил мне на голову кадку ледяной колодезной воды, и я закашлялась.
Дело в том, что, когда у некромантов кончается энергетический запас, они впадают в состояние чем-то сродни коме, то есть все слышат и чувствуют, но телом своим управлять не могут. Случаи такие редки – подобное случается, когда некромантов держат в плену, и они не имеют доступа к кладбищу. Они же не идиоты, чтобы добровольно лишать себя источника существования, а потому, чаще всего, и живут всю жизнь на одном месте около одного и того же кладбища. Отсюда и легенды про проклятие некромантов.
Мне же ощутить опустошение на собственной шкуре было в новинку, и я просто ждала, пока отыщется тот самый смелый рыцарь на белом мерине, который спасет меня от этой бездны. Но Шеллак все медлил, будто нарочно издевался.
– Что она со мной сделала? – прошамкала неподалеку драконша, едва двигая челюстями.
Я невольно загордилась собственными успехами – не каждый день выпадает шанс обездвижить дракона и не быть за это тут же съеденным.
– Парализовала, – уныло отозвался Шел и продолжил водить по моему лицу мокрой тряпицей.
Правда, на тот момент сил на заклинание у меня осталось с гулькин нос, поэтому пришлось обойтись локальной заморозкой, и я ограничилась блокировкой шеи. Выбрала я это место по одной простой причине: судя по учебникам, найденным мною в бескрайних просторах библиотеки, именно там у самок драконов находятся так называемые огненные железы, без которых они становятся до того уязвимыми, что не отразят даже атаку годовалого младенца. Еще пару дней дракониха не сможет никого поджарить, это точно, а к этому времени я собиралась уже убраться из этого серого портового городишки.
Раздосадованная собственной никчемностью, Герда возбужденно пыхтела и сновала из угла в угол, не зная что и предпринять. Сквозь прикрытые веки мне удалось разглядеть потолочные балки и широкие окна со стеклом из горного хрусталя, который добывали только на Драконьей Гряде. Видимо, пока я была совсем без сознания, меня перенесли в помещение, а если быть точнее – в драконью обитель. М-да, не так я себе представляла эту самую обитель. Мне виделась просторная пещера, темная, как зимняя ночь. Обязательно обвешанная липкой паутиной с шестнадцатиглазыми тварями, опасно зыркающими со своих насиженных мест. Я воображала затхлый запах и хозяйственно перелетающих от одного уступа к другому летучих мышей. Но в реальности все оказалось с точностью до наоборот: чистая светлая зала, тюлевые шторы и хрустальные фигурки феечек и единорожков на камине и приятно пахнет свежей выпечкой.
– У-у, рыжая девка! – взвыла моя жертва и что есть силы долбанула кулаком по стене, которая тут же послушно затряслась от страха.