– Куда летим? – Невысокий улыбчивый паренек с курчавыми волосами, в простецкой рубахе и в заляпанных чем-то инородным штанах, подбоченившись, щурился, глядя на подоспевших клиентов в виде меня и Шеллака.
Последний, между прочим, до сих пор был не в восторге от моего плана, заключавшегося в следующем: прийти, увидеть, победить. Загадывать подробности я не любила, да и незачем было это делать, ибо потом обязательно все пойдет наперекосяк – проверено сотни раз на собственной шкуре.
– Драконий Глаз, – слегка с вызовом сообщила я. Мне паренек понравился сразу: с таким нескучно и пиво пить, и коровам хвосты крутить. Словом, свой парень.
Драконщик – а именно так называли человека, заведующего верховыми драконами, – сделал вид, будто мой ответ его озадачил, подпер подбородок рукой и призадумался.
– На дирижабль уже не попадете – улетел аккурат вчера вечером, господа. Кареглазый, значит, приболел… У Толстолобого сыпь под правым глазом – жуть какая штука заразная! Генуя в рейде… Лаплана родит на днях… Так что, звиняйте, люди добрые, не на ком сейчас в Драконий Глаз лететь!
Я облизнула губы и присмотрелась – да парень просто издевается! Ухмылка – от уха до уха – врет и не краснеет.
– Найдешь дракона за пять минут, дадим пять серебряных, – посулила я, зная, что в таких вопросах главный предмет вожделения драконщиков – звенящие монеты, на большее они и не претендуют.
– А если за десять минут? – смекнул юнец.
Я фыркнула:
– Десять медячков.
Словно реактивная медуза ужалила мальчишку в мягкое место, он вихрем промчался куда-то за драконьи стойла. Питомцы радостно засвистели и запыхтели, приветствуя хозяина. Прирученный дракон для владельца безобидней домашнего кошака. Может, и цапнет, но только не нарочно, а от нехватки серого вещества.
Вскоре из загона драконщик вывел рычащего и упирающегося лазурного дракона – самого редкого после ледяного (тех приручить еще никому не удалось) и черного (а на этих только особи королевских кровей да всякие зажиточные графы и князья разъезжают). Теперь понятно, почему малец пытался развести нас на деньги, – дракона жалко, вдруг с ним что случится, а по официальному уставу плата за любого дракона одна и та же.
Шеллаку дракон тоже понравился – он аж улыбнулся слегка, чего мне от него добиться не удавалось никогда. Эх, мужики… Что с них взять? На уме только девки фигуристые да драконы верховые – никакой романтики.
– Только смотрите, – погрозил пальцем юноша, – что с драконом случится, заплатите двойную цену! Он у нас один такой, правда, Верли? – и похлопал брыкающееся животное по морде.
Пока Верли седлали (Шеллак помогал, а я стояла, лузгала семечки с сорванного по пути подсолнечника и иногда давала ценные указания, которые не нравились не только обоим мужчинам, но и зверюге), прошло еще около получаса. Своенравная животина никак не хотела прикусывать уздечку, а попросту прокусывала ее так, что приходилось бежать за новой. В конце концов дракон все-таки предстал перед нами в полном обмундировании и рьяно скреб когтистой лапой твердую землю.
– Хороший мальчик, – ласково защебетала я, пытаясь впихнуть животному в пасть шмат сырой индейки, но проклятая зверюга категорически отказывалась от лакомства, хотя чуть не откусила мне палец.
Стоявший позади меня драконщик истерически прыснул в рукав.
– Я бы тоже обиделся на ее месте, – пояснил он, когда я перевела на него выжидательный взор.
– Ее?! – Я уставилась на лазурное существо размером с упитанного буйвола.
Действительно она. И глазками хлопает, и зубки скалит, и маникюр на лапах имеется весьма неплохой, если сравнивать с моим. Одно плохо: самки верховых драконов гораздо опасней своих сородичей противоположного пола. Оно и понятно – драконихам приходится и яйца защищать, и вылупившихся дракончиков жизни учить. Поэтому они и крупнее, и опаснее драконов-самцов.
На спину Верли драконщик кое-как – где с мольбами, а где с угрозами и ругательствами – присобачил два грубых седла из невыделанной кожи, и, как только последний ремешок втиснулся в свою пряжку, дракониха застыла, словно по волшебству.
– Что это с ней? – спросила я у драконщика, в то время как тот кормил паршивку сахаром прямо с ладоней.
– Зачарованная упряжь.
Транспортное средство по-кошачьи замурлыкало.
– Для жены такую же не продашь? – поинтересовался Шел, за что получил от меня болезненный удар в бок.
Парнишка захихикал, а мы с Верли обменялись понимающими взглядами.
Я отсчитала драконщику обещанные пять серебряных и еще надбавила сверху пару медячков в качестве чаевых. На том мы и распрощались. Я поклялась своей рыжей шевелюрой, что верну дракониху в целости и сохранности, не буду науськивать ее на драку с другим драконом и вообще отдам ее на попечение королевскому постоялому двору, где о Верли позаботятся. Как я потом себе говорила, вспоминая о данной клятве, волосы не зубы – отрастут.
Как можно удобней устроившись в седле, притом что в нем даже чисто теоретически невозможно было удобно устроиться, я поддала каблуками по чешуйчатым драконьим бокам, и животное, грозно рыкнув и сделав короткую разбежку, оторвалось от земли.
– Ух ты! – вырвалось у меня, когда мы уже поднялись на приличную высоту. Внизу мелькнула одинокая фигурка драконщика, машущего рукой и, как мне показалось, кричащего что-то нам вслед. – Что-что? Я не слышу! – проорала я как можно громче, но ответа так и не добилась: наученная с детства единственному маршруту, Верли и не собиралась притормаживать, не говоря уже о том, чтобы вернуться обратно. Даже если внезапно начнется метеоритный дождь, это ничегошеньки не изменит.
Пытаясь хоть как-то развлечься, я комментировала сидящему спереди Шеллаку все, что видела, изображая из себя экскурсовода:
– А теперь мы парим над горным озером, прямо под нами у берега пасется стадо снежных львов, которые смотрят на нас как на пролетающий мимо ужин. Слева по курсу виднеется княжество Снежного дракона. Ходит легенда, что кости у владеющего этими землями князя до того промерзли, что каждый, кого дракон касается, превращается в ледяную статую. Кстати, Шел, может, заглянем к нему на огонек?
– В следующий раз, – ответил некромант, и я сочла это обещанием завернуть в ледяное княжество на обратном пути.
Чем ближе мы оказывались к северной оконечности острова, где и располагалась столица, тем холодней и холодней становилось на высоте. Под длинную юбку забирался холодный ветер, щекотал ляжки, пробирался под блузку, блуждал по телу, как ненасытный любовник. Я же, впрочем, чувствовала себя мороженой камбалой, но никак не участницей прелюдии. Стуча зубами, я подгоняла и подгоняла драконшу, хотя та и сама прекрасно знала, что ей делать.
Самое обидное, Шеллак даже не дрожал. Ему что на воде, что на суше, что под облаками – все одно. Иногда я думаю, что он и не человек вовсе.
Когда от холода хочется завыть как собака, я обычно именно так и поступаю:
Третьи сутки по пещере
Я брожу, ищу златишко,
Но найти уж не надеюсь —
Больно нечисти тут слишком!
Залихватская песенка про удалого пирата всегда была моей «застольной», но мороз порой мозги покрепче алкоголя компостирует. К моему искреннему удивлению, Шел подхватил:
Слева зомби, справа ведьма,
Прямо – лешему привет!
Мне тут кто-нибудь ответит —
Есть у вас тут злато, нет?
Мы в унисон засмеялись, и стало казаться, будто и вправду стало немножко теплее.
Пока мы нестройно пели, вдали показались шпили столичных башен. У меня аж дыхание от счастья перехватило. Стройные ряды мраморных колонн по периметру окружали город, на каждой восседал невероятных размеров дракон-стражник в полном обмундировании, свирепо пышущий в небо едким черным дымом. По сравнению с этими титанами Герда казалась мне домашней козочкой.
Под натянутым, словно простыня, небом туда-сюда неторопливо сновали драконы, лениво размахивая крыльями, как опахалами. Стройный ряд шикарных дворцов, сложенных из мраморных плит благородного костяного цвета, внушал если не трепет, то восхищение. По мере снижения все четче вырисовывались широкие просторные улицы, ухоженные тротуары; у главных ворот показался дракон-шарманщик в шапочке-колпаке размером с меня, играющий протяжную лирическую мелодию. Поседевшие усы музыканта завивались в серые жесткие пружинки, которые нервно вздрагивали каждый раз, когда он открывал пасть, чтобы провыть еще несколько слов. Песня была настолько грустная, что от нее внутренности затягивались в узлы, и мне вдруг безумно захотелось прислониться к чешуйчатому серому боку и просидеть так полжизни.
Завидев старших собратьев, Верли испуганно всхрапнула и попятилась назад, но я была наездницей не промах – поддала драконихе пятками, и та послушно преодолела городские ворота. В отличие от Дарну, в Драконьем Глазе практически не было людей – это был настоящий драконий город, их собственное царство, в котором они – полновластные правители. Здесь все было приспособлено для крупных ящеров: и проходы, и арки, и улицы. Складывалось впечатление, будто меня и Шела уменьшил в десяток раз какой-то колдун-шутник.
Неспешно прохаживающийся по зеленой аллее дракон с солидными шершавыми рогами на голове бросил на нас равнодушный взгляд и тут же продолжил прогулку. Да, здесь нас никто встречать не собирался вопреки моим наивным ожиданиям. Ну подумаешь, некроманты верхом на лазурном драконе! Да у нас таких пруд пруди!
И тут, словно в насмешку над моими мыслями, из тени величественного храма Эстели – почитаемой драконьей богини – выступил вооруженный до зубов отряд. Я до отказа натянула вожжи.
Ну, здрасте-приехали…
Глава 13Шрам и Зеркала
– Именем его величества приказано арестовать: Шрам с острова Туманов и некроманта Шеллака Аспийского с того же острова!
Пергамент со щелчком смотался обратно в свиток прямо перед моим носом – я едва увернулась, иначе вышеозначенный предмет непременно заехал бы мне по носу. Передо мной возвышался командир драконьей стражи: с широченными лапами, блестящей на солнце чешуей и горящими синим пламенем глазами. Это вам не начальник королевской охраны, с которым, как со старым дядюшкой, приходится раз в год встречаться, чтобы разузнать, как у того дела. Нет, стоящий передо мной дракон внушал страх и уважение. При желании он с легкостью мог раздавить меня, словно пробегавшего мимо жучка. Даже Верли подо мной задергалась и занервничала.