– Ну, правда это или нет, – сказала Элизабет, – я-то чем могу помочь?
– Назовём это предчувствием, – сказал Маркус. – Определённая интуиция с моей стороны заставляет верить, что у тебя чутьё на книги. Что, увидев их в большом количестве, ты сразу распознаешь особенные. Мы думаем, что у тебя есть способность, назовём это так, опознать хотя бы одну из тех, что у нас когда-то украли. Одну особенную книгу.
– Он вот что у тебя хочет спросить, дорогая, – сказала Селена, – может быть, ты уже нашла, скажем, исключительно притягательную книгу? Просто подумай: книга, которую я взяла в библиотеке, особенная?
Элизабет почувствовала, что её резко бросило в дрожь.
– Вот из-за чего вы меня позвали? Вы думаете, что я что-то нашла в библиотеке, и это то, что вы хотите получить?
Химсы не ответили. Как можно спокойнее Элизабет потянулась к подносу с имбирным печеньем на столике перед ней, взяла одно, отправила его в рот и начала медленно жевать.
– Я заметила, что, если перевернуть Вашу визитку вверх ногами, то Ваша подпись превращается в имя Смих.
Маркус равнодушно пожал плечами.
– Не знал. Думаю, совпадение, хотя, не понимаю, почему это вдруг стало важно.
– Ты нашла книгу, которая подходит под наше описание? – спросила Селена.
Она уже начала злиться, хотя пока не изменила выбранную манеру поведения.
– Вот что мы хотим знать и надеемся, что ты поможешь.
Она указала на свёрток на столике.
– У нас для тебя даже есть подарок.
Элизабет рассеянно дотронулась до подвески у себя на шее и сжала её пальцами. Из задней комнаты снова прозвучал глухой удар.
– Я точно что-то слышала, – сказала Элизабет.
– Между прочим, прелестная вещица, – сказала Селена, не обращая внимания на её замечание. – Интересно, откуда она у тебя.
Она поднялась.
Элизабет похолодела. Она хотела что-то сказать, но Маркус тоже поднялся на ноги. Вся доброта внезапно исчезла с лиц Химсов. Они угрожающе возвышались над журнальным столиком, глядя на Элизабет сверху вниз. Селена потянулась к ней ближе.
– Это прелестная подвеска, – сказала она тихо. – И мы очень хотим, чтобы ты нам помогла.
– Да, – сказал Маркус.
Он начал обходить столик, приближаясь к Элизабет.
– Мы очень искренне выражаем тебе эту просьбу…
В дверь громко постучали
– Войдите! – закричала Элизабет. – Пожалуйста, входите!
Глава двадцать восьмаяЛыжня и лунный светСлетСледСладКланКлинКаин
Ключ повернулся в замке, дверь открылась, и на пороге появился Сэмпсон. Маркус и Селена изумлённо смотрели на него.
– Обслуживание номеров. Вызывали? Что желаете? – спросил он.
– Никто не вызывал! – заорал Маркус, с лицом, искажённым от злобы.
– Вы ошиблись номером, – отрезала Селена.
Она тоже была в ярости, как будто Сэмпсон лично её оскорбил.
Элизабет быстро встала и осторожно обогнула журнальный столик, пока Химсы стояли к ней спиной.
– Я как раз собиралась уходить, – она проскользнула мимо Сэмпсона. – Спасибо, – выдохнула она и уже из коридора громко крикнула:
– Благодарю за прекрасное чаепитие, мистер и миссис Химс.
До ужина Элизабет успела записать «Химсы прячут что-то в спальне, что производит странные звуки» и «Химсы разыскивают Ту Самую Книгу» в список «Странных вещей, которые случились в «Зимнем доме». Она решила ничего не говорить Норбриджу о своём визите к Химсам: он же предупреждал её, что не следует иметь с ними дела. Однако она не сомневалась, что пара вынашивает коварные планы по захвату Той Самой Книги и знает о ней гораздо больше, чем показывает. Ей очень хотелось поделиться узнанным с Фредди. Хотя он и не хотел участвовать и её последние открытия назвал бы опасными, он обязательно выслушал бы её! И, возможно, подал бы какую-нибудь идею. Ох, как ей хотелось обсудить с ним это всё!
После ужина Элизабет прослушала лекцию о Стоунхедже и вернулась в номер. Она ещё раз попробовала заставить Ту Самую Книгу двигаться. На этот раз, кажется, вышло чуть легче.
На следующий день около полудня – сразу после того, как Элизабет открыла «Руководство для детей» и обнаружила, что серебряными буквами теперь было написано «КЛЮЧТАИТТВ», – она решила разыскать Фредди. И попытаться ещё раз извиниться и выразить надежду, что они останутся друзьями.
Она нашла его в мастерской, куда на этот раз просто вошла без стука.
– Фредди, я правда очень сожалею о своём поведении той ночью, очень прошу тебя, прости меня!
Её дерзость удивила её саму. Никакого дальнейшего плана у неё не было.
Фредди перестал работать, но не сразу повернулся к ней. Сначала он поправил очки и поставил на пол бачок.
Он взглянул на неё тяжёлым взглядом.
– Зачем ты выкрикивала её имя в библиотеке?
Элизабет поправила очки и посмотрела в сторону.
– Не знаю, видимо, с ума сошла.
– Ты продолжаешь выдумывать небылицы, хотя Норбридж уже всё объяснил. Это начинает напрягать.
Элизабет вспыхнула. Она открыла рот, готовая оправдаться. Точно так же она себя чувствовала, когда тётя Пурди обвиняла её в чем-нибудь, и девочка бросалась в бой. Но в этот раз она не проронила ни слова. Может, Фредди прав? Может, её слишком увлекли расследование о Химсах и Та Самая Книга, что она не заметила, что Фредди это не интересно? Даже сейчас она пришла, чтобы поделиться новой информацией; возможно, быть другом – означает уважать интересы другого не меньше, чем продвигать свои. Наверное, лучше не упоминать о расследованиях и новых фактах. По крайней мере, сейчас.
– Я всё понимаю, – сказала она. – Правда. Именно поэтому я хотела извиниться.
Она набрала воздуха, огляделась вокруг в поисках чего-нибудь, способного её отвлечь, если Фредди решит сказать что-то неприятное или, того хуже, полностью её проигнорирует. На стене были развешены инструменты, больше ничего интересного.
Фредди молчал, и с каждым мгновением ей становилось всё тяжелее.
– Ну, – сказала Элизабет, – я пойду тогда.
– Подожди, – сказал Фредди. Он постучал пальцем по тюбику с клеем, встал и подошёл к ней. – Я знаю, тебя интересуют разные вещи, которые здесь происходят. И, честно, в некоторой степени они интересуют меня тоже. Но я хочу работать над моим Чудорбаном и другими…
– Я знаю, – сказала Элизабет, – правда. Я только хотела извиниться. Это всё.
Фредди помедлил, а затем сказал:
– Я собираюсь поработать днём. Но ты слышала про лыжную прогулку сегодня вечером?
– Да, – сказала Элизабет. – и думала на неё пойти. Вчера вечером два работника лыжной базы объявили, что организуют ночную лыжную прогулку на западный берег озера Луны.
– Я подумал, может, вместе пойдём, – сказал Фредди.
Он взял её за руку.
– Я принимаю твои извинения.
Она схватила его руку и затрясла со всей силы.
– Конечно!
Она очень старалась казаться спокойной, но внутри неё всё плясало: Фредди хочет, чтобы они снова были друзьями.
– Ну ладно, – сказал он. – я лучше займусь проектом. Увидимся за ужином.
Элизабет улыбнулась.
– Увидимся.
Она достала из кармана листок бумаги. Фредди неуверенно посмотрел на неё.
– Что ещё?
Развернув, он увидел метаграмму и улыбнулся.
ОРЕХ
ОРЕЙ
УРЕЙ
УРЕЗ
СРЕЗ
КРЕЗ
КРЕН
КРАН
УРАН
– Мне тоже казалось, что мое превращение мрака в свет немного притянуто за уши. Но ведь нет такого слова – орей.
– А вот и есть, – ответила Элизабет. – Так называли самого старого предка у древних славян. А урез – это линия пересечения водной поверхности с берегом.
Элизабет была счастлива. Ей пришлось покопаться в словарях, но удалось составить интересную метаграмму как раз на тему, которой занимался Фредди. Жаль только, что в словах «орех» и «огонь» было разное число букв, и составить метаграмму из них было невозможно.
После ужина Элизабет и Фредди присоединились к группе из двадцати пяти человек. Лыжники собрались на улице, надели налобные фонари и готовились к походу. Над ними чернело небо и сияла полная луна.
– Интересно, не встретятся ли нам чудорбанчики, – сказала Элизабет Фредди, когда они двинулись вперёд. – Надо быть осторожнее.
Фредди расхохотался, и Элизабет почувствовала, что все обиды остались в прошлом. Они даже снова сидели за одним столом.
– Я его усовершенствовал, потом увидишь! – сказал Фредди.
Ночь была морозной. Луна бросала бледный свет на озеро Луны, на горы и заснеженные холмы вокруг. Деревья наклонялись над лыжнёй, и шелест лыж по накатанной трассе показался Элизабет гипнотизирующим. Она размеренно катилась, отталкиваясь палками и вытягивая ноги, почти так же, как на коньках. Она чувствовала себя лёгкой и свободной, радуясь, что в «Зимнем доме» ей удалось так много покататься на лыжах. В блокноте «катание на лыжах» уже давно входило в список «Хобби, которыми я хочу заниматься, когда вырасту», и просто удивительно, что «Зимний дом» преподнёс ей это удовольствие. Проводя бесконечные зимы бок о бок с тётей Пурди и дядей Бурлапом, она и не мечтала, что вскоре будет скользить по лесу на лыжах.
Через двадцать минут группа растянулась по маршруту: самые быстрые уехали вперёд, другие начали отставать. Элизабет и Фредди постепенно смещались в хвост группы. Они ехали сзади, и за поворотами – лыжня изгибалась по берегу и обходила деревья – им не было видно спутников. Дорогу им освещали их собственные фонарики, впереди мелькали огоньки других лыжников.
– Давай будем кататься сами. Не надо догонять, – сказала Элизабет, и они спокойно покатили друг за другом в ночной тишине.
Вскоре они достигли места, где замёрзший ручеёк спускался с холма и пересекал лыжню. Всё было залито лунным светом. Над ручьём был мостик, от которого убегала тропинка, она вела прочь от озера. Элизабет посмотрела туда: за чёрной решёткой деревьев видн