Сара, не выпуская газету из руки, откинулась на спинку кресла. «А еще говорил, что никто не видел… Как же это так получилось? Кто заложил его? Хотя это же только рисунок, они же не знают его фамилию… Спокойно, Сара, не волнуйся… Думай, что можно предпринять… Да, надо позвонить немедленно Джо, предупредить…»
В этот момент зазвонил телефон.
«Наверное, Джо?» — мелькнула у нее мысль, и она схватила трубку.
— Доброе утро, миссис Макоули! — сразу же узнала голос адвоката Барбары Декарт.
— Доброе утро, миссис Декарт.
— Я решилась на этот звонок, чтобы поинтересоваться вашим мнением о результатах рассмотрения ваших исков к газете «Вашингтон таймс» и ее редактору и мистеру Джимми Баррету. Вы удовлетворены результатом рассмотрения?
— Да, спасибо миссис Декарт. Вы все провели блестяще.
— Это отмечают и сегодняшние утренние газеты. Вы еще, наверное, не читали?
— Как раз начала читать, но наткнулась на изображение убийцы мистера Хаммера. Интересно, как агенты Федерального бюро расследований смогли добыть приметы преступника? Знаете, у меня даже появилась мысль, что я где-то видела такого человека.
— Я в курсе… Несколько посетителей бара, в том числе и бармен, которые в момент убийства мистера Хаммера находились там, а также таксист, который подвозил убийцу, запомнили его приметы. С их слов и составлен портрет. Думаю, скоро начнут поступать сигналы о тех, кто похож на человека, изображенного в газетах.
Еще раз поблагодарив Барбару Декарт, Сара Макоули распрощалась с ней и заставила себя прочитать информацию о том, что сообщила Декарт. Но мысли о Джо Сольдо не давали покоя, и она набрала его телефон. Джо не ответил, тогда она направилась в рабочий кабинет мужа. Джон был не один. За небольшим круглым столом кроме него находились Ева Мискури, Христина Кейс, Джеймс Уолш и Альберт Кевин. Сара удивилась, почему помощники и охранники, находившиеся в приемной, не предупредили, что он проводит совещание.
Увидев супругу, Джон Макоули воскликнул:
— Кстати, леди и джентльмены, первый, кто потребовал начать кампанию против Югославии, была моя жена — Сара. Еще когда я был в Африке, она позвонила мне из Северной Ирландии и настойчиво рекомендовала ударить по Милошевичу. — Он обратился к Саре: — Проходи, мы уже закончили совещание: приняли решение атаковать Югославию. Что ты на это скажешь?
— То же самое, что сказала и после «облучения», когда позвонила тебе в Африку.
Все засмеялись. Теперь, когда специалисты разобрались с попыткой террористов воздействовать на первую леди с помощью генератора, они знали, что миссис Макоули сама, без какого-либо воздействия, приняла такое решение, они отдавали должное ее прозорливости.
Сара присела на край стула:
— И когда?
— В ночь на завтра. — Президент осмотрел каждого из своих подчиненных и твердо сказал: — Ну что, друзья, за работу! Альберт, не забудь предупредить союзников. Руководителям Германии, Италии, Великобритании и Франции я позвоню через час. Надеюсь, ты успеешь дать мне на подпись документ.
— Успею, хотя бы потому, что проекты указа и приказа у меня с собой. — И министр обороны положил перед Президентом тоненькую папку.
Он внимательно прочитал оба документа, взял в левую руку автоматическую ручку и внимательно посмотрел на присутствующих:
— Ну что, подписываем? — и, не дожидаясь ответа, подписал указ и приказ армии о начале боевых действий. После этого обратился к Еве Мискури: — Закажите на завтра часов на девять телестудию для обращения к народу Америки.
— Да, мистер Президент.
— Я предлагаю поступить следующим образом. Вы, Альберт и Христина, можете идти, пожалуй, у вас сейчас больше всего будет хлопот. А мы, — Макоули по очереди посмотрел на Сару, Джеймса и Еву, — обсудим вопрос слушаний Большого жюри. С минуты на минуту к нам присоединится сенатор Дейл Беймс.
Кевин и Кейс, коротко попрощавшись, вышли. Президент предложил:
— Давайте перейдем в другой кабинет, там будет удобнее, заодно кофе или чаю выпьем.
Возражений не поступило. Первой вышла из кабинета супруга, за ней Мискури, Уолш и Макоули. Сара на ходу отдала необходимые распоряжения. Минут через пять после того, как они устроились на новом месте, появился сенатор. Он был хмур и неразговорчив. Тут же два стюарда подали чай, кофе, минеральную воду и сладости. Джон Макоули спросил:
— Дейл, я вижу ты не в духе. Что случилось?
— Ничего страшного. Просто рано утром мы провели совещание конгрессменов-демократов. Мне пришлось понервничать и кое с кем поспорить, чуть дело до драки не дошло.
— Наверное, с теми, кто решил переметнуться на сторону республиканцев?
— Да. Их хоть немного, но три собаки оказались.
— Не огорчайся, — улыбнулся Джон Макоули, — у республиканцев уже одиннадцать конгрессменов заявили, что они на моей стороне.
Сара Макоули сидела с каменным лицом. Ее голова была забита другим, и она со злостью подумала: «Господи, о чем они спорят! Знали бы, какая бомба взорвалась сегодня в прессе!»
Сидевший рядом Уолш словно прочитал ее мысли. Он наклонился к Саре и тихо спросил:
— Вы не видели в сегодняшних газетах фоторобот предполагаемого убийцы Майкла Хаммера?
— Видела, Джеймс.
— Он не похож на Джо Сольдо?
— Мне кажется, копия он.
— А вдруг?
И Уолш внимательно и вопросительно посмотрел в глаза Сары.
Сара была уверена, что директор ЦРУ хорошо понимает, что его карьера целиком зависит от Президента Макоули, и ответила прямо:
— Если это сделал он, то тогда это катастрофа. Он входит в состав моего предвыборного штаба, все знают, что мы дружны. Человек он — импульсивный, горячий.
— Он, конечно же, осведомлен о ваших с Хаммером судебных спорах?
— Да. Когда я была в Нью-Йорке в последний раз, он проявлял большой интерес к этому случаю, возмущался поведением Хаммера.
— Не возражаешь, если я предприму кое-какие меры? Сама знаешь, если Сольдо… Ты, конечно, представляешь, что тогда все наши потуги коту под хвост?
— Я понимаю. Тебе виднее, Джеймс. Поступай, как считаешь нужным.
— О’кей! — кивнул головой Уолш и переключил свое внимание на то, что рассказывал Дейл Беймс.
— Да, я согласен, — произнес Джон Макоули, — судя по прессе, реакция в стране не такая, какую ожидали республиканцы. — Он мельком взглянул на супругу: — У меня не хватает времени, чтобы читать все газеты и смотреть телепрограммы, поэтому я поручил своей помощнице делать экспресс-анализ всех публикаций, касающихся этого вопроса. Миссис Мискури, у вас есть что сказать?
Мискури поднялась, и это было ее явной ошибкой. Сара мгновенно окинула взглядом ее прекрасную фигуру и подумала: «Нет, Джон такую не пропустит. Сто против одного за то, что у него связь с этой красоткой. Что и говорить, и лицом, и фигурой, да и умом хороша. Любой мужик с такой свой шанс не упустит! Господи! О чем это я? Да пусть хоть со всеми женщинами Америки Джон спит, главное — выпутаться из этой истории! Все! Больше ни с одним!»
А Ева Мискури, держа в руках несколько бумажных листов, начала доклад:
— Мистер Президент, я смогла проанализировать европейскую прессу и утренние издания Америки. Подавляющее большинство осуждает действия конгресса. Вот только несколько названий статей: «Ритуал публичного унижения», «Пытка средневековых инквизиторов», «Торжество жадной до высоких рейтингов электронной прессы», «Охота на ведьм», «Присутствие на месте кровавой автокатастрофы, когда и смотреть тошно, и глаз не отвести». Английская газета «Индепендент» пишет: «Подлая травля Президента унижает Америку», а газета «Таймс» считает: «Это было как в средневековье. Это было жестоко. Как травля медведя, как пытка водой для ведьм… Вопросы носили более оскорбительный характер, чем ответы. Это было унизительно даже в отношении зрителей…», «Оставьте его в покое, пусть занимается реальными проблемами», — призывает в итальянской газете 19-летний студент. «Это просто атака на демократов», — заявил книгоиздатель из Иордании, а канадский писатель с гневом пишет: «Виновно телевидение — оно подняло планку для того, что отныне можно выставлять напоказ. Это явный перебор, я уже знаю о сексуальной жизни американского Президента больше, чем о своей». Интересный факт: индекс Доу Джонса перед показом допроса скатился вниз на 184 пункта, а после того, как стало ясно, что никаких новых сенсационных разоблачений не случилось, взял реванш и даже подрос на 37 пунктов.
— А какова реакция средств массовой информации Франции?
— История эта мало кого заинтересовала. Только один телеканал показал сюжет семь минут.
— А Германии?
— Канцлер сказал, что эта история его расстраивает: «…во время показа, грубо говоря, у меня были позывы к рвоте».
— Агентство Рейтер, как бы подводя итог, заявило: «Земля не перестала вертеться, а Солнце не погасло».
Миссис Мискури замолчала, но продолжала стоять. Президент произнес:
— Благодарю вас, миссис Мискури. Присаживайтесь.
На некоторое время наступила пауза, она затянулась, и присутствующие почувствовали неловкость.
Сара первой предприняла попытку нарушить паузу:
— Я думаю, что наши атаки в Югославии тоже несколько снизят напряжение в обществе. Людей война будет больше интересовать, чем набившие оскомину копания конгрессменов в нижнем белье.
— Я тоже так считаю, — согласился Президент. Он посмотрел на Еву: — Я хочу попросить вас, миссис Мискури, поручите пресс-секретарю усилить пропагандистскую работу по разъяснению нации причин наших ударов по Югославии. Если все окончится успешно и в течение нескольких дней — максимум пяти-шести суток, то это значительно поможет нам выдержать атаки республиканцев и наших откровенных врагов.
Сару все время мучила мысль о Джо Сольдо. «Знает ли Джон о том, что итальянец в розыске? Не приведет ли вся шумиха к тому, что Сольдо задержат, арестуют и он расколется?
А если Джо вдруг станет говорить о наших отношениях? Господи, помоги мне! Не дай пропасть! Я никогда не буду больше изменять мужу!..»