Анне явно это ни о чем не напомнило. Наверняка таких конкурсов было множество. Только говорить об этом молодому человеку девушка не хотела. Это могло разозлить его еще больше. Скандалов никто не любил.
– Наблюдал потом за твоими успехами, – продолжил гость. – По знакомству, так сказать. Помнишь? Мы неплохо ладили.
Вот это Илье совсем не понравилось. Дело было не в ревности – его напряг этот собственнический тон молодого человека и теперь уже практически не скрываемая угроза. Только Анна не испугалась. У нее появилось упрямое и решительное выражение на лице. Она улыбнулась с вызовом.
– Я тебя не помню, – произнесла девушка твердо.
Молодой человек неприятно сощурился. Амелия отставила свой бокал, выпрямилась в кресле, будто готовилась к бою. Илья легко поднялся на ноги. Пора было убрать навязчивого гостя подальше.
– Разговор не задался, – с предупреждением известил он молодого человека. – Да и вечеринка закончилась.
Гость выпрямился, развернулся к Илье. Журналист был ниже его ростом, но явно в лучшей физической форме. Молодой человек прикидывал свои шансы. К драке он точно был готов, но прежде чем решился на открытый конфликт, рядом с Ильей встал Петр, как бы прикрывая собой сестер.
Гость отступил на шаг назад. На его лице появилось новое выражение удивления и испуга. Илья мог его понять: Горского в этот момент трудно было не испугаться. Вроде бы ничего не изменилось, у Петра был все тот же его напускной угрюмый вид и слабая улыбка на губах. Но Горский принадлежал к тем людям, кто умел транслировать свои эмоциональные состояния. Илье в тот момент казалось, будто рядом с ним появился дикий зверь или нечто иное, агрессивное и темное. Петр просто подавлял.
Молодой человек выставил руки вперед, как бы показывая, что признает поражение, и, резко развернувшись, поспешил прочь из комнаты. Амелия облегченно вздохнула, снова удобнее расположилась в кресле.
– Неприятное завершение вечера, – прокомментировала Клара, присоединяясь к компании. – Это что было?
– Да вспомнила я его, – нехотя выдала Анна с нескрываемым презрением. – Два года назад конкурс и правда был. Он не вошел даже в шорт-лист, но почему-то думал, что стоит дороже. Поймал меня в кафе гостиницы, пытался уговорить подняться с ним в номер.
На лицах ее родных застыло одинаково тревожное выражение. Петр погасил свою агрессию, как только противник сбежал, и теперь просто хмурился. Анна улыбнулась брату ласково и немного заискивающе.
– Я даже не стала тогда звонить тебе, – будто оправдываясь, продолжила она. – Просто ушла, якобы на минутку до дамской комнаты. Возможно, он меня искал. Не интересовалась.
– И все же это было опасно, – с мягким упреком заметила старшая сестра. – И тогда, и сейчас.
– Но драк у нас еще не было, – усмехнулась Амелия.
Клара тяжело вздохнула.
– Хочу кофе, – решила она.
– А я своего чаю, – поддержала ее Анна, отставляя бокал.
– Принесу, – пообещала писательница.
– Давай все же по коньяку? – предложил беззаботно весело Петр Илье.
Они еще посидели все вместе. Журналист для себя решил, что этот вечер был самым уютным за время его пребывания в этом доме. Разошлись они где-то в половине одиннадцатого. Илья привык ложиться позже, но делать ничего не хотелось. Потому он лениво листал ленту новостей в социальной сети на своем смартфоне и слушал ставшие уже привычными звуки. Старый дом жил своей жизнью. За окнами шелестели листья сада, пели какие-то ночные птицы. В комнатах изредка скрипела старая мебель, слышались еще какие-то шорохи. Такими же привычными были и другие звуки. Голоса в коридоре, шаги. Немного поднадоевший кашель Петра. Он, похоже, что-то обсуждал с одной из своих сестер.
Слов Илья не разбирал, да ему это было и не интересно. Откладывая смартфон, он как-то лениво подумал, что Горские о чем-то спорят. Потом голоса стали тише и спокойнее. Кто-то из сестер произнес: «Мне тоже надо работать». Где-то хлопнула дверь. Илья засыпал.
5 глава
Илья не знал, как называется это состояние. Ступор, остолбенение? Какие-то там расстроенные чувства или дезориентация? Ему не было дела до названий. Но он помнил, что раньше не раз наблюдал со стороны, когда кому-то сообщали о смерти близких или родных. Теперь он испытал это на себе. Неверие, смятение, какую-то беспомощность и растерянность. А еще – преддверие боли и скорби. Это совершенно выбивало из колеи. Он почти не понимал, что происходит вокруг, но силился сосредоточиться. Он знал, это важно. Разумом понимал, но прийти в себя не мог.
А еще Илья впервые попал из сторонних наблюдателей в подозреваемые, хотя это его сейчас совсем не волновало. Полицейский, который приехал в дом Горских, выглядел привычно. Как и многие другие представители его профессии, с кем Илье доводилось работать, был спокойным, собранным, бесконечно усталым. Но этот еще и старался быть вежливым. Не официально, а как-то искренне.
– Так вы родственник? – спросил он.
– Нет, – покачал Илья головой. – Гость.
Полицейский удивленно приподнял брови, ведь Илью поместили отдельно от остальных приглашенных. Петр выделил ему комнату на втором этаже, где жили сами Горские.
– Друг? – попытался как-то прояснить ситуацию представитель закона. – Давно знакомы?
– Три дня, – честно выдал Илья. – Сегодня четвертый…
Полицейский задумчиво нахмурился.
– А причина? – продолжал он опрос. – Причина приезда в наш город?
– Отпуск, – все так же коротко сообщил журналист. – Мимо ехал… Просто оказался здесь, и Петр предложил остаться. Хотел на одну ночь, получилось так…
Представитель закона помолчал, что-то обдумал и предположил:
– Кто-то из сестер? – Вопрос был задан уже совсем другим тоном. По-мужски, с пониманием.
– Анна. – Илья поймал себя на том, что не хочет произносить ее имя. Просто больше нет смысла. Но так надо для следственных действий. И сразу добавил: – Она мне нравилась.
– А вы ей? – казалось, полицейский даже обрадовался, что разговор пошел чуть активнее.
– Наверное, да, – растерянно ответил Илья. Он никогда не задумывался о том, что она чувствует к нему. Он даже в себе-то не был уверен, так и не решил окончательно. Потому даже не имел права спросить ее. А теперь и это не имеет смысла.
Представитель закона тяжело вздохнул, посмотрел на гостя Горских несколько сочувственно и продолжил задавать стандартные вопросы, список которых Илья хорошо знал. О настроении Анны в последние дни, ссорах, конфликтах, о чем-то необычном.
– У нее не было повода это сделать, – выдал Илья. Упрямо, твердо. Он в это верил. Вернее, он просто отказывался поверить в обратное.
– Ну… – Полицейский сбавил официальный тон. – Может, несчастный случай…
Илье показалось, что этот человек сам хотел бы поверить в такую версию. Конечно, дальше были вопросы о вчерашнем вечере. Журналист послушно отвечал. Он уверял себя, что старается помочь. Что так надо, что где-то там кроется причина того, что произошло. Но он знал – это не так. Он отвечал, просто чтобы не молчать, чтобы этот человек еще был здесь, не уходил, не оставлял Илью одного. В пустоте.
Но все же разговор подходил к концу.
– Вам придется здесь задержаться, – предупредил полицейский, выписывая документ. – Не покидайте пределы города. До выяснения…
– Знаю, – устало кивнул Илья.
– Ну да. – Его собеседник был уже в курсе профессии гостя Горских. – Сами все понимаете. А еще я заберу вашу одежду. Не всю, только ношеные вещи.
Журналист молча вытащил из-под кровати свой чемодан.
– Спасибо, – вежливо отреагировал служитель закона. – Так сказать, за содействие. Ходить-то будет в чем?
– Наверное. – Илье было не до этого.
– Ладно. – Полицейский присел, осматривая содержимое чемодана. – Скоро вернем. Напомню еще раз: город пока не покидать… И это…
Он замялся.
– Давайте это все не для печати, – все же закончил представитель закона.
Илья только досадливо поморщился.
– Извини, – уже искренне произнес полицейский. – Я просто выполняю, что должен. И… сочувствую.
Было понятно: этот человек прекрасно знает, насколько пустым является это слово, да еще в таких обстоятельствах. Но он честно пытался выказать поддержку, хотя мог этого и не делать.
– Спасибо. – Илья зачем-то поднялся с кровати, на которой сидел в течение всего разговора, пошел за полицейским, провожая его до дверей своей комнаты. Та же ненужная вежливость, которая иногда спасает.
А дальше… Он не знал, что делать. Илья точно понимал, что не может и не хочет оставаться один. Это просто невыносимо. Не сейчас! Он еще не мог справиться с новостями, не мог смириться с тем, что случилось. Потому застыл у притолоки прямо на пороге и просто стоял, не зная, куда податься, что сделать.
Полицейский уверенно шагал по коридору с чемоданом в руках. Так, будто уже бывал в этом доме. Илья хорошо слышал его шаги до самой лестницы, где тот с кем-то встретился. Наверное, это его коллега. В старом доме была отличная акустика, шорохи, скрипы, тем более голоса, разносились далеко. Еще несколько часов назад, вечером, Илья засыпал как раз под все эти звуки. Тогда они успокаивали. А сейчас… Он просто слушал их, чтобы не оставаться в тишине.
– Что там? – спросил полицейский у невидимого собеседника.
– Ее увезли, – сообщил почти буднично его коллега. – Остальные… Говорят мало. Придется позже вернуться.
– Ладно. – Это прозвучало как-то обреченно. – Тогда же заберем остальное. Хотя… Никогда не думал, что в этот раз будет кто-то из семьи. Тем более девчонки. Это слишком странно.
Полицейские спускались вниз, еще что-то обсуждая. Илья уже не мог разобрать слов. Он по-прежнему стоял на пороге комнаты и силился понять то, что сейчас прозвучало. Смысл полностью не доходил, но Илья понимал, что в словах того человека было что-то совсем неправильное. Настораживающее, знакомо подозрительное. Но что… Он зажмурился, потер лицо руками. Илья в этот миг почти ненавидел себя.