в погребениях Нилгири, оставил нам интересное его описание. Он нашел короткий меч, или кинжал, с широким лезвием. Длина этого оружия составляла 35 см, лезвие в самой широкой части равнялось 6,25 см. Рукоятка с двумя крестообразными перекладинами декорирована волнообразными линиями. Размеры наконечников копий варьировались в длине от 20 до 7,5 см. И в самой их широкой части они имели 3–3,5 см. Форма наконечников стрел в основном треугольная, некоторые из них оказались четырехгранными.
Что же касается остальных железных предметов, то упоминания заслуживают изогнутые ножи. На отдельных экземплярах были найдены остатки ткани, в которую их, очевидно, заворачивали. Долгое время эти ножи считали серпом или еще каким-либо сельскохозяйственным орудием. Из золотых изделий, найденных в погребениях Нилгири, необходимо отметить несколько бусин, кольцо, золотые серьги и цепочки. Они хранятся в Британском музее в Лондоне.
Когда Брикс раскапывал погребения Нилгири, он не задавался целью определить время их возникновения. Брикс констатировал только один факт: погребения очень древние. Индийский ученый Д. Н. Дас сделал попытку датировать могильники. Золотая монета, найденная в одном из погребений, по мнению Д. Н. Даса, относится к I веку н. э. Этим временем можно датировать и сами погребения. Иных подтверждений своей версии Д. Н. Дас не приводит. Таким образом, этот важнейший вопрос остается пока открытым.
В Нилгири существует еще один тип погребений, имеющий некоторые общие черты с первыми тремя типами, но и существенно отличающийся от них. Это так называемые "старые азарамы". Брикс называет их азарамами, так как они напоминают по форме места погребений современных тода, отличаясь от них чуть удлиненной формой. В этих азарамах на глубине приблизительно 60 см Брикс обнаружил перемешанные с землей древесный уголь и кости, медные браслеты, а также железные наконечники стрел и ножи.
"Старые азарамы", по всей видимости, погребения более позднего времени. В них уже нет урн и ваз. Они своеобразное связующее звено между "колодцами" и курганами, с одной стороны, и современным азарамом тода — с другой. Способ погребения в основном остается прежним. Наличие наконечников стрел и ножей свидетельствует о соблюдении погребального обычая создателей "колодцев" и курганов. Однако браслеты, найденные в "старых азарамах", являются чем-то новым по сравнению с первыми типами погребений, где браслеты отсутствовали. Железные предметы по своей форме несколько отличаются от аналогичных находок в "колодцах" и курганах. Но, как и там, изогнутый нож из "старого азарама" в ряде случаев обернут тканью. Традиционное кольцо камней вокруг такого погребения связывает циклические стены "колодцев" и каменные круги курганов с формой теперешнего азарама тода. Традиции создателей "колодцев" и курганов продолжают жить именно в племени тода.
Мегалитический тип, к которому принадлежат древние погребения Нилгири, не является уникальным для Южной Индии. Однако следует отметить, что отличает древние могильники Нилгири от мегалитических захоронений Андхры, Тамилнада и Майсура. "Колодезный" тип погребений найден пока только в Нилгири. Многоярусные вазы с глиняными фигурками людей и животных также уникальная черта могильников Голубых гор. Бронзовые кубки, свидетельствующие о высоком и оригинальном мастерстве их создателей, не имеют себе параллелей среди находок в мегалитических погребениях Юга. В могильниках Нилгири отсутствует так называемая черно-красная керамика, характерная для мегалитических захоронений Южной Индии. Существует ряд отличий и в способе захоронения.
Однажды Шарма показал мне коллекцию человеческих костей, найденных Дасом в погребениях Нилгири. Это были затылочная и теменная кости черепа, несколько лучевых костей и берцовая. Последние сохранились почти целиком, и только по краям были видны изломы с острыми краями.
— Вы ведь знаете, — сказал Шарма, — что кости в большинстве мегалитических погребений Юга тоже поломаны. Но их дробили на более мелкие части. А вот такой размер обломков найден только в погребениях Нилгири, — и задумчиво почесал берцовой костью в затылке.
Я осмотрела внимательно кости и удивилась. Во-первых, такие кости не могли быть в урне. Они превосходили ее по размерам. Во-вторых, на костях не было следов огня. Я поделилась своими сомнениями с Шармой.
— По-видимому, это кости из курганов, где иногда отсутствуют урны. И, судя по всему, над бывшим владельцем этих костей не был совершен обряд кремации.
Так я выяснила, что у строителей курганов или, может быть, у какой-то их части не было кремации. И тогда я опять вспомнила тода. На погребальной церемонии они бросают землю на покойника. Предположение о том, что предки тода не сжигали своих покойников, получило новое подтверждение.
Существование ряда черт, отличающих погребения Нилгири от мегалитических могильников Юга, привело Д. Н. Даса к выводу о том, что между этими типами погребений нет никакой связи. Я не буду столь категоричной в своих суждениях. Историк должен быть осторожным, и не следует спешить с выводами.
И еще один вопрос, который следовало бы затронуть в этой главе. В каком отношении друг к другу по времени находятся "колодцы", курганы и "старые азарамы"? Вернее всего, что самые ранние — это курганы. Они примитивны по своему исполнению, иногда их не окружает даже кольцо камней. Из них самые древние, очевидно, те, где отсутствуют урны и обнаружены кости без следов огня. За ними следуют те курганы, где появились урны и следы кремации. Затем идут "колодцы". Культ мертвых развивается, он требует большего труда и больших затрат. Появляются массивные циклические стены, однако способ захоронения остается прежним. Сейчас трудно сказать, что конкретно влияло на эволюцию погребений Нилгири, какие события и какое положение этого древнего народа привели вновь к упрощению погребений, к исчезновению массивных стен и к замене их обычным кругом камней "старого азарама". Из погребений исчезли многоярусные вазы со статуэтками, не стало урн и прекрасных бронзовых кубков, но осталось оружие и украшения. Какой-то неумолимый злой рок тяготел над людьми. Постепенно отмирало искусство, нарушались и рвались какие-то традиционные связи, все более явными становились черты изоляции. И только по-прежнему кремировали покойников, соблюдая две погребальные церемонии. От второй погребальной оставались осколки обгоревших костей, пепел кремационного костра, немного оружия, украшений и жертвенный нож, обернутый в ткань. Потом из азарамов исчезло то последнее, что связывало их с богатыми курганами и монументальными "колодцами". Перед кремацией украшения и оружие лишь символически "сжигали" на костре. В них нуждались живые. Поэтому в современном азараме тода можно найти только тот же пепел, обгоревшие кости, черепки разбитого горшка и грубо сделанные и негодные к употреблению наконечники стрел.
Голубые горы были свидетелями могущества древнего народа и очевидцами его упадка и вымирания. Что содействовало этому процессу, пока сказать трудно.
я ищу капитана конгрива
Капитан артиллерии Генри Конгрив заслуживает того, чтобы о нем написать отдельно. Он не был похож на своих собратьев — британских офицеров, убивавших время в английских клубах Утакаманда и проводивших дни на скачках. Довольно хорошо образованный для своего времени, он интересовался геологией, ботаникой и историей. Нилгири давали ему возможность с избытком удовлетворять свои склонности. Заброшенный судьбой в Голубые горы, Конгрив сразу же начал их изучать. Он уезжал из Утакаманда и неделями бродил по склонам окрестных гор, по джунглям и пастбищам. Здесь ничто не укрывалось от его пытливого взора исследователя-любителя. Он подолгу задерживался у выходов горных пород, делая заметки в записной книжке, обмеривал и собирал образцы. Описывал незнакомые ему растения. Посещал манды тода, где каждый раз с удивлением наблюдал жизнь этих необычных пастухов, стараясь вникнуть в суть их странных обычаев и традиций. И, как многие другие, пытался объяснить загадку их происхождения. Он не прошел мимо древних погребений на вершинах гор, обследовал дольмены в предгорьях, разыскал в джунглях руины старинных укреплений и проник в пещеры, о существовании которых раньше никто не подозревал. Конгрив расспрашивал старожилов обо всем, что имело отношение к древней истории Голубых гор. Одним из первых он начал раскапывать могильники на горных склонах и вершинах и первым высказал крамольную для сороковых годов XIX века мысль, что погребения принадлежат предкам тода.
Но при всей любознательности капитану Конгриву все-таки не хватало специальных знаний. Он всегда оставался лишь любителем-историком и любителем-археологом. И это, естественно, сказывалось и на качестве его исследований, и на выводах. Хорошо работавшее воображение нередко уводило капитана в сторону от главных путей исследования, заставляло пренебрегать фактами и принимать желаемое за действительное. Как бы то ни было, классификация древних погребений, сделанная Генри Конгривом, помогла впоследствии Бриксу провести свои раскопки, а обнаруженные капитаном другие памятники старины направили исследования высокого комиссара по верному пути. Брикс, более подготовленный как археолог, тем не менее пользовался результатами работы Конгрива. И путь, проторенный последним, сослужил немалую службу первому в его поисках.
В раскопках Конгрива не было той планомерности и тщательности, которые отличали исследования Брикса. Капитана в первую очередь интересовало то необычное, что дали древние погребения. Этим необычным явились глиняные статуэтки на крышках многоярусных ваз. На остальное Конгрив не обратил особого внимания. Когда Конгрив раскапывал могильники, он даже не подозревал, какое преимущество имел перед теми, кто занялся раскопками десятилетия спустя. Позже погребения оказались потревоженными беспокойным и невежественным племенем кладоискателей. Их не интересовали бесценные древние статуэтки. Они их били и выбрасывали. Поэтому в коллекции Брикса оказалось совсем мало целых фигурок. Значительная их часть представляет собой лишь фрагменты. Капитану Конгриву они достались еще не поврежденными. Но, прежде чем продолжать рассказ о Конгриве, необходимо еще раз вернуться к коллекции статуэток Мадрасского музея.