– Да, – ответил Торндайк, – в нашей работе такое умение иногда бывает очень полезным. Вы просматривали записи?
– Нет. Я отложил блокнот, когда вернулся от пациента и с тех пор так никогда и не открывал его.
– Это странный документ. Похоже, местность в этих краях богата железнодорожными мостами, а маршрут, как вы заметили, достаточно извилист. Тем не менее, мы проложим его и увидим, как он выглядит и куда он нас приведет.
Торндайк удалился в лабораторию и вскоре вернулся с рейсшиной[38], транспортиром, парой циркулей и большой чертежной доской, на которой был прикреплен лист бумаги и свернутая в рулон карта.
– Теперь, – сказал он, усаживаясь за стол с доской перед собой, – что касается метода. Вы стартовали с начальной точки и прибыли в место, положение которого в настоящее время неизвестно. Мы определим положение этого места, используя два фактора: расстояние, которое вы проехали, и направление, в котором вы двигались. Направление измерено компасом, а поскольку лошадь, похоже, шла очень ровным шагом, то по времени мы можем рассчитать расстояние. Похоже, что вы двигались со скоростью около восьми миль в час, то есть, грубо говоря, седьмую часть мили за одну минуту. Поэтому, если на нашем графике мы примем один дюйм за одну минуту, мы будем работать со шкалой примерно семь дюймов в миле.
– Звучит не очень точно в отношении расстояния, – возразил я.
– Нет, но это не имеет большого значения. У нас есть ориентиры, например, отмеченные вами железнодорожные переезды. Они помогут определить фактическое расстояние после прокладки маршрута. Вам лучше перечитать записи и напротив каждой написать номер для справки, чтобы мы не путали карту, записывая на ней детали. Я начну с середины листа, поскольку мы не имеем ни малейшего представления о том, в каком направлении будет продвигаться маршрут.
Я положил перед собой открытый блокнот.
– Восемь пятьдесят восемь. Ост-тень-зюйд. Начинаем из дома. Рост лошади 13 ладоней, – зачитал я первую запись.
– Как я понимаю, вы сразу же развернулись, – сказал Торндайк, – поэтому мы не проводим линию в этом направлении. Дальше…
– Восемь часов пятьдесят восемь минут тридцать секунд, ост-тень-норд, а следующая – восемь пятьдесят девять, норд-ост.
– Затем вы проехали в направлении ост-тень-норд примерно пятнадцать миль – отметим на карте. Затем вы повернули на северо-восток. Как долго вы двигались?
– Ровно минуту. Следующая запись. Девять часов. Вест-норд-вест.
– Затем вы прошли примерно седьмую часть мили в северо-восточном направлении, поэтому мы проводим новую линию соответствующей длины под нужным углом. На месте поворота чертим новую линию под новым углом. Метод очень прост, вы видите.
– Действительно, теперь я уловил смысл.
Вернувшись в кресло, я продолжил читать записи из блокнота, пока Торндайк высчитывал направления с помощью транспортира и отмерял линейкой расстояния. По мере работы я замечал, как время от времени на остром, внимательном лице моего коллеги появлялась веселая улыбка, а при каждом новом упоминании железнодорожного моста он тихонько хихикал.
– Что, опять! – смеялся он, когда я упомянул проезд по пятому или шестому мосту. – Это как игра в крокет. Продолжайте. Что дальше?
Я продолжил старательно зачитывать записи, пока не дошел до последней.
– Девять двадцать четыре. Зюйд-ост. По крытой дороге. Остановка. Ворота закрыты.
Торндайк исключил последнюю строчку.
– Значит, ваш крытый проезд находится на южной стороне улицы, идущей на северо-восток, – заметил он, – таким образом, мы завершаем нашу схему. Взгляните на ваш маршрут, Джервис.
Он с улыбкой протянул мне дощечку, и я в изумлении уставился на карту. Линия, обозначавшая маршрут кэба, зигзагообразно извивалась самым удивительным образом: поворачивая, и многократно пересекаясь, очевидно, проходя не один раз по одним и тем же улицам и заканчиваясь не так уж далеко от своего начала.
– Как! – воскликнул я. – Этот негодяй, должно быть, жил совсем недалеко от дома Стиллбери!
Торндайк измерил расстояние между начальной и конечной точками маршрута.
– Примерно пять восьмых мили, – резюмировал он, – вы могли бы пройти этот путь менее чем за десять минут. А теперь давайте достанем карту и посмотрим, сможем ли мы соотнести каждую из этих линий с названиями улиц.
Он расстелил карту на столе и положил исчерченный лист рядом.
– Я думаю, – сказал он, – вы начинали с нижней Кеннингтон-Лейн?
– Да, с этой точки, – ответил я, указывая на место карандашом.
– Тогда, – заметил Торндайк, – если мы повернем карту на двадцать градусов, чтобы исправить отклонение компаса, мы сможем сравнить ее с картой города.
Он отложил с помощью транспортира угол в двадцать градусов от линии севера и юга и повернул карту на эту величину.
– Путем простого сравнения, кажется, довольно легко определить улицы, которые соответствуют линиям схемы, – сказал Торндайк, – возьмем ту часть, которая находится рядом с пунктом назначения. В девять двадцать одну вы прошли под мостом, двигаясь в западном направлении. Это, по-видимому, Оранжерейная улица. Затем вы повернули на юг, очевидно, вдоль набережной Альберта, где услышали свисток буксира. Затем слева от вас начал движение пассажирский поезд. Это была станция Воксхолл. Далее вы повернули на восток и прошли под большим железнодорожным мостом, что наводит на мысль о мосте, который перекинут через вокзал по верхней части Кеннингтон-Лейн. Если это так, то ваш дом должен находиться на южной стороне улицы, примерно в трехстах ярдах. Но мы сможем окончательно проверить наши умозаключения одним или двумя измерениями.
– Как вы можете это сделать, если не знаете точного масштаба?
– Я покажу вам. Мы установим истинный масштаб, и это станет частью доказательства.
На чистой части бумаги он быстро построил пропорциональную схему, состоящую из двух пересекающихся линий с одной поперечной линией.
– Длинная линия, – пояснил он, – расстояние от дома Стиллбери до железнодорожного моста Воксхолл, как оно показано на схеме. Короткая поперечная линия – то же расстояние, взятое с карты. Если наше умозаключение верно, а график достаточно точен, то пропорции всех остальных расстояний будут точно такими же. Давайте попробуем проверить некоторые из них. Возьмем расстояние от моста Воксхолл до моста на Глассхаус-стрит.
Он тщательно выполнил измерения и, когда точки, отмеренные циркулем, сошлись почти в нужном месте на схеме, поднял на меня глаза.
– Учитывая грубость метода, которым был составлен чертеж, я думаю, что это достаточно убедительно, хотя, если вы посмотрите на различные арки, под которыми вы проходили, и заметите, насколько точно они соответствуют расположению линий Юго-Западной железной дороги, то вам вряд ли понадобятся дополнительные доказательства. Но я сделаю еще несколько измерений, чтобы доказать правоту научными методами, прежде чем мы проверим наши выводы непосредственно на месте.
Он замерил еще одно или два расстояния и, сравнив их с пропорциональными отрезками на карте, нашел их в каждом случае настолько правильными, насколько можно было ожидать.
– Да, – сказал Торндайк, откладывая в сторону циркуль, – думаю, мы сузили круг поиска дома мистера Вайса до нескольких ярдов на известной улице. Нам еще больше поможет ваша заметка, сделанная в девять двадцать три тридцать, в которой говорится о недавно уложенном щебне, который тянется до самого дома.
– Этот новый щебень сейчас уже должно быть утрясся, – возразил я.
– Не совсем так. Прошло чуть больше месяца, и с тех пор было очень мало дождей. Он, может быть, и сглажен, но его легко будет отличить от старого.
– И как я понимаю, вы собираетесь отправиться исследовать окрестности?
– Несомненно, да. Иными словами, я намерен превратить местонахождение этого дома в определенный адрес. Думаю, теперь это будет легко, разве что нам попадётся больше чем один крытый подъезд. Но даже в этом случае трудности будут незначительными.
– Что вы станете делать после того как выясните адрес мистера Вайса?
– Зависит от обстоятельств. Думаю, мы заедем в Скотланд-Ярд и побеседуем с нашим другом суперинтендантом Миллером, если только по какой-либо причине нам не покажется, что лучше разобраться в этом деле самим.
– Когда вы планируете это исследовательское путешествие?
Торндайк обдумал этот вопрос и, вынув карманный ежедневник, просмотрел свои планы.
– Мне кажется, – сказал он, – завтра довольно свободный день. Мы могли бы занять утро, не пренебрегая другими делами. Я предлагаю начать сразу после завтрака. Это устраивает моего ученого друга?
– Мое время – ваше, – ответил я, – и если вы хотите тратить его на вещи, вас не очень касающиеся, это ваше дело.
– Тогда будем считать, что мы договорились на завтрашнее утро, вернее, на сегодняшнее, поскольку я вижу, что уже полночь.
С этими словами Торндайк убрал карту и инструменты, и мы разошлись на ночлег.
Глава IX. Таинственный дом
В половине девятого утра следующего дня мы ехали по набережной Альберта под мелодичное позвякивание конского колокольчика. Торндайк, похоже, был в приподнятом настроении, хотя его утренняя трубка во рту препятствовала живой беседе. Он на всякий случай при выходе положил мои записи в карман и раз или два вынимал их из кармана и просматривал без комментариев. Редкие замечания, которые он произнес за всю дорогу, свидетельствовали о том, что его мысли были заняты другими делами.
Прибыв на станцию Воксхолл, мы вышли из экипажа и сразу же направились к мосту, перекинутому через верхнюю часть Кеннингтон-Лейн недалеко от пересечения с Харлифорд-Роуд.
– Здесь наша отправная точка, – сказал Торндайк, – от этого места до дома около трехсот ярдов. Скажем, четыреста двадцать шагов и примерно через двести шагов мы должны достичь нашего участка с новым покрытием из щебня. Ну что, вы готовы?