– Да, – согласился Торндайк, – но, с другой стороны, фраза Джеффри по поводу экипажа не совсем согласуется с рассказом, который мы только что услышали от Уилкинса. Это, как и весь рассказ Уилкинса, наводит на мысль о желании скрыть визит дамы в его покои.
– Вы уже догадались, кто эта женщина? – спросил я.
– Пока нет. Есть у меня определённые подозрения, но для раскрытия ее личности мне необходимы еще кое-какие факты.
– Ваши подозрения основаны на чем-то новом, что вы обнаружили, или они вытекают из того, что мне известно?
– Мне кажется, Джервис, что в ваших руках есть практически все, что известно мне, за исключением одного момента, который я превратил из сильного подозрения в уверенность при помощи некоторого расследования. Но вы вполне можете догадаться кем была эта дама.
– Но в деле вообще не упоминалась женщина.
– Нет, но тем не менее я думаю, что вы сможете назвать имя этой дамы.
– Смогу ли я? Начинаю подозревать, что я не создан для медико-юридической практики, поскольку не вижу ни малейшего проблеска.
Торндайк доброжелательно улыбнулся.
– Не отчаивайтесь, Джервис, – сказал он, – полагаю, что когда вы только начали обход первых пациентов, вы сомневались в том, что созданы для медицинской практики. Со мной было то же самое. Для особой работы нужны особые знания и приобретенный навык их использования. Что может сделать студент второго курса с маленькой грудной аневризмой? Он знает анатомию грудной клетки, начинает разбираться в нормальных сердечных шумах и зоне сердечной тупости[54], но он еще не может связать свои знания воедино. Затем приходит опытный врач и, возможно, ставит полный диагноз без всякого обследования, просто услышав, как пациент говорит или кашляет. Он располагает теми же фактами, что и студент, но он приобрел навык мгновенно анализировать и связывать симптомы с определенной болезнью. Это вопрос опыта. И, благодаря своей предыдущей подготовке, вы скоро приобретете этот навык. Старайтесь наблюдать за всем. Пусть ничто не ускользает от вас. И постоянно пытайтесь найти какую-то связь между фактами и событиями, которые кажутся не связанными. Это мой вам совет, и на этом мы пока отложим дело Блэкмора и будем считать наш день законченным.
Глава XIV. Торндайк закладывает бомбу
Как мне показалось, предоставленная мистером Сэмюэлем Уилкинсом информация, вместо того, чтобы рассеять тайну, покрывавшую дело Блэкмора, лишь сгустила её. Новая загадка, которую предложил решить Торндайк, была сложнее всех остальных. Мне необходимо узнать, кто эта загадочная женщина. Но как я мог это сделать? В связи с этим делом не упоминалась ни одна женщина, кроме сестры покойного – миссис Уилсон. Новое действующее лицо появилось внезапно из ниоткуда и тут же бесследно исчезло, оставив лишь несколько бусин, которые мы подобрали в комнате Джеффри.
Не было ни малейшей ясности и в том, какую роль она сыграла в трагедии, если вообще сыграла. Факты так же ясно указывали на самоубийство, как и до ее появления. Все приготовления, которые Джеффри сделал в тот день, явно отвергают любую мысль о нечестной игре. И все же присутствие женщины в спальне в то время, её скрытное появление и меры предосторожности, принятые ею, чтобы не быть узнанной, наводили на мысль о каком-то соучастии в последовавшем страшном событии.
Но какое соучастие возможно в случае самоубийства? Женщина могла снабдить его шприцем и ядом, но для этого ей вовсе не обязательно было приходить в его дом. У меня пронеслись смутные мысли о внушении и гипнозе, но эти объяснения не подходили к данному случаю, а самоубийство под гипнозом выглядит не очень убедительно для медицинского ума. Затем я подумал о шантаже в связи с каким-то грязным секретом, но и это было маловероятное предположение, учитывая возраст и характер Джеффри.
И все эти предположения не могли пролить ни малейшего света на личность женщины.
Прошло почти два дня, в течение которых Торндайк больше не упоминал об этом деле. Большую часть времени его не было дома – чем он занимался, я понятия не имел. Более необычным было то, что Полтон покинул лабораторию и проводил много времени вне дома. Я предположил, что он воспользовался возможностью оставить меня за старшего, но смутно догадывался, что, скорее всего, он помогает Торндайку в расследованиях, как это было в случае с Сэмюэлем Уилкинсом.
Вечером второго дня Торндайк вернулся домой в явно хорошем расположении духа и его действия вызвали мое любопытство. Он подошел к шкафу и взял оттуда коробку с индийскими трихинопольскими[55] сигарами. Теперь эти сигары были единственным развлечением Торндайка, которым он пользовался только в редких и особо торжественных случаях, – добившись важного результата или решив необычайно сложную проблему. Поэтому я наблюдал за ним с живым интересом.
– Жаль, что Тричи[56] – такой ядовитый зверь, – заметил Торндайк, взяв в руки одну из сигар и осторожно понюхав ее, – для заядлого курильщика нет другой такой сигары, как эта.
Он положил сигару обратно в коробку.
– Думаю, я угощусь одной после ужина, чтобы отметить это событие, – продолжил он.
– Какое событие? – полюбопытствовал я.
– Завершение дела Блэкмора. Я как раз собираюсь написать Марчмонту, чтобы он опротестовал завещание.
– Вы хотите сказать, что все-таки обнаружили изъян в завещании?
– Изъян! – воскликнул Торндайк, – мой дорогой Джервис, второе завещание – подделка.
Я уставился на него в изумлении, потому что его утверждение звучало как полный нонсенс.
– Но это невозможно, Торндайк, – запротестовал я, – свидетели не только узнали свои собственные подписи и жирные следы пальцев маляра, но и прочитали завещание, запомнив его содержание.
– Да, это интересная особенность дела. Это очень изящная комбинация и я дам вам последний шанс решить ее. Завтра вечером мы должны дать полное объяснение, так что у вас есть еще двадцать четыре часа, чтобы все обдумать. А пока я приглашаю вас на обед в свой клуб. Думаю, там мы будем в полной безопасности от миссис Шаллибаум.
Он сел за стол и написал короткое письмо, поставил на нем печать, указал адрес и направился к выходу.
– Пойдемте, – сказал он, – в «чертог, веселья полный, и залы, залитые светом»[57]. Мы заложим бомбу в почтовый ящик на Флит-стрит. Хотел бы я быть в кабинете Марчмонта, когда она взорвется.
– Я ожидаю, если уж на то пошло, – заметил я, – что взрывная волна дойдёт и до нас.
– Я тоже так думаю, – ответил Торндайк, – и это напомнило мне, что завтра меня не будет весь день, так что, если появится Марчмонт, вы должны сделать все возможное, чтобы убедить его придти после ужина и привести Стивена Блэкмора. Я очень хочу, чтобы Стивен был здесь, поскольку он сможет дать нам дополнительную информацию и подтвердить некоторые факты.
Я пообещал применить к мистеру Марчмонту все свои силы убеждения. Изнемогая от любопытства, мне не терпелось услышать от Торндайка его объяснение невероятного вывода, к которому он пришёл – но, увы, в течение всего вечера я не смог побудить своего коллегу вновь затронуть эту тему.
Наши предположения относительно мистера Марчмонта полностью оправдались. На следующее утро не прошло и часа после ухода Торндайка из дома, как в дверь постучали чуть настойчивее, чем обычно. Открыв дверь, я обнаружил адвоката в компании с пожилым джентльменом. Мистер Марчмонт выглядел немного не в духе, а его собеседник, очевидно, находился в состоянии крайнего раздражения.
– Как поживаете, доктор Джервис? – спросил Марчмонт, входя в дом, – ваш друг, я полагаю, пока не пришел?
– Нет, и он не вернется до вечера.
– Хм… Мне очень жаль. Мы бы хотели его видеть. Это мой партнер, мистер Уинвуд.
Пожилой джентльмен чопорно поклонился, и Марчмонт продолжил:
– Мы получили письмо от доктора Торндайка, и это, я могу сказать, довольно любопытное письмо, точнее, необычное.
– Это письмо сумасшедшего! – прорычал мистер Уинвуд.
– Нет, нет! Уинвуд, ничего подобного. Держите себя в руках, умоляю вас. Но, действительно, письмо не очень понятное. Оно касается завещания покойного Джеффри Блэкмора, – вы же знакомы с основными фактами этого дела, но оно полностью им противоречит.
– Вот оно, письмо, – воскликнул мистер Уинвуд, доставая документ из бумажника и бросая его на стол, – если вы знакомы с делом, сэр, просто прочтите его и скажите, что думаете вы.
Я взял письмо и прочитал вслух:
УВАЖАЕМЫЙ МИСТЕР МАРЧМОНТ,
Я изучил дело с особой тщательностью и теперь не сомневаюсь, что второе завещание – подделка. Уголовное преследование, я думаю, будет неизбежным, но тем временем было бы разумно подать протест.
Если бы вы могли заглянуть ко мне в кабинет завтра вечером, мы могли бы обсудить это дело. И я буду рад, если вы пригласите мистера Стивена Блэкмора, чьё личное знакомство с событиями и заинтересованными сторонами поможет нам прояснить некоторые детали.
– Ну! – воскликнул мистер Уинвуд, свирепо глядя на меня, – что вы думаете о мнении ученого адвоката?
– Я знаю, что Торндайк писал вам, но должен откровенно признаться, что пока ничем не могу вам помочь. Последовали ли вы его совету?
– Конечно, нет! –яростно воскликнул юрист, – неужели вы полагаете, что мы хотим выставить себя на посмешище в суде? Это невозможно, категорически невозможно!
– Вы же знаете, – сказал я резковато, поскольку меня начали раздражать манеры мистера Уинвуда, – что иначе Торндайк не написал бы это письмо. Вывод мне кажется таким же невероятным, как и вам, но я полностью доверяю Торндайку. Если он говорит, что завещание – подделка, я не сомневаюсь, что это подделка.