она рассказала Уилкинсу об этом плане. Нет необходимости быть гением – и я не думаю, что Уилкинс был гений – чтобы заметить почти невероятную возможность: план можно осуществить так, как Бауман его задумал – точно так! – но только пока Бауман не войдет в комнату. Там Уилкинс будет ждать его за дверью с бутылкой, или что там ему было необходимо, чтобы размозжить затылок.
– Лоб, сэр, – пробормотал Льюис, пытаясь сохранить достоверность неофициального доклада.
– Ну, так и случилось, Льюис; и вот вступает в действие «План Б». После убийства Баумана, Уилкинс был готов отправиться на праздник, одетый в точно такую же чужеземную одежду, в какой будет найден труп. Двое мужчин были почти одинакового роста и веса, и все должны были единодушно решить, что мужчина в карибском костюме на празднике, и найденный позднее убитый в Пристройке 3 одно и то же лицо. Почти наверняка – а в сущности так и произошло – труп должны были найти как можно позже на следующий день. И если отопление отключено – а так и было – а окно оставлено полуоткрытым – а так и было – каждый осторожный клоун, типа Макса, определил бы время смерти более чем уклончиво, из-за необычной температуры в комнате. Я сам не уверен, может лучше было бы пустить отопление на полную мощность и закрыть окно. Но в этом случае Уилкинс, очевидно, хотел создать впечатление, что убийство совершено как можно позже. Не так ли?
– И все же не могу понять почему, сэр.
– Поймешь. Веруй!
Однако Льюис, похоже, не был исполнен веры.
– Становится слишком сложно для меня, сэр. Непрерывно забываю, кто маскировался и кто что хотел убить…
– «Кто кого», Льюис. Грамматика у вас хромает, как у мисс Джонстон.
– Вы уверены, что он убийца? Уилкинс?
– С этим случаем мы закончили, сынок! Осталась еще пара мелочей…
– Не возражаете, если еще раз рассмотрим эту пару мелочей?
– Я не могу объяснить вам яснее, вы же понимаете?
– Вы говорите, что Уилкинс хотел, чтобы все выглядело, будто убийство совершено как можно позже. Но я не вижу в этом смысла. Это не обеспечивает ему алиби, так? Я хочу сказать, какое имеет значение убит ли Бауман в семь часов или после полуночи? Уилкинс и Маргарет Бауман были там в течении всего времени, не так ли?
– Да! Но кто сказал, что у них есть алиби? Я не вспоминал про алиби. Я только сказал, что у Уилкинса была причина, попытаться ввести в заблуждение всех, и всех заставить поверить, что убийство совершено после праздника. Это, по крайней мере, очевидно, согласны?
– Но если на минуту вернемся назад, не считаете ли вы, что в первоначальном плане Баумана – «План А», как вы его называете – было бы логичнее совершить убийство, то есть, убить Уилкинса, а после этого скорейшим образом исчезнуть с места преступления? Чуть-чуть удачи и никто не заподозрил бы семейную пару из Чиппинг-Нортона – даже если бы тело нашли очень быстро.
Морс кивнул, но было очевидно, что он не доволен.
– Согласен с вами. Но все же надо объяснить, как так получилось, что Бауман найден одетым ту же самую одежду, в которую был одет Уилкинс во время маскарада. Не понимаете что ли, Льюис? Нам надо объяснить факты! А я отказываюсь верить в то, что кто-то мог переодеть Баумана в эту одежду после убийства.
– Есть и еще кое-что, сэр. Из доклада Макса мы знаем, что убитый ел некоторые блюда, сервированные на празднике.
– Ну, и?
– Может ли это быть только совпадением, что он ел то же самое?
– Нет. Маргарет Бауман, вероятно, знала – должна была узнать – что входит в меню, после чего приготовила супругу подобные блюда. После этого Уилкинсу оставалось только попробовать некоторые из яств…
– Но откуда узнала Маргарет Бауман?
– Откуда, к дьяволу, мне знать, Льюис? Но ведь узнала, так? Уж не придумал ли я этот проклятый труп! Уж не придумал ли я и всех этих людей в маскарадных костюмах! Надеюсь, хоть это вы осознаете?
– Нет необходимости сердиться, сэр!
– К черту, я не сердит! Если кто-то составил подробный план, чтобы стереть одну из сторон почти вечного треугольника, он должен был иметь подробное объяснение! Надеюсь, хоть это вы понимаете?
Льюис кивнул.
– Я согласен. Но можно я повторю еще раз основной вопрос, сэр – а после этого мы о нем забудем. Меня смущает это пребывание в отеле после убийства: вероятно для обоих это было страшной игрой на нервах; это было чересчур сложно; и не в последнюю очередь рискованно. А то, что я и хочу сказать, это то, что я действительно не вижу смысла. Они просто находятся весь вечер в отеле, в том числе и во время совершения убийства, у них нет алиби…
– Ну вот, вы опять начинаете Льюис! Ради Бога, перестаньте! Никто, к чертям, не имеет алиби.
Двое мужчин помолчали несколько минут.
– Еще чашку кофе, сэр? – спросил Льюис.
– О! Простите, Льюис. Вы просто подрезаете мне крылья, вот и все.
– Мы поймали его, сэр. Это единственно важно сейчас.
Морс кивнул.
– И вы абсолютно уверены, что это тот человек?
– «Абсолютно» – слишком сильно сказано, не так ли? – ответил Морс.
СОРОКОВАЯ ГЛАВА
Вторник, 7го января, вечер
Алиби (от лат. alibi – в другом месте) – факт нахождения обвиняемого или подозреваемого вне места преступления в момент его совершения.
Юридический словарь
Прошел час после допроса Уилкинса, и его вызвали снова. Морс позвонил Максу, но услышал в ответ, что если он, Морс, будет продолжать доставлять в лабораторию трупы, пролежавшие почти сутки, сам Макс не будет продолжать делать предположительные умозаключения: он судебный медик, а не гадалка. Льюис связался с отелем «Хауорд» и установил, что действительно имел место один телефонный звонок – на неизвестный номер – из Пристройки 3 в Новогодний вечер.
Филлипс вернулся из Даймонд-Клоуз с вполне ожидаемой новостью, что Маргарет Бауман (если она вообще там была) исчезла, и ему пришлось снова принять на себя обязанность часового в комнате для допросов, встав у двери. Его ноги разболелись, глаза блуждали по предметам в полупустой комнате: деревянный стол, на котором стояли две пластиковые чашки (сейчас пустые) и одна пепельница (быстро наполнявшаяся); за столом сидел белокурый, со свежим цветом лица молодой человек, обвиняемый в ужасном убийстве, который, на взгляд Филлипса, выглядел намного спокойнее, чем можно было ожидать.
– Когда вы прибыли в отель «Хауорд» вечером перед Новым годом?
– Вы не могли бы повторить?
– Когда вы прибыли в отель?
– Я не ездил ни в какие отели в ту ночь.
– Вы были в отеле «Хауорд» и вы прибыли туда в…
– Я никогда там не играл.
– Никогда не делали что?
– Я никогда там не играл!
– Я не совсем понимаю вас, мистер Улкинс.
– Мы с группой выступаем в разных заведениях; но это редко бывает в отелях.
– Вы играете в попгруппе?
– В джаз-группе – я играю на теноровом саксофоне.
– Ну, и?
– Видите ли, сержант. Вы говорите, что не понимаете меня; но я тоже не понимаю Вас.
– В Новогоднюю ночь вы были в отеле «Хауорд». Во сколько вы прибыли туда?
– В Новогоднюю ночь я был во «Фрайяре» в северной части Оксфорда!
– Это правда?
– Да, правда!
– И можете это доказать?
– Не сразу, предполагаю, но…
– Вы думаете, что владелец вспомнит о вас?
– Разумеется! Ведь он же расплачивался с нами.
– Вы выступали там всей группой?
– Да.
– И вы были там целый вечер?
– До двух часов ночи.
– Сколько человек в вашей группе?
– Четверо.
– А сколько человек было во «Фрайяре» в тот вечер?
– Шестьдесят-семьдесят. Где-то около того.
– В каком зале вы играли?
– У бара в фойе.
– И не выходили из фойе целую ночь?
– Нет, конечно, но мы ужинали отбивными с картофелем в задней комнате; думаю, это было в половине десятого.
– С остальными членами группы?
– И с владельцем, и с его женой.
– Вы ведь говорите про Новогодний вечер?
– Видите ли, сержант, я уже достаточно времени сижу здесь, не так ли? Вы не могли бы позвонить во «Фрайяр» и позвать кого-нибудь? Или позвонить кому-нибудь из нашей группы? Я ужасно устал, вечер был кошмарным, понимаете?
В комнате повисло молчание; для Филлипса оно было почти осязаемо, а важность сказанного Уилкинсом медленно доходила до сознания детективов.
– Как называется ваша группа, мистер Уилкинс? – тихо спросил Морс.
– «Оксфорд-блюз», – ответил Уилкинс, строго нахмурившись.
Чарли Фримен («Виртуоз» Фримен для своих музыкальных коллег) в этот вечер был удивлен, увидев перед своей входной дверью полицейского в форме. Да, «Оксфорд-блюз» выступали во «Фрайяре» в Новогоднюю ночь; да, и он играл там в ту ночь вместе с Тэдом Уилкинсом в течение пяти или шести часов; да, он с готовностью подойдет в полицейское управление и подтвердит свои показания. Это ведь его не затруднит? В конце концов, это всего несколько минут пешком.
В 21:30 мистер Эдвард Уилкинс уже был отправлен обратно домой на Даймонд-Клоуз; Филлипс, наконец, был освобожден от дежурства; Льюис, усталый и обескураженный, сидел в кабинете Морса, удивляясь, где они так непоправимо ошиблись. Вероятно, он мог бы предположить – и он действительно это сделал – что идеи Морса достаточно чудны: мужчина, который был убит в маскарадном костюме; после другой мужчина, который провел целую ночь на празднике, одетый в абсолютно ту же одежду и притворяющийся, что он – это уже убитый мужчина. Наверняка, Том Бауман был и человеком на празднике, и убитым! Будет трудно (Льюис знал это) доказать подобный тезис; но едва ли труднее, чем разбить алиби Уилкинса – алиби, которое могли бы подтвердить шестьдесят-семьдесят полностью беспристрастных свидетелей. Тихо и кротко Льюис припомнил эти мысли Морсу – последний сидел притихший и унылый в старом кресле их черной кожи.