Но тут что-то случилось. Воины Вильгельма вдруг опустили мечи. И стрелы перестали лететь с башен. Поддавшись общему настроению, товарищи профессора тоже опустили оружие и огляделись. Со стороны центральной башни шел Ллойд с высоко поднятым белым флагом. А ему навстречу выступил верхом на коне рыцарь, весь закованный в латы. На голове рыцаря сидел железный шлем с рогами. Советник Вильгельма подошел к этому рыцарю и склонил перед ним колени.
— Ваше превосходительство, пощадите нас. Мы готовы сдаться на вашу милость, — проговорил Ллойд.
Друзья профессора никак не ожидали от него такого поступка. Но они видели, что другие дружинники перестали сопротивляться и, побросав оружие, тоже опустились на колени.
— Что делать будем? Тоже сдадимся? — зашептал Егор своим приятелям по-русски.
— Сопротивляться, я думаю, теперь уже бесполезно, — ответил тоже шепотом Майкл. — Предлагаю последовать примеру остальных.
Друзья опустились на колени, положив рядом с собой мечи.
Штейнц дал указание своим воинам собрать оружие и связать руки сдавшимся в плен. Друзьям профессора сдаваться никак не хотелось, но так оставалась надежда выжить. Они нехотя позволили связать себе руки. У Аждара при этом выступили на глазах слезы. Ему было тяжело признавать поражение.
Пленников из отряда Вильгельма собрали всех вместе и разместили прямо на траве у построенной ими же оборонительной стены, приставив охрану из нескольких вооруженных людей.
Деревня перешла к захватчикам из Ордена Святого Креста. Ее не стали сжигать, поскольку возведенные Вильгельмом укрепления делали ее хорошим местом для расположения военного лагеря.
Карлос Штейнц выбрал для своего размещения дом жреца. Ведь это было самое большое и заметное строение в деревне, возвышавшееся над всеми остальными домами. Сам жрец куда-то пропал. Поэтому никого даже не пришлось выгонять. На шпиле, которым венчалась крыша жреческого дома, подняли флаг Ордена.
Карлос приказал собрать всех местных жителей на центральную площадь перед своей новой резиденцией. Лоугеттов выгоняли из домов и вели к месту сбора. Здесь всех собравшихся окружил строй пеших солдат. Лоугетты стояли, тревожно озираясь по сторонам. Среди них были не только мужчины, но и женщины, и дети. Причем мужчин оказалось совсем немного. По всей видимости, часть мужского населения успела сбежать из деревни и укрыться в лесах.
Карлос обошел группу туземцев, внимательно разглядывая каждого. Его взгляд останавливался в основном на молодых женщинах, изучая их с ног до головы.
— Шток, — обратился Штейнц к рядом стоящему детине в латах, своему оруженосцу. — Отведи в мой дом вот эту, эту и вон ту.
Указательный палец словно маршальский жезл тыкнул в трех женщин, среди которых оказалась и Ирбиз.
— Мужчин всех согнать в один дом. Найдите такой, чтобы все поместились. Приставить к ним стражу. Женщин с детьми разместить отдельно. Все освободившиеся дома можете забрать себе, — обратился Карлос к своему отряду.
Рыцарь подошел к выведенным из толпы женщинам и еще раз оценивающе стал их рассматривать. Это были еще совсем юные девушки. Они буквально съежились под взглядами чужака, боясь за свою участь.
— А они ничего, правда, Шток? — спросил своего оруженосца Карлос. — Ладно, веди их в дом.
Шток толкнул одну из девушек в спину и показал им на дом жреца. Мол, туда вам надо идти. Пленницы, нехотя ступая, засеменили к крыльцу под пытливым взглядом громилы.
Когда туземцев увели с площади, Карлос вскочил на коня и направился к южной оборонительной стене, где находились пленники из дружины Вильгельма. Бывшие соратники Норденберга сидели на траве, понурив головы, и ждали своей участи. Прискакавший к ним Карлос Штейнц в сопровождении оруженосца, не слезая с коня, окинул взглядом пленников.
— Воины, — обратился он к ним. — Ваш предводитель сбежал. И у вас есть шанс искупить свою вину перед Орденом. Вы можете поступить на службу ко мне. Кто хочет это сделать, прошу выйти вперед.
Несколько пленников поднялись и направились к Карлосу. За ними встали еще несколько человек. На траве осталась сидеть примерно треть от поредевшего отряда Вильгельма. Среди тех, кто принял предложение Штейнца, оказался и Ллойд. Причем он оказался в первых рядах перебежчиков.
— Вот сволочь, — проговорил Егор своим приятелям. — Строил из себя советника. А сам чуть что, так на сторону врага.
— Может он с самого начала был на стороне Штейнца? — предположил Майкл. — Специально нас в эту деревню привел. Заставил строить укрепления, чтобы они перешли крестоносцам.
— И видимо не зря он советовал дозоры на севере не усиливать, — поддержал эту версию Аждар. — Ведь знал, гад, что оттуда будет нападение.
Друзья говорили на русском, поэтому их товарищи по оружию ничего не понимали. Но они с любопытством смотрели на этих, таинственным образом оказавшихся среди них, людей. Гости их предводителя сегодня показали в бою отвагу и преданность вождю, отчего заслужили уважение у соратников Вильгельма.
Перешедших на его сторону Карлос приказал отвести к своей резиденции, где будет принята присяга. Оставшихся пленников он велел разместить в большом сарае, стоявшем во дворе одного из домов на краю деревни. В сарае толпились три коровы с теленком. Их так и не успели хозяева отвести сегодня на пастбище. Захватчики выгнали скот на улицу, тут же решив забить одну из коров. Пленников загнали в сарай, закрыв его на засов и приставив к нему охрану.
В дом, где разместился Карлос Штейнц, зашел Минхард, один из приближенных рыцарей маршала, которому было поручено осуществлять охрану пленников. Он нес в руках четыре рюкзака, принадлежащих товарищам профессора.
— Смотрите, ваше превосходительство, какие чудные сумки мы нашли в одной из палаток Норденберга.
Минхард поставил рюкзаки на стол. Карлос подошел вплотную к столу и начал разглядывать необычные сумки. Он взял один из рюкзаков, повертел его в руках. Рюкзак был застегнут на молнию, и маршал никак не мог понять, как он открывается. Он попробовал разорвать его, но материя оказалась достаточно прочной и не поддалась.
— А что, если потянуть за вот эту штучку, ваше превосходительство, — подсказал Минхард, указывая на «собачку».
Пальцы потянули за «собачку», и молния расстегнулась. Изумлению Карлоса не было предела. Но маршал решил не показывать этого и напустил на себя надменный вид. Он взял рюкзак и вытряхнул все содержимое на стол. Вещи посыпались в беспорядке. Среди них оказались две пары черных носков, белая майка, носовой платок, жестяная кружка, складной нож, зубная щетка, тюбик с зубной пастой, алюминиевые вилка с ложкой, эмалированная миска, записная книжка, несколько авторучек и карандашей, фотоаппарат в чехле, круглый фонарик в блестящем металлическом корпусе и еще всякая мелочь. Карлос с Минхардом глядели на все это широко выпученными глазами. Многие вещи для них были совершенно незнакомы.
Внимание Штейнца привлек блестящий фонарик. Он осторожно взял его в руки и стал разглядывать со всех сторон. Потеребил пальцем выключатель и о, чудо! Фонарь вспыхнул ярким желтоватым светом. Карлос аж зажмурился от неожиданности и чуть не выронил вещь из рук. Минхард со страхом смотрел на светящийся фонарик и боялся пошевелиться.
— Ваше превосходительство, — дрожащим голосом промолвил он, — Это что же такое? Неужели волшебный факел?
Карлос, немного оправившись от первого впечатления, снова нажал на выключатель. Фонарь потух.
— Минхард, — сказал он. — Приведи-ка ко мне этого, как его там, Ллойда. Да побыстрей.
Очень скоро Ллойд уже стоял перед маршалом.
— Чьи эти чудные сумки? — спросил его Карлос.
Ллойд внимательно посмотрел на рюкзаки и разбросанные на столе вещи. Он тут же понял, кому они могли принадлежать.
— Эти люди пришли в наш отряд совсем недавно. Вильгельм говорил, что они спасли ему жизнь.
— Они есть среди пленников?
— Да, ваше превосходительство.
— Приведите их немедленно ко мне во двор, — обратился Карлос к Минхарду. — И ты, Ллойд, ступай. Покажешь этих людей.
9. Храм Отцов Вселенной
Вильгельма поместили в одной из комнат Храма. Убранство комнаты было более чем скромным. Одни лишь голые стены и низкая кровать, на которую уложили рыцаря. Рядом с кроватью присоседился низенький столик, куда жители Храма ставили в деревянной посуде какие-то отвары из трав. Больше в комнате ничего не было.
В первый же день Вильгельм, отпив немного терпкого и неприятного на вкус чая из деревянной чашки, принесенной тем же седовласым стариком, заснул крепким сном без сновидений. Он проспал почти весь день. А когда проснулся, обнаружил около себя другого местного служителя, более молодого. Так же как и другие жители Храма, он был одет в длинную одежду, похожую на платье, сшитую из грубой серой ткани. Его длинные волосы свисали ниже плеч, но не седые, как у предыдущего старца, а абсолютно черные. Служитель также имел длинную черную бороду. В руках он держал деревянную плашку, от которой исходил ароматный запах.
«Опять чаем поить будет», — подумал ученый. Но он ошибся. Служитель расстегнул рубаху профессора, освободив плечо и жестом показав ему, что нужно повернуться на бок, стал смазывать рану содержимым плашки. Он втирал мазь умелыми движениями, от чего боль начинала понемногу отступать, тем самым доставляя профессору облегчение.
Через пару дней ученый почувствовал себя уже лучше, боль под лопаткой заметно убавилась. Слабость тоже начала проходить.
На третий день к нему в комнату вошёл Таулак и позвал за собой. Они прошли в главный зал Храма. Высокие стены уходили вверх и заканчивались сводчатым куполообразным потолком. На стенах между больших окон, через которые зал освещался ярким солнечным светом, Вильгельм разглядел изображения седых бородатых старцев в белых свисающих одеждах. В центре зала по кругу сидело семь членов Совета жрецов. Все они были одинаковыми как на подбор: с длинными седыми волосами и такими же длиннющими бородами. Поверх их серых платьев были накинуты шкуры зверей. Вильгельма подвели к жрецам.