— Нравится? — Дэсмонд, в полотенце на бедрах, и со вторым в руках вошел следом.
Смущенно отведя взгляд, с трудом произнесла:
— Оно странно смотрится…
— В окружении серых монастырских ряс смотрелось куда более странно, с черным хоть какая-то гармония, — усмехнулся его светлость. — Наденете?
Отрицательно покачав головой, для верности добавила:
— Нет.
— И правильно, — герцог искоса взглянул на меня.
— Почему же?
Криво улыбнувшись, лорд оттон Грэйд пояснил:
— Камзол Генри порвался в плечах на мне, соответственно — либо я в черном, либо к дьяволу затею с церковным браком.
— Второе! — решение пришло мгновенно.
— Уверены? — казалось герцог откровенно насмехается. — Жаль, ведь лорд Уоторби уже прибыл, дабы сопроводить дочь к алтарю.
Изумленно обернувшись к Дэсмонду, я потрясенно переспросила:
— Папенька здесь?!
Лорд оттон Грэйд повел себя неожиданно странным образом — скомкал и отшвырнул полотенце, которым вытирал ладони. Затем сложил руки на груди, от чего весь облик мага внезапно стал внушительным и пугающим, после хрипло и даже несколько зло произнес:
— Я не сдержусь.
Недоуменно нахмурившись, переспросила:
— Простите, что?
Не говоря ни слова, его светлость вдруг обхватил меня рукой за талию, вмиг переместил к стене, прижав к холодной поверхности всем своим практически обнаженным телом, и упираясь рукой в стену, склонился к моим губам.
Поцелуя не последовало, напротив, лорд оттон Грэйд замер, тяжело дыша и глядя в мои широко распахнутые от испуга глаза. И взгляд его стремительно темнел, в нем читался дикий, неутоленный, неистовый голод…
— Мне кажется, вам не мешало бы распорядиться о завтраке, — слова сорвались невольно.
Вскинув бровь, герцог хрипло поинтересовался:
— Вы полагаете, завтрак окажет мне помощь?
— Неоценимую, — только сейчас заметила, что от испуга мои ладони прижаты к его обнаженной груди, в попытке оттолкнуть черного мага.
Усмешка его светлости наглядно продемонстрировала, что он крайне невысокого мнения о моих умственных способностях, а после последний представитель династии Грэйд тихо поинтересовался:
— Ариэлла, как вы отнесетесь к тому, что я потребую исполнения супружеского долга прямо сейчас?!
Я оказалась не готова к подобному повороту событий вовсе, но было бы лицемерием отрицать, что мне известно о данной малоприятной стороне брака. Жаль, мой голос все же дрогнул, во время ответа:
— Я отнесусь к этому, как и полагает леди-супруге.
— Это как? — нахмурился герцог.
Судорожно выдохнув, ответила:
— С пониманием и должным смирением.
Закрыв глаза, Дэсмонд тихо и весьма отчаянно простонал. И это спровоцировало мой весьма недовольный вопрос:
— А что вас не устраивает, лорд оттон Грэйд?
— Ну что вы, ваша светлость, — он продолжал стоять, закрыв глаза, — я поистине дьявольски счастлив, что моя собственная жена возляжет со мной на постель исключительно из понимания, зато с должным смирением.
А затем, взглянув на меня, недобро добавил:
— Впрочем, мы, черные маги, люди не гордые, от пожертвований не отказываемся. — Усмешка и злое: — Учтите, вы обещали мне смирение, Ари.
И не произнеся более ни звука, герцог подхватил меня на руки, чтобы решительно вынося из гардеробной, уложить поперек постели. И тут же накрыв собственным телом, прижался к моим губам.
От страха затрясло, и эта нервная дрожь пугала куда более вмиг похолодевших пальцев и вырвавшегося из груди испуганного вскрика. Лорд оттон Грэйд не остановился, сжимая мои запястья, он продолжал, согревая прерывистым дыханием, осторожноцеловать меня. Осторожно, бережно, крайне нежно и совершенно неопасно. И поцелуй продолжался, продолжался и продолжался, до тех пор, пока не стал частью меня, частью моего восприятия мира, частью чего-то, что оказалось неожиданно приятно. И когда нервная дрожь сменилась затаенной истомой, Дэсмонд остановился, слегка подул на мое лицо, и, дождавшись, едва открою затуманенный взгляд, улыбнулся, и тихо произнес:
— Мне дьявольски импонирует ваше смирение, леди оттон Грэйд.
Осознав в каком виде нахожусь, вспыхнула от смущения, и попыталась было встать, но его светлость удержал, и чуть склонив голову к левому плечу, лукаво поинтересовался:
— Ари, неужели вы действительно полагаете, что на этом ваш супружеский долг можно считать выполненным?
Покраснев настолько, что теперь я отчетливо ощущала, как полыхают щеки, с трудом вспомнила строки из священного писания о грехе зачатия, после страницы из свода правил этикета, предписывающего определенное поведение для леди в первую брачную ночь, и… и осознала, что случившееся, никоим образом не может быть завершением акта консумации брака. Как минимум по причине того, что:
— Вы должны выше приподнять край ночной рубашки, — едва слышно сказала я, чувствуя, как вновь начинаю дрожать всем делом.
— Серьезно? — искренне изумился лорд оттон Грэйд,
— Боюсь, что так… — каждое слов давалось с неимоверным трудом.
Смотреть на герцога было бесконечно стыдно, и потому произнося вышесказанное, я взирала лишь на загорелое плечо черного мага, и никоим образом не могла видеть выражение лица его светлости. Да и не желала.
— Вот как, — задумчиво произнес Дэсмонд. — Что ж, давайте попробуем.
И переместившись ниже, так что вместо плеча я увидела притворно сосредоточенное лицо последнего представителя династии Грэйд, его светлость церемонно взялся за край сорочки, и с таким видом, словно вешает как минимум флаг флотилии, переместил его чуть выше.
— Достаточно? — послышался вопрос.
Вынужденная приподняться, я взглянула на собственные обнаженные почти до колен ноги, мучительно вспомнила строки из свода правил леди, и тихо сообщила:
— Боюсь, что нет.
Взглянув на меня совершенно синими глазами, в которых читалось неприкрытое веселье, Дэсмонд произнес:
— Ангел мой, исключительно из снедающего меня любопытства^ позвольте спросить — а где именно указывается, насколько конкретно должен быть поднят подол ночной рубашки леди в первую брачную ночь? И собственно очень интересует эта мифическая величина подъема.
Краснея так, что теперь пылали не только щеки, но и шея, с трудом выговорила:
— На ладонь выше колен… Свод норм и правил этикета леди… Нахмурившись, его светлость задал следующий вопрос:
— А регламент поведения на вторую брачную ночь так же скрупулезно расписан?
С изумлением поняла, что нет. О повторном исполнении супружеского долга нигде не было сказано ни слова, и потому ответила:
— Нет… Но я полагаю причина в том, что для зачатия наследника достаточно исполнения супружеского долга в первую брачную ночь.
— О, Тьма, — с самым серьезным видом выдохнул лорд оттон Грэйд. После чего, взглянув в мои глаза, вопросил: — Дорогая, а вам доводилось читать свод норм и правил лордов?
Чувствуя себя крайне неуютно и в данном положении и под этим насмешливым взглядом, была вынуждена признаться в собственной необразованности, пробормотав:
— Нет.
Подняв глаза к потолку, герцог неожиданно произнес:
— Спасибо, Тьма.
А затем, пристально глядя на меня, коварно протянул:
— Леди оттон Грэйд, с прискорбием вынужден сообщить, что ныне у нас с вами не первая брачная ночь, она уже состоялась на Ревущем в ночь после нашего бракосочетания. — Мои глаза распахнулись шире, герцог же продолжил: — Ко всему прочему, сейчас даже не ночь, если вы не заметили.
Я заметила, но…
— И потому, — ладонь его светлости заскользила вверх по моей ноге, — нам с вами придется руководствоваться сводом норм и правил лордов, в котором как раз описывается последовательность действий во вторую брачную ночь и дальнейшие моменты исполнения супружеского долга. Расслабьтесь.
— Что? — все еще осознавая сказанное Дэсмондом, переспросила я.
Ничего не отвечая, лорд оттон Грэйд медленно наклонился и прикоснулся губами к моему бедру. Протестующе вскрикнув, я попыталась натянуть ткань сорочки, но мои пальцы герцог перехватил, а после укоризненно произнес:
— Ангел мой, кто говорил о понимании и смирении?
Я отчаяннее вцепилась в подол.
— Ко всему прочему, лично я скрупулезно следую указаниям, описанным в своде норм и правил для лордов, а вот вы ведете себя как скупая монашка. Ложитесь и расслабьтесь, у вас все равно нет инструкций для соответствующего статусу леди поведения. Ложитесь, Ари!
Возразить было нечего.
Разъяренно откинувшись на подушки, я начала отсчитывать число поцелуев, коими его светлость совершенно нецеломудренно покрывал мои ноги, поднимаясь все выше и выше. Память о том, что последний представитель династии Грэйд совершил на борту Ревущего, была все еще жива во мне, и я с ужасом ожидала повторения…
На сто двенадцатом поцелуе я с ужасом обнаружила, что сто двенадцать уже было… и, кажется, несколько мгновений назад, герцог же… Бесстыдник!
А в следующую секунду, я осознала, где в данный момент находится край подола моей сорочки…
О, Пресвятой!
— Ари, не стоит вздрагивать, я совершенно все делаю в строгом соответствии с правилами, — заверил меня лорд оттон Грэйд, опаляя дыханием кожу, чтобы в следующий миг приникнуть к ней губами.
Но затем к его устам присоединились и ласковые поглаживания твердой, чуть шершавой ладони, и в какой-то миг лепнина на потолке, коей я была вынуждена любоваться, внезапно совершенно утратила очертания, а пальцы непроизвольно вцепились в ткань покрывала, сминая его. В следующее мгновение я услышала собственный стон, и это стало последней каплей!
— Лорд оттон Грэйд, прошу вас, — голос сорвался, едва герцог повторил действие, приведшее к совершенной потере моего самообладания, — я…
— Ты, мой ангел, продолжаешь изображать понимание и смирение. К слову, у тебя весьма неплохо получалось, — голос его светлости был несколько хриплым.
Отчаянно зажмурившись, я попыталась отвлечься мыслями об императрице, заговоре, наводнившей столицу нежити, о… Ох!