южные орхидеи, овевающие карликовые деревья, и стол в дальнем конце этого роскошнейшего из садиков, у стены из горного хрусталя. И вот за этой полупрозрачной стеной открывался вид на материк! На горы и холмы, покрытые тропическими лесами, на реки, сверкающими змеями пересекающие пространство, на города и деревеньки, виднеющиеся отсюда лишь скоплением крохотных крыш, на…
Высокая фигура поднявшегося герцога отвлекла мое внимание лишь на мгновение, и я хотела было уже подбежать к хрустальной преграде, в стремлении рассмотреть пейзаж, как услышала:
— Доброе утро, Ариэлла.
И мои щеки медленно залились краской. Мне было стыдно за прошлую ночь настолько, что я не сразу обратила внимание на его обращение ко мне.
— Доброе утро, - смущение и стыд медленно отступали, - лорд оттон Грэйд.
Мой взгляд метнулся к столу - не оставив без внимания тот факт, что накрыт он был всего на две персоны. Между тем, взгляд герцога оказался направлен на кого-то за мной, и, оглянувшись, я увидела и посеревшее лицо Оливии, и ее виноватый взгляд. В следующее мгновение камеристка, поклонившись, нас покинула. Мне же протянули руку, со словами:
— Прошу вас.
Даже если опустить тот факт, что я была очень голодна, уйти не решилась бы по очень простой причине - ходить по этому замку в одиночестве я уже боялась.
— Смелее, - приободрил меня оттон Грэйд.
Молча прошла по дорожке, приблизившись, поприветствовала лорда реверансом, и направилась к столу. Едва присела, герцог пододвинул мой стул, а в следующее мгновение:
— Всегда ненавидел две вещи - вздорных капризных детей и набожных монашек, - зло произнес он, и ловко расстегнул все три пуговки пелерины.
Сдернул серую ткань с моих плеч, смял, и выбросил через стену.
— Так гораздо лучше, - с этим словами герцог расположился напротив меня и добавил: - Приятного аппетита.
И принялся за завтрак, даже не глядя в мою сторону. Не пытаясь заговорить, не делая никаких попыток извиниться за свой в высшей степени безнравственный и вопиющий поступок. Он просто ел.
— Ариэлла, - усталый голос и злой взгляд на меня, - искренне сомневаюсь, что вы сейчас менее голодны, нежели ночью.
Щеки опалило огнем.
— Как мило - юная смущенная монашка, - съязвил оттон Грэйд.
Взяв салфетку, разложила ее на коленях, затем разгладила, затем… увидела кулон, внезапно оказавшийся на моей шее! Капелька бриллианта на длинной цепочке.
— Ваш второй свадебный дар, - невозмутимо сообщил герцог.
У меня задрожали руки, и даже подбородок, и пришлось опустить голову, чтобы только лорд не заметил. Заметил.
— Ариэлла, - он с заметным удовольствием произносил мое имя, видимо наслаждаясь малейшим нарушением этикета, - что вас не устраивает в получении второго свадебного дара? Не любите бриллианты?
Мне хотелось бы промолчать, но:
— Вы же… вы же собирались вернуть меня ро… вы…
Герцог перебил меня удивленным:
— Правда? Когда это я был столь… неосторожен в высказываниях?
Я опустила голову еще ниже. Некоторое время слышался лишь свист ветра, да отдаленные пушечные выстрелы, затем я услышала тихие слова оттон Грэйда:
— Не могу сказать, что я хороший человек, скорее наоборот, но вот подонком я никогда не был. Завтрак, леди, мы не при дворе, чтобы уделять столь незначительной трапезе несколько часов.
Молча насыпала себе овсянки, так же молча начала есть. Рядом со мной, к моему удивлению, находилось блюдо с теми самыми морскими гадами, которых я вчера отказалась есть с рук герцога. Но сейчас приобщаться к блюдам приморской кухни не хотелось совершенно. Я все так же молча пыталась есть кашу, даже не ощущая ее вкуса.
— Кстати, что стало с Бусиком? - вопрос прозвучал неожиданно.
— Умер, - тихо ответила я.
— Сочувствую, - судя по тону ни капли сочувствия оттон Грэйд не испытывал. - От одиночества?
О, Пресвятой, сколько же всего я успела вчера наговорить?!
— От старости, - сухо ответила я. - В прошлом году.
— Ммм, речь ведь о собаке, как я понимаю? - никак не унимался лорд оттон Грэйд.
— Да, - я смотрела исключительно в свою тарелку.
— Ммм, и какой породы был пес?
Как же мне хотелось бы отправить остатки каши в последнего представителя древней военной династии.
— Бусик был дворнягой, - я не узнавала свой словно лишенный эмоций голос, - он был маленьким лохматым рыжим псом.
— Полагаю подарок одной из ваших многочисленных тетушек? - иронично осведомился герцог.
Говорить не хотелось совершенно. Но и промолчать не представлялось возможным.
— Мне было пять, когда я увидела его на деревенской помойке. Предвосхищая ваш очередной ехидный вопрос по поводу помойки - я помогала подруге выносить мусор. Там был Бусик, отощавший и больной. Я его забрала. У него не было левого уха, но было очень доброе сердце. Когда я уехала в лицей ‘Девы Эсмеры’ Бусик тосковал, а потом убежал из дома. Он нашел меня через несколько недель, вбежал сквозь приоткрытые для почтальона ворота, бросился в учебный корпус и нашел меня… Матушка-настоятельница была столь добра, что оставила Бусика при лицее. Его все очень любили… когда Бусик умер мы похоронили его в монастырском саду. На его могилке в память о нем мы посадили ромашки. Они такие же яркие, добрые и удивительно солнечные цветы, каким был он. - Я вскинула голову, посмотрела на оторопевшего герцога, и вежливо-холодным тоном осведомилась: - Что-то еще?
Мне казалось после такого, оттон Грэйд как минимум повременит с вопросами, но я ошиблась.
— Да, меня все же заинтересовала история с помойкой. Просветите меня, будьте столь любезны.
Я отвернулась, сложила руки на груди, откинулась на спинку стула и промолчала.
— Очень по-взрослому, - насмешливо поддел герцог, а затем жестко добавил: - В любом случае к концу недели я буду знать о вас все, Ариэлла.
Соизволила вопросительно посмотреть на него, оттон Грэйд пояснил:
— Абсолютно все, уделив внимание в первую очередь личному делу и характеристике, составленной на вас в лицее ‘Девы Эсмеры’. Уже сейчас опрашиваются ваши соседи, родственники, друзья, если таковые имелись, а что-то мне подсказывает, что друзей у вас немало.
Я побледнела.
— Ммм, все любопытнее и любопытнее, - протянул герцог. - Полагаю, вы преподнесете мне еще немало сюрпризов, не так ли, Ариэлла?
Мне казалось, что земля стремительно уходит из-под ног.
— Мм, если не сложно, передайте мне графин, - с вежливой улыбкой произнес лорд Грэйд.
Чувствуя себя оглушенной, растерянной и просто растоптанной, я протянула руку к серебряному кувшину, и услышала спокойное:
— Хэгра, рейш.
Одернула руку прежде, чем поняла, что он сказал. ‘Хэгра, рейш’ - в переводе с ассара осторожно, горячее. Я так и замерла, потрясенно глядя на улыбающегося герцога, и его улыбка ширилась по мере того, как до меня доходило осознание ситуации.
— Итак, вы владеете наречием степных племен, - заключил оттон Грэйд. - Невероятно, но вот он, весьма удивительный факт.
— Вы! - я вскочила, позабыв обо всем кроме откровенного негодования.
Черные глаза герцога откровенно смеялись надо мной, в то время как голос был вполне вежлив и пристоен, разве что с нотками превосходства:
— А чего вы ожидали, Ариэлла? - он жестоко усмехнулся. - Я не мальчик, я взрослый опытный мужчина, и в силу должности и многих лет работы в области дипломатических переговоров, всегда четко реагирую на несоответствия. В случае с вами несоответствий оказалось слишком много, и я только начал последовательно проверять их. Сядьте!
Я опустилась на стул.
Герцог с улыбкой смотрел на меня. Рассматривал. Внимательно, изучающее, пристально. Взгляд его черных глаз скользил по овалу моего лица, замер на губах, и на какой-то миг мне показалось, что лорд затаил дыхание. В следующий миг он посмотрел прямо мне в глаза, спокойно, уверенно, властно.
— Через несколько лет вы станете удивительно красивой женщиной, Ариэлла.
Очень нехорошее чувство медленно растекалось в груди.
— Красивой, уверенной в себе, несколько наивной, но честной, открытой, искренней. Сейчас утверждать еще рано, но что-то мне подсказывает - собранная информация о вас, только подтвердит уже сделанные мной выводы.
У меня возникло ощущение, что я сейчас потеряю сознание, впервые в жизни.
— Возможно, - усмешка, - через несколько лет, просыпаясь с вами в одной постели, я буду сам себе завидовать.
‘Просыпаясь с вами в одной постели’! Я вцепилась пальцами в ткань платья, и теперь, едва дыша, в ужасе смотрела на наслаждающегося ситуацией лорда оттон Грэйда. Герцог не сводил с меня насмешливого взгляда. После и вовсе расхохотался и, посмеиваясь, поинтересовался:
— Вас настолько пугает эта мысль, Ариэлла? - я промолчала, он добавил: - Понимаю, монастырское воспитание накладывает отпечаток на неискушенный ум послушниц.
— Воспитанниц! - неожиданно резко возразила я. - Послушницы - находятся в монастыре, воспитанницы обучаются в лицее, мне кажется, разница очевидна.
Герцог улыбаться перестал.
Затем подался вперед, провокационно-насмешливо задал вопрос:
— Собираетесь объявить мне войну?
Господин Ирек! Вот откуда у герцога столь заметные изменения в отношении ко мне! Видимо господин поверенный является и весьма доверенным лицом. Очень странно для традиционного аристократического отношения к подчиненным.
— У вас… весьма неординарный… поверенный, - медленно произнесла я.
Герцог откинулся на спинку стула, побарабанил пальцами по столу, и несколько задумчиво ответил:
— Ирек родом из Ассара, он полукровка.
— Что ж, - я грустно улыбнулась, - мне следовало обратить внимание на два момента - чрезмерная склонность к курению табака и неуважительное отношение к женщинам.
— Да, - оттон Грэйд рассмеялся, - у жителей степей своеобразные ценности, вероятно, вы знаете, что лошадь там стоит значительно дороже жены.
— А овца дороже невесты, - добавила я.