чали прислушиваться, меня уже не тревожил.
И я продолжила еще громче: - Лорд огтон Грэйд, полагаю, вы беспринципный жестокий ублюдок, получающий искреннее удовольствие от причинения вреда тем, кто слаб и беспомощен. Вы тот жестокий мальчишка, что привязав жестянку к хвосту котенка, заливается диким хохотом, глядя, как носится несчастное животное. И мне искренне жаль, что связав нас узами брака, вы не пожелали услышать мое мнение о вашей персоне. Но Пресветлый учит, что лучше позже, чем никогда, не так ли?! Так вот - я ненавижу вас! Искренне, всем сердцем, от всей души! Я презираю вас как человека, как личность, и как мужчину, не ведающего что такое мужественность! Вы даже собственное слово держать не в состоянии! И видит бог, если в свете мне придется выказывать вам знаки почтения, знайте - я к последнему нищему испытываю больше уважения, чем к вам, лорд оттон Грэйд. Потому что у нищего хватает чести признать свое положение, а вам не достает даже честности, чтобы взглянуть в глаза тем, кто рыдает по вашей вине! А теперь прошу простить меня, но я вынуждена вас покинуть! Всего доброго, лорд оттон Грэйд!
И выйдя из-за стола, я направилась прочь, но у лестницы обернулась, чтобы остановиться, в изумлении глядя на герцога. Последний представитель военной династии Грэйд улыбался. Лучезарно, широко и весьма довольно. Он словно наслаждался услышанным и происходящим. Ни гнева, ни ярости, ни злости… он…
— Вернитесь за стол, Ариэлла, - несмотря на улыбку, голос был ледяным.- И я обещаю забыть все ваши далекие от чувства почтения слова.
Мне стоило подчиниться, так повела бы себя леди, но вместо этого я с вызовом напомнила:
— Ваши обещания ничего не стоят, лорд оттон Грэйд! Что касается забвения - вам не свойственно прощать, и вы крайне злопамятны!
И развернувшись, я начала спускаться по лестнице. Но стоило сделать шаг, как произошло странное - теплый ветер, почти осязаемый, закружил вихрем вокруг меня. И это не было духом ветра - иное что-то, не живое, но наполненное силой.
— Моя дорогая, - вихрь растворился в воздухе, а ледяные пальцы оттон Грэйда сжали мое запястье, - если уж вы решились на злословие, имейте честь смотреть в глаза человеку, коему с таким наслаждением вещаете «истину».
Развернувшись, я запрокинула голову, посмотрела в черные глаза герцога и ледяным тоном напомнила:
— Во время произнесения своего гневного монолога, я имела неудовольствие взирать в ваши глаза.
Мы стояли на лестнице - я на ступень ниже, лорд, и так значительно превосходящий меня в росте, сейчас казался просто громадным. И он видимо обратил на это внимание, потому что спустился на три ступени, остановился, взглянул на меня, осознал, что теперь наши лица находятся на одном уровне, а затем… Сильные жестокие пальцы скользнули по моему плечу, руке, сжали запястье, и дернув на себя, герцог произнес:
— Ариэлла, - лицо оттон Грэйда казалось совершенно бесстрастным, - я все же убежден, что ярость значительно ярче демонстрируют иные действия, нежели исключительно злословие.
— На что вы намекаете? - воинственно поинтересовалась я.
Легкая усмешка и невероятные слова:
— Ударьте меня.
Потрясенно смотрю на герцога.
— Хотя бы попробуйте, - он продолжал улыбаться.
— Полагаете, что опустившись до вашего уровня, я более не буду вас презирать? - знаю, что жестоко, но на сдержанность моих душевных сил уже не хватало.
Лицо лорда потемнело, и ответил он, не скрывая холодной ярости:
—Полагаю, что это позволит вам оставить попытки следовать , линии поведения благочестивой воспитанницы монастырского лицея. И быть может, мне удастся увидеть, наконец, ту самую Ариэллу Уоторби, которой вы были от рождения. Потому что от монашки я уже устал!
Я попыталась вырвать руку из жестких пальцев, но попытка не увенчалась успехом, и мне пришлось ответить:
— Прекратите пытаться меня воспитывать! - я произнесла это холодно и отчетливо и да - глядя в черные глаза лорда. - Это невыносимо. И ваша нетерпимость ко всему, что связано с государственной религией, так же невыносима. Я та, кто я есть. Я не буду меняться в угоду вашим прихотям, лорд оттон Грэйд. У меня есть свои ценности и принципы, и, по сути, я не требую от вас мириться с ними. Более того - ни словом, ни взглядом я не упрекнула вас за этот брак, который вашей милостью был мне навязан. В отличие от вас и всего потока упреков, которые я слышу с момента нашего далекого от этикета знакомства. И то, что вы от меня требуете, лорд оттон Грэйд, по меньшей мере странно. Я леди! И как истинная леди я требую к себе соответствующего отношения! Я не отказываюсь от своего долга и если вам требуется консуммация брака - вы можете приступать в любой момент, я не произнесу слова против, но не смейте пытаться меня воспитывать! И унижать! Как минимум я достойна уважения, ведь остального я от вас и не требую!
— Уважение? - на лице герцога появилась странная усмешка. - Ариэлла, забота и покровительство - вот удел жены, уважать принято мужа.
Несколько мгновений я стояла, потрясенно глядя на лорда оттон Грэйда, он же откровенно насмешливо улыбался мне. Не знаю, чего ожидал герцог, лично я и так ничего хорошего не ждала. Но кое о чем сочла своим долгом сообщить.
— Вы - мерзавец, - сказала очень тихо, но почему-то четко осознавала - я не пожалею об этих словах никогда.
Лорд мгновенно отпустил мою руку и теперь смотрел без улыбки и тени насмешки. Холодно и зло. Очень зло. В какой-то момент, мне показалось, что он ударит, но…
— Упаси меня тьма полюбить вас, леди оттон Грэйд.
И произнеся эту в высшей степени странную фразу, герцог развернулся и сошел вниз по ступеням, оставив меня одну.
Некоторое время я в растерянности стояла на ступенях, не в силах понять произошедшее, а после вернулась в каюту. Нет, мне очень не хотелось идти туда, но показаться на глаза всем тем, кто отчетливо знал, с кем я провела эту ночь, было невыносимо.
***
Практически весь день я провела в каюте. По началу маялась от безделья и перечитывала имеющиеся с собой книги - подаренную матушкой Иолантой и сборник исторических приключений военных лет. К обеду сборник был прочитан, и когда в мою дверь постучали, я как раз перелистывала последнюю страничку.
— Леди оттон Грэйд, обед подан, - торжественно сообщил Тороп.
— Благодарю, - ответила я.
Светло-фиолетовое платье, темно-синие панталоны и в тон к ним туфельки, синий же ободок для волос, и через пятнадцать минут я вышла из каюты.
Меня никто не ожидал. Пройдя на среднюю палубу, я увидела, что стол был накрыт на одного человека, а Тороп почтительно ожидает моего появления. Только Тороп…
Внезапно моей щеки коснулся ветер, а в следующее мгновение передо мной галантно склонился Янир, и протянув призрачную ладонь, произнес:
— А не составите ли вы мне компанию за обедом, прекрасная леди Грэйд?
Подхватив его игру, я присела в реверансе, со словами:
— Это честь для меня, лорд Янир.
Дух ветра галантно проводил до стола, пододвинул мне стул, чем смертельно оскорбил нахмурившегося Торопа, и устроившись на месте герцога, скомандовал:
— Любезнейший, мне пинту воздуха и графин очищенной синей воды.
И я, и лакей воззрились на духа с заметным удивлением. Янир, недовольно поморщившись, пояснил:
— В трюме, спроси у старпома, он точнее направит.
Лакей, поклонившись, покинул нас. И в то же мгновение, дух ветра откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу, пальцы сцепил за головой и вот в этой весьма фривольной позе поинтересовался:
— Как жизнь замужняя?
У меня мгновенно испортилось настроение. Лгать откровенно не хотелось, посвящать в подробности так же, а потому я сдержанно ответила:
— Все хорошо, благодарю вас.
У духа ветра были удивительные глаза - большие, зауженные, цвета летнего неба, но без зрачка, зато, когда он улыбался, они словно становились чуть ярче.
— Леди оттон Грэйд, вы совершенно лгать не умеете, - протянул Янир.
— Сочту это комплиментом, - с улыбкой ответила я.
— Знаете, - дух чуть подался вперед, - вы не принадлежите к числу тех женщин, с которыми привык обращаться герцог.
— Янир, - взяв салфетку, я расправила ее на коленях, - не понимаю, к чему этот разговор.
— Предпочитаете поговорить о погоде? - поинтересовался дух и тут же развил тему: - Мы в проклятом море, заметили изменение цвета воды?
— Проклятое море? - переспросила я.
Внезапно Янир сорвался со своего места, а в следующее мгновение подхватил меня на руки и взлетел. Салфетка упала и медленно спланировала на пол, а мы, лавируя между белоснежных парусов и едва не столкнувшись с младшим духом ветра, взмывали вверх!
И чем выше поднимался Янир, тем отчетливее становилось видно -Южная армада плыла по зеленым мутным водам, в абсолютном штиле, потому что даже на высоте, куда мы поднялись, ветер не ощущался.
— Проклятое море, Ари, - сообщил дух ветра, - здесь плавает только имперский флот, для остальных кораблей это место могила.
— Почему? - спросила я, испуганно и в то же время с интересом оглядываясь.
— Мертвый штиль, - объяснил Янир, - паруса мгновенно обвисают, рыбы здесь нет… съедобной, а весла бесполезны - вода разъедает в течение нескольких часов незащищенную древесину.
— О, Пресвятой, - потрясенно выдохнула я.
— Он здесь не причем, - усмехнулся дух. - Это последствия сражения, в котором было использовано столько темной магии, что она осталась вечным фоном, искажая природу. Знаете, когда-то здесь имелись чудесные острова… - его голос оборвался.
Я, впервые с момента, как мы поднялись, взглянула на Янира, дух улыбнулся в ответ и вдруг произнес:
— Это море было ловушкой для герцога, леди Грэйд. Хитроумной, мощной, фактически неодолимым стальным капканом и когда Южная и Западная армада были заперты в этих водах, все пришли к безрадостному выводу - это смерть. Духи ветра не были способны управлять кораблями, магия офицеров была блокирована, из воды лезли жуткие чудовища, которые своими щупальцами хватали и разрывали солдат, а после сжирали у нас на глазах… В то время я служил на «Хансе», флагманском корабле адмирала Дикрана, и пожалуй в минуту, когда я увидел слезы бессилия в его глазах, я перестал ему подчиняться.