лазах, решимость смешанную с готовностью устроить ожидаемый всеми безобразный скандал.
— Так значит, сопливая монашка добилась своего? — вызывающе громким голосом воскликнула леди эн-Аури.
И я поняла, что это платье, макияж и даже глубочайшее декольте были предназначены вовсе не для меня — леди намеревалась встретиться с герцогом и опоздала. А сейчас планировала все свое негодование выплеснуть на меня.
Вежливо улыбаясь, я спустилась по лестнице, не отвечая на выпад, а едва ступила на черный мрамор пола в холле, обратилась к Уилорду:
— Мы не были представлены, — ровным тоном сообщила я.
Дворецкий, как и полагается человеку его профессии, немедленно принял важный вид, сдержанно поклонился мне и произнес:
— Леди оттон Грэйд, к вам леди Энастин эн-Аури!
— Вот как? — совершенно игнорируя стоящую рядом леди, чей рост превышал мой собственный на голову как минимум, произнесла я. Затем невозмутимо продолжила: — Мне очень жаль, но данное имя мне неизвестно, что позволяет с уверенностью предположить, что леди не числится среди моих добрых знакомых. Передайте мои глубочайшие извинения, а так же искренние сожаления, но я не смогу принять уважаемую леди, и не вижу причин, по которым обязана это делать.
Одна из горничных уронила ведро. И оное, расплескивая воду и гремя, покатилось вниз по лестнице, а внизу было остановлено бросившимся к источнику шума Громом.
И в холле родового замка Грэйд повисла невероятная, напряженная тишина.
Которую я нарушила вопросом:
— Уилорд, мэр города уже прибыл?
Несколько излишне низко поклонившись, дворецкий:
— Да, моя леди. Господин Норган ожидает в гостиной.
— А господин Аннельский? — осведомилась я об управляющем.
— Так же в гостиной, ожидает, когда вы соблаговолите его принять,
— Замечательно, — я позволила себе благожелательную улыбку. — Сопроводите уважаемого господина Норгана в кабинет его светлости.
Уилорд выпрямился и несколько напряженно вопросил:
— А господина Аннельского?
— Позже.
Низкий, исполненный подчеркнутого уважения поклон дворецкого оказался на удивление приятен и оставил в душе нечто сродни чувству победы. Но я даже не надеялась, что леди эн-Аури молча проглотит оскорбление, и оказалась совершенно права. — Да как ты смеешь меня игнорировать?! — вопль, от коего зазвенела люстра под потолком и вмиг воодушевились потерявшие было надежду горничные, едва не вынудил поморщиться.
Взглянув в сторону леди эн-Аури, увидела румянец гнева и досады, пробившийся сквозь скверно наложенные белила.
— Ты, наглое отродье… — попыталась продолжить негодующая леди.
И была остановлена моим благожелательным, но непреклонным:
— Ваша светлость.
С исказившимся от гнева лицом, леди эн-Аури возопила:
— Что?
Тяжело вздохнув, я наиболее вежливым и терпеливым тоном произнесла:
— Весьма прискорбно, что вы, будучи отправлены в военную школу, оказались напрочь лишены приличествующего леди воспитания, но все же даже скудных основ военного воспитания должно хватить для того, чтобы обращаться к собеседнику согласно его статусу. Прискорбно, что вы не владеете и этими крохами знаний. Не менее прискорбна необходимость напомнить, что я являюсь герцогиней оттон Грэйд, соответственно обращаясь ко мне, вы должны говорить "ваша светлость". Это основы этикета, леди эн-Аури. Всего доброго.
И не считая себя более обязанной одаривать вниманием незваную гостью, я заложив руки за спину, отправилась в кабинет его светлости, расположенный справа от центральной лестницы. Гончие, глухо рыкнув в сторону магини, помчались за мной. И мы уже почти достигли дверей, когда позади раздался треск, словно загудел воздух, а затем раздался гневный голос Говарда:
— Леди эн-Аури, я не вступаю в бой с женщинам, чем вы и воспользовались проникнув в замок, но у меня имеются четкие распоряжения лорда оттон Грэйда, и в случае применения магии я вас уничтожу без малейших угрызений совести.
Несмотря на обоснованное любопытство и тот факт, что я расслышала каждое сказанное главой охраны замка слово, я не обернулась и лакеи услужливо распахнули двери, открывая вход в кабинет герцога. Но тут эта несчастная женщина, совершенно утратила разум.
— Он никогда тебя не полюбит, дрянь! — отчаянный, полный ярости вопль.
Остановившись и не оборачиваясь, терпеливо поправила:
— Ваша светлость.
Леди эн-Аури, выдав какое-то неизвестное мне ругательство, возопила втрое громче:
— Ты же не женщина! Ты мраморная статуя, ледышка, монашка! Тупоголовая монашка! Он даже в одну постель с собой тебя не уложит, тварь! Он…
Я развернулась и этим вынудила обезумевшую магиню умолкнуть, но прожигать меня полным ненависти взглядом леди эн-Аури не перестала. И не смотря на патовость и неправильность всей ситуации, я нашла в себе силы вежливо улыбнуться несчастной. И на улыбке не остановилась.
— Леди эн-Аури, — я говорила тихо, но мой голос разносился по всему холлу и был слышен каждому из присутствующих, — весьма прискорбно наблюдать, что вы лишены не только чести и достоинства, присущих воспитанным леди, но так же гордости и самоуважения, необходимых офицеру императорской армии, коим являетесь по должности. Жалкое зрелище, леди эн-Аури, воистину жалкое. — И более не глядя на незваную гостью, обратилась к главе охраны замка: — Говард, сопроводите уважаемую леди. В случае истерики вызовите специалиста из богадельни для умалишенных, его светлость упоминал наличие оной в Илгране. Я искренне опасаюсь, что нашей гостье требуется врачебная помощь, слишком уж много истеричных проявлений в ее поведении.
И вот после этих слов, я и покинула холл, позвав напоследок госпожу Вонград, для основательного и неприятного разговора по поводу излишнего усердия, столь не вовремя проявленного горничными.
Кабинет его светлости был внушительным, сумрачным, с двумя высокими почти во всю стену окнами и аскетической обстановкой, состоящей из черного письменного стола, двух кресел для посетителей, стеллажа вовсе не с книгами, чего можно было ожидать в подобном месте, а с папками, документацией и стопками служебных договоров. Кабинет я посещала повторно, впервые вошла в него при осмотре замка, лишь заглянув в вотчину его светлости, сейчас же невольно ощутила себя здесь полноправной хозяйкой. И в связи с этим, устроившись за столом на высоком и достаточно жестком кресле, открыла один из верхних ящиков стола, извлекла стопку чистой белой бумаги, письменный набор, в котором привлекли внимание как чернильница, так посеребренное черное писчее перо.
Вошла госпожа Вонград.
Под моим требовательным взглядом опустила голову и смущенно пробормотала:
— Этого более не повторится, леди оттон Грэйд.
— Несомненно, — холодно подтвердила я. — Ибо вы немедленно соберете всех излишне любопытствующих горничных и объявите, что вычитаете три процента из их месячного жалования. А так же поставите в известность, что в случае повторного возникновения подобных казусов, размер штрафа составит десять процентов.
Экономка недоверчиво взглянула на меня, но встретив твердый взгляд, склонилась в реверансе и произнесла:
— Да, моя леди.
В дверях показался Уилорд, но не посмел войти, не желая мешать беседе.
— Вопрос, — вернулась я к текущим делам, — посетителям его светлости подавали чай?
— Нет, моя леди, — госпожа Вонград выпрямилась.
— Это следует исправить, в приличных домах заведено подавать чай гостям, Распорядитесь.
Краткий реверанс и экономка торопливо вышла. Меня же искренне порадовало, что проявляя требуемую от дворецких тактичность, Уилорд не вошел до тех пор, пока я не позвала.
Едва шагнул в кабинет, приказала:
— Зовите мэра.
Поклонившись, дворецкий вышел, и вскоре вернулся в сопровождении высокого крепкого мужчины преклонных лет, с суровым, иссушенным ветрами и ожесточенным прожитыми годами лицом. Мэр Илграна был одет в темно-серый костюм качественного, но грубого сукна, в правой руке его имелась папка с бумагами, в левой черная простая шляпа, и лишь белые манжеты и ворот указывали на то, что явный сторонник аскетического Алдейского свода принарядился для встречи с хозяином этих земель. Мне сразу понравился взгляд мужчины — прямой, открытый, честный, не понравилось то, что будучи прямым и явно крайне жестким человеком, мэр не скрыл своего явного недовольства при виде меня. Видимо им ожидалась встреча с его светлостью.
В тот же миг, когда синеглазый как и практически все здесь коренной житель древнего Элетара вошел в кабинет, в дверях показались трое высоких, крепких молодых мужчин. Быстрые резкие поклоны и двое остались стоять там же, выправкой посрамив лакеев, которые теперь тоже постарались держать спину прямее, а третий вошел, обошел мой стол, остановился за креслом и сухо отчеканил:
— Господин Говард вынужден несколько задержаться, моя леди. На время его отсутствия, ваша охрана перепоручена мне.
Несколько удивленная развитием событий, я позволила себе поинтересоваться:
— Неужели более некому сопроводить леди эн-Аури прочь из замка?
Явно бывший военный дернул щекой, пытаясь сдержать ругательство, но затем все так же сухо произнес:
— Леди эн-Аури преподнесла несколько неприятных сюрпризов, и к моему искреннему сожалению для разрешения возникшей ситуации требуется уровень магии господина Говарда.
— Вот как… — несколько растерянно отозвалась я.
— Причин для беспокойства нет, — мгновенно заверил служащий охраны.
— Беспокойства? — переспросила я. — Дело не в беспокойстве, господин… — вопросительно подняла бровь.
— Ривз.
Улыбнулась, кивнула и продолжила:
— Дело не в беспокойстве, господин Ривз, дело в том, что лично мне крайне интересно было бы узнать, каким образом уровень магии леди эн-Аури столь стремительно поднялся.
Мужчина нахмурился.
Говорили мы практически шепотом, и потому наши слова совершенно не были слышны вошедшим Уилорду и мэру. Дворецкий однако не стал мешать беседе, дождался пока я взгляну на него и представил: