Амир и Райден переглянулись, совсем не осчастливленные таким развитием событий.
– Только без драк, – хмуро обозначил правила совместного проживания Юлиан.
Оба парня обреченно кивнули.
– И кажется, мой дом окончательно превращается в студенческую общагу, – чуть слышно закончил Юлиан Барлоу, поднимаясь.
Но посетовать на судьбу ему не дали. Зазвонил телефон.
Смущенно порывшись в сумке, Аттина выудила мобильник и нажала «принять вызов».
Звонила Гвен, и голос ее звучал испуганно.
– Аттина… Аттина, ты меня слышишь? Здесь твоя мать! И она, они… Приезжай скорее!
Ванессе снился сон. Никакой магии, просто самый обычный сон.
Ей снова пять лет. Она испугана, толкает в бок неподвижное тело старшей сестры, не понимая, что та мертва и уже никогда не очнется.
Это могло бы стать кошмаром, но именно тогда впервые в ее жизни появился он, наследник Барлоу, тот, кто спас ее, накормил, научил всему, что знал сам. Их тайные встречи наделили ее жизнь смыслом. В отсутствие Круга наследница одной из пяти Старших семей особенно остро ощущала свою ненужность. Он любил ее как дочь или как младшую сестренку, она заменила ему кого-то из родных, успевших уйти в вечность.
Благодаря ему она познала истинную магию, хоть и приходилось притворяться невеждой. Ванесса искусно скрывала способности, ведь Барлоу объяснил ей, почему погибла сестра. Коллингвуды – это зло, которое должно быть уничтожено. Вся их альвова семейка.
Барлоу рассказал ей историю, которую Коллингвуды скрывали вот уже две сотни лет. Два столетия подлости, лицемерия, смертей и интриг.
Когда до Сопряжения оставалась четверть века, Ванесса наконец решилась. Она знала, что грозит им всем в этот день: гнев Богов обрушится на головы невинных.
Ее семье нужна была защита, ее дети должны будут столкнуться с испытаниями, и она не позволит, чтобы ни в чем не повинные души расплачивались за чужое бесстыдство. Как Барлоу.
И тогда Ванесса, нарушив Договор между пятью Старшими семьями и альвами, духами воды, призвала на брачное ложе Его.
Горела земля, горел воздух, от нестерпимого жара плавился даже древний каменный алтарь.
Огонь! Повсюду огонь!
Ванесса проснулась с криком. Ей казалось, спальня вокруг нее объята пламенем.
– Тише, тише, тебе просто приснилось, все хорошо. – Знакомые руки обнимают ее, гладят по волосам.
Валентин.
Единственный правильный выбор в ее жизни.
В холле усадьбы Коллингвудов бушевала вьюга, бесповоротно превращая его в руины. Разбитая мебель была припорошена белым пушистым снегом, словно кто-то выпотрошил перьевую подушку.
Аттина бросилась к матери, не обращая внимания на буйство стихии. За ней спешили Райден и Амир.
Последним вошел Юлиан Барлоу.
Коротко взглянув на них, Миранда Коллингвуд сосредоточилась, собирая все доступные ей силы в призыв.
– Пожалуйста, не надо… – вновь взмолилась Гвен.
– Пожалуйста, не надо… – тихо повторила за ней Аттина, останавливаясь напротив матери. Они с Гвен замерли спина к спине в центре развороченного холла особняка Коллингвудов.
Стелла несколько секунд смотрела в умоляющие глаза дочери, а потом неуверенно опустила руки, словно очнувшись.
Миранда сделала несколько шагов вперед и, поравнявшись с Гвен, внезапно отшвырнула дочь в сторону.
Крик Аттины эхом отозвался в просторном помещении.
Миранда Коллингвуд ударила с двух рук – и вихрь острых ледяных осколков метнулся к Стелле Вейсмонт…
Но тут глаза Юлиана Барлоу вспыхнули.
Чарующее фиолетовое пламя.
Вода неумолимо вывернулась из ментальных тисков Миранды, лед растаял и равнодушно растекся лужей на мраморных плитах холла.
– Барлоу! – Миранда Коллингвуд словно выплюнула это обращение. – Как только у тебя хватило наглости явиться сюда?! Узнаю этот взгляд. Вы его из поколения в поколение передаете? Затравленный, обреченный взгляд собаки, которую бьет палкой любимый хозяин. Хочешь укусить, но не можешь, да, Барлоу?
Вместо ответа Юлиан прошел через холл и на глазах у задохнувшейся от возмущения Миранды Коллингвуд нагнулся, чтобы протянуть руку Гвен.
– Мы уходим. Ты с нами или остаешься? – ровным тоном поинтересовался он.
Гвен настороженно взглянула на него, но руку приняла. Встать с первого раза не получилось. Ударившись о мраморный пол, она, по-видимому, здорово ушиблась. Пришлось обхватить Юлиана за талию, чтобы удержаться на ногах.
Аттина поспешила на помощь подруге.
Миранда наблюдала за ними сузившимися от злости глазами.
– Да как ты…
От воды, разлившейся по полу, пошел пар.
– Только попробуйте, – тихо, но твердо произнес Амир, распахивая дверь перед Юлианом и Гвен.
Аттина, успевшая подлечить подругу, шла следом, рядом с Райденом. С его скудным даром влезать в такие поединки было бы просто самоубийством.
– Альвово отродье! – вырвалось у Миранды Коллингвуд, вынужденной наблюдать, как вся делегация неторопливо покидает поместье.
Уже на пороге Стелла Вейсмонт обернулась и наградила Миранду коротким взглядом. В нем было столько ненависти, что все, кто заметил его, поняли: это не конец противостояния, а лишь его первый раунд.
Глава 20На пике энергии
Принцесса стояла у окна, повернув голову чуть в сторону. Ее профиль, вычерченный солнечным светом, казался совершенством. А во взгляде застыла вся скорбь этого мира.
– Почему ты снова и снова отказываешь мне?! Это невыносимо!
Брат стоял перед ней на коленях, целуя ее руки с неистовой, болезненной страстью. Казалось, он едва понимал, что делал.
Я выразительно кашлянула.
– Вас могут увидеть, – как можно равнодушнее напомнила я. – Поползут слухи. Далеко не вся прислуга посвящена в подробности жизни хозяев замка.
Томительная пауза растянулась на целую вечность, прежде чем он наконец поднялся с колен и вышел, бросив на меня короткий, полный ненависти взгляд.
Я пошатнулась, вынужденная опереться на косяк.
Казалось, я осознала истинное положение вещей, но непослушное сердце все еще отзывалось болью каждый раз, когда он так смотрел на меня.
Подходил срок, и передвигаться с каждым днем становилось все сложнее. Увы, среди благородных дам нередки случаи, когда несчастная неспособна родить сама и муж вынужден выбирать между ней и ребенком. Непосильное бремя.
В моем случае о подобном можно было не беспокоиться. Вызванная из города повитуха утверждала, что я совершенно здорова. Но выносливость стремительно покидала меня вслед за грацией. Подняться по лестнице без помощи уже казалось испытанием. Тем более так поспешно.
Принцесса торопливо приблизилась. Лицо ее оставалось невозмутимым, но в глазах читалось беспокойство.
Мы неторопливо пошли вдоль галереи к покоям принцессы.
– Тебе надо бежать отсюда, – произнесла я, как только убедилась, что нас не смогут подслушать. – Найди предлог съездить в Лондон. Мы отыщем способ предупредить того, с кем тебе хотелось бы там увидеться. Твой брат не из тех, кто отступает от задуманного.
– Мысль терзать его и дальше отказами для меня невыносима, но и согласиться… я не могу, – произнесла принцесса, в очередной раз поражая меня своей жертвенностью. – Если я сбегу, моя семья отвернется от меня.
– Ты можешь остановить вражду двух семей, будешь рядом с человеком, который преданно любил тебя все эти годы. – Я снова попыталась воззвать к голосу рассудка. – Неужели оно того не стоит?!
Принцесса глубоко вдохнула, словно решаясь.
– Что будет с Кру́гом? – наконец спросила она.
Я невольно улыбнулась.
– Слава всем Богам – иначе и не скажешь! – у нас есть одно… божество, которое, возможно, ответит на этот вопрос.
Идрис призвал Круг.
Принцесса не раз повторяла, что ощущает альва как неотъемлемую часть породившей его стихии. В голосе ее, обычно сдержанном, звучали искренний восторг и преклонение.
Огромная луна светила в узкие бойницы, и робкое пламя одинокой свечи настороженно подрагивало в моих руках.
Они собрались у того самого фонтана, что поразил меня на балу. Я уже видела Круг в полном составе еще там, на Озере, но была не в том состоянии, чтобы присматриваться.
Двое мужчин, три женщины.
Голос Вейсмонта я узнала сразу. Вид у главного борца за чистоту нравов был очаровательно нелеп. Рыжие кудри, чуть вздернутый нос, порывистость в движениях… и убеждениях.
Это был юноша среднего роста, с невзрачными чертами лица и нескладной фигурой. Он одевался так, чтобы не выглядеть слишком привлекательно, а чтобы не сойти за человека с хорошими манерами, вел себя раскованно, когда следовало проявлять сдержанность, и наоборот.
Вейсмонт с неприкрытым изумлением смотрел на Барлоу, которым, очевидно, восхищался. А глава Круга, не таясь, держал под руку принцессу Коллингвуд. Этот простой жест был для окружающих красноречивей любых заверений.
Гатри-Эванс, равнодушного вида высокая брюнетка с фигурой плоской, как дверца гардеробного шкафа, едва заметно кивнула мне.
Полноватая блондинка Дэвис так и осталась стоять вполоборота, наблюдая за происходящим с очевидным неодобрением. Мы уже встречались прежде. Барские замашки, вялое и бездеятельное добронравие при полном отсутствии таких достоинств, как красота и воспитание, – это выглядело просто нелепо. Она лебезила перед принцессой и смотрела на меня как на ком грязи, приставший к ее платью.
Идрис обнял меня за талию, и вода тут же подхватила нас, чтобы перенести в центр фонтана. Пламя свечи в моих руках мгновенно погасло.
Члены Круга по очереди подходили к высокому бортику. Вода выплескивалась на камни и послушно принимала форму ступеней. Каждый из них играючи п