– Вейсмонт уехал на материк, – неохотно произнес Юлиан. – И женился не на дебютантке, как можно было бы предположить из его убеждений, а на вдове приходского священника, ревностной католичке, у которой уже было двое своих детей. У девочки появилась мать, способная о ней позаботиться. Они с супругой родили еще троих, и никто из шестерых отпрысков даже не догадывался о существовании магии, Круга и Радужного моста. Хранимая одним из Богов, которым неизвестно, а то и всеми сразу, семья Вейсмонт прожила долгую счастливую жизнь. Мой друг любил дочь Идриса и Ориан как родную, и лишь перед своей смертью в 1864 году он рассказал ей правду о пяти Старших семьях, но умолчал о ее настоящих родителях. Она вышла замуж за двоюродного кузена и родила вашего с Мариной прапрадеда. Все встало на круги своя. С тех пор в каждом поколении семьи Вейсмонт дети рождаются двух цветов, как котята. Беленькие и рыженькие.
– Вейсмонт и новый первенец Круга. – Аттина кивнула.
В глазах Юлиана Барлоу, рассказывающего историю ее семьи, отражалась вечность.
– Мистер Вейсмонт? – Амир удивленно остановился.
– Можно просто Мартин, – напомнил отец Аттины. – В городе переполох. Мы встретили Валентина, на нем лица нет.
– Джил пропала, – коротко подтвердил Амир.
– Новая жертва Гнева Богов? – Рейнольд Дэвис, идущий рядом с Вейсмонтом, скользнул по Амиру презрительным взглядом. В отличие от сына отец с воинственным неодобрением относился к поступку Ванессы Гатри-Эванс и закономерному итогу нарушения Договора с пресветлыми альвами. – Где Райден?
– Он был у замка, – с холодной любезностью произнес Амир. – Не хотел оставлять Гвен. Тело Илая достали из-под завала, он вызвался заменить ее на опознании.
– Илай погиб?! – воскликнул Рейнольд Дэвис.
– Ты как? – перебил Мартин Вейсмонт, хоть и понимал всю нелепость подобного вопроса.
– Моя сестра жива. Мы ее найдем, – ответил Амир и, сухо кивнув на прощание, торопливо зашагал по берегу туда, где светились фонари, лаяла собака и слышались разговоры полицейских.
– Мне некогда. Я тороплюсь. – Райден попытался без лишних церемоний пройти мимо.
– Как ты смеешь так разговаривать с отцом, сопляк?!
Рейнольд привычно замахнулся, намереваясь вбить немного разума в упрямую голову сына, полную юношеских иллюзий, но магия, вспыхнувшая во взгляде Райдена, заставила его нелепо замереть с поднятой вверх рукой.
Они стояли у донжона, главной башни замка Коллингвудов. Вода метнулась ввысь, опадая с двух сторон в ров главной башни. Это выглядело так, словно за спиной его сына внезапно распахнулись крылья.
Глаза Райдена начали слабо светиться.
Рейнольда пронзила внезапная догадка. Единственная причина, по которой едва способный управлять магией сын смог призвать такую силу, даже не осознавая этого… Круг снова замкнут! Пятеро первенцев обрели всю мощь дара Богов, которая две сотни лет была недоступна их предшественникам.
– Райден?!
Отчаянный девичий крик заставил их вздрогнуть.
Отец и сын обернулись. В нескольких шагах от них, обхватив себя руками за плечи, стояла девчонка Коллингвуд. Сейчас она как никогда напоминала привидение, сбежавшее из фамильного замка. Белые щеки могли поспорить в цвете с волосами, под глазами залегли круги, красота ее увяла, словно Гвен Коллингвуд за день постарела на десяток лет.
– Не оставляй меня, – произнесла она, беспомощно обхватив себя руками за плечи. – Юлиан ушел искать Джил, они без него не справятся… А я… если не поговорю сейчас с кем-то… Мне кажется, я просто сойду с ума…
Тяжелый перстень Коллингвудов казался слишком громоздким на тонкой руке Гвен. Она держала пальцы крепко сомкнутыми, словно боялась потерять его так же, как только что лишилась старшего брата.
Райден обошел отца и решительно направился к Гвен. Тот проводил его задумчивым взглядом, но остановить не пытался. Из неловкого признания девчонки он понял гораздо больше, чем предназначалось для его ушей.
Юлиан Барлоу вступил в Круг, несмотря на все заверения. Юлиан Барлоу – утешение и опора юной Гвен Коллингвуд, несмотря на все восемьсот лет семейной вражды. Даже интересно, что сделает Миранда Коллингвуд, когда узнает об этом? На что окажется способна одержимая величием предков стерва, когда поймет, что ее семья снова зависла над пропастью? Дэвисы всегда поддерживали Коллингвудов и, разумеется, знали их маленькую, строго охраняемую от прочих семей тайну.
– Я не вижу тебя и не слышу, но я знаю, что ты здесь.
Он стоял в темноте на берегу озера, обхватив голову руками. Он не сомневался: альв, поселившийся в нем, слышит каждое слово.
– Старшие семьи обожают заключать сделки. Давай и мы с тобой договоримся. – Разговаривать в пустоту было странно, но он упорно гнал прочь все сторонние мысли. – Я не стану сопротивляться, не стану мешать тебе. Какова бы ни была твоя цель, я помогу тебе, хоть и осознаю последствия подобного решения. Единственное, что я прошу взамен, – покажи, где она! Я отдам тебе контроль добровольно, только отведи меня к ней!
Он прикрыл глаза, но ничего не происходило.
Минута. Две.
– Пожалуйста…
Джил Гатри-Эванс то ненадолго приходила в себя, то снова проваливалась в беспамятство.
Когда она в очередной раз открыла глаза, поражаясь тому, что все еще в состоянии это сделать, наверху заметила знакомую фигуру.
– Вот же упрямая девчонка! И как можно быть такой глупой?
Джил закрыла глаза.
Ей не хотелось вспоминать, как вспыхнули злобой знакомые глаза. Как он схватил ее за горло и отшвырнул от себя… Или как она падала в расщелину, ломая кости.
Это был не он. Это всего лишь альв, трусливо и подло прячущийся за знакомой внешностью. Она хочет запомнить его тем, прежним, понятным и знакомым.
– Ладно, ты мне еще пригодишься. Считай это подарком… Аттина! Скорее сюда! Джил! Она здесь…
Убедившись, что его услышали, он спрыгнул вниз, к ней, опустился рядом на колени, приподнял ее мокрое коченеющее тело и прижал к себе, пытаясь согреть.
Она дернулась от боли и отвращения, пытаясь отодвинуться.
– Убери руки, ты…
– Это не Маркус, это я… все в порядке.
Джил уже по интонации в голосе поняла, что он не обманывает.
Она без сил уткнулась лицом ему в рубашку.
– Ты в порядке… – прошептала она, чувствуя, как горячие слезы скапливаются в уголках глаз.
– Я пообещал не делать глупостей, если Маркус покажет, где ты. – Он теснее прижал ее к себе. – Учитывая, что я сейчас здесь, он согласился.
Водяная петля опустила Аттину в расщелину. Она подбежала к ним, сведя на нет возможность продолжить этот разговор.
Огонь окружил их широким кольцом, давая достаточно света, чтобы Вейсмонт могла окинуть Джил быстрым взглядом. Она тут же принялась за дело.
– Все будет хорошо, – тихо произнес он. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Глава 27Время благодарности
Он пришел на прощание, не мог не прийти.
Приземистая церквушка, старое кладбище, заросшее травой и цветами. Дорогие машины и бесконечный поток людей в черной одежде.
Гвен стояла рядом с матерью, бледная, сосредоточенная, вуаль прикрывала красные заплаканные глаза. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: горе еще больше разобщило их. Мать и дочь казались совершенно чужими друг другу.
Он не хотел оставлять Гвен одну.
Миранда Коллингвуд заметила его сразу же. Взгляд, полный презрения, словно окатил его водой из грязной лужи. Он словно вернулся в прошлое. Вспомнил давно позабытое чувство скованности: чрезмерно облегающие брюки, туго сидящий жилет, шейный платок, намотанный до самого подбородка. Он успел напрочь забыть, как же это было неудобно. И этот взгляд. Ничуть не изменившийся за два столетия.
Тогда тоже были похороны. Эдмон Гатри-Эванс погиб на дуэли. Был вызван Томасом Элиотом и погиб, защищая свое доброе имя. Тогда-то Ида и поклялась поддержать Барлоу, если он когда-нибудь перейдет дорогу Коллингвудам.
После гибели Айрис разум его помутился. Он хотел одного: умереть вслед за ней – и даже не подумал, что Ида Гатри-Эванс исполнит свою клятву, сопроводив его даже по дороге на им же созданный эшафот.
Вот только одного Юлиан Барлоу не учел: что восстанет изо льда Про́клятого озера, связанный Договором, и бессмысленная гибель Иды Гатри-Эванс ляжет на его совести тяжелым грузом.
Миранда Коллингвуд решительно шагнула вперед.
– Как ты посмел прийти сюда?! Одно твое присутствие оскорбляет это место! – Ей необходимо было выплеснуть свою злобу, свою боль, и Юлиан сомневался, что она смогла бы найти более подходящую кандидатуру.
Близкие и дальние родственники потомков пяти Старших семей оборачивались к ним. Тети и дяди, кузены и племянники Коллингвудов, Дэвисов, Гатри-Эвансов и Вейсмонтов глазели на него с неприкрытым любопытством, словно позабыв, зачем они вообще тут собрались.
– Кто это?
– Неужели… Барлоу?
Шепотки доносились со всех сторон, заставляя Юлиана поежиться.
– Кто это?
– Неужели… Барлоу?
Он взял бокал и обернулся. И сразу увидел ее. Взгляд его оказался прикован к изящной фигуре, словно излучающей свет. Белое с золотом муслиновое платье с высокой талией, белые перчатки. Ее прическа, вопреки моде, была слишком короткой, белые волосы были подхвачены лентой и едва доставали до плеч.
Айрис Габриэлла Льюис Коллингвуд в тот вечер казалась совершенством.
Он хотел увидеть ее, наследницу злейшего врага, хоть раз, прежде чем будет замкнут Круг… и оказался не готов к этой встрече.
– Барлоу не танцуют с Коллингвудами.
– Давайте изменим это правило…
– Мама! – Гвен была на грани истерики. – Как ты можешь…
– Умолкни! – оборвала ее Миранда Коллингвуд, которую язык не поворачивался назвать матерью в такой момент.