Амир посерьезнел.
– Расскажи мне о ней, – попросил он.
– О Гвен? – Юлиан усмехнулся.
– Об Айрис Коллингвуд.
– Она была невыносима. – Юлиан невольно улыбнулся. – Настоящая принцесса. Самая высокомерная обладательница самого доброго сердца из всех, что мне доводилось встречать в жизни. Она поклялась, что только смерть разлучит нас, и сдержала свое обещание.
– Тоскуешь по ней?
– Я давно позабыл ее голос. Не нахожу в памяти ее лицо. Я был в ужасе, когда обнаружил, что не помню, как она пела, как смеялась, что ее радовало и отчего она грустила. Время отняло у меня даже память о ней. Теперь же я думаю, что это благо.
Они нашли Гвен на берегу. Она медленно брела по камням, спотыкаясь через шаг.
Аттина догнала подругу и пошла рядом.
– Мне жаль, что я не могу исцелять душевные раны так же, как повреждения тела.
Гвен равнодушно взглянула на нее, продолжая идти не разбирая дороги.
– Мне очень жаль, что я не умею исцелять душевные раны так же легко, как повреждения тела, – тихо и с искренней горечью произнесла принцесса.
Я чуть крепче сжала ее тонкие пальцы.
Теперь, когда я лучше понимала события, происходящие в замке, становилась очевидной необходимость задуматься, как спасти принцессу, запертую в башне из долга и вины перед собственной семьей.
– Ориан Грант, – произнесла Аттина, – дочь Уильяма Гранта, баронета Кальхома. Мои сны – это ее жизнь. Ориан ходила по этому самому берегу, жила в замке, стала невестой Идриса вместо Айрис Коллингвуд. Принцесса была предана своей семье, и, когда пришлось выбирать, она отказалась от своей любви. – Аттина помолчала, подбирая слова. – Только когда замкнули Круг, я вспомнила все. Юлиан не хотел, чтобы ты когда-нибудь об этом узнала. Это его ноша и его боль. К тебе это…
– Не имеет отношения?! – Гвен остановилась и стиснула кулаки. – К тебе имеет, даже к Амиру, а вот ко мне нет?!
– Ну, может, все дело в том, что в Амира Гатри-Эванс Юлиан Барлоу никак не может быть влюблен. Аттину всерьез не воспринимает, без обид. – Райден поравнялся с ними и пошел с другой стороны от Гвен, подстраиваясь под ее шаги. – А вот перед тобой он до последнего пытался сохранить лицо, чтобы не разбивать романтические иллюзии суровой двухсотлетней действительностью.
Гвен повернулась к нему.
– Не верю ни единому твоему слову!
– И не надо. Это только предположения, – легко согласился Райден. – Сходи и спроси у него самого. В конце концов, что в этом такого? Мужик – давно вдовец, уже лет двести, в наше время второй, третий брак – не редкость… А, стоп, они же только хотели пожениться. Впрочем, в те времена это было практически одно и то же. Если тебе нравятся настолько несвежие кавалеры, кто я такой, чтобы тебя отговаривать… Ой! Она в порядке, – подытожил Дэвис, потирая пострадавшее плечо. – Раз дерется, значит, все нормально.
Аттина тихонько хихикнула, наблюдая, как Гвен разворачивается и размашисто шагает обратно к замку.
Младшая Вейсмонт перевела взгляд на Райдена и внезапно поняла, что они впервые остались наедине, с того самого момента как он…
– Вернемся скорее, – отрывисто произнес Райден Дэвис и отвернулся. Очевидно, он понял, о чем именно она подумала.
Аттина смущенно побрела вслед за ним. Опять она все испортила. Ей хотелось вернуть друга, хоть часть ее и понимала, что это невозможно. Ничего между ними уже не будет как раньше. Как бы ей того ни хотелось.
Юлиан обернулся.
Крайне раздраженная Гвен Коллингвуд торопливо поднималась на стену, чудом уцелевшую после того, как Идрис решил размяться и практически сравнял замок с землей. Возвышаясь над грудами камней, остались стоять только донжон и западная стена, которая по большому счету должна была рухнуть первой. Складывалось впечатление, что Идрис оказал ему любезность, сохранив эту площадку в ее первозданном, постепенно разрушающемся виде.
– А где остальные?
– Уехали! – искренне возмутилась Гвен, уперев руки в бока. – Райден Дэвис – на моей машине! Это самый настоящий угон!
– С такими друзьями враги не нужны, – усмехнулся Юлиан. – Обратись к Гатри-Эвансу, он дает юридические консультации по имущественным вопросам.
– Весело тебе?! – Гвен громко выдохнула и уселась рядом с ним. – Теперь… либо я иду пешком по трассе, либо прошу тебя отвезти меня домой. Даже не знаю, что хуже.
– Я могу сам предложить отвезти тебя домой, тогда просить не придется.
– Весело тебе, да?
– Мне – нет, – отрезал Юлиан.
Гвен мгновенно стала серьезной.
– Прости. Тебе должно быть…
– Здесь нечего сравнивать.
Юлиан хотел сказать какую-нибудь колкость, как и всякий раз, когда она оказывалась слишком близко, словно бы под кожей, но почему-то промолчал.
Гвен не просто ему нравилась, она была как наркотик, от которого кружится голова и останавливается время. Огромных усилий стоило не говорить с ней, не прикасаться. Будь его воля, он бы таскался за ней как приклеенный, пока бы до смерти ей не надоел.
– Почему? – коротко спросила Гвен Коллингвуд.
Он не сомневался в том, что именно она хочет знать.
– Богам нет дела до простых смертных. Я понятия не имею, что со мной станет после Дня Сопряжения. Я могу исчезнуть, стать ничем. Позволить тебе привязаться ко мне, когда у нас так мало времени, просто безответственно.
Гвен всхлипнула.
– Дурак. Я уже привязалась к тебе! Ты поэтому… поэтому так себя ведешь? Не потому, что я Коллингвуд, не потому, что все еще любишь свою погибшую невесту? Отвечай!
– Принцесса Коллингвуд, ты снова что-то требуешь, хоть и знаешь, что я подобного терпеть не могу.
– Отвечай! – Гвен не собиралась позволять ему сбить ее с толку.
– Ну хорошо, – сдался Юлиан, заметив, как дрожат слезы на длинных черных ресницах. – Я не хотел, чтобы ты…
Гвен бросилась на него без предупреждения, опрокидывая спиной на камни.
Долго сдерживаемая ярость, обида, облегчение, нежность, страсть – чувства, что так долго жили в ней, не имея выхода, прорвались наружу бурным потоком, сметающим все на своем пути.
Она целовала его щеки, губы. Ее язык уверенно толкнулся в его сомкнутые зубы, не прося взаимности, а вынуждая сдаться.
Юлиан стиснул Гвен в объятиях, надеясь, что это хоть как-то ее отрезвит, но все стало только хуже: его самого окутывало охватившее ее безумие. Гвен прижималась к его груди, скользила по нему, такая мягкая, теплая, желанная.
Соленые слезы текли по ее щекам, придавая поцелуям привкус тоски и отчаяния.
Он подхватил ее под ягодицы, не самым нежным образом опуская на голый камень про́клятого Богами замка.
– Они могут вернуться, – пробормотал он, буквально разрывая ее тонкую блузку. Пуговицы так и брызнули во все стороны, У него не было ни сил, ни желания возиться с ними.
– Да кому мы нужны, – пробормотала Гвен. – Райден угнал мою машину. Они не вернутся.
Вцепившись в волосы, она притянула лицо Юлиана к своей груди – и он послушно забыл обо всем.
Глава 29Завершение начатого
Райден Дэвис и Мартин Вейсмонт решили устроить дуэль. Что-то глупее и придумать было сложно.
Прежде поединки между представителями Старших семей были не редкостью, но в прогрессивный век интернета и воинствующего пацифизма дуэли стали чем-то архаичным.
В любом случае превращать распри в цирк с привлечением Совета, вместо того чтобы тихо прикончить мешающегося под ногами противника, – такое поведение было непонятно Миранде Коллингвуд.
Она неторопливо вошла через ворота во внутренний двор замка. Фамильное наследие год за годом медленно растворялось в вечности, грозя утянуть за собой и саму семью. Она не позволит этому случиться!
Рейнольд, Ванесса, Мартин и недоразумение по имени Валентин, вероятно, уже ждут ее в главной башне.
Миранда давно здесь не была.
Фонтан, при полной невозможности замкнуть Круг, был самым больши́м разочарованием в ее жизни. Она никогда не увидит, как меняется статуя, чтобы запечатлеть для потомков величие момента. Ее лица никогда не будет в созданной Богами композиции. С этим придется смириться. Как и с тем, что альв уже списал ее со счетов.
Миранда огляделась.
«Землетрясение» уничтожило бо́льшую часть построек. Тварь атаковала замок, так же как и двести лет назад. Какой ужас должны были испытать ее предки, когда гордость семьи превращалась в руины у них на глазах!
Ей было о чем подумать, но ее мысли неизменно возвращались к сыну, погибшему здесь. Что он чувствовал, когда понял, что ему не выбраться? Как же так случилось, что он наконец объединился со стихией, но не ради спасения собственной жизни?!
Знакомый смех эхом разнесся над руинами, выдергивая Миранду из размышлений. Она настороженно замерла.
На стене со стороны озера Коллингвуд заметила две фигуры. Они нырнули в узкую башню и торопливо спускались по винтовой лестнице, мелькая в разломах.
Миранда стояла в тени главной башни и терпеливо ждала.
Вот они вышли во двор. Ее дочь Гвен держала за руку про́клятого всеми Богами Юлиана Барлоу! Она толкнула его плечом. В ответ он привлек ее к себе и поцеловал, собственническим жестом положив ладонь пониже спины.
Миранда стиснула зубы так сильно, что заломило в висках. На ее глазах разворачивался самый страшный из ночных кошмаров. Она видела крах своей семьи.
Ничего, еще не поздно. Что бы там ни говорил сумасшедший альв, она успеет обучить дочь своей кузины. Кровь изрядно разбавлена недостойными союзами, но все же девчонка – Коллингвуд. Никакого забвения!
Главное, здесь и сейчас не позволить совершиться непоправимому!
– Долго еще? – недовольно поинтересовался Рейнольд Дэвис.
В прошлый раз дуэль отменилась из-за «землетрясения», сейчас опаздывала Коллингвуд. Каково же было их удивление, когда, прибыв к замку, они обнаружили зарево, полицию, медленно стекающуюся к месту событий толпу зевак. И ведь еще совсем недавно руины замка были самым уединенным местом в окрестностях Килимскота.