Вернулись птички, лягушки, комары. Идрис покинул этот мир. Божественные силы больше не распугивали случайных свидетелей его отчаяния и яростной тоски по прошлому, которое, казалось, невозможно было вернуть.
– А, вот ты где…
Юлиан подошел и присел у воды рядом с ней.
– О чем задумалась?
– О прошлом, – призналась Гвен. – Идрис объявил вендетту Коллингвудам. После того как он забрал в Озеро тело Ориан, больше никто не смог ступить на этот берег. Жить в замке стало невозможно. Гибли люди, моя семья была вынуждена бросить фамильную жемчужину. Коллингвуды купили Килимскот-манор, который прежде принадлежал Барлоу, и оставили Идриса коротать вечность наедине с собственной яростью и отчаянием. Почему ты не сказал, что даже мой дом когда-то принадлежал тебе?
– А зачем? Я практически рад, что все сложилось как сложилось. – Юлиан усмехнулся. – Не случись подобного, нам с тобой не довелось бы встретиться, и уж тем более познакомиться поближе. Ты не из тех, в кого влюбляются с первого взгляда, упрямая, колючая принцесса Коллингвуд.
– Ну и что ты здесь тогда забыл?! – Гвен из чистого упрямства попыталась встать – ничего не вышло. Барлоу дальновидно придержал ее за локоть.
– Я не знаю, как меня угораздило снова связаться с Коллингвудами.
Юлиан внезапно разжал пальцы и лег на спину. Гвен с недоумением взглянула на него. Барлоу забросил руки за голову и, прищурившись, разглядывал облака яркими фиолетовыми глазами.
– Но если ты исчезнешь… память моей семьи, клятва Богам, магия – все, ради чего я жил и боролся последние двести лет, станет пустым и бессмысленным. Если тебя не будет рядом, я просто не знаю, как и зачем мне дальше жить… Так что иди сюда, не упрямься.
Гвен осторожно легла на траву рядом с ним и положила голову ему на грудь.
– Твои предки будут в бешенстве. – Юлиан задумчиво перебирал пальцами белые пряди. – Наши семьи враждовали почти восемь сотен лет, а по итогу вы не только уступили главенство в Круге, но еще и… – Он внезапно смутился.
Юлиан – и смутился. Невиданное зрелище.
– Еще и что?.. – переспросила Гвен. Сердце ее дрогнуло, словно в предчувствии чего-то бесконечно важного.
– Выйдешь за меня замуж?
– Ты серьезно, что ли? – Гвен повернулась, чтобы заглянуть в глаза Юлиану.
– Похоже, что я шучу?
– Может, и выйду.
– Ну и что это за ответ?! Я же говорил: надменная и колючая принцесса…
– И валькирия, – закончила Гвен, забираясь ладонью ему под рубашку. – В таких, как я, не влюбляются с первого взгляда, но ты именно так и поступил, верно? Влюбился в «отродье Коллингвудов», как только увидел… А сейчас хочешь получить обратно Килимскот-манор и готов ради этого…
– Эй, голубки, вам тут на природе все удобно? Не колет, не натирает, песок за шиворот не сыплется?
– Ты?! – Юлиан привстал на локтях, щурясь из-за яркого солнца, которое мешало рассмотреть говорящего.
– Да быть того не может! – Гвен неверяще смотрела на человека, шаг за шагом приближающегося к ним.
– Ты… Маркус?! Какого черта?! – Юлиан смотрел так, словно увидел альва. В каком-то смысле так оно и было. Гвен переводила взгляд, полный ужаса, с него на Райдена, уже догадавшись, в чем дело.
Дух воды, снова контролировавший тело наследника семьи Дэвис, широко улыбнулся.
– Идрис отправился домой. А я решил остаться. В конце концов, вы со мной Круг замкнули, как собираетесь колдовать без меня?
– О нет…
Гвен растерянно прижалась к Юлиану. Они оба как-то сжались, словно две туго скрученные пружины.
– Ну надо же, КУПИЛИСЬ! – искренне расхохотался Райден Дэвис, плюхаясь на землю рядом с ними. – А я думал, не сработает… Видели бы вы свои лица!
– Шутки у тебя… – Юлиан из последних сил сдерживался, чтобы не треснуть Райдена.
Гвен дальновидно обняла своего парня за шею, чтобы и себе руки занять, и ему не позволить намылить шею идиоту Дэвису.
– Все пучком, мы победили. Следующий День Сопряжения через двести лет, и знаете, что самое чудесное? – жизнерадостно спросил Райден. – Это будут уже не наши проблемы!
Он все продолжал смеяться, а немного оттаявший Юлиан Барлоу вдруг подумал, что на месте Райдена поступил бы точно так же.
Амир встретил Аттину на улице. Они договорились увидеться в «Коллингвуд кофе», где когда-то, по ощущениям – безумно давно, звонили в пиццерию, чтобы узнать телефон Юлиана Барлоу. Нормальная жизнь казалась хрупкой башней ледяных осколков, только тронь – рассыплется.
Они заняли тот же столик, заказали такой же кофе и несколько минут просто сидели молча, разглядывая вывеску.
– Твой дар к тебе так и не вернулся? – спросил Амир.
– Я не проверяла. Даже не знаю, что хуже: если он пропал или остался.
– Не понимаю…
– Принцесса Айрис Коллингвуд жила так много лет. В огромном замке, где на ее глазах болели и умирали люди, которым она, связанная запретом, ничем не могла помочь. Это тяжелое бремя, – со вздохом пояснила Аттина.
Они снова помолчали.
– Я была такой наивной, такой глупой… Я могла сразу тебе все рассказать, – Аттина решительно отставила чашку, – я могла сразу во всем признаться! Ты мне нравишься! Я должна была сказать это еще тогда, у меня дома. И не было бы всей этой неразберихи и недопонимания. Мы бы сразу поняли, что с Райденом что-то не так. Это я во всем виновата!
– Ну что ты! – Амир поднялся на ноги и, обогнув столик, заключил Аттину в объятия. – На нас в одночасье свалилось два божества, одно убийство и Сопряжение Девяти миров. Не думаю, что к такому можно было подготовиться. Тем более что это Марина заварила кашу, решив поиграть в богиню.
– Люблю тебя. – Аттина прижалась щекой к его плечу и закрыла глаза.
– Я тебя тоже.
Эпилог
– Привет! – Он подошел и без приглашения отодвинул соседний стул.
Недоумевающий взгляд Джил Гатри-Эванс ничуть не смутил Райдена Дэвиса.
– Ты что здесь забыл? – настороженно поинтересовалась она. – Маркус ведь больше не контролирует твое тело?
Джил внимательно разглядывала Райдена, словно впервые увидев: джинсовая рубашка, короткая стрижка, часы, пара браслетов на запястье. В отличие от Илая Райден не прилагал особых усилий, чтобы выглядеть стильно или привлекательно, но было в нем что-то такое… неуловимая легкость, простота, которая притягивала окружающих, словно магнитом. Джил тоже тянуло к нему, как свет в окне поздней ночью манит одинокого мотылька.
– Я ценю то, что ты для меня сделала…
Райден взъерошил волосы очень знакомым жестом. Джил окончательно расслабилась. Она хорошо знала привычки настоящего Райдена Дэвиса.
– Пыталась сделать, – уточнила она. – Но, как ты помнишь, не вышло. К тому же сам ты сюда не приходил, так что…
– А надо было? – заинтересованно уточнил Райден.
– Марина была моей подругой и…
– Стерла бы тебя в порошок? – предположил Дэвис.
– Не говори так! – вскинулась Джил, но тут же поникла и чуть тише добавила: – Вероятно, ты прав, но все равно не говори.
– Будь она жива, я бы еще много чего ей сказал, но теперь уже поздно. – Райден откинулся на спинку стула, с интересом разглядывая Джил с нового ракурса. – А я-то думал: что ты вечно к Аттине цепляешься? Мне казалось из-за Амира, а выходит – из-за меня.
Младшая Гатри-Эванс независимо скрестила руки на груди.
– Не пойми меня неправильно, я бы попыталась спасти любого из вас.
– Конечно, – охотно согласился Райден.
– Я по тебе не сохла! – Джил возмущенно тряхнула волосами.
– Как скажешь, – насмешливо согласился Райден, наблюдая, как розовеют ее щеки.
Младшая Гатри-Эванс заставила себя собраться с мыслями. Ей определенно нравилось это тело, кто бы им ни управлял. Но выбирая между альвом, желающим уничтожить все вокруг, и первой – и единственной – любовью Марины Вейсмонт, заварившей эту кашу, она, вероятно, выбрала бы…
– У меня и раньше случались провалы в памяти. Порой незаметные, порой ощутимые, но в такой интригующей ситуации, как с тобой, я не оказывался ни разу. Даже начал размышлять, – заговорщицким тоном поделился Райден, – не прибавились ли к ним еще и галлюцинации. Обнаженная Джил Гатри-Эванс… у меня на коленях…
– Тише ты! – зашипела она.
– … могла бы стать лучшей из них. Я практически жалею, что не воспользовался ситуацией.
– И не воспользуешься, – отрубила Джил, краснея до корней волос.
– Ну я тогда пойду, – подытожил Райден и, разумеется, не двинулся с места. Весь его опыт, жизненный да и любовный, утверждал, что худшее, что он может сейчас сделать, – так это встать и уйти. – Может, погуляем на днях? – предложил Райден. – Даже странно, что раньше мы никогда не проводили время вместе. Можем в кино сходить, если хочешь. Проверишь: вдруг ты все эти годы сохла по мне совершенно зря?
– Я по тебе не сохла! – возмутилась Джил, но потом оторопело хлопнула глазами, внезапно почувствовав себя старшеклассницей. – Это что, свидание?
– Как знать? – Райден поднялся со стула и, обогнув столик, неожиданно наклонился и поцеловал ее в щеку.
Джил Гатри-Эванс с ужасом поняла, что снова краснеет.
– Подожди!
– Еще один дружеский поцелуй? – В зеленых глазах Райдена искрилось веселье.
– У меня вопрос… – Джил попыталась нахмуриться, но ничего не вышло. – Я все хотела тебя спросить. Как думаешь, что такое «дар Фрейи»? Когда Вейсмонт рассказывала историю Ориан и Идриса, несколько раз упоминала про это.
На секунду Джил показалось, что Райден поднимет ее на смех, но он серьезно кивнул, словно и сам об этом думал.
– Дар Богини любви – это возможность выбора, – уверенно ответил он.
После ухода Райдена Джил еще долго смотрела в окно, купаясь в совершенно новом для нее чувстве радостного смущения.
Зазвонил телефон.
Вздрогнув, она торопливо потыкала пальцем в экран.
– Ты где? – Голос брата в трубке слышать было непривычно. – Скоро будешь?