— Да ты совсем молодчина, Уф! Значит, ты получаешь около десяти тысяч!
— Немного поменьше: кое-кому нужно будет уплатить. Всего хорошего, Флип!
— Счастливого бизнеса, Уф! Заходи ко мне потолковать. Мы так редко с тобой встречаемся.
Оставшись, Флип Маккуэл прошелся по кабинету, довольно потирая руки. Вот это да! Золото течет в его руки! А что особенного? Ничего! Разве нет людей, которые имеют миллиарды? Вот бы до них дотянуться!
Флип Маккуэл позвонил в магазин Юлджине Бартон.
— Я уже приготовила вам другую квартиру в моем доме. Во втором этаже. Самую лучшую из моих квартир.
— Отлично!
— И не забудьте, что сегодня вы мне обещали вечерний чай. В девять часов у меня дома.
Флип Маккуэл закончил свой деловой день полным успехом. Он завершил несколько чрезвычайно выгодных сделок, которые либо уже принесли ему деньги, либо обещали их принести в ближайшем будущем. Он был осажден толпой репортеров и давал им блестящие интервью: кто-то другой мог бы при этом растеряться, не зная, что отвечать на вопросы, но Флип-то уж знал, что нужно репортерам. Его фотографировали в кабинете, в подъезде редакции, просто на улице. Фотографировали корреспонденты, любители, мальчишки, женщины, операторы кинохроники. Популярнейшая киностудия заключила с ним контракт на участие в качестве консультанта при съемках фильма об Артуре Кокрофте. У входа в редакцию все время толпились девушки с альбомами, в которых он должен был оставлять автографы.
Редакция газеты «Калейдоскоп» переживала подъем. Тираж газеты увеличился в несколько раз. Эту газету расхватывали сразу, поэтому редактор Хауард Нуп распорядился сделать несколько выпусков за сутки. Читатели знали, что последние, самые захватывающие новости об Артуре Кокрофте и Флипе Маккуэле могут быть только в «Калейдоскопе».
Флип решил не вмешиваться в работу редакции. Генеральная линия газеты его не волновала. Он только любезно разрешил пользоваться его именем. Флип решил не расставаться с редакцией и по-прежнему считать ее своим рабочим местом. Он не представлял себе, что будет устраивать деловые встречи у себя дома. Для этого лучше подходила редакция.
Но не все было спокойно в безоблачном небе Флипа Маккуэла. Как чуткий барометр, он предусматривал, что погода может испортится: где-то, пока еще за горизонтом, растет грозовая туча, и эта туча — Антони Ван Силвер.
Как его предупредить? Послать письмо? Оно может опоздать. Оно может не застать Тони дома. А распорядиться в отношении Флипа он может в любую минуту. Надо бы встретить его или кого-нибудь из его людей. Но как?
Лучше пойти навстречу опасности и предупредить ее, чем ждать, когда она догонит и ударит в спину.
Ясно, что они будут ждать удобного случая, когда Флип останется один. Вот и прекрасно, тогда-то они и поговорят. Стало быть, надо одному, совершенно одному, как раз сейчас, уже в сумерках, выйти на безлюдную улицу, чтобы легче обнаружить за собой следящего человека.
Через несколько минут Флип медленным шагом уже шел к набережной: там было меньше народу. И все-таки он не заметил, чтобы кто-то следил за ним. Флип шел вдоль берега залива к мосту. Прохожих становилось все меньше: пешеходы не ходили через многокилометровый мост. Заметив выехавший с моста на набережную автобус, он побежал к остановке. И тут же увидел того, кого искал: высокий мужчина обогнал его и приготовился прыгнуть в подошедший автобус.
Тогда Флип спокойно прошел мимо остановки, пересек улицу и подошел к остановке автобусов, идущих в обратном направлении — к мосту. И затем через мост.
Замеченный Флипом незнакомец также перешел улицу встал позади Флипа.
«В единственном числе, — отметил про себя Флип, — иначе улицу сейчас переходил бы другой. Значит, решили пока последить. Для расправы было бы двое или трое».
Флип вошел в автобус и сел. Незнакомец прошел вперед и тоже сел. Место рядом с ним было свободно. Флип тоже прошел вперед и сел рядом с незнакомцем. Тот безразлично отвернулся в сторону. На улице было темно. Стекла автобуса отражали всех сидящих, покачивающихся пассажиров. Автобус мчался через мост над заливом.
Флип всмотрелся в отражение своего соседа. Лицо видавшего виды человека. По желвакам под щеками чувствуется напряжение: не ожидал, что Флип сядет рядом с ним. Незнакомец повернул голову, и их взгляды встретились на зеркальном стекле. Флип улыбнулся и подмигнул ему. Тот было удивился, но затем спокойно вздохнул и отвернулся.
— Послушай, приятель, — вполголоса произнес Флип, — у меня есть для Силвера важное сообщение.
— Что вам нужно? — громко сказал сосед. — Я не знаю вас.
— Не шуми, болван, — продолжал Флип тихо, — я могу тебе ничего не говорить, но если Силвер узнает, что ты не захотел выслушать сообщения для него, тебе не поздоровится. Ну, как, передашь ему то, что я скажу?
— Говорите.
— Скажи ему, что он должен беречь мою жизнь. Если со мной что-нибудь случится, и я исчезну, то сразу же будут опубликованы вещественные доказательства его участия в деле Кокрофта. Эти доказательства находятся у верных людей, которых вы не знаете. Передайте, что будет опубликована записная книжка Тони, из которой он вырвал листок для записки Артура. По записям в книжке можно доказать, что она принадлежит Силверу, а по линии отрыва экспертиза докажет, что бумага для записки Артура вырвана из нее. Этого достаточно, чтобы мы с Тони были друзьями.
Флип вышел в вечернюю темноту. Автобус уехал дальше.
Еще одна победа! Теперь Флип может быть спокоен: его никто не тронет. Над Флипом по-прежнему безоблачное небо.
Что делает сейчас Эсси и где она? А ведь где-то недалеко! На автобусе он ехал как раз в сторону ее дома и сейчас находится в полудачной местности, в городке коттеджей. Дом профессора Бертрана Р. Селлара, как помнит Флип, где-то совсем недалеко. И Эсси, наверно, дома.
Надо найти ее дом, посмотреть со стороны, может быть, она покажется в окне. Флип быстрыми широкими шагами пошел вдоль садиков с тенистыми деревьями, по бледно освещенной улице. Редкие прохожие мелькали мимо него, как тени.
Вот и знакомый дом. Окна освещены, но не все. Отец наверняка работает, а она читает. Хотя отца, конечно, дома нет: он в обсерватории, смотрит в небо, наблюдает за ракетой или ищет новые звезды. В окнах никакого мелькания. Значит гостей нет. Одна. Может быть, и одна… Во всяком случае, более вероятно, Что одна…
А что если позвонить? Она откроет. Он войдет. Она удивится. И тут… Тут он найдет, что сказать, экспромтом придумает что-нибудь. Сколько раз у него было так, что в нужную минуту он находил правильное решение. Когда бы раньше он ни шел к женщине, он никогда не составлял плана, а получалось всегда успешно и прекрасно. Будет успешно и сейчас! Значит позвонить?
Дверь открыла служанка. На вопрос взволнованного Флипа, дома ли Эсси, она ответила, что Эсси дома и спросила, как доложить о посетителе.
Как доложить? Вот этого Флип не знает. Он задумался перед ожидающей ответа служанкой. Как доложить? Что ее хочет видеть Флип Маккуэл. Так нельзя. Он ведь знакомился с нею как Артур Кокрофт. Доложить, что к ней пришел Артур Кокрофт? Это вовсе нелепо и глупо.
Флип растерялся. Служанка терпеливо ждала.
В это время на лестнице послышались шаги, и голос Эсси спросил сверху?
— Мэри! Это кто-то пришел ко мне?
Она идет вниз! Сейчас она увидит его! Флип остолбенел и вдруг рванулся с места. Он бросился к двери и выбежал на улицу. Сзади раздался крик: «Куда же вы?» Но он бежал с замирающим от страха сердцем. Остановился на углу перевести дух. Боже мой! Какая обида! Какой он дурак, да, дурак! Она сама шла к нему, а он струсил! Словно его околдовали.
Флип посмотрел на небо и подумал: «Нет, не околдовали». Просто он понял, что может прийти в этот дом только честным.
Флип Маккуэл подъезжал к своему дому, то есть к дому Юлджины Бартон уже успокоенным. Он посмотрел на окна Юлджины. В них еще горел свет. Идти к ней, на обещанный вечерний чай уже поздно. Хотя она еще не спит. Вероятно, готовится ко сну. Может быть, все-таки зайти?
Дверь открыла сама Юлджина.
— Добрый вечер. Флип, — прошептала она, — как я тебя ждала!
В это время ракета пролетала двести пятьдесят четвертую тысячу километров.
На следующий день город был удивлен событием, происшедшим ночью. На редакцию газеты «Калейдоскоп» был совершен налет неизвестных молодчиков, действовавших очень смело: почти на глазах у полиции, участковое отделение которой находилось поблизости.
Полиция, оказывается, ничего не подозревала о случившемся до тех пор, пока в участок не прибежали уже после ухода налетчиков сторож редакции и вызванный им дежурный типографии. Сторож говорил, что он сначала кричал, и его крик из подъезда слышали двое полицейских, проходивших мимо редакции по улице. Полицейские остановились, пожали плечами и прошли дальше. А его налетчики увлекли в глубину здания и держали там в углу.
Как выяснилось при осмотре пострадавшей редакции, материального ущерба нанесено не было. Все осталось целым, ничего не было разбито или разломано, кроме наспех открытых столов и сломанного замка немудреного железного шкафчика в кабинете редактора. Небольшая сумма денег в шкафу была нетронута, но перерыты все документы.
Флип Маккуэл пришел в редакцию поздно. К этому времени вначале растерявшийся Хауард Нуп пришел в себя и уже почти наладил пошатнувшийся рабочий порядок.
Как капитан корабля, потерпевшего серьезную передрягу Хауард. Нуп для моральной поддержки своих подчиненных делал бравый вид, но в душе его был смятение. Он встретил Флипа взглядом, полным загадочно тоски:
— Флип, дорогой! Я понимаю, они искали «вещественные доказательства». Я разыскивал тебя повсюду, но нигде не мог найти, оказывается, ты переехал на другую квартиру и не предупредил меня об этом. Что же теперь будет, Флип? Они каждую ночь будут искать?
— Успокойтесь, дядя Хау! больше они не придут. Дайте листок бумаги и конверт. Я напишу Антони Ван Силверу записочку, что он напрасно считает меня дураком.