— Не спишь?.. — спросил он негромко, подходя к ней. — Вставай, Наташа. Пора идти.
Она с трудом поднялась с душистой постели и спустилась к реке.
На завтрак Андрей Иванович роздал всем по одному сухарю и маленькому кусочку сахара. Это только раздразнило аппетит. На впереди было еще много дней пути. А в ружье геолога был один-единственный патрон.
Вскоре маленький отряд двинулся вдоль берега. Шли по-прежнему молча, обходя колючие кусты шиповника и широкие болотистые мочажины. Слева все так же искрилась на солнце река. Справа поднималась высокая стена леса. Но теперь их ничто не радовало. Жестокий голод вытеснил все мысли и желания.
Во второй половине дня утомленные путники подошли к небольшой, сплошь заросшей молодым зеленым пихтачом возвышенности. Эта невысокая вытянутая гряда, перегородившая пойму Ваи, привлекла внимание Андрея Ивановича. Он сбросил с плеч рюкзак и, вынув из-за пояса молоток, начал осматривать ее склоны.
— Это, по-видимому, останец, — проговорил он задумчиво. — Вы посидите тут. А я покопаюсь в нем немного.
Наташа, не снимая рюкзака, привалилась спиной к крутому склону горки.
— Как вы ее назвали, Андрей Иванович?.. — спросила она слабым голосом.
— Останец, — повторил Андрей Иванович, рассекая молотком плотную дерновину. — Так мы называем небольшие участки коренных пород, сохранившихся от разрушения. В данном случае это, по-видимому, часть какой-то жилы, оставшейся от размыва.
Наташа закрыла глаза. Голова ее кружилась, и она с трудом понимала объяснения Андрея Ивановича. Полуденный зной нагонял дремоту. Мысли текли вяло, были бесформенными, непослушными.
Голова Наташи медленно склонилась к земле. Но вместо грубой жесткой почвы щека ее коснулась чего-то необыкновенно мягкого, словно чьи-то заботливые руки подложили ей под голову маленькую пуховую подушечку.
«Так, наверное, бывает всегда, когда сильно кружится голова..» — пронеслось в ее затуманенном сознании. Но это продолжалось недолго. Через минуту Наташа почувствовала, что мягкая подстилка как будто колышется у нее под щекой. Она насторожилась. На миг ей показалось, что она лежит на шкурке какого-то зверька. Девушка инстинктивно отпрянула и посмотрела на то место, где только что покоилась ее голова. Там было небольшое углубление, заполненное тонкими мягкими волосками, смятыми в нежный пушистый войлок дымчатого цвета. Даже с виду он напоминал спутанную шерстку какого-то зверька. Необычным был только блеск.
— Андрей Иванович! — воскликнула Наташа, отодвигаясь в сторону. — Идите-ка сюда! Что это такое?
Из высокой травы показалось заспанное лицо Валерия. Не вставая с места, он мельком глянул на пригорок, где лежала Наташа, и позевывая произнес:
— Это вещь известная! Техническая вата. Я видел ее не раз. В прошлом году на нашем чердаке ею трубы изолировали. Папан говорит, что ее изготовляют…
— При чем тут техническая вата? — перебила его Наташа. — Кто ее сюда завезет?
Валерий потянулся:
— Да!.. Я забыл, что мы у черта на куличках. Тогда шерсть какая-то.
К ним подошел Андрей Иванович.
— Что вы тут нашли?
Наташа показала ему на углубление в склоне горки.
— Смотрите, Андрей Иванович! Как кроличий пух…
Геолог нагнулся к земле и взял в руки щепотку дымчатого войлока. С минуту он рассматривал его, потер между пальцами и медленно, растягивая слова, произнес:
— Какая прелесть!.. Никогда я не видел ничего подобного. Это интереснейший минерал, друзья.
— Минерал?! — воскликнули Валерий и Наташа в один голос.
— Да. Вы возьмите его в руки.
Наташа нерешительно взяла щепотку странного минерала. Он был мягче любого пуха и состоял из таких тонких волосков, что их едва можно было рассмотреть простым глазом. Они дрожали от малейшего колебания воздуха и переливались на солнце всеми цветами радуги. Наташа тихонько дунула на них, и щепотка необычной ваты засверкала в ее руках тысячами разноцветных искр.
Андрей Иванович с улыбкой смотрел на восхищенное лицо девушки:
— Такого пуха не имеет ни одно живое существо. А вот неживая природа создала немало подобных диковинок.
Он опустился на колени и, осторожно сняв руками верхний примятый Наташей слой, склонился над открывшейся пустотной.
— Посмотрите на это чудо!
Наташа привстала на колени. Все стенки углубления были выстланы тончайшими, как паутина, нитями. Они напоминали легкое дымчатое облако, каким-то чудом повисшее в этой маленькой пустотке. Наташа приблизила лицо почти к самой земле, и туманное облако затрепетало от ее сдержанного дыхания.
— Неужели это все-таки минерал? — воскликнула она, оборачиваясь к Андрею Ивановичу.
— Да, Наташа. Эти тонкие блестящие волоски — не что иное, как кристаллики минерала плюмозита, образовавшиеся, по-видимому, из горячих газов, выделяющихся из магмы. Обрати внимание на их блеск.
Наташа невольно задержала взгляд на своих пальцах. Они сверкали от крохотных обломков кристалликов, прилипших к коже. Обломки эти были настолько малы, что их почти не было видно глазом, и только ярко вспыхивающие на солнце звездочки говорили об их присутствии на ладони.
— Так могут блестеть только металлы. Плюмозит обладает металлическим блеском, и блеск этот настолько силен, что совершенно затмевает цвет минерала. Кстати, как ты думаешь, какого цвета эти кристаллики?
Наташа отыскала глазами наиболее заметный волосок и нерешительно произнесла:
— Наверное, такого же, как стекло… Бесцветные.
— Нет! — возразил Андрей Иванович. — Это сильный блеск не дает тебе рассмотреть их истинную окраску. Она у них такая же, как у свинца. Если бы они были бесцветными, то наш пух казался бы белым, а не дымчатым.
Геолог поднялся.
— А теперь обрати внимание на эти радужные огоньки, бегущие по кристаллику. Это так называемая радужная побежалость. Она очень характерна для плюмозита.
— Побежалость?[22] — переспросила Наташа.
— Да. Тебе, наверное, приходилось когда-нибудь видеть изделия из хорошей качественной стали. По поверхности их нередко пробегает синее или фиолетовое сияние. Это тоже побежалость. Она наблюдается у многих минералов и для каждого из них имеет вполне определенный вид.
Наташа сдула с ладони блестящие пушинки и невольно потерла пальцы друг о дружку.
— Что, покалывает? — засмеялся Андрей Иванович.
— Да, как будто жжет немножко.
— Это кристаллики плюмозита накололи. Хотя в общей массе они мягче пуха, но каждый отдельный кристаллик может проколоть кожу. Ведь твердость плюмозита примерно такая же, как у кальцита.
— Что же все-таки это за минерал, Андрей Иванович?
— Как тебе сказать… По составу это сульфосоль свинца. Понимаешь, соединение свинца, сурьмы и серы.
— Значит, это свинцовая руда?
— Да, из плюмозита можно было бы получать свинец. Но он редко встречается в больших количествах. Зато находки плюмозита свидетельствуют о том, что здесь могут быть другие свинцовые минералы.
Андрей Иванович прошелся вдоль возвышенности и похлопал рукой по ее крутому склону.
— Теперь можно твердо сказать, что это остаток жилы. И не просто жилы, а жилы со свинцовым оруденением. Как видите, нет худа без добра! Плывя по реке, мы ее не заметили. А вот теперь она нам попалась!
Он посмотрел на лесную опушку:
— Надо бы, поискать ее продолжение. Это где-нибудь недалеко. Вот что, друзья, вы посидите еще немного, отдохните. А я посмотрю, не прослеживается ли жила дальше, в лесу. Хорошо?
Наташа кивнула головой.
— Ну и чудесно!
Андрей Иванович подхватил молоток и исчез в густых зарослях.
Валерий проводил его презрительным взглядом.
— С ума сошел! Мы еле идем. Силы тают с каждым часом. А ему далась какая-то жила! Упрямый дьявол!..
Наташа вспыхнула:
— Не смей так говорить о нем! Слышишь, не смей! Не тебя же он послал на поиски жилы. — Она усмехнулась. — Не так уж много ты тратишь сил, лежа на боку.
Валерий вскочил и нервно заходил по траве.
— Так ведь время уходит. Время! Неужели ты сама не понимаешь, что каждая потерянная минута приближает нас к гибели?
Наташа поморщилась.
— Брось свои громкие фразы, Валерий! Надоело! Неужели ты в самом деле думаешь, что ты здесь самый умный?
Валерий остановился.
— А ты чего, собственно, все эти дни косишься на меня? Или думаешь, что я больше всего виноват в этой истории?
Наташа тряхнула головой.
— Нет. Во всем этом виновата я. Только я. И очень виновата. Но не перед тобой…
— Еще бы! — воскликнул Валерий язвительным голосом. — Сейчас для тебя вообще существует только Андрей Иванович.
Наташа покачала головой.
— И не перед Андреем Ивановичем… — начала она, но тут же замолчала.
Валерий подошел к ней ближе.
— Ну, хорошо, — сказал он примирительно. — Не будем больше вспоминать все это. Зачем нам, в самом деле, ссориться? Не все ли равно, кто здесь больше виноват. В такой глуши можно совсем одичать. Но я уверен, что мы вырвемся отсюда. И там, в нашем городе, все пойдет по-старому.
Наташа снова покачала головой.
— Нет, больше ничего не будет по-старому.
— Как?.. — Валерий даже отступил на шаг и пристально взглянул в лицо Наташи. — Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что слышишь, — проговорила она тихо, но твердо.
— Наташа! — голос Валерия дрогнул. — Ты еще сердишься на меня?
Она молчала. Он подошел к ней ближе.
— Ну, прости меня! Ты же знаешь, что я для тебя…
— Хватит, Валерий, — сказала она спокойно и решительно, — мне давно уже надоели твои цветистые фразы.
Улыбка сбежала с его лица. С минуту он молчал. В душе его нарастало раздражение.
— Скажите пожалуйста! — воскликнул он язвительно-вежливым тоном. — Ей надоели мои фразы!.. Может быть, тебе надоела и моя дружба?
— А разве мы были друзьями?
— Вот как! Так кто же был твоим другом? Уж не этот ли голодранец Сашка?