Сага блеснул клыкастенькой улыбкой.
– Как и главным следователем в семнадцать. И, как вижу, не мне одному это показалось странным, – протянул он. – А если я скажу тебе, милая госпожа главный следователь, что в новом эшелоне власть имущих я не повстречал ни одного знакомого лица, что тогда?
– Тогда я спрошу, какие конкретно лица показались тебе особенно незнакомыми.
Сага начал перечислять. Его список почти полностью повторял имена в «бракованных» профайлах, найденных Шоной.
– И поскольку я вел себя сегодня как шелковый, был открыт и добросердечен, удовлетвори мое любопытство: зачем тебе эти имена? Ты под кого-то копаешь? Или ты хочешь, чтобы я тебя с кем-то познакомил?
– Нет, больше ничего не нужно. Просто хотела убедиться, что не сошла с ума.
– Это не ответ.
– Ты не представляешь, насколько важно то, что ты сейчас сказал.
– Что же, я опять в дураках, но всегда рад помочь! – Сага поднялся с сиденья, одернул пошитый идеально по фигуре костюм и наклонился, чтобы открыть дверь кабинки. В и без того тесном пространстве они оказались на пугающе близком расстоянии. Вертиго с неудовольствием отметила, что кровь приливает к ее щекам. Сага проворковал: – После дам!
«По следам» – послышалось Вертиго, и перед глазами тотчас встала картина: ночь и три цепочки следов на снегу, уводящие в лес. Это ее воспоминание. Или нет?
«Надо срочно что-то с этим решать. Еду немедленно!» – решила Вертиго. Должно быть, она слишком замешкалась, и Сага забеспокоился:
– Тебе нехорошо? Давай-ка я тебя провожу.
Так вместе с Сагой Красивым они вышли из туалетной комнаты и тотчас наткнулись на прайдик светских львиц. Те разинули рты. В иной ситуации Вертиго зарделась бы и гадала, какими невероятными деталями они обогатят эту сцену, пересказывая своим знакомым.
Но кроме девушек, дежуривших у уборной, их с Сагой фееричного выхода никто не заметил.
Праздничный холл будто замер. Оркестр смолк, свет, прежде приглушенный, стал ярче. К центру стягивалась толпа. Не иначе как скандал. И прежде чем вокруг эпицентра событий сомкнулось плотное кольцо, Вертиго успела идентифицировать участниц: Элоиза Блин выкручивала запястья рыжеволосой девочке в парке.
Вертиго бросилась к ним. Девочка, казалось, не обращала внимания на гневные тирады Элоизы. Ее взгляд рассеянно гулял по холлу и сфокусировался, лишь когда Вертиго с Сагой вынырнули из толпы, расталкивая локтями людей.
– Пуделькова? Что ты здесь делаешь?..
– Вас ищу, – коротко ответила девочка, и Вертиго поняла, что Пуделькова не случайно наткнулась на Элоизу. Это был способ поскорей привлечь к себе внимание.
– Что случилось? – спросила Вертиго. Она, конечно, знала, что Пуделькову травят в сети после того, как Смирнов обнародовал видеозапись с Тайгиным. Вертиго даже подала жалобу в социальную сеть, тиражировавшую хейтерские ролики. Но травля продолжалась. Тем больше удивилась Вертиго, что девочка не побоялась высунуть нос из дома.
– Я скажу вам, что случилось, госпожа главный следователь! – заявила Элоиза Блин. Она подрастеряла и лоск, и царственные манеры. – В то время как мой сын лежит в коме, на грани смерти, эта девчонка выгораживает преступника. А вы… вы ничего не делаете!
– На текущей стадии профессор Тайгин – подозреваемый, а не преступник, – холодно парировала Вертиго. В толпе послышались неодобрительные возгласы. От Вертиго не укрылись и кивки, которыми обменивались некоторые из присутствующих. Атмосфера была более напряженной, чем ей показалось поначалу, но Вертиго только выше вскинула подбородок и добавила с ледяным спокойствием: – Расследование продолжается, госпожа Блин.
– Да неужели? – вскинула брови Элоиза, явно чувствуя себя хозяйкой положения. С колкой ухмылкой она указала на стоящего рядом Сагу. – Гляжу, нового помощника себе подобрали?
Сага тихо выругался и схватил рюмку еловой настойки с парящего рядом подноса.
– Отпустите ребенка, Элоиза, – потребовала Вертиго, но та только крепче вцепилась в руки Пудельковой.
– Отпустите, вам же баллы спишут! – прошептал кто-то в толпе.
– Да плевать я хотела на ваши баллы! – так взревела Элоиза в лицо Вертиго, что той даже пришлось отпрянуть. – Верни мне сына! И утилизируй подонка, напавшего на него!
– Я не… – Вертиго не успела договорить, потому что в следующую же секунду Элоиза оттолкнула Пуделькову и бросилась к Вертиго. И непременно расцарапала бы ей лицо, но Сага Красивый успел заслонить ее своей грудью.
– А ну пусти!.. – вцепилась в него Элоиза.
Рубашка на груди Саги с треском разорвалась, обнажив его торс. Толпа охнула. Определить доминирующую эмоциональную ноту – возмущения или восхищения – не взялся бы ни один психолог.
Вертиго вдруг поняла, что сидит на полу, а у одной из ее туфель подвернулся и висит на соплях каблук. Элоизу уже скрутили андроиды-охранники, но она продолжала выкрикивать обвинения и вырываться. Сага подошел к Пудельковой, чтобы помочь подняться с пола, но девочка дернулась, словно в конвульсии. Он обернулся к Вертиго.
– Ее надо выводить, – сказала Вертиго быстро и махнула рукой. Она бы добралась до выхода и босиком – снять проклятые туфли ей только в радость. Но тут рядом с ней разбился бокал. Выпустили его из рук случайно или целились в Вертиго?
Следом полетел еще один.
Или в Пуделькову?
В толпе раздались гневные выкрики. Вертиго инстинктивно потянулась к табельному пистолету.
– Не вздумай! – предупреждающе шикнул ей Сага. – Дамы и господа! – крикнул он громко, с очаровательной улыбкой обращаясь к толпе. – Давайте не позволим этому ничтожному поводу испортить наш праздник!
Он широко развел руки, как бы призывая публику успокоиться, и по раздавшимся – пусть и неуверенным – аплодисментам Вертиго поняла, что зарождавшийся конфликт нейтрализован.
Затем Сага присел, протянув руки к Пудельковой, и ловко закинул ее на плечо. Ему даже не пришлось расталкивать людей, преграждавших путь к Верти-го, – они сами расступились, и Сага сгреб в охапку и ее. Как триумфатор с награбленными сокровищами, он пошел на выход, прокладывая дорогу великолепием кубиков своего пресса. Его хроно надрывался от прибавляющихся соцбаллов.
Вертиго мало понимала, что происходит. Дышать было больно – Сага передавил ее ребра рукой и накрепко прижал к своему боку. Беспомощная, она семенила ногами по полу. Сага пер вперед как киборг и улыбался всем, кто снимал его.
Пуделькова, свешиваясь с плеча Саги, нервно хохотала. Элоиза, которую уводили в противоположном направлении, выкрикивала проклятья.
– Жена меня ночевать не пустит, – сокрушался Сага Красивый. – А я и сделать ничего не сделал!
– Вечер только начался, – сказала Вертиго. Сага горько усмехнулся в ответ.
Перед ее глазами стояла какая-то мешанина из видений: заснеженный лес сменялся фантазией о том, как Смирнов заявляется на эту вечеринку и начинает колотить Сагу. В дополнение в голове крутилась тревожная мысль: «У тебя в сумочке пистолет, у тебя в сумочке пистолет».
Воздух посвежел, и Вертиго поняла, что они оказались на улице. Как только Сага выпустил ее, она не устояла на ногах и плюхнулась на землю.
– А ты совсем расклеилась, – сказал Сага, подавая ей руку. Он тотчас глянул на Пуделькову: – Надеюсь, хоть ты падать не собираешься?
– Вроде нет.
– У меня пальто в раздевалке, – сказала Вертиго, все еще находясь в полутрансе.
– Завтра заберешь. Или купишь новое.
– Пальто – форменное.
– Ну и дура. Нечего в форменных вещах по таким клоповникам таскаться. Так, раз ты искала ее, – сказал он Пудельковой, – то вместе и поедете, – Сага потыкал в экран хроно, и мобиль оказался возле них почти мгновенно.
– Ого! – выдохнула Пуделькова, явно подавляя дрожь.
– Ну не зря же я бывший советник по транспорту! – У дверей культурного центра уже собиралась толпа. Сага поторопился затолкать их в салон. – Девчонки, я не с вами. Не то точно буду на теплотрассе ночевать.
– Сага, спасибо! – С трудом опомнилась Верти-го. – Если увидишь здесь моего бывшего помощника, лучше беги.
Сага очаровательнейше улыбнулся. Автоматическая дверь уже начала закрываться, но он придержал ее.
– Я надеюсь, пистолет в твоей сумочке – с транквилизаторами? – спросил он. – И ты ведь всерьез не собиралась пускать его в ход?
– Конечно, – солгала Вертиго, отвечая на оба вопроса. Сага это понял.
– Взяла бы ты отпуск, Олесь.
– В самое ближайшее время, – пообещала она.
Дверь закрылась, и мобиль двинулся с места. Пуделькова сняла парку и протянула Вертиго.
– Ты издеваешься? Взрослая здесь – я! Это я должна заботиться о тебе.
– У вас губы синие. Согреетесь – отдадите, – серьезно ответила девочка.
– Ты сама дрожишь.
– Это всего лишь побочки от лекарств. Возьмите.
Вертиго не стала противиться и накинула парку на плечи. Вдруг ее хроно запищал – высветилось уведомление из соцсети. Видео с банкета, как она танцевала с Сагой несколько часов назад (Верти-го с неудовольствием отметила, что со стороны ее платье кажется куда короче, чем она хотела бы), комментировал Смирнов: «Ты с ума сошла? Он же конченый бабник!»
Следующее сообщение от него было уже личным: «Я приеду. Надо срочно поговорить!»
«Еще и он! – с досадой подумала она и закрыла глаза. Смирнов легко покинул ее мысли, а вот снежный пейзаж никуда не делся. – Надо срочно ехать к Филонину. Только он может все объяснить».
Пока Вертиго задавала мобилю маршрут, Пуделькова робко спросила:
– Почему Смирнов – ваш бывший помощник?
Вертиго замутило.
– Я уволила его после того, как узнала, что он дал тебе доступ к материалам дела, – сказала она. – Ты молодец, Лиситея, что нашла видеозапись. Но обнародовать ее было большой ошибкой.
Пуделькова пожала плечами. Пудель на ее розовой толстовке дрогнул, и Вертиго замутило еще больше. Она положила руку на грудь, пытаясь унять тошноту.
– Мне жаль, что все так ополчились против тебя. Обещаю, я восстановлю твой соцбалл, как только все закончится.