– Выбор жить счастливой и здоровой жизнью, пусть и нарушив кучу правил, – продолжал Шона, разворачивая ее к раскрытому транспортировочному контейнеру. – Или же продолжать играть в игру, в которой ты обречена на поражение.
Лиси с ужасом осознала, что внутри контейнера и впрямь может поместиться человек. Особенно невысокий и хилый, совсем как она. И Шона продолжал толкать ее к нему.
– Шона, остановись. Я ничего не понимаю. Давай поговорим конкретнее. И спокойнее.
– Просто полезай внутрь, Лисичка, – он улыбнулся.
Лиси собиралась возразить, но Шона тотчас повалил ее навзничь. Лиси почувствовала под лопатками мягкое обволакивающее покрытие. Шона вдавил ее внутрь, положив ладонь на грудь, когда Лиси попыталась сесть.
– Помоги моему отцу найти верные слова. И сделай выбор. Я приму любой, – сказал он. Уверенность в его взгляде растаяла. Но он все же захлопнул крышку.
Сонный газ быстро заполнил контейнер, и глаза Лиси против ее воли стали слипаться. Последнее, что она увидела сквозь матовую оболочку крышки, это встревоженное лицо Шоны. Он махнул на прощание, и Лиси провалилась в дрему.
Ее трясло. Тело парализовало, но мозг отказывался отключаться полностью, словно был готов вывести пропофол из организма как по щелчку пальцев.
«Сделай выбор», – зловещий голос, прозвучавший в сознании как ее собственный, заставил Лиси распахнуть глаза. Логически она понимала, что пробуждение просто совпало с моментом, когда печень и почки разделались с критической концентрацией снотворного, а приснившийся ей голос – вообще ни при чем. Но сердце Лиси колотилось как после кошмара, и она долго сидела, глядя в одну точку и ничего не видя перед собой.
Она даже не сразу поняла, что сидит. Вокруг было темно, но стоило Лиси повернуть голову, как включилось неяркое освещение. Капсула доставила ее в грузовой отсек, судя по всему отапливаемый – Лиси не чувствовала холода, но тело гудело, а конечности ходили ходуном.
Поднявшись, на нетвердых ногах Лиси направилась к единственной двери, та бесшумно скользнула в сторону, едва девушка приблизилась.
«Неужели это и есть “Роксколл”?» – промелькнуло в голове Лиси. Она оказалась в огромном, тускло освещенном холле. Высокий потолок опутала темнота, голые стены многократно усиливали любой шорох.
В самом центре зала стояла медкапсула, но она была не единственной: еще несколько пылились в дальнем углу. Нерабочие, они больше напоминали иссушенные коконы, отброшенные после метаморфозы. Но эта – сияла, пульсировала то желтоватым, то розовым цветом, словно в ней билась жизнь.
Лиси с опаской подошла к ней вплотную, и тотчас ее легкие сжались, не пропуская ни глотка воздуха. Лиси смотрела в капусулу и…
Видела себя.
Постаревшую лет на двадцать. С тем же лицом, щедро усыпанным веснушками, и ярко-рыжими, почти красными волосами, в которых мелькали жемчужно-белые нити седины.
Женщина – нет, не просто женщина, а ее родная мама! – лежала неподвижно, с закрытыми глазами. И с одного взгляда Лиси поняла, что та не спит и уж точно не мертва: она в коме, совсем как Кас. Женщина была бы похожа на спящую царевну из сказки, если бы к ее вискам не тянулись прозрачные провода, по которым бегали огоньки, будто передавая какой-то сигнал. Да и вместо платья на ней был компрессионный костюм, поддерживающий кровоток в обездвиженном теле.
«Все это время она была здесь», – поняла Лиси.
Она отключена. А Шона упоминал, что отключить оригинальную «частицу бога» невозможно. Что же тогда произошло?
Вдруг Лиси услышала приглушенные голоса. В другом конце зала за скрытой в потемках дверью кто-то был.
Усилием воли Лиси заставила себя оторвать взгляд от капсулы. Мама, очевидно, никуда не денется.
Дверь легко отыскалась – она была самой обычной, деревянной и жутко заскрипела, когда Лиси осторожно потянула за ручку. Голоса тотчас смолкли. Яркий свет резанул глаза, но не ослепил, и Лиси успела оценить обстановку.
Когда она вошла, Тайгин и его собеседница сидели за круглым столом.
И пили чай.
Приятная улыбка стремительно сменилась выражением крайнего изумления, когда Тайгин вскочил на ноги.
– Лиситея? Что ты здесь делаешь?.. – Профессор едва не потерял голос. Женщина же, сидевшая напротив, поднялась медленно.
– Лиситея? – в ее голосе звучало ледяное спокойствие. – Я приняла ее за Леду…
Лиси не сразу нашлась, что ответить. Она разглядывала женщину с холодным сосредоточенным взглядом, державшую в бионической руке фарфоровую чашечку с драконами.
Вторая рука у нее тоже отсутствовала, как и обе ноги ниже колен – точнее, их заменили бионические протезы. Женщина проследила за взглядом Лиси и вскинула бровь, когда та наконец взглянула ей в лицо. Острые скулы и чуть раскосые глаза. Шона унаследовал от матери гораздо больше, чем от отца.
– Здравствуйте, профессор, – сказала Лиси. И затем поклонилась и женщине-бионику, как когда-то в шутку кланялась чахлой елочке в маленькой лаборатории на подземном этаже. – Здравствуй, Тома!
Глава 23Нормальные золоулавливатели
«У тебя не заполнено три капсулы!» – Тамара прогнала эту мысль. Она увлеклась совсем другим процессом.
За много километров от «Роксколла» в самом центре Излучинска, в своем богато обставленном кабинете тогда еще молодой и зеленый советник по транспорту Сага Красивый прослезился.
– Сына, помоги-ка мне разобраться, – попросил его Виктор Сергеевич по видеосвязи.
Виктор Сергеевич – генеральный советник по энергетике – Саге приходился всего лишь тестем. Но между ними сложились столь теплые, доверительные отношения, что вот такое сына мелькало уже не впервые и неизменно вызывало у Саги приступы щенячьей любви.
А разобраться Виктору Сергеевичу требовалось вот с чем.
Он обнаружил, что пароль от его рабочей учетной записи больше не «Спартак123». На его мобильный телефон пришло несколько уведомлений о последних операциях, совершенных через эту учетку.
Подписание графика о поочередной остановке теплоцентралей для скорейшей замены золоулавливателей.
Заявление о досрочном освобождении от обязанностей генерального советника, подписанное самим Виктором Сергеевичем.
В довершение этой катастрофы пришло уведомление из интернет-банка об отмене крупного поступления от организации N. Деньги, которые Виктор Сергеевич получил бонусом за свое содействие в выигрыше тендера, испарились с его счета, будто их и не было.
Сага надеялся, что Виктор Сергеевич просто неправильно набрал логин с паролем, и никакие злостные хакеры вовсе не посягали на финансы их счастливой семьи. Но и сам не смог войти в учетку.
Не успел он огорчить тестя, как увидел на мониторе ноутбука его застывшее в ужасе лицо.
– Виктор Сергеич, что такое? – искренне забеспокоился Сага.
Слабенькие динамики ноутбука выдали поток неразборчивых звуков, но веб-камера показала больше: дверь кабинета Виктора Сергеевича вылетела под чьими-то нелюбезными ударами, рассыпая по дорогому паркету щепки из красного дерева. Элитный отряд в черной форме быстро скрутил генерального советника. Не было произнесено ни единого слова, да и сопротивления Виктор Сергеевич не оказывал.
Сага Красивый аккуратно закрыл крышку ноутбука и подкрался к собственной двери. Заглянул в глазок – никого. «В конце концов, ну какой я ему сына?»
Глупым ветреным красавчиком его считали уже тогда. А Сага вытащил из-под стола объемную сумку и принялся выгребать из сейфа скромный запас наличности, который берег как раз для такого случая.
Свой смартфон он выбросил в урну возле лифта. В горах далеко за «Роксколлом» все равно не ловит. Да и контакты – нужные контакты – Сага Красивый записывал в блокнот. Как раз для такого случая.
В гараже у него стоял бронированный внедорожник с полным баком отменного бензина. И хоть Сага до сих пор не получил водительских прав и пользовался услугами профессионального водителя, но за руль сел с уверенностью.
И он знал, куда ехать – ведь приготовил для себя безопасное место, как раз для… Короче, Сага Красивый вообще был очень умен и предусмотрителен.
Его остановили на первом же посту ГАИ.
– В чем дело? – недовольно буркнул Сага в лицо подошедшему к машине офицеру с кривыми до жути ногами. Тот попросил техдокументацию на машину и объявил, что перемещение по Излучинску машин на бензине и дизеле отныне запрещено.
– Да кто же запретил? Когда?
– Советник по транспорту, – пожал плечами офицер.
– Советник по транспорту – это же я!
– Да, а я – фрикаделька в сливочном соусе. Прошу освободить транспортное средство.
Сагу быстро охватил гнев: «Как же так, я же все продумал!» Он устроил скандал, о котором скоро пожалел: прибыл наряд милиции, машину обыскали, скромный запас денег изъяли.
Наличные расчеты тоже резко запретили, приказ за подписью советника по экономике.
По приказу за подписью министра охраны среды и переработки ресурсов бронированный внедорожник Саги отвезли на реконструкционную станцию, на которую к утру были устроены ведущие инженеры города.
Остановился круглосуточный завод по производству изделий из пластика. Переведен в круглосуточный режим мусороперерабатывающий завод.
И, конечно, были закуплены нормальные золоулавливатели для теплоцентралей.
Всего за пару часов, что Тамара провела в гибернационной капсуле, Излучинск изменился разительнее, чем за полстолетия своего существования.
«У тебя не заполнено три капсулы. Теперь можно заняться и ими», – решила Тамара, едва распахнув глаза.
Она все еще лежала в гибернационной капсуле. Леда, очевидно, ее переодела в компрессионный костюм, потому как собственное тело Тамара ощущала до крайности странно. Ниже пояса она вообще ничего не чувствовала, потому порадовалась, когда спустила ноги на пол и ощутила покалывающую боль и мурашки.
Отсоединившись от нейроинтерфейса, она быстро размялась и нетвердой походкой пошла к выходу из дормитория. Леды нигде не было видно, но Тамару это не тревожило.