– Я не имею никакого отношения к отключению твоего друга. Я просто воспользовалась ситуацией, чтобы добраться до Михаила. И не ставь мне условий, девочка. Ты – незваная гостья в моих владениях. Это твоя мама лежит в коме. Разве ты не хочешь поговорить с ней? Обнять ее? Она так любит тебя.
Лиси ожидала подобную манипуляцию.
– Не знаю. Каспер не бросал меня ради того, чтобы мерзнуть в заброшенном институте, – произнесла она, но на эмоции поддался только Тайгин.
– Лиситея, это не торг. – Он решительно махнул рукой. – Я верю, что Леда – такая же жертва, как и Каспер. Их обоих надо спасать, вне всяких сомнений! Но я согласен это сделать только после того, как она… – Он ткнул в жену пальцем. – Согласится вернуть «частицу бога»!
Тамара вполне искренне рассмеялась.
– С чего бы мне это делать?
– Во-первых, имплантат должен использоваться людьми, чей мозг не может нормально функционировать по медицинским показаниям. У тебя таких показаний нет, – с жаром настаивал Тайгин. – Во-вторых, ты злоупотребляешь возможностями имплантата. Что ты устроила, Тамара? Личную матрицу, в которой вертишь человеческими жизнями, как тебе заблагорассудится? Ты не имеешь на это никакого морального права. Если бы я только знал, что однажды ты будешь держать весь Излучинск под своим контролем, я бы…
До Лиси, наконец, дошло: Тамаре, а вовсе не Леде установлена первая версия «частицы бога». И именно ее, по словам Шоны, можно переустановить. «Вот какой выбор предлагал мне Шона».
У Лиси скрутило живот. Предложи он это напрямую, она и впрямь отказалась бы наотрез. Но после этих слов Тайгина призадумалась.
– Ты бы что? – Бионик изогнула тонкую бровь. – Не стал бы спасать мою жизнь тогда, в капсуле? Не лги себе.
Держать весь Излучинск под контролем… Лиси подозревала, что диапазон возможностей «частицы бога» широк, но только теперь поняла насколько!
– Кроме того, у меня весьма неплохо получается, – продолжала Тамара. – Посмотри, как сильно город изменился за эти годы: чистый воздух, продуманные транспортные развязки. Ни беспорядков, ни груд мусора…
– …ни стаканчиков с пластиковыми крышечками! – подхватил Тайгин. Это было скорее едким замечанием, чем реальной поддержкой. – Они ведь бесили тебя даже больше, чем бракованные золоулавливатели, правда?
В глазах бионика вспыхнула столь неистовая ярость, что Лиси с радостью бросила бы профессора и бежала по сугробам на край света. Но она осталась сидеть на месте и подметила, что реакция Тамары была искренней и Тайгин, похоже, не шутил про крышечки.
Впервые за долгие годы им представилась возможность выразить накопившиеся обиды, а Лиси удалось отстраниться от разговора настолько, чтобы о ней на время забыли и она могла спокойно наблюдать и собирать информацию. Но теперь просчитанные ходы закончились. Пришло время проверять выводы.
– По экологической обстановке город и впрямь взял верный курс, – тихо заговорила Лиси. – Но проект с социальными баллами только усиливает неравенство. Знаете, что произошло сегодня вечером? Мне пытались снять соцбаллы только за то, что у меня лицо дергается. Еще кое-кто издевался над тем, что я плохо танцевала с ленточками в детском саду. Зато мужик с голым торсом, который выносил нас с главным следователем из культурного центра, – вот он заслужил бурю оваций. Ничего не изменилось: красивых и богатых любят, от остальных как минимум стараются держаться подальше.
– Не буду спорить. Справедливости вообще не существует. Я лишь установила границы, которые не позволяют людям вести себя совсем безрассудно. В остальное они начали играть самостоятельно.
Лиси прикусила губу. Похоже, критика управления городом не задела бионика.
– И моя мать решила остаться здесь, с вами, ради того, чтобы устанавливать такие границы? Предпочла власть пеленкам? – добавила она, подпустив в голос горечи.
– Не похоже, что ты слишком на это обижаешься. – Тамара вмиг раскусила ее, и Лиси поняла, что снова промахнулась. – Твоя мать прекрасно осознавала, что благодаря ее выбору твоя жизнь будет куда лучше. И поверь, за все эти годы я наслушалась достаточно нытья на тему «я бросила свою малютку-дочь».
На секунду сердце Лиси екнуло. «Я ей небезразлична», – робко шепнул внутренний голос. Лиси почувствовала, как эмоции захлестывают ее, а горло перехватывает. Она отбросила эти мысли в сторону и заставила себя сосредоточиться.
– Нытья? – нахмурилась она. – Вы совсем бесчеловечны? Своими манипуляциями вы разрушили жизнь моей матери. Может быть, вы вообще рады, что ее имплант отключился? Какой-никакой отдых от «нытья»!
Наконец во взгляде бионика что-то переменилось. Она собиралась ответить, но тут ее перебил Тайгин:
– Тамара разрушила не только жизнь Леды. Но и мою, и нашего сына. Его, кстати, зовут Шона.
– Я знаю. Хороший вырос парень. Что еще раз доказывает, что я не слишком ему и нужна, – вновь без особых эмоций ответила Тамара. Либо она прекрасно умела держать себя в руках (в чем Лиси сомневалась: коммуникативные навыки в условиях длительной изоляции должны только ухудшаться!), либо судьба сына действительно не особенно ее волновала. И все же Лиси решилась на еще один заход:
– Он очень нуждается в вас. Мы мало общались, но я успела заметить, с какой гордостью он рассказывал о вас. О смелом поступке на той экологической конференции, о вашей целеустремленности…
Тайгин покачал головой, мол, перегнула палку.
– …Он бы пошел на все, лишь бы вытянуть вас отсюда, – закончила Лиси полушепотом, потому что голос вдруг ей изменил. Она предчувствовала, каким будет ответ.
– Мне никогда не понять этих чувств, – сухо ответила бионик. – Это слишком иррационально.
Тамара понятия не имела, что за всеми ее проблемами стоит Шона.
«Я бы дал шанс моей маман», – кажется, так он сказал.
Вдруг завизжала сирена. Над входом замигала красная лампочка. У Лиси внутри все так и подпрыгнуло, Тайгин тоже испугался и поднялся на ноги. Тамара сидела неподвижно, приложив пальцы к виску. Несколько секунд ее взгляд казался отсутствующим. Сирена смолкла так же внезапно, как и включилась.
– Что это было? – спросил Тайгин.
– Ничего. – Тамара встала из-за стола и вышла из комнаты.
Конечно, ни Лиси, ни Тайгин не собирались дожидаться возвращения гостеприимной хозяйки. Но прежде чем броситься вдогонку за биоником, Тайгин схватил Лиси за рукав.
– Постой, Лиситея. У нас есть минутка поговорить…
– Профессор, правда ли, что первую версию «частицы бога» можно извлечь и переустановить?
– В теории – да, но… Лиситея, а что ты имела в виду, говоря, что Шона хотел бы вытянуть Тамару отсюда?
«Насколько сильно разочаруется в сыне Тайгин, если узнает, что все преступления Шона совершал только ради того, чтобы воссоединить семью?» – крепко задумалась Лиси – от этого зависело, сбудется ли мечта поломанного мальчишки. Хочет ли она сама помогать ему?
Вдруг Лиси будто окатило ледяной водой. Шона предлагал Лиси частицу вовсе не от доброты душевной.
Шона намеренно отключил Леду.
Что могло произойти, если бы Шона сразу отключил имплант матери и поволок ее восстанавливать семейные узы? Ничего хорошего. Эта Тамара, с первого взгляда ясно, женщина с сильным характером, которая не потерпит ситуации, когда за нее решают другие.
Другое дело – отключить важного для нее человека. Шона сообразил, что его мать будет стремиться тем или иным способом привести Тайгина в «Роксколл». По своей воле Тайгин, разумеется, ни за что на это не согласился бы, да и силком его не притащишь.
Тогда Шона повернул в свою пользу ссору профессора с Касом. Вырубил его, поставив отца в условия, в которых тот не мог выбирать. Тамара, как он и рассчитывал, тотчас воспользовалась ситуацией и до сих пор верила, что это ее собственная идея.
Раскручивая эту логическую цепочку, Лиси ужасалась жестокости Шоны. Ведь профессор столько пережил и до этих событий! Как Шона мог так безжалостно распоряжаться жизнью отца? И как безжалостно он использовал саму Лиси! «Впрочем, – заключила Лиси, – он и впрямь очень похож на мать».
Шона надеялся, что профессор уговорит жену покинуть «Роксколл». Может, даже сдать ключи от города и устроить счастливый семейный ужин на крыше «Нуддлз» – черт его знает.
Видимо, вариант, при котором Шоне приходится самому отключать «частицу бога» Тамары, он счел самым нежелательным. Потому, когда узнал, что Лиси готова бескорыстно помогать Тайгину, воспользовался и этой возможностью. Зачем отключать имплант Тамары, когда можно отдать его девочке, перед которой она виновата? «И если всё так, хочу ли я ему помогать?» – еще раз спросила себя Лиси.
Первая уступка, на которую она пошла, – не стала сдавать Шону профессору.
– Пусть Шона сам расскажет, – ответила она, и тут же добавила, надеясь на правильность своих выводов: – Вряд ли он замышляет что-то дурное.
Тайгин нахмурился, но кивнул. Вместе они ринулись вслед за биоником.
– Послушай моего совета, Лиситея: тысячу раз подумай, прежде чем связывать себя с кем-то узами брака, – бросил на бегу профессор. Алгоритмы Бени, настроенные на распознавание черного юмора, запустили хроно Лиси, и послышался лающий смех.
Главный холл заливал красный свет. Тамары и след простыл.
– Она, должно быть, в «аквариуме»! – сказал Тайгин.
– Что это?
– Суперкомпьютер, который мы создали для того, чтобы тестировать возможности имплантата.
– «Частица бога» привязана к нему?
– Нет. Похоже, Тамара использует его для других целей.
Они выбежали в коридор, и профессор вдруг замер.
– Ничего не понимаю… Тут все перестроено! Раньше такого не было. Тамара превратила институт в настоящий бункер!
«И моя мать помогала ей».
Они преодолели очередной поворот и вдруг оказались перед массивной дверью, больше напоминающей вход в банковское хранилище. Она плавно закрывалась. Лиси и профессор едва успели юркнуть внутрь, как за их спинами раздался рокот запирающихся замков.