Бионик стояла за стеклянной стеной у длинной консоли с рядом инфоокон высокой четкости. Даже со значительного расстояния Лиси смогла разглядеть, как у главных ворот института выстаиваются милицейские мобили. На одном из экранов Лиси увидела, как, окруженная силовиками, больше похожими на киборгов с оружием, решительно вышагивает в новеньких ботинках Фуфыря.
– А-а, Вертиго, опять, – ухмыльнулась Тамара. – И на этот раз зашла дальше обычного.
Она ввела какую-то команду. Тайгин, видимо, как и Лиси, почуявший опасность, вскинул руку:
– Тома, постой! Что ты делаешь?
Бионик обернулась и закатила глаза.
– Ну, конечно, собираюсь их убить, Михаил. Жахну электрическим разрядом, чтобы они как следует поджарились. А потом буду танцевать над их трупами.
Тайгин остолбенел от ужаса.
А хроно Лиси снова издал лающий смех.
– Ни капли не сомневалась, что ты считаешь меня злодейкой, – грустно сказала бионик и снова отвернулась к консоли. – Я всего лишь выпущу снотворный газ. Деактивирую киборгов, перенастрою на возврат в Излучинск. С госпожой главным следователем придется повозиться – я подбирала трусиху на эту роль. Но не то ошиблась с типом личности, не то занимаемая должность превратила ее в кремень. Встроенный имплант, похоже, больше не способен контролировать ее поведение. Но не беда, перенастроить его – дело пяти минут…
Лиси бросилась вперед и, прежде чем Тамара закончила ввод, повисла на ее руке. Тотчас ноги Лиси потеряли опору. Бионик подняла руку высоко, словно Лиси ничего не весила. Бионические пальцы перехватили ее запястье, и Лиси вскрикнула от боли.
Их глаза оказались на одном уровне.
– Ты ведь достаточно умна, девочка, чтобы понимать: кевлар крепче человеческих костей.
– Вы не причините мне вреда.
Время словно остановилось. Где-то далеко Тайгин, кажется, умолял Тамару отпустить Лиси. А Лиси вглядывалась в глаза женщины напротив и, к собственному ужасу, видела чересчур много.
Холодную логику. Трезвый расчет. Спокойствие. Удовлетворение, поддерживаемое стабильными дозами дофамина. Все это благодаря «частице бога».
Вторая уступка Шоне. Пусть он и сказал, что примет любой ее выбор, но правильным считал только один.
И Лиси поняла, что не видит исхода лучше.
– Я гарантирую вам комфортные условия заключения. Хотя вряд ли после семнадцати лет изоляции здесь тюремная камера покажется вам наказанием, – сказала Лиси. – Если мы сейчас договоримся, профессор реактивирует имплант Леды. И вы с ней признаетесь в своих преступлениях.
Тамара от удивления разжала пальцы так резко, что Лиси плюхнулась на пол.
– Ты что лопочешь, ребенок? Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия.
– Вообще-то кроме меня вам никто не захочет помочь, – сказала Лиси, неуклюже поднимаясь. – Вы выдохлись, Тамара. Не смогли самостоятельно починить имплант моей матери, хотя ваши возможности столь велики. Профессор… – Лиси повернулась к Тайгину. – Обещайте, что почините имплант Каса. А если он негоден – произведете новый. И конечно, с вас снимут все обвинения.
Бионик осторожно перевела взгляд на мужа:
– Михаил, у нее галлюцинации?
– Кажется, нет… Лиситея, объясни, пожалуйста, почему ты говоришь это.
Лиси казалось, что легким не хватает воздуха. Она не сомневалась в принятом решении, но все же следующие слова дались ей с трудом.
– Я займу ваше место, – сказала она, взглянув на Тамару. – Михаил Геннадьевич переставит вашу «частицу бога» мне. Кажется, у меня и медицинские показания имеются.
Несколько секунд они молчали. Потом бионик разразилась смехом.
– Почему же я должна пойти на это? Почему я должна отдать тебе «частицу бога»?
Боковым зрением Лиси видела, что группа Фуфыри добралась до одной из дверей защищенного бункера. Теперь камера достаточно четко показывала, что киборги в ее отряде вовсе не киборги, а люди в форме. Все как один в противогазах. Один из спецов подключился к щитку у двери и приступил к взлому системы безопасности.
– Потому что я знаю, чего вы хотите, – сказала Лиси. Времени оставалось все меньше, но говорить с Тамарой все равно нужно было осторожно. – И я помогу вам достичь этого. У вас больше нет четкого плана. За семнадцать лет вы могли сделать гораздо больше не только для Излучинска, но и для всего мира. Просто… ресурсы психики исчерпаемы, а вы наломали дров. Это не могло не подкосить вас.
– Так чего же, по-твоему, я хочу? – уверенность бионика таяла, хоть она и попыталась скрыть это наглой – совсем как у Шоны – улыбкой.
Лиси улыбнулась в ответ. Ведь Тайгин дал ей подсказку с самого начала.
Тамару не волновало ни личное счастье, ни собственный ребенок, ни даже справедливость и благополучие в обществе.
– Вы хотите, чтобы однажды планета очистилась.
– Конечно, – выдохнула бионик. – Это же… очевидно…
– Не для всех, Тамара, – продолжала Лиси. – Вы эффективно справились с первым этапом. Теперь мир изменился и требуется другой подход. Я продолжу ваше дело. Вы ведь понимаете, что климат, возможно, никогда не станет таким же, как до нового ледникового периода. Погодные установки давно отжили свое, но я сделаю все, что смогу. Все эти годы мой отец продолжал исследования. Я строила для него модели. Прогнозы неплохие. И что-то подсказывает, что со мной он станет работать куда охотнее, чем с вами.
– Твой отец? – переспросила бионик, все еще не понимая, о чем говорит Лиси.
– Петр Пудельков, Тома, – напомнил Тайгин. – Помнишь, приезжал к Леде? Такой… полненький.
Профессор тотчас залился краской, встретив взгляд Лиси.
– Нет, не Пудельков, – сказала она. – Разве за все эти годы Леда ни разу не назвала нашей настоящей фамилии?
Бионик молчала.
– Пудельковы – даже не звучит как настоящая фамилия! Она взята из старого мультика, – Лиси ткнула пальцем на изображение на своей толстовке.
– Я… я не смотрела.
– Мы смотрели вместе, – обиженно заметил Тайгин.
– Мой отец – ученый, который изобрел погодные установки. Его именем названа премия…
– …Петр Морозов, – договорил за Лиси Тайгин. – Как я не догадался!
– И все, за что вы можете быть ему благодарны, – это регулярные ужины?
Бионик выглядела по-настоящему ошеломленной.
– Вы же были здесь, вдвоем против всего мира. Скажите, Тамара, насколько это больно? Осознавать, что лучшая подруга, с которой вы прожили столько лет бок о бок, не сочла необходимым сообщить вам столь значительный факт?
Впервые на лице бионика читалось потрясение. Она даже отшатнулась от Лиси.
– Леда вообще когда-нибудь доверяла вам по-настоящему? Что здесь происходило? Неужели она слепо верила в вашу ложь? Что она важна вам? Или же боялась, что, когда вы достигнете желаемого, станет не нужна?
Тамара бросила растерянный взгляд на инфоокна. Не группа, взламывающая двери, привлекла ее внимание. А маленькое изображение в углу – сияющая в красной полутьме капсула Леды.
– Всего-то и нужно было немного искренности, Тома. – Тайгин шагнул к ней и, робея, коснулся ладони. Бионик опустила голову и долго смотрела на их руки.
Лиси застыла в напряженном ожидании.
– Леда всегда высказывалась против моих методов. Она считала их чересчур бескомпромиссными, – сказала наконец Тамара. – Одно дело – исследования и модели, другое – претворение их в жизнь. Люди станут сопротивляться. Некоторые будут строить свои теории, другие отрицать все, даже законы физики, третьи – основывать на страхах религиозные учения, а четвертые – зарабатывать на всем этом. Нужно иметь решимость довести дело до конца. Или хотя бы принадлежащий тебе этап.
– Тома, у нее получится и без имплантата. Но с ним будет немного легче.
– Так ты веришь мне, что я не отключала этого мальчика, Каспера?
– Я знаю это, – поспешила поддержать ее Лиси и добавила, глядя на Тайгина: – Это не она, Михаил Геннадьевич. Вы уже знаете мои условия. Если вы согласны, предлагаю не медлить с операцией.
– Согласен, – сказал Тайгин тихо.
– Я вам не враг, – Лиси протянула руку. – И если вы еще верите в такие вещи, я даю вам слово, что исполню обещанное.
Когда бионик вскинула подбородок, взгляд ее казался яростным. Кожа Лиси покрылась мурашками.
– Ты можешь винить меня в несовершенстве созданной Системы, – сказала Тамара Тайгину, – но именно она породила таких детей, как ты.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем бионические пальцы сомкнулись на ладони Лиси.
Глава 25Заинтересованные лица
– Черт, еще одни двери. Я устал, – простонал Смирнов. В иной ситуации Вертиго бы вскипела, но институт оказался не просто непроходимым лабиринтом, а настоящей крепостью.
– Здесь должен быть главный компьютер. Не могу вспомнить точнее, все – отрывками, – сказала главный следователь. – Я уверена, что из этого помещения мы получим доступ к остальным.
Вдруг раздался знакомый голос из динамика под потолком.
– Смирнов, не трудитесь. Сейчас я вам открою.
– Михаил Геннадьевич? – похлопал глазами Смирнов. Вертиго тоже не сразу оправилась. Тут же загрохотали замки, и круглая дверь плавно отворилась.
Сразу за ней стоял Тайгин, все еще одетый в робу заключенного. Смирнов с Вертиго нацелили на него пистолеты, и он тотчас поднял руки над головой.
– Рада видеть, что вы в целости и сохранности, Михаил Геннадьевич, – сказала Вертиго. – Прошу прощения, но я вынуждена надеть на вас наручники. Вы все еще находитесь под следствием.
Тайгин не сопротивлялся.
– А теперь я бы хотела вновь познакомиться с вашей женой.
Тайгин ввел их в просторный полутемный зал. Когда Вертиго оказалась в нем впервые, зал ярко освещался и капсул было куда больше. Теперь в его центре стояло всего три медкапсулы с розоватой подсветкой.
– Она только начинает приходить в себя, – сказал Тайгин, заботливо склонившись над капсулой, в которой лежала темноволосая женщина. – Я извлек и переустановил ее «частицу бога». Тамара жила с ней семнадцать лет, потребуется время, пока она восстановится.