– Я тоже прожила с имплантом семнадцать лет, так что пусть не ждет от меня сострадания. Приводите ее в чувство, Михаил Геннадьевич. Мы возвращаемся в город немедленно.
Тайгин занялся разблокировкой медкапсулы.
– А это кто? – спросила Вертиго, чуть не задохнувшись от внезапно накатившего на нее страха. Ей показалось, что в соседней капсуле лежит Пуделькова, но приглядевшись, поняла, что женщина в капсуле как минимум в два раза старше.
– Это Леда Пуделькова, – ответил Тайгин, и у Вертиго пробежали мурашки от их сходства. – На одном из допросов я рассказал вам, как мы установили ей имплантат здесь, в институте. Сейчас он деактивирован так же, как у Каспера.
– Хорошо. Мы придумаем, как ее транспортировать, – сказала Вертиго, немного успокаиваясь. Она кивнула Смирнову, и только теперь заметила, как он напряжен.
Вдруг сердце Вертиго снова екнуло.
Она заметила на полу возле пустой капсулы толстовку.
– Профессор, вы сказали, что кому-то переустановили «частицу бога» вашей жены, – медленно проговорил Смирнов, глядя, как Вертиго поднимает с пола толстовку. Розовую. С пуделем.
– Лиситее, конечно! Она только что была здесь… – как ни в чем не бывало, отвечал Тайгин, оглядываясь по сторонам.
Вдруг, побелев, он бросился бежать. Смирнов с Вертиго, держа профессора на мушке, поспешили следом. Тот забежал в комнату, больше напоминавшую небольшой склад, к которому была подведена пневмотруба.
Тайгин повернулся к ним с самым безнадежным видом.
– Госпожа главный следователь, вам, наверное, интересно, как Пуделькова оказалась здесь?
– Просветите меня.
– По этой трубе, – ответил профессор, указав на нее рукой. – Здесь был транспортировочный контейнер. А теперь… он исчез.
Смирнов опустил пистолет. И Вертиго впервые услышала, как он матерится.
– Зря мы оставили девчонку одну. Я ведь нутром чувствовала, что она темнит. К подруге! Ха!
– Олесь, ну откуда мы могли знать?..
– Я тебе так скажу, Смирнов: не надо привлекать к делу заинтересованных лиц!
– Это не я! Это ты!
У Тамары раскалывалась голова, но эта ругань между следователями развеселила ее. «А ведь девчонка и впрямь хороша, – подумала она. За одно утро обвела вокруг пальца не только меня, но и еще парочку неглупых людей. Не могла же она провернуть все в одиночку? Наверняка у нее был сообщник. – О, у меня будет время поразмыслить над этой задачкой».
Тамара сидела на холодном сиденье милицейского мобиля. Снова в одном лишь компрессионном костюме. Не хватало отморозить еще и ягодицы, будто рук и ног было мало. Она поерзала, когда дверь открылась и на сиденье водителя опустился силовик в форме.
– Человек? – усмехнулась она, потирая шею, на которую следователи нацепили GPS-датчик. Весьма иронично: Тамара сама и разработала такие ошейники, готовя реформы пенитенциарной системы. – Что, перестали доверять логистическим программам Управления? Мне ведь извлекли имплант. Я беспомощна.
Силовик не ответил. Тамара отвернулась и стала смотреть в окно. Солнце поднялось уже достаточно высоко, и снег искрился всеми цветами радуги.
– Трогай. Мы прямо за вами, – послышался голос Вертиго по рации.
– Принято, – отозвался силовик. Он снял шлем и стал поправлять зеркало заднего вида.
Тамара обратила внимание, что он не спешит выполнять приказ, и снова поглядела на него. Он поправлял зеркало, чтобы видеть ее и чтобы она могла видеть его.
На нее смотрел парень не старше семнадцати.
– Здравствуйте, – сказал он, когда их взгляды пересеклись в зеркале.
– Здравствуйте, – ошеломленно пробормотала Тамара.
Он завел мобиль, и кортеж полетел в сторону Излучинска.
– Шона, – коротко представился он.
– Тамара.
Какое-то время они летели молча. А потом Шона спросил:
– Ты не против, если мы изберем маршрут поживописней?
Тамара сомневалась, что поняла его правильно.
– Совсем не против, – осторожно сказала она.
В следующую же секунду их мобиль сделал крутой вираж. В окно Тамара успела мельком разглядеть, как остальные мобили милицейского кортежа беспомощно плюхаются в сугробы. Ошейник-датчик в мгновение разблокировался и упал ей на колени. Улыбнувшись, она приоткрыла окно и выбросила его в сугроб.
Когда Тамара растерла шею и вскинула голову, они с Шоной уже улетали на восток на полной скорости.
Излучины они достигли быстро. Как только мобиль перемахнул через скованное льдинами русло, перед ними открылась снежная пустошь, тянущаяся до самого горизонта.
И никакого преследования. Шона, должно быть, серьезно покопался в сети Управления, раз так надолго смог отрубить их мобили.
– Ты не против музыки? – спросил он, прочищая горло. – Меня немного клонит в сон.
Он выглядел усталым. Да, если включить автопилот, вряд ли им обоим понравится, куда он их доставит.
– Не против, – сказала тогда Тамара, и Шона потянулся к мультимедийной панели. Заиграла дичайшая мешанина разных музыкальных стилей. – Что это?
– Не нравится? – Шона сразу убавил громкость.
– Нет, я про этот жанр: что это? Я слышу электрогитару. Что-то вроде рока?
Он покачал головой.
– Нет, это вэйвиано. Относительно новое течение, его играют в трущобах Розанды. Но берет исток, полагаю, да, в роке.
Тамара покачала головой, мол, как интересно. До сих пор она думала, что не существует на свете человека, который заставил бы ее почувствовать себя неловко. И вот пожалуйста: она понятия не имеет, как вести себя с собственным сыном.
– Кстати говоря, ты можешь удивиться, узнав, кто бас-гитарист этой группы, – он снова заговорил. – Это сын Лариуса Коффе. Лариус ведь приезжал в «Роксколл»?
– Да. Мы даже работали вместе.
Немного помолчав, Шона добавил:
– Я подумал… Может, заглянем к ним в гости? Узнаем, что нового. Может, какие-то интересные проекты?
Тамара долго смотрела в его затылок и хлопала глазами. А потом аккуратно поднялась и перебралась на сиденье рядом с водителем.
– Мне начинает нравиться этот твой вэйвиано, – сказала она и прибавила громкость на полную.
Глава26Hello, world!
Несколько дней спустя Смирнов ввалился в ее кабинет без стука, без уведомления.
– Это что еще за новости? – сузила глаза Вертиго.
– Может быть, мне поклониться?
– Поклониться?
Смирнов кивнул и подошел к столу.
– Говорят, скоро к тебе будут обращаться не «госпожа главный следователь», а «госпожа мэр».
Вертиго упала бы со стула, но мебель в Управлении всегда была устойчивой.
– Ты что, не слышала последние сплетни? – Смирнов соединил перед собой ладони. Несмотря на все тяготы последних дней, он казался бодрым и довольным собой. – Филонин как миленький вернулся в город. И, кстати, он не намерен подавать на тебя жалобу за то, что ты кинула в него туфлей.
– Вот спасибо, – буркнула Вертиго.
– Если! – Смирнов вскинул указательный палец. – Если ты забудешь о том, что он оказал сопротивление при попытке задержания. Что я тебе очень рекомендую, ведь все призраки, у которых ты осторожно выведывала про импланты, теперь стоят в очереди на операцию в его центре. Совершенно бесплатно.
Вертиго вздохнула. Среди тех, кто уже подал заявку на извлечение имплантов, она нашла имена Славы и Родиона. У нее щемило сердце оттого, как сильно она хотела снова сесть с ними у костра, выпить чаю и потравить байки. Стали бы они друзьями теперь? Вертиго твердо вознамерилась это выяснить, но позже.
Смирнов, видимо, заметивший грусть на ее лице, добавил:
– Выше нос. Ты ведь знала, что марионеток Тамары полным-полно. Те из них, кому уже извлекли импланты, признают, что ты сделала для города нечто настолько выдающееся, что должна немедленно взять управление им в свои руки.
– Это просто болтовня. Эйфория пройдет спустя пару дней, вот увидишь.
– Говорят, они будут проводить референдум. И имеют право выдвинуть твою кандидатуру, хочешь ты или нет.
– Я не стану управлять городом, Смирнов.
– И все-таки подумай, как это выглядит? – не терял он энтузиазма. – Мы ведь пролетели по всем статьям: упустили Тамару Тайгину, упустили Пуделькову с «частицей бога»! Она ведь может таких дров наломать! А нас все будто на руках готовы носить. Что это? Какой-то секрет следовательского мастерства, которому ты меня еще не обучила, или нам просто повезло, что Система не отправила нас обоих на утилизацию?
Вертиго мрачно усмехнулась.
– Системы больше нет. – Этот факт, безусловно, радовал ее. – Но нужно срочно дорабатывать законодательство, внедрять что-то новое. Хоть у Системы и были недостатки, без нее может начаться апокалипсис уже в ближайшие несколько дней.
– Мыслишь как истинный мэр.
– Отстань, Смирнов. По Тайгиной так ничего и не удалось установить? – Тот покачал головой, и Вертиго откинулась на спинку стула. – Тогда поставим в приоритет задачу по поиску Пудельковой. Ты только подумай, во что это может вылиться: у нее ведь исчез стоп-фактор. Как она воспользуется возможностями «частицы бога»? Она ведь может превратиться во вторую Тамару Тайгину, если не хуже.
– Не утрируй, пожалуйста. У нынешнего поколения гениев нет стремления поработить весь мир.
Вертиго это не успокоило.
– Мне нравится эта девушка. Не хочу, чтобы наломала дров, – сказала она. – Кстати, ее травля прекратилась?
– Утром я подал в департамент социальных взаимодействий повторную жалобу, – ответил он. – Но, кажется, ничего уже и не нужно. Большую часть внимания оттянули на себя ролики с Сагой Красивым. Уже несколько таких, где просмотры перевалили за миллион. Даже не знаю, повредят ли они твоей избирательной кампании.
– А меньшая часть внимания?
– Уделена поискам рюкзака. Знаешь ли, городские камеры наблюдения зафиксировали буквально все события того вечера. По этим записям отыскали оболочку ассиста Пудельковой на станции в Пиках. Ходят слухи, что его начинка – жутко дорогая и мощная, раз и впрямь позволила отыскать оригинал видео с Тайгиным. Предполагается, что эта начинка осталась в ее рюкзаке. И кое-кто заметил, что когда Сага выносил вас из культурного центра, рюкзак был при ней, а когда мы уезжали из «Сокровища» – уже нет. Так что городская молодежь участвует в настоящем квесте.