– Да, как?
– Это же и вопрос задать нельзя!
– Нам снимать хроно и мыслеадемы? Так мы и не заработаем ничего!
– Да! Наши оценки только пострадают от этого!
– На фиг нам вообще эта биология? Мы можем отказаться?
Мадам Мятная подняла руку, и все затихли.
– Все соцбаллы будут восстанавливать. А как только Михаил Геннадьевич перейдет на социально-нейтральный уровень, вы сможете взаимодействовать с ним как с рядовым преподавателем.
Шум недовольства, поднявшийся поначалу, поутих. Теперь никто не рисковал смотреть в глаза директрисе.
– Запускайте учебных ассистентов, – приказала она и, развернувшись на каблуках, зашагала к двери. Но вдруг остановилась и, обернувшись, добавила совсем другим, мягким голосом: – Социальные баллы, конечно, важны. Но меня пугает, как быстро вы в них заигрались. Пока вы несовершеннолетние, ваша жизнь не зависит от соцбаллов напрямую. Поэтому за оставшееся время я прошу вас научиться оценивать людей непредвзято.
Директриса ушла, оставив класс в ошеломлении. Все молчали, и Лиси уже собиралась шепотом спросить Каса, что там с его соцбаллами, как вдруг разрозненные факты выстроились в одну картину. Запоздало, но все же.
Когда в класс вошел их новый преподаватель – Тайгин Михаил Геннадьевич, как сообщал учебный ассист, – Лиси не удивилась.
– Здравствуйте, здравствуйте! – бодро произнес он, бросив клетчатое пальто на спинку стула. Мятую коробку и потертый портфель он поставил на стол и с улыбкой повернулся к классу.
Ученики неохотно поднялись с мест. Как только стих скрип отодвигаемых стульев, в классе стало тише, чем в присутствии мадам Мятной.
– Тринадцатый «А», стало быть! Я ваш новый учитель, Михаил Геннадьевич. Будем знакомы!
Никто не осмелился даже помычать в ответ. Учитель не был похож ни на преступника, ни на выдающегося ученого. Единственное слово, которым можно было емко его описать, – это «дядечка»: он глуповато улыбался, часто моргал, глаза за стеклами очков излучали необъяснимое тепло.
Класс не знал, как себя вести. Дружелюбная улыбка на лице Тайгина померкла.
– Э-э, садитесь, ребята, садитесь. Аналитики вы, значит! Я попросил немного ужать программу, чтобы не перегружать вас – все-таки выпускной класс. Скажите, у вас есть какие-то пожелания по плану обучения или темы, которые вы бы хотели повторить или изучить глубже?
И снова тишина. Тайгин совсем растерялся. Он должен был провести перекличку, так делали все преподаватели в начале каждого семестра, неважно, как долго они вели тот или иной класс. Но Тайгин об этом забыл.
– Хорошо, давайте приступим. – Он зачем-то закатал рукава и подошел к преподавательской кафедре. – Я слышал, многие преподаватели проводят тесты на проверку остаточных знаний. Знаю-знаю, начинать утро надо с кофе, а не с теста… – Класс не реагировал на его попытки установить контакт. – Но поверьте: он очень простой.
– Это совсем не то, что хочется слышать от профессора, – неожиданно для самой себя сказала Лиси. Тайгин вскинул на нее полный ужаса взгляд, и Лиси, сгорая от стыда, добавила: – Я имею в виду: это для вас, может быть, простой, вы привыкли к студентам другого уровня. У нас профессора не преподавали.
Тайгин поморгал, затем, обведя доверительным взглядом класс, сказал:
– Напротив, я наслышан о ваших способностях. И даже если программа окажется для вас непростой, не переживайте: я не намерен никого «топить». Включите, пожалуйста, ваших ассистентов. Тест называется «Когнитивный-1». Он на пятнадцать минут, затем обсудим программу. Хорошо?
Это сломило атмосферу недоверия. Ученики активировали рабочие столы на партах и приступили к тесту. Лиси не сразу поняла его назначение, она ожидала стандартных вопросов по пройденным темам. Но в тесте Тайгина вопросы оказались другими: нужно было составлять пары фигур, разгадывать анаграммы – словом, выполнять задания как из детских развивающих игр. Но Лиси быстро убедилась, что без лекарства у нее не выходит решать даже детские задачки. Только когда она завершила тест и на экране высветилось: «Ваш результат по тесту “Когнитивный-1” – 0 баллов», до нее дошло, что тест был на определение, о капитан, когнитивных способностей.
Сердце Лиси медленно ухало в груди, будто захлебываясь вязкой кровью.
Тайгин тестировал учеников, чтобы, как и другие преподаватели, набрать группу на грант. Лиси волновало не то, что она не попадет к нему в группу, а то, что когнитивные тесты попадают в профиль учащегося. С нулевым результатом Лиси могли исключить из «Авроры» уже к концу этого урока.
Лиси надолго задумалась и не сразу заметила, как переменилась атмосфера в классе. Тайгин уже что-то рисовал на доске, его голос доносился словно через плотную завесу. Пришла в себя Лиси после того, как Багира спросила:
– А что у вас в мятой коробке?
– Н-ничего, – смутился Тайгин. – То есть летучая мышь.
У Лиси прежде не бывало галлюцинаций, но теперь ей казалось, что все происходящее ей мерещится. Но, похоже, она все услышала верно – одноклассники тотчас стали умолять открыть коробку. Животные для Лиси и большинства ее знакомых вообще были идеей фикс – держать питомцев разрешалось разве что жителям Пиков, и Лиси ни разу в жизни не видела вживую ни собаки, ни кошки. Одна компания начала выпускать домашних ассистентов в виде животных и тотчас обогатилась. У Каса ассист был в виде огромного рыжего кошака, у Лиси – белого пуделя, а одному другу Багиры, если верить слухам, подарили ассиста-корову.
– Как, вы ни разу не видели живых летучих мышей? – удивился Тайгин. – Это странно, ребята, ведь их очень много, особенно в районе Теплиц. Собственно, эту я нашел утром. Кажется, у нее повреждено крыло. Хорошо, я открою коробку на минутку, но, пожалуйста, без резких движений. Только посмотрите, и все. Бедное животное и так напугано…
Все повскакивали с мест и столпились у кафедры. Лиси осталась сидеть за партой, хотя ей тоже хотелось взглянуть.
– Лис-лис, с тобой все нормально? – обеспокоенно спросила Багира, возвращаясь на место. – У тебя глаза какие-то стеклянные…
Тайгин рассказывал что-то о мышах-листоносиках и пообещал включить в лекции материалы по зоологии.
– Интересный факт: дроны, которые будут участвовать в предстоящем шоу… – заговорил профессор и окончательно завоевал доверие класса. Все знали: через пару недель в Пиках возле Башни будет шоу дронов. Лиси, Кас и Багира купили билеты еще прошлой весной. – Эти дроны чем-то напоминают летучих мышей. Посмотрите на их форму…
Он нарисовал дрон и объяснил, почему его конструкция столь удачна. Затем показал живого листоносика. К концу урока окрыленные одноклассники понахватали докладов, будто собирались до конца жизни заниматься биологией. Лиси же вышла из ступора, лишь когда прозвенел звонок на перемену. Она покидала класс, плетясь в хвосте, и Тайгин окликнул ее:
– Лиситея, можно вас на минуточку?
Лиси нерешительно подошла к кафедре, и Тайгин протянул ей пузырек с таблетками.
– Это попало в мой портфель, наверное, на перроне подобрал. Я подумал, может быть, это у вас выпало?
Лиси узнала бы свой пузырек с зелеными капсулами «Ноодона» даже в предобморочном состоянии. Но признать, что таблетки принадлежат ей, означало расписаться в приказе на отчисление.
– Нет, это не мое, – сказала она.
– Вы уверены?
«Ты не пройдешь тесты и на других уроках, если не примешь их», – зудела мысль на подкорке. Но Лиси сказала:
– Уверена. Это не мое. Извините. До свидания. Извините.
Лиси думала, что за лето научилась сживаться со своей заторможенностью, но не учла, что дома она была одна. В школе – в окружении людей – чувствовала себя как на пороховой бочке. В голове по кругу носились мысли о том, что Тайгин прямо сейчас пойдет и расскажет всему свету, что из ее рюкзака выпал пузырек с «Ноодоном», и какая буча тогда поднимется, и что из-за нее достанется и мадам Мятной. Лиси понимала, что накручивает себя, что это глупо, но сердце в груди не желало униматься. Если с утра она ощущала лишь неясную тревогу, то теперь мир мерк перед ее глазами. Еще хуже стало, когда Лиси случайно подслушала разговор Багиры и Каса в коридоре.
– Чем дольше мы будем замалчивать, тем сильнее станет для нее удар, – говорила Багира.
– Да, но я не понимаю, почему ты вешаешь это на меня, – понуро отвечал Кас.
– Это твой выбор. И Лиси должна услышать это от тебя. Если я ей скажу – она не поверит или разозлится. Словом, неправильно это будет.
– Ну хорошо-хорошо. Мне просто не хочется причинять ей боль. Я по-прежнему хочу дружить с ней. А как все сложится, когда она узнает?
– Мы разберемся. Сможем двигаться дальше, – заверила его Багира. Видимо, Лиси издала какой-то звук (чуть позже она поняла, что уронила на пол рюкзак), и Багира обернулась. В ее взгляде отразился такой ужас и стыд, что Лиси, прими она чертов «Ноодон», наверняка бы придумала какую-нибудь разряжающую атмосферу шутку.
– Лис-лис…
– Вы встречаетесь. Я поняла. Ничего не имею против. И давайте уже закроем эту тему, – сказала Лиси так, будто ничего не произошло. Душу ей только что разорвало на кварки.
Раздался первый звонок, Кас и Багира, стыдливо опустив глаза, вошли в класс. Лиси с минуту смотрела на двери, уговаривая себя пойти за ними. Но стояла не двигаясь, будто оказалась замурованной в собственном теле.
Она так и не смогла войти в класс, зато легко развернулась и побежала к выходу из школы.
К концу дня она занимала в учебном рейтинге последнюю строчку.
Глава 2Жесткие вещества
Лиси почувствовала, как ее лица коснулся солнечный лучик. Мир через сомкнутые веки казался золотистоалым. Солнце редко выглядывало в Излучинске. В основном, чтобы поддерживать жизнь в городе, погодные установки нагоняли тучи, потому редким ясным дням жители радовались. Лиси так и подмывало вскочить с постели и выглянуть в окно. Но она боялась разомкнуть веки. Открыть глаза означало проснуться. А проснуться – значит разгребать все то, что ты успела начудить вчера.