Все вышесказанное относится и к тому случаю, когда топонимия представлена не только в виде локального массива, но и в виде цепочек, полос и растянутых облаков, отражающих пути миграции отдельных этнических и субэтнических групп, переносящих характерную для них топооснову (см. также [11]). Эти общности переселялись на большие расстояния, оставляя за собой цепочку названий в виде гидронимов, оронимов, ойконимов.
Предлагаемый метод локализационной идентификации (если хотите, топографической этимологизации) не требует проведения расширенных лингвистических исследований и дает однозначный ответ на вопрос «откуда».
Таким образом, для того чтобы этимологизировать топоним, необходимо учитывать несколько критериев:
1. Топонимы имеют «автора», их в свое время создал конкретный народ в соответствии с особенностями того языка, которым он обладал на данный момент времени.
2. Каждый народ или его группа имеет свойство локализоваться на определенной территории и воспроизводить на месте или на пути следования родственные топонимы.
3. Все последующие изменения в топонимах являются следствием межэтнических и субэтнических контактов, то есть исторических событий.
4. Распространение одноосновных топонимов является отражением движения народов, миграций.
5. Этимологизацию следует начинать с имен древних божеств народов не только конкретного региона, но и весьма отдаленных территорий. Топонимы и народы имеют свойство перемещаться во времени на большие расстояния. Если даже эти имена в данный момент времени нам неизвестны, то следует провести дополнительные исследования.
Выполнение работ в рамках предлагаемой системы выбивает почву из-под неконкретных рассуждений и не дает возможности далее плодить очередные нагромождения фантастических этимологических гипотез, претендующих на открытия.
Топонимика в таком оформлении является единственным связующим звеном между археологической культурой и ее духовной составляющей, языком и религией. По сравнению с традиционной топонимикой она существенно увеличивает объем информации, столь необходимой для понимания исторических процессов древности, представляет ее в качественно новом виде. В комбинации с прочими дисциплинами это приближает нас к получению однозначных выводов.
Надеюсь, что приведенные ниже результаты исследований лишний раз убедительно продемонстрируют правомерность такого подхода.
Глава 1. Картина заселения Балкан и Центральной Европы в топонимах
Для того чтобы создать полное представление о миграционных потоках, предстояло выявить маршруты переселения в указанных направлениях. Причем их количество должно быть достаточным для получения достоверного результата. Поэтому мы отказались от общеизвестных подходов, использования таких дискретных географических категорий, как гидронимы и оронимы, а исследовали распространение непрерывных единиц, топооснов и формантов.
1.1. Миграции родоплеменных образований. Топонимия основ
Переселения целесообразно было ранжировать по племенному признаку, то есть изучать не территории и направления, а перемещения конкретных сообществ. Как было отмечено в [11], топоосновы в подавляющем большинстве отражают тотемные божества и относятся к родоплеменным образованиям.
1.1.1. Мораване
Это этническая группа, живущая на юго-востоке Чешской республики, в Моравии. Административный центр – Микульчинцы. Традиционно считается этнографической группой чехов, в настоящее время одной из крупнейших в Европе. Литературный язык – чешский, моравский кодифицирован лишь в самом конце XX века. Археологически никак не выделяется и соответствует пражско-корчаковским древностям. У мораван зафиксирована культура курганов, заимствованная у дулебов [6, 54].
Вплоть до VIII века их пытались покорить авары. Моравия является первым славянским государством. В период расцвета, во второй половине IX века оно расширило свои владения далеко за исходные границы. Ему подчинялись Чехия, часть Паннонии и другие земли в Подунавье, лужицкие сербы на Лабе-Эльбе. Первым правителем Моравии был князь Моймир, правивший в первой половине IX века. При нем мораване первыми среди славян приняли христианство по латинскому обряду. Первоначально Моравия была тесно связана с империей Каролингов и Восточно-Франкским королевством. Но германские правители стремились к полному подчинению. Поэтому следующий моравский князь, Ростислав, склонился к союзу с Византией и призвал Кирилла и Мефодия. Они создали самостоятельную моравскую церковь со славянским языком богослужения. Но в 895 году отделилась Чехия и стали самостоятельными земли сербов-лужичей [5].
В Центральной Европе топонимия «morav» в целом соответствует этнической карте с учетом исторических событий данного региона. Объекты расположены в основном в восточной части Чехии, проникая в Словакию.
От исходного массива наблюдается распространение топонимов, но только в южном направлении. Они обнаруживаются в Венгрии (Moravice, Moravisza), Словении (Moravce, Moravci), в Хорватии река Моravnik, Боснии – источник Моravnina voda. Высокая плотность фиксируется в Сербии. Это несколько топонимов Моraviste, а также Моravač, Моravica, Моravka и др. В целом они относятся к местностям, населенным пунктам, горам, а также гидронимам. Четкой картины, которая позволила бы нам выявить индивидуальные маршруты передвижения мораван, не прослеживается. Поэтому предстояло обнаружить «трассеры», то есть характерные топонимы, являющиеся своеобразным следом переселения. Это дифференциация топомассивов третьего уровня, третья производная. Таковыми оказались исходный топоним «Morava» и «Мoravice».
Оба они являются стартовыми точками пути на юг. Следующие два полных аналога Мoravice мы обнаруживаем лишь в центре и на юго-востоке Сербии. Однако перед ними в Словении, Боснии и севернее Белграда расположены несколько топонимов Мoravci. Они не являются полной калькой исходного, но совместно образуют траекторию. О причинах изменений в формантной части топонимов мы подробно будем говорить в разделе 1.2.
Карта № 4. Топонимия «morav»
Первый топоним Morava отмечен на территории Чехии как местность, второй обнаруживается в Словакии около Дуная. Оба они имеют происхождение от названия соответствующего гидронима. Следующую одноименную реку мы встречаем в Сербии, в нее впадает Южная Морава, не говоря уже о Западной. Маленькая порожистая речушка с тем же названием обнаруживается в Черногории. На стыке границ Македонии, Албании и Сербии недалеко от верховий реки Вардар существует гора Moravа. Последними топонимами в южном направлении являются два ойконима, один из которых расположен южнее озера Преспа, другой – у албанской реки Вьоса.
Однако между Словакией и Сербией зияет ощутимый разрыв. Он заполняется вышеотмеченным типом трассерных топонимов Moravice, а также рекой Moravita, имеющей румынскую «окраску». Совершенно в отдалении от рассматриваемой группы у основания полуострова Истрия близь города Риека находится селение Moravа.
Обе вышерассмотренных траектории отражают маршруты переселения двух групп мораван, имеющих традицию переноса названий Moravа и Moravice. Присутствие на этих путях «чужаков» с параллельных маршрутов говорит о том, что четкого разделения между ними не было, чего и следовало ожидать от субплеменных групп. Можно высказать предположение, что они являлись предками известных ганаков и гараков. Каждый захватывал с собой представителей соседних образований. На путях странствий они отделялись из общностей и оседали, образуя селения (эффект скрытого переноса топонима). Так на маршруте «moravа» появился единичный топоним Moravice и наоборот.
Мораване расселялись двумя потоками к западу и востоку от Дуная. Интересно, что их пути почти сошлись на юге Сербии. Первый маршрут форсировал Дунай в устье реки Моравы и двинулся вдоль Восточных Альп. Достигнув района современной Любляны, повернул на юго-восток вдоль правого берега Дуная, а на севере Сербии – на Македонию.
Вопреки существующим представлениям [6], что мораванами на Балканах стали называться славянские племена, осевшие на Мораве Балканской, следует сделать вывод об их компактной миграции, сопровождавшейся переносом названия. Безусловно, в это сообщество позднее вливались и другие группы населения.
1.1.2. Лучане
В древности лучане обитали по реке Огрже и ее притокам, на пространстве от Рудных гор до гор Шумавы. Они располагались на северо-запад от чехов (карта № 5, выделено прямоугольником). Согласно Яну Длугошу, являлись наследниками дулебов, жителей Волыни, появившихся в этих местах задолго до лучан [7]. Они были переселены туда аварами после покорения чехов и мораван. Еще в начале XII века сохранилось воспоминание о племенном государстве лучан, разделенном на пять округов [6, 7].
Чехи победили лучан на Туровском поле и создали объединенное государство, в которое наряду с хорватами, зличанами, дулебами вошли и лучане. Их городом считается Луцк [5, 6].
Топонимы «luč – luch – луч» расположены в Чехии (Lučna, Lučkovce, Lučky vrh), Словакии (гора Luča, селение Lučatin и ряд Lučenec). В Польше их практически нет. Они широко распространены в Восточной Европе, но это не является предметом нашего рассмотрения.
Второй массив ярко выражен на Балканах. Он занимает территории Сербии (Lučane, Lučica, Lučici) и Боснии (Lučice, река Lučica и источник Lučevač), встречается в Словении (Lučova, Luče) и Хорватии (Lučice uvala, Lučinci), но его плотность значительно ниже.
С территории Словакии в направлении Молдавии через Западную Украину наблюдается широкий рукав. Помимо указанных на карте топонимов его формируют Лучинцы, Лучковцы, Лучава. Форманты в Молдавии и Румынии начинают проявлять местный колорит: Lucaceni, Luchinske. Носители «luč»-топонимов перешли Прут и Сирет в среднем течении недалеко от Кишинева. Путь заканчивается на Нижнедунайской низменности, едва не доходя до Бухареста (Luceni, Lucieni)[10].
Перенос из центра Европы на Балканы не только основы «luč – луч», но и целых топонимов очевиден. Поскольку между отмеченными массивами имеются разрывы, то возникает вопрос о реальных маршрутах переселения лучан. В данном случае оказывается полезными источниковые сведения, повествующие, что вместе с хорватами в Далмацию переселились силезские лупоглавы и лучане [6,7]. В таком случае путь должен был проходить вдоль Восточных Альп, и первым селением, возникшим на границе Словении, является Lučova. Далее следует цепочка топонимов, приводящая в Хорватию (Далмацию).
Либо топонимы на венгерском участке пути длиной в 300 км могли исчезнуть, либо переселенцы преодолели его за один сезонный переход. В Румынии они не переходят Дунай, что может быть свидетельством отсутствия переселения на данном участке. Лучане растворились в народах ипотешты-киндештской культуры.
Тем не менее надо отметить повышенную плотность топонимов в восточной части Словакии, намного превосходящую таковую в месте исторической локализации лучан. Это могла быть их настоящая прародина, с которой они ушли на запад, где оформились в виде предгосударственного образования. С более характерными примерами мы встретимся неоднократно.
Естественным образом возникает вопрос об этимологии этнонима. Следы надо искать в чешском и словацком языках, присущих месту старта переселений. Среди возможных вариантов наиболее предпочтительным являются lučište – дуга, лука и lučni – луговой (чеш.), лÿч||aн – дугообразный, лÿчи||й – свод, арка (срб-хрв.). Вероятнее всего, этноним возник как внешний, характеризующий некое исходное племя, живущее около изгиба (луки) реки или в лугах, которое далее расселилось. Не исключен и второй вариант, когда в этих местах существовали местные одноименные божества, например, излучины реки, ставшие тотемами. Ради справедливости следует отметить, что в румынском luci означает «сиять, блестеть». Это контаминирует со славянской семантикой, например, со словом «лучиться, луч». Однако топонимическая картина говорит сама за себя. В таком случае попытка связать лучан с Луцком не имеет под собой оснований.
Карта № 5. Топонимия «луч – luč»
1.1.3. Вельты-велеты
Велеты – это самоназвание группы средневековых западнославянских племен, проживавшей на северо-востоке современной Германии между реками Эльба и Одер, в области Нейбранденбург. Столица располагалась на месте современного города Фельдберг. Они же Wieleten, Wilzen, Wilsen, Wilciken, Wilkinen (нем.), Wieleci (полск.). Франкский историк Эйнхард упоминает, что вильцы называли себя велатабианами. Их соседи с запада – ободриты, с юга – лужичи (торновская культура). Иногда велетов соотносят с «винулами» Гельмгольда, которые называются также доленчанами и ратарями. Им принадлежит храм в городе Ретра, в котором находится статуя бога Радогоста. В состав племенного союза входили хижане, черезпеняне (за рекой Пене), доленцы, укряне на реке Укра (Ueker), стодоряне и редари [5, 6]. Однако о велетах упоминает еще Птолемей во II веке: «Они восточные соседи венетов» [1].
Появление велетов в местах исторического обитания связывают с миграцией в бассейн Эльбы – Зале из Чехии, а также Силезии носителей Фельдбергской культуры, которая происходила под давлением авар. Велеты являлись их основными противниками в этом регионе. В Силезии к VI веку велеты были ассимилированы славянами, после чего продолжили движение на север. Вероятно, они прошли через земли сербов и хорват. В VI веке произошло их вторжение в венедские земли, часть населения была выдавлена в Мазурское приозерье, грады уничтожались. Но первый удар пришелся по стодорянам в районе Шпрее – Хафеля. Здесь возникает местный вариант Фельдбергской культуры. К этому периоду относят строительство укрепленных городов стодорян – Бранибора и Кипеника. Вначале движение осуществлялось вдоль Лабы, затем на северо-восток за Одер. Суково-дзедзицкая культура под влиянием «фельдбергцев» сдвинулась на север к берегам моря. Племена брежан и поморян были изгнаны на восток, варны – оттеснены на запад и влились в ободритский союз. Фельдбергская керамика распространилась на суковских землях. В VII–VIII веках они продолжают освоение Балтики [6, 7]. В VI веке ободричи организуют с аварами союз против велетов, войны продолжаются до VIII века. В 790 году они терпят крупное поражение от данов, после которого в источниках более не фигурируют.
Этноним производят от корня «вел» – великий, большой (слав.), в украинском – велет, рус. – волот – богатырь. В чешском «велети» – командование, управление, велеточ – большой оборот, велеток – многоводная река.
Были изучены топонимы с основами «vel(e)t», которые представлены на карте № 6. Располагаются они упорядоченно в виде траекторий. Первая протянулась от Рейна по побережью Северного моря и Балтики, на востоке достигая Средней Волги. Она обогащена топонимами «velt – вельт». Если придерживаться сведений источников о базировании вельтов в землях Померании в районе Нейбранденбурга (область 1), то в этой зоне обнаруживаются поселение Velten и рядом два топонима Wilsen, поселение и лес.
Западное направление доходит практически до Рейна. Здесь присутствуют селение, лес, местность и ферма с одинаковым названием Veltheim (родина, очаг, нем.), а также Velten. Далее топонимы «velt» заканчиваются. Однако менее чем через 200 км на юге возникает короткая ветвь, идущая к Люксембургу и представляющая собой один из вариантов обозначения велетов, упоминаемых в источниках. Ввиду малых размеров этого отрезка и наличия всего нескольких топонимов мы сочли необходимым изобразить его только линией (см. на карте метку под номером 2). В последовательности с севера на юг расположены холм Wilzenberg (гора, нем.) и селение Wilsenroth (красный, нем.), далее снова холм Wilsenberg и населенный пункт Wilzenberg. Завершает этот маршрут городок Wilzenburg (замок, крепость, нем.).
В восточном направлении на польской территории у границы с Германией примостился Weltin, а под Варшавой Wielecin (точка 3). Далее после разрыва топонимы возникают уже в Прибалтике, в Латвии – Veltini, а в Эстонии Veltsa и Veltsi. После перехода границы возникают «русские» варианты: Вельтская, а перед ней Велетово. Оно является единственным представителем «велет»-топонимов на данной ветви, все остальные представлены в фонетическом варианте «velt».
Следующий локальный массив мы обнаруживаем на западе Чехии. В него входят как «velt»-, так и «velet»-топонимы. Три населенных пункта Veletov, Veletin и Veletice окружают Прагу, а восточнее, близ Моравы – Veletiny. Также около Праги компактно расположены «velt»-топонимы (Veltez, Veltruby), поэтому они обозначены одной точкой.
Отсюда наблюдается распространение на юг: Velete в Венгрии, Veletovо в Сербии и Veletа в Черногории. В Болгарии и у самого Мраморного моря в Турции расположены два одноименных топонима Veletler. Завершается этот путь селением Velet восточнее Анкары в вилайете Конья.
Карта № 6. Топонимия «velt»и «velеt»
Становится понятным, что мы имеем дело с ярко выраженной картиной расселения велетов на восток, запад и юг. Причем этнотопонимы существовали в двух фонетических вариантах – «velt» и «velеt». Оказалось это обстоятельство имеет решающее значение при выборе маршрутов передвижения. Вельты расселялись в основном по северным областям, а велеты предпочли южные. Хотя надо отметить, что единичные представители той и другой фонем имеются в обоих ветвях. «Velt»-топонимы на юге отстоят от путей распространения «velеt» достаточно на большом расстоянии. Это населенные пункты Velt в Румынии и Veltisti в Греции. Складывается впечатление, что они имели самостоятельный маршрут.
Из этого можно сделать вывод, что в исходной общности существовали оба отмеченных варианта. Но когда она начала делиться, столь неприметная особенность сыграла решающую роль. Естественно, под фонетикой в данном случае скрываются конкретные родовые общности, обладающие определенной самобытностью, проявляемой в решающие моменты времени. С такими примерами мы уже неоднократно встречались в [37].
Наконец, мы наблюдали обособленную группу топонимов «wilz(s)», безусловно, связанную с велетами. Вопрос заключается в принадлежности ее носителей. Трансмутацию «vel(е)t» → «wilz(s)» легко представить только на бумаге, к тому же непонятны побудительные причины ее возникновения. Более вероятно, что вильцы были родоплеменной единицей, входившей в велетский союз, поэтому источники их иногда отождествляют. При переселении они вместе двинулись на запад, но, находясь на вторых ролях, топонимов не оставляли. В конце пути, получив самостоятельность, выделились из союзного сообщества и воспроизвели название, присутствовавшее еще на их родине, в Нейбранденбурге. С явлением «скрытого переноса топоосновы» мы уже познакомились ранее [11].
Полученные результаты не только подтверждают гипотезу о приходе вельтов в земли своего исторического обитания с юга, но и указывают на область их формирования в центральной Чехии, где топонимы «velt» и «velеt» присутствуют совместно и расположены компактно. Они первыми сдвинулись под натиском авар и достигли Южной Балтии. Волею судеб племя окрепло и стало широко известным в средневековом мире. Об их сородичах на родине и востоке историки древности молчат, но об их существовании и переселениях рассказывает карта.
Однако с предлагаемыми выводами не согласуется факт упоминания вельтов во II веке н. э., к тому же «восточнее венетов». Славяне в это время еще отсутствовали, а передвижения «фельдбергцев» начались лишь в VI веке. Однако не доверять Птолемею, а тем более исправлять его, мы не имеем оснований. В этот исторический период под венетами на западе могли подразумеваться лишь «венеты галльские». Можно полагать, что на восток от них существовало некое племя велетов, вернее всего, также кельтского происхождения. Все ставит на свои места топоним Velet на территории Франции южнее Безансона (юго-восток от венетов). В составе общей кельтской экспансии они выдвинулись с Альп на запад и восток, где оказались на территории Чехии (отметка 4). Здесь поучаствовали в этногенезе, в результате которого возникло уже славянское племя велетов. Поэтому этимологические корни этнонима следует искать в кельтских языках. Недаром в храмовых комплексах фельдбергцев ощущается кельтское влияние.
Немалый интерес представляет вопрос обстоятельств переноса топонимов в Турцию. Их носителями вполне могли быть славяне, переселявшиеся в Византию. Это не было исключительным явлением. Но, с другой стороны, обращает на себя внимание повторяемость топонимов в Болгарии и на побережье Турции – Veletler, в тюркской форме. В период турецкого владычества славянские топонимы могли приобрести окончание множественного числа – ler по причине присутствия турецкого населения. После освобождения Болгарии от Османского ига определенная его часть ушла с соотечественниками, но при этом перенесла топоним, ставший через несколько поколений для болгарских турок уже родным, и воспроизвела его в местах нового обитания. Есть и третий вариант: топонимы Velet в Болгарии и Малой Азии были отуречены в результате завоеваний Византии и Болгарии. Один из топонимов в глубине Турции избежал этой участи. На данном этапе все версии эквивалентны.
Если бы лингвистам предложили выбрать славянские топонимы в турецком топонимиконе, то «velet» либо не были бы замечены, либо разгорелись бы жаркие споры, в результате которых были бы предложены массы вариантов, которые не дали бы определенности. Континентальная топонимика дифференцированных топонимиконов дает однозначный ответ, основанный на специфике расположения топонимов.
1.1.4. Войничи-войновичи
Считается, что войничи сложились на Дунае; где и когда, не сообщается. Наряду с другими славянскими племенами они участвовали во вторжении в Иллирик. В источниках VI века описывается столица берзичей Охрид, возникшая на руинах древнего города Лихнид. В качестве соседей наряду с прочими племенами отмечаются войновичи. Далее они проявляются в Старом Эпире как лидеры племенного союза [7].
Такие топонимы имеются и не только на Балканах. Они начинаются с Польши поселением Woinen, затем продолжаются уже на Украине (Войница). Следующее селение мы встречаем уже в Молдавии – Voinova, которая является началом внушительного массива в Нижнем Подунавье. В Румынии присутствует около полутора десятков названий, включая композиты, среди которых можно выделить основные: Voineshti, Voineasa, Voiniceni, Voinigesti. Причем все они представляют собой населенные пункты, за исключением двух холмов. В Болгарии это две реки, Voina и Voinichka, ойконимы Voinika, Voinikovo и др. Один представитель переселился из Румынии – Voineshti.
Карта № 7. Топонимия «voin – войн»
Вместе с тем вдоль побережья Адриатики выстроились в ряд четыре топонима. Они начинаются с северо-запада Хорватии селением Voiniči, продолжаются в Сербии как Voinoviči, в Эпире – Voinikon. Эта траектория заканчивается на Кипре селением Voina.
Для обоих рассмотренных случаев можно сделать вывод о переселении общности войничей на Балканы с северных территорий. Однако идентификация места исхода встречает значительные трудности. Можно предположить, что оба маршрута начинаются с территории Польши, области Мазурского пооозерья. В этом случае им предстояло сделать марш-бросок через всю Польшу, Словакию, Венгрию до Боснии, а оттуда в Эпир. Такой вариант не исключается. В соответствии с закономерностями сухопутных миграций [37] они могли за сезон пройти до 500 км, то есть достигнуть Подунавья. Но здесь были обязаны задержаться на 20–30 лет для взращивания молодого поколения, которое продолжило бы их путь. Далее следовал переход через Паннонию и организация первого поселения в Хорватии. После этого местность становилась гористой, и скорость переходов падала почти в два раза. Минимальное время, которое понадобилось бы для достижения Греции, – 100 лет. Если вычесть это время из даты появления войничей около Охридского озера (VI век), то получим дату исхода – V век. В северных районах Польши славяне в это время еще отсутствовали.
Но может быть рассмотрен и второй вариант. Обращает на себя внимание, что польский и украинский топонимы расположены в Западном Побужье, ареале расселения дулебов, где существует представительная топонимия «дулеб» (см. [11]). Известно, что часть их была перемещена аварами в южную Чехию, где они не смогли реализовать традицию воспроизводить топонимы. Дулебский род войничей был разбит на две части, которые и начали свое движение на юг самостоятельно.
Восточное крыло шло крупной массой. Расстояние в 500 км покрыли за один сезон. Расселялись в пределах Ипотешты-Кындештской культуры, носителями которой являлись «словене дунайские». В процессе оседания произошло дробление на ряд мелких поселений, которое сопровождалось появлением соответствующих топонимов. Их число также выросло при ассимиляции местного населения. Миновав Дунай, вступали на территорию родственной Поппинской культуры.
Западная группа, продвигавшаяся по Адриатическому побережью, была малочисленной и оставляла на пути за собой лишь единичные топонимы. В соответствии с расчетами их шествие продолжалось около 50 лет. Тогда в Эпире они появились к концу VI века, а на Кипре в конце VII века. Попав в гущу событий, западные войничи удостоились упоминаний в византийских источниках. Их восточные собратья, находясь на задворках Империи в гуще переселяющихся племен, остались незамеченными, и только топонимика бесстрастно зафиксировала их присутствие.
В заключение несколько слов скажем о значении этнонима. Во всех славянских словарях эта лексема имеет одно и то же значение, не требующее пояснений. Даже у румын «vojnic» означает мóлодец, храбрец. Этноним можно рассматривать как внешний, характеризующий некое племя, обладающее воинственными наклонностями. Поэтому авары вынуждены были его разделить. Распространенной является фамилия Войнич, включая автора знаменитого романа «Овод». Фамилии часто происходили от этнонимов.
1.1.5. Глиняне
Примерно в X веке глиняне как славянское племя зафиксированы в землях современного Бранденбурга на реке Эльдена, являющейся правым притоком Эльбы. На севере они граничили с варнами. Столицей являлся город Лачин (Ленцен), находящийся на реке Локниц, возле города Виттенберге (зона 1 на карте). Другой их известный город Потлустим (ныне Putlitz). Глиняне входили в Ободритский союз. В 1110-1120-е годы сын князя бодричей Генриха Мистуй (или Мстивой) во главе 200 саксов и 300 славян [5] разбил глинян. В 1136 году племя было уничтожено Альбрехтом Медведем окончательно.
Этот вид топонимов распространен очень широко в Польше и особенно в Восточной Европе, но он совершенно отсутствует в Чехии и Словакии. Польские топонимы весьма разнообразны, и перечислять их нецелесообразно. Они расположены сплошной массой, и структура массива в явном виде просматривается достаточно слабо, а эмоции в таких вопросах часто оказывают недобрую услугу. Относительно уверенно можно говорить только о последовательности топонимов, расположенных по реке Варте (маршрут № 2) в направлении верховьев Одера. Вот некоторые из них: Glinka, Glina, Glinno, Gliny, Glinenko, Glinno, Glinsk.
С северо-востока Польши также имеется цепочка топонимов, идущая через Западную Украину и всю Молдавию (№ 3). Это Глинное, Глинки, Глинка, Глинчени и два Глинных. Все они являются ойконимами.
Третий массив, протянувшийся от Словении до Македонии в виде ломаной линии, имеется на Балканах (№ 4). Он составлен из топонимов: Glinje, Glinica, Glina и река Glinovack в Сербии. Единичные топонимы обнаруживаются в Греции. Помимо отмеченных на карте, в Эвритании присутствует Glinos, а на Кикладских островах Glina dhos (dhon).
Карта № 8. Топонимия «glin» – «глин»
Как мы видели, «глиняне» расселялись по трем ярко выраженным направлениям. Первое приводило в область Бранденбург, зафиксированную в исторических источниках. Отсюда на запад по Северо-Германской низменности ведет цепочка топонимов Glinzebach (ручей), Glinstedt (город), Glinst, Glinsfort (укрепление). Она заканчивается практически у западных рубежей Германии около города Bilefeld (интересен первый корень, имеющий славянский оттенок), находящегося в верховьях реки Эмс. Мы получили один из примеров глубокого вторжения славянских топонимов, а следовательно, и их носителей в германские земли.
Второе направление вело в земли тиверцев, оно остановилось перед Черным морем, до которого глиняне почему-то не дошли. Вероятно, встретилась непредвиденная преграда в виде соперников, каковых здесь было более чем достаточно. Это заставило резко изменить направление движения. Поэтому вынуждены были форсировать водную систему Прут – Сирет и выйти на Нижнедунайскую низменность к Бухаресту, где создали славянское селение Glina. Волохи в дальнейшем произвели уточнение, Glina macri.
Мы наблюдали, как глубоко проникли «глиняне» на Балканы и Грецию. Но какими путями они туда прошли? На территории Паннонии созвучных топонимов нет, но их аналоги присутствуют в Австрии. Это гора Glinspitze (вершина, пик, нем.), ферма Glinging, а также Glinglеr и городок Glinzing. Около Вены имеется деревушка Glinzendorf. Являются ли эти названия славянскими по своей сути? Казалось бы, да, поскольку формально их объединяет общая основа, а германские словари в этом отношении никакой информации не дают. Но всегда остается сомнение, связанное с существованием неизвестных обстоятельств, запрятанной в потаенных уголках дремучей древности. Топонимы «glin» существуют не только в Австрии. На границе Германии и Польши расположилось поселение со схожей германской фонетикой Glinnzig, имеющее славянский дубликат Glinsk. Как видите, топонимика способна выступать в качестве своеобразного переводчика. При этом не требуется привлечения лингвистики с мультивариантными ответами. Таким образом, топонимы «glin» в Австрии являются славянскими, к которым позднее появившееся инородное окружение добавило свои вторые корни и окончания.
Фото № 1. Путь глинян по Альпам и стоянка у горы Glinspitze (Картографические данные © 2015 Google)
В таком случае маршрут проникновения на Балканы выглядит следующим образом. По каким-то причинам переселенцы не пожелали воспользоваться удобной магистралью по отрогам Альп через Венгрию, а, совершив бросок через Словакию, форсировали Дунай у Вены. На другом берегу тут же создали селение Глинье, которому позднее германцы добавили «dorf». Далее путь проходил по реке Энс вдоль Восточных Альп, которые перевалили в месте ее истока. Отсюда открывался прямой путь на Любляну. На фото № 1 показан путь глинян по Альпам в реальных условиях. Он проходил по едва заметной тропе, просуществовавшей до наших дней. Очевидно, здесь они делали долговременную остановку, а в последующем чужеродное окружение зафиксировало этот исторический факт. Первичные названия существовали в славянской форме еще достаточно долго, но их судьбу довершила германская среда в VIII веке.
В результате у Любляны появилось селение Glinje. Логику дальнейшего пути легко понять. С притока Купа перешли в долину Савы. Белград обошли с юга и вступили в долину Моравы. Первый этап странствий был завершен на границе с Македонией у верховьев Южной Моравы. Впереди ждали горные системы Эллады и острова теплых морей.
Приведенные данные показывают, что три маршрута расселения глинян происходили из одной области, расположенной на юго-востоке Польши. Она же характеризуется несколько повышенной плотностью топонимов. Это говорит о том, что мы имеем дело с родиной глинян. Здесь произошло их зарождение, отсюда они стали расходиться по всем сторонам света. Одна из групп достигла Южной Балтики, где вошла в союз ободритов и достаточно поздно стала известной историографам. Прочие племенные осколки либо ни в какие образования не входили, либо не были зафиксированы по самым различным причинам, в том числе из-за отсутствия письменности или удаленности от культурных центров. Материнское племя со временем распалось и было поглощено более сильными соседями без права автономии.
В заключение рассмотрим вопросы этимологии основы. В польском это glina, в чешском – hlina, jil, в словацком – hlina, il, в словенском – clay, а также glini, в болгарском – глина, в сербско-хорватском – глина. Исходя из того, что каждый объект природы или явление могли стать тотемом, совершенно не исключается существование родового божества с «глиняным» содержанием. Оно было напрямую связано с широким использованием славянами раннего средневековья обиходной керамической посуды, которая, как и «казан», могла иметь сакральный смысл. В свою очередь, исходные материалы, глина и металл «penz» [11], также являлись священными.
1.1.6. Долиняне
Далее мы рассмотрим топонимию, которая не отражает ни одно из известных племен, но поскольку она имеет конкретную картину, то дает информацию о миграционных процессах. Речь пойдет об основе «dolin – долин», имеющей явную славянскую принадлежность и смысл, не нуждающийся в разъяснениях. Фонетика идентична для всех языков, кроме чешского (словацкого), в которых она трансформируется в «udoli». Основываясь на семантике лексемы как обозначении географического объекта, не следовало ожидать упорядоченности в расположении топонимов, поскольку возникновение подобных названий на путях переселенцев обусловлено не традициями, а только особенностями ландшафта. Однако полученные результаты оказались прямо противоположными этой поначалу казавшейся безупречной логике.
Топонимы «dolin – долин» встречаются во всех странах рассматриваемого ареала, включая Dolina в Австрии (карта № 9). Несмотря на отличие современных чешско-словацких лексем, они присутствуют на территории этих стран. В Чехии топонимы преимущественно сконцентрированы в западных, а в Словакии – в центральных областях. В Польше имеется всего несколько представителей.
Именно от словацкого массива отделяются две ветви. Первая, более контрастная, проходит сквозь Западную Украину и ее юго-западную часть, Молдавию, форсирует устье Дуная, вторгается в Болгарию и останавливается, едва перейдя границу Румынии. В Словакии основным типом топонимов являются Dolina и Dolinka(y). Это не только поселения, встречаются и горы (!). На территории Западной Украины и Молдавии к Dolin’е добавляются Dolinyany (Долиняны). Юг Молдавии представлен прилагательными с той же основой. В Болгарии это та же Dolina. Примечательно, что в Центральной России эти топонимы так и не появляются, они предпочли Северное Причерноморье и Кубань.
Вторая ветвь проходит мимо Будапешта по междуречью Дуная и Тисы. Сразу за венгерской границей начинаются композиты с местными вторыми корнями (tanya – усадьба, puszta – степь). Вплоть до границы с Албанией путь продолжают топонимы Dolina(е). Дунай перешли около Белграда. Этому событию обязано появление мощного массива в Боснии и Герцеговине и на юге Сербии. На боснийских территориях преимущественно присутствуют Dolinе, присущие также горам, рекам и местностям. Остров и скала Dolina имеются в Адриатическом море у берегов Хорватии.
Приведенные факты позволяют сделать вывод, что применение этой основы к разнородным географическим объектам является результатом слепого переноса названий в соответствии с устоявшейся традицией. Ее сила была столь велика, что она пренебрегала даже противоречием с логикой.
В связи с этим можно полагать, что первичной была некая долина, в которой существовало племя. Окружение именовало это место «долиной», и название было принято местным сообществом. Фактически мы можем говорить о возникновении внешнего этнонима долинцев или долинян. Каждая отселявшаяся группа уносила с собой это название и воспроизводила его на чужбине независимо от характера объекта, на котором оно его применяло, хотя предпочтение отдавалось ойконимам. Судя по специфике топонимии, район локализации этой общности находился в Центральной Словакии с некоторым смещением к югу. Отсюда и происходили все расселения. Такие примеры в топонимике являются достаточно редкими, поэтому в следующем разделе рассмотрим не только подобный, но и созвучный случай.
Карта № 9. Топонимия «dolin – долин»
1.1.7. Доленчане
Доленчáне, долéнцы (нем. Tollenser) – западнославянское племя, входившее в X–XII веках в племенной союз лютичей (велетов). Они жили к востоку от Доленского озера (Tollense see) и одноименной реки в нынешней федеральной земле Мекленбург – Передняя Померания. Нидерле дает еще два ориентира границ их земель – реки Peene и Uecker. Они являлись соседями ратарей. Впервые упомянуты в X веке в хронике Видукинда Корвейского. По свидетельству Титмара Мерзебургского, «доленчане» (или далеминцы) – немецкое название славянского племени, которое по-славянски называлось «гломачи». Однако, по мнению новейших исследователей, название «далеминцы» имеет славянское происхождение.
Они встречаются также и в «Славянской хронике» у Гельмольда фон Бозау, который повествует о том, что между доленчанами, ратарями, хижанами и чрезпенянами в середине XI века то и дело вспыхивали конфликты. Они касались главенства в лютичском союзе, на которое претендовали доленчане и ратари, владевшие святилищем Ретрой. Между ними с одной стороны и чрезпенянами и хижанами с другой прослеживаются как минимум три междоусобицы. Первые проиграли столкновения и обратились за помощью к князю бодричей Готшалку и саксонскому герцогу Бернхарду. В 1114 году саксы послали войско для подчинения хижан и чрезпенян. За 15 тысяч марок был достигнут мир, однако многие из них были убиты или пленены. Гельмольд фон Бозау неодобрительно упоминает, что целью похода саксов были только деньги, а не обращение языческих славян в христианство [1,5].
Топонимия довольно проста и представляет собой два массива в Словении и Южной Балтике, соединенные четырьмя топонимами, проходящими через Чехию. Существует и третий, совершенно изолированный массив в Болгарии, частично захватывающий Сербию (карта № 10).
Карта № 10. Топонимия «dolen»
Все словенские топонимы за исключением селения Dolenсi, расположенного у границы с Венгрией, находятся за верховьями Савы. В основном это населенные пункты. В подавляющем большинстве названия представляют собой композиты с основами «dolenja», «dolenje», «dolenji» и вторыми корнями «brestovica», «lepavas» (красивый), «podgora», «brdo» (холм) и др. Болгарские топонимы располагаются преимущественно на Родопах. Среди них также присутствуют сложные названия с основой «dolene» и вторыми корнями «bliznak» (близнец), «izvor» (источник), «turchin» (турок). В Сербии мы имеем только два топонима Dolenja bistrica и Dolenji lovnica.
В Германии присутствует славяно-германский гибрид Dolenz, относящийся к ферме и лесу.
Наиболее реальным объяснением представленной картины является разнонаправленный исход носителей «dolen» с территории Чехии. На южном направлении после исходного Doleniсi возникают два преемника с малыми отличиями в фонетике – Dolenсi. Судя по расположению топонимов, переселенцы прошли по территории Паннонии у восточных отрогов Альп. Основное расселение произошло за Савой, где каждому объекту «dolen» придавалась дополнительное местное определение.
Естественным образом возникает вопрос о возможной связи сербско-болгарского и словенского массивов. То есть были ли перенесены названия из Словении восточнее. Ввиду отсутствия связующих точек попытаемся выяснить, присутствуют ли в них аналогичные объекты. Первыми и очевидными являются «dolenja», «dolenji», а также Dolenсi (Словения) и Dolenzi (Болгария). Это говорит о том, что словенские колонисты, пройдя за сезон около 400 км, начали оседать в Восточной Сербии и воспроизводить названия.
Исход с северной части Чехии произошел из селения Dоleni рaseky (нижняя вырубка, чеш.). В результате движения по Шпрее восточнее Берлина возник никому не известный славянский хутор Dolen, который позднее приобрел германскую фонетическую окраску Dolenz. Следующее поколение перешло севернее в Переднюю Померанию, где дало название озеру и реке – Доленское, а сами получили название доленчане. Появившиеся здесь немцы создали из него фонетическую кальку – Tollensе, изменив при этом семантику (нем. tollen – большой).
Но на юге такого племени не известно: или переселенцы подобным образом себя не декларировали, или окружение не увидело в этом отличительного признака. В этом отношении единичные топонимы на севере обладали уникальностью.
Вероятнее всего, племени доленчан в районе исхода (область 2) как такового не существовало. Насельники двух упомянутых ойконимов между собой даже не были знакомы. Их носители двигались в потоках славянских переселений, оставляя на карте привычные названия в соответствии с вековой традицией. Делали они это автоматически, поэтому в суть процесса никогда не вдумывались. Смысл названий был прост: «географический объект, находящийся внизу». «Долен, доле» во всех славянских языках означает «нижний, снижать».
Никакого теофорного подтекста он не предполагает. По сравнению с предыдущим случаем имеется не только фонетическое, но и семантическое соответствие: долина, дол – это то, что находится внизу.
1.1.8. Струмляне
Византийские источники говорят, что около Солуни находились сагудаты, рядом с ними ринхины на реке Ринхине, к западу дреговичи, а на восток от Солуни по реке Струме – струмляне (струмяне). Вместе с ринхинами они представляли два наиболее мощных племенных объединения. Поселения струмлян охватывали город с севера, ближайшее находилась в Литах, примерно в 12 км от него [53, 54].
Сведения небогатые и отрывочные, лишь говорящие о присутствии племени на Балканах восточнее Халкидики. Как оно возникло: откуда-то пришло или сформировалось на месте? О более ранней истории и путях проникновения на юг никакой информации нет.
Помимо реки Струмы на Балканах обнаруживается целый ряд топонимов «strum» (карта № 11). Настоящий конгломерат находится в ее верховьях на стыке границ Болгарии и Македонии. В Болгарии это преимущественно ойконимы (Strumtsi, Strumsko, Strumskit, Strumishk), но есть одна гора Strumniri и река Strumnitsa, являющаяся притоком Струмы. В Македонии мы встречаем только один населенный пункт Strumnitsa, остальные топонимы представлены местностями Strumicko pole, озерами Strumicko ezero, источниками Strumina cesma и даже скалами. По одному названию имеется в Албании Strume и Сербии гора Strumicko.
Ближайший топоним «strum» обнаруживается в Молдавии – селение Струмок, а следующий – на территории Украины, у стыка границ Словакии и Венгрии – Струмковка. От польского массива два топонима с одинаковым названием Струмен отделились на восток, их распространение через Белоруссию остановилось, едва перейдя за Днепр.
Мы получили схему расселения струмлян и можем ответить на вопрос, откуда они появились в Фессалониках. Более того, существуют их собратья, которые ушли на север и восток. Дополнительным топонимом-индикатором южного направления переселения является Strumyani, присутствующим в Польше.
Карта № 11. Топонимия «Strum – струм»
Попытаемся установить район исхода, который одновременно будет являться ареалом зарождения племени. Это должна быть область, откуда наблюдается разнонаправленное движение, то есть исход по различным направлениям. В принципе, эту роль может выполнять область (1), где расположены три топонима: Strumien, населенный пункт и одноименная река на Висле, а также селение Струмковка.
Этимологизируем основу «струм». На польском Strumien – поток, Strymuk – струйка, ручеек. Надо отметить, что это соответствует английскому stream, немецкому strom, шведскому ström, исландскому straum, латышскому straume, литовскому srautas.
Strumien – так называлась река как поток воды. Первоначально это не была ономастическая категория. Имя струмлян-струмян получили люди, живущие на ней. Этноним был внешний. Но со временем он был воспринят сообществом и начал переноситься в виде топонимов. В таком случае мы можем существенно сузить область наших поисков, доведя ее до одного топонима – реки, имея в виду под этим некую окружающую территорию (2).
1.1.9. Смоляне
Топонимы с основой «смол» интенсивно представлены в Польше, Чехии и Словакии. Они образуют единый массив. Другой массив занимает практически все Балканы. Несколько топонимов имеется в Греции, последний – в Старом Эпире. Перечислять их нет необходимости, детально с этим можно ознакомиться в [11]. Между этими массивами связующие звенья отсутствуют. Поэтому на данном этапе не представляется возможным сделать вывод о маршрутах проникновения «смолян» на Балканы. Но, поскольку оно, безусловно, существовало, то должно было оставить свои следы, которые предстояло отыскать. Если переносилась топооснова, то могли переноситься целые топонимы или укрупненные топоосновы. Линия, соединяющая отдельные представители, находящиеся в различных массивах на минимальном расстоянии друг от друга, и будет являться если не точным маршрутом, то указанием на него.
Карта № 12. Топонимия «smol», топонимы Smolnik
Топонимической единицей, связывающей центральноевропейский и балканский массивы, является «smolnik». Минимальное расстояние связывает топонимы в Словакии и Словении. Общее направление определяется достаточно надежно – из Словакии на юго-запад Хорватии, хотя детальный маршрут остается неясным.
Представляют интерес топонимы в Греции. Они следуют от границы с Македонией или Албанией в Старый Эпир. Это Smolikas oros (Ορος, гора, греч.), Smolitsas potamos (ποταμος, река, греч.). Заканчивается этот путь населенным пунктом Smoliana (Смоляна). Эта совокупность топонимов может представлять собой один из маршрутов вторжения.
Детальное рассмотрение центральноевропейского массива позволяет выделить область, из которой исходят цепочки топонимов на север, запад и восток. Это маршруты переселений. Хорошо видно, как некоторые из них придерживаются Западного Буга, Варты, Одры. В целом наблюдаемая картина отвечает ряду ранее наблюдаемых случаев. Если интерполировать эти маршруты к исходной точке, то они сойдутся на границе Чехии и Словакии. Это и есть прародина смолян («племя венедского корня», по другим предположениям имеет ляшское происхождение). Она не указана ни в одном из самых древних источников, потому что в ту пору таковых просто не существовало. Упоминаемые племена смолян на реках Эльде, Марице, Струме, в Родопах, не говоря уже о Восточной Европе, являются более поздними образованиями, отколовшимися от материнского ядра уже несколько веков назад. Они были помещены в летописания по мере появления у авторов информации и отражали лишь региональные события.
1.1.10. «Крак» овцы – «Крок» овцы
Город Краков в Польше не нуждается в представлении. Считается, что он входил в состав хорватского союза. Его легендарным основателем являлся князь Крак, пришедший то ли из Каринтии, то ли из чешских земель, которого избрали князем [7].
В этих краях существует легенда, согласно которой у подножия Вавельского холма в пещере, называемой Драконьей ямой, жил дракон Смок, пожиравший людей. Его убивают различные герои, но сценарий является неизменным.
Согласно наиболее древнему (XII век) варианту этой легенды, изложенному Винцентием Кадлубеком, во времена правления короля Крака в Кракове появилось существо – дракон, называемый живоглотом (полск. całożerca, лат. holophagus – то есть существо, заглатывающее своих жертв целиком). Раз в неделю дракону следовало приносить в жертву корову; если же он не получал ее, то взамен пожирал людей. Чтобы спасти город от чудовища, Крак послал двух своих сыновей, Крака и Леха, убить дракона. Одолеть змея в поединке сыновья не смогли, поэтому пошли на хитрость. Они набили коровью шкуру серой, и, проглотив это чучело, дракон задохнулся. После смерти чудовища братья поссорились из-за того, кому из них принадлежит победа. Один убил другого, а возвратившись в замок, сказал, что второй брат пал в битве с драконом. Однако после смерти Крака тайна братоубийцы была раскрыта, и его изгнали из страны. Ян Длугош в своей хронике победу над драконом приписал самому королю, а братоубийство перенес в то время, когда Крак уже умер.
Другая версия легенды (XV век), принадлежащая Мартину Бельскому, гласит, что дракона победил сапожник Скуба. Он подбросил ему барана, начиненного серой, у того начало так жечь в горле, что он выпил половину Вислы и лопнул. И, наконец, согласно третьей версии, дракона убивает мудрец Кракус; когда он умер, люди насыпали на его могиле курган [55, 56]. Считается, что эта легенда представляет собой отголоски индоевропейского мифа о громовержце. Был ли таковым Крак, указаний нет, но само имя является семиопатическим, напоминающим раскаты грома.
Топонимия «krak» представлена в виде рукавов, расходящихся из единого центра (карта № 13). Он захватывает западную часть Словакии, Восточной Чехии и юге Польши. Это ареал смело можно считать родиной зарождения топонимов такого типа. Поскольку они отражают некую родовую принадлежность, то мы должны говорить о родоплеменном образовании краковцев, несмотря на то, что в источниках оно нигде не отмечено. В таком случае наблюдаемая картина отражает маршруты их расселения. Проследуем по ним.
Выдвижение на запад происходило через Чехию, где мы встречаем не только Krakowan и Krakovec, но и у границы с Германией сразу два топонимических «близнеца» Krakov. О границах переселенцы того времени имели весьма относительные представления, а память о родине была весьма яркой. Поэтому, достигнув Зале, создали еще три Кракова, которые германцы позднее привели в более привычную форму, Krakau. Наиболее активные краковцы далеко продвинулись вперед, пройдя всю Западную Германию. За рекой Хунте они назвали крутую гряду Krake, а в Голландии за рекой Эмс осели, создав ферму Krakenhoe (Краковские высоты).
Карта № 13. Топонимия «krak – krok», Krakow – Krakau
Теперь рассмотрим северный путь. Точкой его старта и является город Краков. По междуречью Вислы и Варты распространяются Krakowany, Krakovo, Krakove. За Одером в Германии мы встречаем сразу три Karkow’a, а также композиты со вторыми корнями, например Kraksdorf (деревня, нем.), Krakebull (бык, дат., голл.). Вероятно, этому событию обязано появление в истории Дании короля Гаральда Крака.
В восточном направлении имеется серия топонимов, состоящая из Краковец, Краковщина (Украина), Краковичи (Россия) уходящая в направлении Новгорода.
Примечательное пятно «krak»-топонимов имеется на территориях Белоруссии и Литвы (на карте обозначено индексом 1). Точнее, оно состоит из двух явных линий, состоящих из названий, имеющих местный «окрас»: Кракуни, Краковка, Krakopol, Krakauskas. В основном это населенные пункты, за исключением болота Krakupelke (болото, лит.).
Четвертое направление разворачивается на юг с территории Словакии (Krakovany, Kraklovo) и выдвигается в Венгрию отростком топонимов: Krakko puszta (степь, пустошь, венг.), Krakko völgy (долина, венг.), Krakko, Krako csatorna (канал, венг.). Он заканчивается между Тисой и Дунаем.
Следующие топонимы мы встречаем уже только в Далмации и балканской Мораве. Они представлены в виде двух изолированных массивов. Первый протянулся вдоль Адриатического моря от Хорватии (Krakar, Krakovač), через Боснию (Kraku dobra – хороший, босн.) до Албании (Kraksniq). Второй локализован на Дунае в районе Железных ворот. В Сербии расположены: Krakovaka, Krakujano, Krak reka и Krak gora. В этот же массив входит единственный топоним в Румынии Kraku munteluj (muntos – гористый, горный, рум.). На отдалении в Болгарии расположилось село Krakra.
В целом миграционная история «краковцев» представляется достаточно ясной. Их формирование произошло на нижней Висле. Не исключено, что в этом процессе участвовали хорваты. С достаточной степенью уверенности можно считать, что центром являлся Краковский регион. Маршруты на запад, восток и север демонстрируются весьма наглядно. Переселенцы активно разносили исходную основу, которой окружение придавало местный языковой колорит. Особенно бережно родовая память сохраняла материнский топоним Krakow. Миграция развивалась на запад вдоль левого берега Вислы преимущественно в северном направлении. За 180 км от побережья произошло резкое изменение курса на северо-запад в устье Одера – обходили Поморское поозерье. Перейдя Одер у впадения в Балтийское море, «краковцы» устремились к основанию Ютландии курсом, параллельным Эльбе. Движение на восток не было столь интенсивным, редкие селения затерялись на просторах Восточной Европы.
Общее стремление славян на юг было характерно и для «краковцев». Выдвижение началось из Словакии. При этом переселенцы предпочли наиболее удобный маршрут участка Среднедунайской низменности, находящийся между Дунаем и Тисой. Позднее венгры «подлакировали» исходные топонимы, и они превратились в «krak(k)o». Их слитность с материнским массивом и отсутствие подобных названий на остальной части Венгрии исключает вероятность случайного происхождения. Но в результате Дунай форсировать все же пришлось; произошло это западнее устья Моравы. Здесь была оставлена последняя «метка» в виде маленькой речушки Krak, после которой на другом берегу появилась Krak – гора. Авторство одной и той же группы мигрантов очевидно. Наиболее подходящим участком для форсирования следует считать остров Dubrovačka, отделенный от берега узкой протокой (фото № 2). На середине реки находится второй менее крупный остров Stojko väda. Название весьма характерно, поскольку на сербском вäдa – это желоб, канава. Переводом может быть «застойный желоб», характеризующий медленное течение. Поэтому остров был удобен для переправы.
Теперь рассмотрим пути появления этой группы славян в Далмации. В Австрии имеется топоним Krakaudorf (деревня, нем.), которому сопутствуют микротопонимы-композиты «muele» – мельница, «ebene» – равнина. Он мог возникнуть в результате перехода группы краковцев из Чехии по верховьям Влтавы на Линц, далее по реке Эмс на Леобен.
Фото № 2. Место переправы «краковцев» через Дунай (Картографические данные © 2015 Google)
Восточные Альпы перевалили в самом низком месте. Справа оставалась вершина Grosser Priel, а слева пик Őtscher, название которого имеет славянские корни. Но потом, вместо того чтобы двигаться по прямой на Грац, повернули на запад.
Следует отметить, что имя Крак существует также в форме Крок. Различия между ними обычно не предполагается. Хотя в чешском сказании о Пржемысле подчеркивается, что Либуша – это дочь Крока. Однако топонимика говорит совершенно об обратном. Присутствует индивидуальная топонимия «krok» со своими специфическими отличиями, но тесно связанная с «krаk». Топонимы «krok» расположены в Чехии, вдоль пути на Ютландию, они проходят вдоль «krаk»-массива на западе Балкан. В отличие от своего близнеца пронизывают насквозь всю Грецию, финишируя на юге Спарты. Наконец, «krok»-топонимы играют роль мостика между литовским и центрально-европейским массивами.
Подобный результат говорит о совместном существовании носителей этих топонимов и их расселениях. Однако общность кроковцев сформировалась несколько западнее Кракова на территории Чехии. Их расселение на север происходило совместно. От этого маршрута отделилась ветвь на Прибалтику, оставив на пути только топонимы «krok». Однако на месте проявились исключительно краковцы, а кроковцы остались на вторых ролях. Проживая в селениях с названиями Krakеs, Krakiu, Krakiai, Krakuni, они права на участие в декларировании этнонима не имели. Очевидно, такое же согласованное движение произошло через Австрию. Это обстоятельство заставляет отдать предпочтение данному пути проникновения в Далмацию обоих типов топонимов.
Особо стоит остановиться на распределении объектов «krok» на территории Греции. Суть вопроса состоит в маршруте перехода на Пелопоннес. Изображенная траектория является сугубо принципиальной. Наличие топонима Kroki dhas у Коринфа указывает на возможность отклонения от изображенной линии. Кроковцы, не знакомые с принципами навигации, не стали форсировать Коринфский пролив, а перешли на полуостров по перешейку. При этом они двигались в Ахайю в направлении стратегически важного объекта – крепости Патры. Но, не дойдя до него, свернули через Аркадию на Спарту.
Мы встретились еще с одним случаем существования топооснов в двух практически неотличимых фонетических формах. Однако на деле они соответствовали различным группам носителей, которые, несмотря на конкордантность в миграционных процессах, имели отличия в действиях.
Таблица 2
С целью выяснения природы антропонима Крак, который, как мы видели, стал эпонимом для неописанного племени, рассмотрим значение этой основы в словарях различных народов. Весьма интересны семиотические схождения «каркать», «кудахтать», «ссориться», «огрызаться», «храпеть». Их можно охарактеризовать одним общим термином «производить непотребные звуки» преимущественно конфликтного характера. Абсолютно совпадают значения krakе как «кляча» в латышском и шведском языках. В целом при морской и ландшафтной терминологии норвежских значений вызывает определенные контаминации одно из них, связанное с морским чудовищем. Сразу вспоминается змей Ёрмунганд скандинавских мифов. Разница состоит в том, что в данном случае участники конфронтации поменялись местами. В ряде сказаний рыцарь, победивший дракона, превращался в него. Но это уже из области гипотез. Если относить указанные значения к человеку, то получается герой с набором негативных качеств. С другой стороны, отождествлять Крака с морским чудовищем попросту нелогично. По варианту «Крок» никаких результатов вообще не получено. Мы должны сделать вывод, что приемлемой этимологии не существует.
Таким образом, мы получили сведения, говорящие о существовании и расселении на обширных пространствах носителей топооснов «krаk» и «krok». В эпицентре этих событий находится город Краков. Несмотря на существование ряда поселений с тем же названием, только городу на Висле суждено было сыграть видную историческую роль.
Масштабы охватываемых территорий заставляют говорить о краковцах не как о населении одного города с легендарным правителем, а об этносоциальной единице, племени. Топонимика подтверждает гипотезу о его чешской прародине, но и указывает на присутствие переселенцев в Каринтии (Австрия).
Фото № 3. Переход краковцев через Альпы около вершины Otscher. Слева находится пик Grosserpriel (Картографические данные © 2015 Google)
Легенда не случайно упоминает Крака вместе с братом Лехом. Очевидно, существовало глубокое историческое родство племен «крак» и «лех», зародившееся в пору формирования ранних славян. К этому вопросу мы далее и перейдем.
1.1.11. Поляки и ляхи
Зачастую эти этнонимы считаются эквивалентом. Еще относительно недавно, во времена Тараса Бульбы, всех поляков звали ляхами. Сами поляки в историческое время этого имени не носили. В одной из древнечешских хроник легендарный родоначальник поляков называется Лех. По мнению Шафарика, в основании слова «лях» лежит нарицательное существительное леха. После захвата и утверждения в землях ряда западнославянских племен полянской (польской) династии Пястов (IX–X века) этноним ляхи стал относиться ко всем этим племенам, а впоследствии и к новообразованному народу поляков [5]. В XI–XII веках полянами стали все подданные польского короля. Первой столицей была Крушвица (см. карту № 14), отсюда расселялись полянские племена [7].
Для того чтобы понять, какие исторические процессы привели к совмещению этнонимов, необходимо знать, каким образом и где они возникли, как эволюционировали и какая между ними существует взаимосвязь. Вначале обратимся к источникам. Приведем сведения как древних, так и современных авторов.
Летописи говорят о существовании полян наряду с дреговичами, древлянами, кривичами и полочанами в Белоруссии, белыми хорватами, сербами и хорутанами. Первоначально слово употреблялось для обозначения западных славян – полян, лютичей, мазовшан и поморян. Основанием тому является цитата из «Повести временных лет»: «Словѣне же ѡви пришєдшє и сѣдоша на Вислѣ и прозвашасѧ Лѧховѣ а ѿ тѣхъ Лѧховъ прозвашасѧ Полѧне Лѧховѣ друзии Лютицѣ инии Мазовшане а нии Поморѧне». Переводится это следующим образом: «Славяне же те пришли и сели на Висле, прозвавшись Ляхами, а от тех Ляхов прозвались Поляне Ляшские, другие Лютичи, иные Мазовшане а иные Поморяне». Из этих мест («от лях») двинулись на восток вятичи и радимичи. С 789 года к лехитам относят ободритов.
Прародиной поляков считается междуречье Варты и Западного Буга (область А на карте № 14). За исторический период своего существования они мало от нее продвинулись. Предполагается, что этногенез начинался с небольшой группы народов. Их окружали с запада лютичи (точнее, лужицкие сербы), с севера поморяне, с юга слензяне, с востока мазовшане, позднее называемые мазурами[11]. Антропологически поляне выделяются на фоне других племен [7].
Поляне, которые осели в Поднепровье, в IX веке были покорены русью и приняли их этноним: «Поляне яже нъıнѣ зовомая русь». Эти поляне, по словам летописца Нестора, резко отличались от соседних славянских племен и по нравственным свойствам, и по формам общественного быта. С 944 года их имя из летописей исчезает.
Однако Баварский географ IX века о полянах не повествует, но говорит о ряде других славянских племен. С другой стороны, сообщается, что польские исторические хроники, а также лютичи, ободриты, сербы этнонима ляхов не знали, но хорошо были знакомы с поляками. Сами поляки в историческое время не носили этого имени. И лишь в X веке у Кадлубека появляются lehitae. Своей родиной ляхи считали землю червян (Червоной Руси). По представлениям Нидерле, они пришли в польские земли со стороны в виде шляхты, подчинив народ [1, 6, 7].
Как видите, ситуация в части этнонимики и хронологии выглядит запутанной, а представления в области происхождения отсутствуют полностью. Попытаемся с этим разобраться, подключив расширенные топонимические сведения. Вначале обратим свое внимание на полян.
Обширный массив топонимов «polan» наблюдается на территориях стран Центральной Европы: юга Польши, Словакии, Чехии и Западной Украины. Здесь встречаются различные Polana(у), Polanka gora, Polanovici, Polaniec и др. Преобладающими являются топонимы Polyana и Polanka. Шесть представителей этого семейства обнаруживаются в направлении Истрии (карта № 14).
Карта № 14. Топонимия «polyan – polan»
Единичные объекты «полянской» топонимии имеются в центральной и северной части Польши, только представлены они преимущественно основой «Polanow». Из этого следует, что из обозначенного на карте ареала происходит распространение топонимов «polan» по различным направлениям. Путь на север, начинаясь от верховий Вислы, приводит к предполагаемой исторической области полян (А). После притоков Вепш и Пилица следует разрыв цепочки. Она возобновляется в бассейне Варты и Нотеца. По каким-то причинам переселенцы вынуждены были покинуть комфортный вислянский тракт (как и струмляне) и повернуть на северо-запад. Свое путешествие они закончили на побережье Балтийского моря в районе Колобжега. Другая часть их собратьев двинулась на юго-запад. После форсирования Дуная в районе Будапешта пути разделились. Одна группа прошла севернее озера Балатон, попутно назвав холм Polanyihe (Поляньиха). Надо думать, что такой ороним не существовал без соответствующего «полянского» окружения, в то время наверняка присутствовали одноименные поселения, которые мадьяры переименовали. Далее за границей Словении следует поселение Polanа и еще одно одноименное за австрийской границей. Вторая ветвь проходит южнее озера Балатон. Она представлена Polany – Polyana (транскрипция топонима в зависимости от страны может несколько отличаться, но нахождение объектов на конкретных траекториях указывает на общий источник происхождения). Топонимия «polan» в Восточной Европе подробно была рассмотрена в [11].
Поскольку нас интересует начальная фаза эволюции исходного сообщества, то попытаемся определить район его локализации. Для этого интерполируем северный, восточный и балканский маршруты. Они сходятся в Западных Карпатах у границы Польши со Словакией, где концентрация топонимов «polan» особенно высока (область В на карте). Поэтому имеются все основания полагать, что мы имеем дело с центром зарождения полян. В таком случае следует вывод, что наличие соответствующих топонимов в Чехии также обязано выдвижению из этой зоны. Это был западный маршрут, но быстро закончившийся за Влтавой. Он имеет ландшафтное соответствие. По Западным Карпатам достигли междуречья Моравы и Вага. Далее по долине Йиглавы миновали Чешско-Моравскую возвышенность и достигли Влтавы. Перейдя ее, остановились в верховьях реки Бероунка на Шумаве (Polanka).
Существующие представления о прародине полян не соответствуют выводам, сделанным на основании топонимических методов исследования. Причина состоит в том, что они были сформированы историографами на основании достаточно поздней информации, отражающей период появления полян в Центральной Польше. Cудя по примечаниям Баварского географа, произошло это позже IX века.
Прежде чем перейти к исследованиям «ляшских» топонимов, рассмотрим, каким образом этот этноним звучит у народов исследуемого ареала. В польском это lach, а также lacki. Последний вариант характерен и для ляшского [1]. Считается, что существует также аналогия с Lędzianie (лендзяне) [7]. В чешском это lech, хотя первоначальным считается произношение lenh с носовым звуком. У литовцев leñkas, у венгров lengyel, у восточных славян «лях» [1].
Результаты исследования приведены на карте № 15. На территории Польши присутствуют, как правило, топонимы «lach»: Lachow, Lachy, Lachowice. Предполагаемая первая столица Польши Крушвица расположена рядом с Lachomrowice (множество, тьма, полск.). Они есть и в Чехии, но это только два Lachovice, остальные представлены топонимами «lеch»: Lechovitz, Lechotice, а в Словаки Lechnica, Lehota. Этот массив вторгается и на территорию юго-востока Польши ойконимом Lechnowa. По всей Венгрии разбросаны топонимы «lengyel». Чаще всего это сложные композиты, в которых вторая составляющая местная: puzsta, tanya, major, то есть Ляшская степь (пустошь), Ляшская усадьба, Ляшский хутор.
В Литве мы встречаем исключительно названия «Lenk»: Lenkeliai, Lenkviciai, а в Латвии Lachplasis (широкий, просторный, лат.), Lachupite reka (плетеный, мат, корзина) и несколько Lachi. Необходимо отметить, что на слово «Lenkе» может претендовать значение долина, лощина. В то же время в латышском lacha – дубинка, палка. Что касается первого примечания, то его можно сразу исключить, так как приведенные топонимы являются поселениями, а не объектами ландшафта. Значения «палка, дубинка» с трудом ассоциируются с названиями на карте. Однако вспомним кий (Киев) – палица, дубина и тамба (Тамбов) – шатровый шест, тюрок [11]. Основными в данном случае следует считать не лингвистические, а топографические аргументы. Топонимы расположены не хаотически, а регулярно, образуя в обеих странах единый массив, что указывает на миграционный процесс. Случайным это быть не может.
Расположение топонимов в едином массиве, а также наличие ответвлений, исходящих от него, позволяет сделать первый весьма важный вывод об изначально племенном статусе ляхов наряду с прочими раннеславянскими племенами. Второй вывод об их расселении является уже очевидным. Упоминание в легендах братьев Леха и Чеха обусловлено территориально. Оно относится к ранним стадиям существования соответствующих славянских племен на смежных территориях.
С этой точки зрения становится понятным существование ляхов (Lachová) как этнографической группы чешского народа. Они населяют часть Силезии, а также северо-восточную приграничную зону Моравии вдоль реки Остравице. До наших дней сохранилась лишь незначительная часть этой этнической группы. Ляхи по-прежнему разговаривают на ляшском диалекте и сохраняют некоторые традиционные обычаи и привычки, ляшский костюм, манеру речи. Регион их проживания ныне называют Ляхия [5].
В полученной топонимии обращает на себя внимание повышенная концентрация объектов «lech» в Западной Словакии в бассейне реки Ваг. На этом основании можно сделать вывод о формировании этого этнонима, а следовательно, о возникновении его носителей в рассматриваемой области. Отсюда и началось расселение. Они широко распространились по Чехии, Центральной и Юго-Восточной Польше, откуда перешли в Прибалтику. В южном направлении движение началось с верховьев Тисы и продолжилось на юго-восток в направлении Паннонии. Таким образом, не является случайным вышеприведенное указание, что «смоляне – ляшское племя».
Приведенный материал свидетельствует о проникновении ляхов на восток. Поскольку данная тема не является объектом настоящей монографии, то ограничимся краткой информацией. Носители топонимов «лях» и «лех» вторглись на территорию Белоруссии и Украины двумя потоками и продвинулись вглубь России.
Мы встретились с редким случаем лабильности топоосновы, которая в зависимости от страны нахождения меняла свою форму: le(c)h (Чехия, Словакия) – lach (Польша и Латвия) – lenk(as) (Литва) – lengyel (Венгрия), но все они входят в единый массив.
Карта № 15. Топонимия – lach, – leh, – lenki, – lengyel
Согласно принятой ныне точке зрения, этимология слов «ляхи» и «Лях (Лех)» возводится к слову «ленд (led)» – пустошь, необработанное поле. Подобные объяснения вряд ли можно считать удовлетворительными. Как может этноним происходить от обыденного термина «необработанной земли»? С другой стороны, непонятно, в результате каких лингвистических закономерностей была осуществлена трансформация lech (lach) – lend (led). Полагается, что слово «ледзянин» означало земледельца, который сжигает лес [5]. Появление лендзян на исторической арене обязано Баварскому географу, в котором в списке племен значится «Lendizi». Неизвестно, кто у кого заимствовал этот этноним, но созвучное название мы встречаем у Константина Багрянородного – «Lendzeninoi». Оно обозначало, по мнению некоторых комментаторов, привисленских «лендзян», главенствовавших до середины X века среди польских племен, а также и другие, видимо, родственные им племена [5].
Если ляхи в Баварском географе IX века выступали как «Lendizi», то их отсутствие в нем становится понятным. Но почему ляхи не были известны западным славянам? Мы изучили топонимию «lend». Основное количество топонимов присутствует в Германии и Дании. От нее через Польшу до Прибалтики проходит своеобразный пояс. В Латвии имеемся селение Lendzhi, а в Польше всего два названия Lendy (Lendyszek) и южнее Варшавы Lendowka (она же Lendoruskie). С Рейна полоса топонимов протянулась до Далмации. Там мы наблюдаем Lendici, в Греции Lendini, а на Крите Lendas. Однозначно можно сказать, что «ляшская» топонимия ничего общего с ней не имеет. Это больше говорит в пользу расселения некого германского племени лендов по югу Балтики и на Балканы. По пути они оставили свои следы в Польше, а в Далмации зафиксировались в славянском фонетическом варианте как лендзяне. Вероятнее всего, о них и писал Баварский географ.
Более близкой к истине представляется версия происхождения этнонима от имени легендарного предка Леха, которое в свою очередь должно иметь теофорно-тотемную основу. Но поскольку это была элита общества, то она, как правило, участвовала в сражениях в виде войска. В этом отношении вполне допустима синонимизация шляхты и ляхов. Присутствует синхронность в транскрибировании и фонетике этого термина со словом «лях». В польском это Šlachta – lach, в чешском Šlehta – lech. Можно предположить, что со временем верховенствующее племя «ляхов» было трансформировано аристократическую прослойку, что сопровождалось появлением у корня «лех» префикса «ш». Оно может быть связано с поздней контаминацией с немецким Slacht – битва. Другое объяснение – «лех» как начальник, землевладелец, – следует считать запоздалым, происходящим из статуса шляхты.
Ляхи и поляне возникли в смежных районах Западных Карпат, однако маршруты их переселений хотя и перекрывались, но отличались. Ляхи продвигались преимущественно на северо-восток и север, но в центре Польши они остановились. Поэтому славянам южной Балтии они не были известны. Поляне же достигли побережья и вошли с ними в контакт.
В «Повести временных лет» имеются конкретные указания, во-первых, на миграцию ляхов («пришли и сели на Висле»), во-вторых, на автоэтноним («прозвавшись ляхами»). Таковой обычно возникал на базе принадлежности к родовому божеству или праотцу, в данном случае Ляху, которую они декларировали окружению. В старину спрашивали не «как тебя зовут?» или «кто ты?», а «какого ты рода?».
Не менее интересен пассаж «…а от тех ляхов прозвались Поляне Ляшские». Он указывает на подчиненное положение полян. Исторической аналогией является этноним «русские», так же как и «ляшские», выраженный в виде причастия в притягательной форме. Как все племена на территории Восточной Европы постепенно стали принадлежностью Киевских русов, так и поляне определенное время были под пятой ляхов. Только свое имя стране они не передали, а, растворившись, оставили после себя лишь неофициальный этноним-воспоминание да топонимы. Произошло это в конце X века, когда возникло княжество полян. Воеводы подчинились полянам и сохранили этноним в виде термина, обозначающего аристократическую прослойку, к которой могли примкнуть и поляки.
Исходя из исходного географического положения рассматриваемых племен можно предположить, что ляхи начали вытеснять полян с Западных Карпат. Поэтому те вынуждены были сдвинуться по долине Вислы на север. Но преследователи настигли беглецов, хотя небольшая группа успела уйти к Балтике. Вероятно, по этой причине в топонимии наблюдается разрыв. Давать имена селениям ляхи полянам запрещали. Судьба второй полянской общности в Поднепровье была аналогичной – их покорили русы. Западные поляне на Висле в последний раз упоминаются в Ипатьевской летописи в 1208 году [5].
Наконец, необходимо сделать еще одно уточнение относительно упомянутой цитаты из «Повести временных лет» в части «…прозвашасѧ Полѧне Лѧховѣ друзии Лютицѣ инии Мазовшане а нии Поморѧне». На этом основании принято считать эти племена ляшскими. В данном случае уместно привести другой фрагмент из той же «Повести временных лет»: «Сице бо звахуть ты варягы русь, яко се друзии зовутся свее, друзии же урмани, аньгляне, инѣи и готе, тако и си». Перевод гласит: «Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные – норманны и англы, а еще иные готы – вот так и эти». Теперь сравним выделенные фрагменты этих двух цитат. В первом случае Нестор не написал «яко се», оно было для него очевидным. В таком случае рассматриваемую нами фразу следует переводить «…прозвались поляне ляшскими (как) другие называются Лютичами, иные Мазовшанами, а иные Поморянами». Ляшское влияние у последних отсутствовало.
1.1.12. Зличане и вержавляне
Зличане возникли из хорватов и дулебов. Источники располагают их между чехами и хорватами, рядом с современным городом Коуржим на северо-востоке Чехии. Наряду с чехами и лучанами они являлись одним из сильнейших племен того региона. В VII веке хорватские племена объединяются под зличанами и создают межплеменной союз с центром в Кракове. Наряду с этим племя послужило центром образования Зличанского княжества, включившего в себя в начале X века Восточную и Южную Чехию, а также область расселения дулебов на юге страны. К этому периоду относят их укрепления на реке Цидлине около Влтавы. Главным городом княжества был Либице. Либицкие князья Славники соперничали с Прагой в борьбе за объединение Чехии. В 995 году зличане были подчинены Пржемысловичами [1; 5–7].
На территориях Чехии, Словакии и Польши имеются несколько топонимов «zlič»: Zlič, Zličin, Zliechov, Zlieszin. Четыре названия расположены в Сербии (Zličeve, Zličuka) и Македонии (река Zlidol, Zlirid), а также Zlitrap и гора Zlivrukh в Болгарии (карта № 16). Этимология этнонима, кроме очевидной, отсутствует. Известно женское имя Зличана, что может быть указанием на существование родового божества с тем же именем.
В истории России известен летописный город Вержавск, расположение которого не установлено до их пор. Он упоминается как центр волости Великие Вержавляне, плативший немалый по тем временам взнос в княжескую казну в размере 1000 гривен. По своей значимости он был вторым по величине после Смоленска торговым центром и городом, который фактически контролировал самую населенную и платежеспособную территорию на пути «из варяг в греки». Волость включала в себя 9 крупных «погостов» [57].
Топонимия является достаточно широкой. Ее представители имеются в Восточной, Центральной и Южной Европе, включая Пелопоннес. По Чехии разбросаны Verzhice, Verzhovice. Следующий топоним мы встречаем уже на Украине – Вержбовчик. В Смоленской области на селении Верзебнево произошло разветвление маршрута. Один рукав двинулся на Москву (Верзилово, Вержнова) и остановился перед Костромой, второй через верховья Днепра достиг запада Смоленско-Московской возвышенности. Здесь известны река Вержа и одноименное поселение. Очевидно, летописный Вержавск стоит искать в ее устье. Подобным расположением обеспечивалось торговое и стратегическое преимущество городов. С одной стороны осуществлялся контроль над движением по Днепру, а по притоку Верже подвозились товары.
В южном направлении первый топоним обнаруживается в Словении – селение Verzej, а следующий в Хорватии – Verzič. В этой точке происходит резкое изменение направления, и следующий представитель возникает уже в Сербии (Verzar) и далее два в Болгарии. От Verzar в Сербии имеется ответвление, идущее на юг. Оно представлено одним топонимом в Албании и вторым в Спарте. Имеется поселение Verzova в Халкидике, отстоящее в стороне.
Карта № 16. Топонимия «verzh – верж» и «zlič»
Представленная картина позволяет сделать несколько выводов. Во-первых, вержавляне имели исходную область локализации на территории Чехии. Во-вторых, расселялись они на восток и юг. Причем во втором случае движение происходило с большой степенью вероятности по восточным отрогам Альп по австро-венгерской границе. Целью являлось морское побережье. Выросшее под лучами южного солнца новое поколение ринулось на восток. Сделав остановку на реке Дрине, они продолжили движение по Стара Планине. Дорога на юг проходила через Охрид. Отсюда лежал прямой, но непростой путь в Старый Эпир и Спарту.
Определенной этимологии нет. По Далю верзни – летние лапти, верзея – дыра в изгороди и верзила. Однако на территории Франции имеется ряд топонимов Verze, Verzee, перевода не имеющих. К этому наблюдению мы вернемся в следующем разделе.
Поводом для рассмотрения этих племен в одном разделе послужил факт их общей миграционной судьбы. Они возникли в Чехии и переселялись по одним и тем же путям, конкордантно.
1.1.13. Неретвляне
На реке Неретва обитали неретвляне или паганы (лтн. рagus – деревня, иногда считают племенной единицей). Термин «поганые» обозначал язычников. В деревнях по сравнению с городом христианство прививалось весьма слабо. Narentani, как их обычно называли итальянские хронисты. Главным городом был укрепленный Омиш. В Сербии за Динарскими горами паганам принадлежало также несколько крупных островов, Мелеты, Куркра, Враца и Фарос. Неретвляне во многом отличались от других сербских племен, занимавших далматинское побережье. Основным занятием жителей морских жуп стало мореплавание, получившее значительное развитие. Обладая сильным флотом, неретвляне были известны как опасные пираты, часто нападавшие на итальянские суда и препятствовавшие связям итальянских городов с Константинополем. Со времени своего поселения на побережье они практически никому не подчинялись, и обуздать пиратство не удавалось до конца X века. Христианство паганы приняли позже других южных славян [58; 59].
Топонимы «neret» достаточно редки, но они, безусловно, есть в районе исторического упоминания, а также Nereti на севере Греции (карта № 17). На этом балканский список заканчивается. Переселение, вероятно, произошло из Чехии, где есть поселение Neretein (Неретин). Два объекта возникают в Прибалтике и Неретино в верховьях Дона. Неретвляне двинулись и на восток, только их деяния освещать в этих местах было некому. Топоним Nereto в Италии на другом берегу Адриатического моря может быть свидетельством посещения славянами и этих мест.
Карта № 17. Топонимия «neret – нерет», «pobor»
Убедительных вариантов славянской этимологии этнонима нет. Существует слово «нерета» – верша, морда. Однако неожиданно в глубине Франции около города Монлюсон возникает селение Neret. Два из вышеупомянутых топонимов Verze расположены неподалеку. Не встретились ли мы еще с одним случаем участия кельтских племен в походе на восток?
1.1.14. Требовяне
Источниками требовяне фиксируются в Силезии и Лужицах, где проживали на территории сербов. Есть предположение, что они входили в состав слензян или лужичей. Их относят к области суково-дзедзицкой культуры. На Балканах располагались к северо-востоку от дуклян и конавличей [5; 7] (белый круг на карте). Следовательно, существовало переселение с севера на юг. Для того чтобы понять маршрут передвижения, была изучена топонимия основы «treb».
Топонимы присутствуют в центре и на юге Европы (карта № 18). Наибольшая плотность существует в Чехии (Тrebcice, Тrebišice, Тrebnuška, Тrebomysl). В Словакии она значительно ниже (Тrebula, Тrebostov, Тrebien, Тrebušovce). Несколько топонимов расположились на Западной Украине и Молдавии. В Польше редкие объекты, включая печально известную Треблинку, расположены хаотически.
По междуречью Одера и Эльбы этот массив распространяется на север вплоть до морского побережья. Здесь появляются немецкие вторые корни: Тrebischberg (гора, нем.), Тrebendorf (деревня, нем.), Тrebowsee (озеро, нем.) и окончания Тrebitz. Однако сохранились и славянские названия: река Тreba, селение Тrebenow и холм Тrebatsch (Требач).
На Балканах массив занимает территорию от Словении до Сербии. Поскольку перечисление топонимов ясности не внесет, то ограничимся несколькими примерами: Trebce, Trebeusa, Trebovic. Небольшой массив перетек в Албанию (Treboves mali и река Trebles prroy). В указанной выше области обитания требовян находятся гора Trebinac, река Trеbesunj, селения Trebice и Trebic.
Наряду с основой «treb» присутствует и ее форма с закрытым слогом «trb». Количество этого вида топонимов гораздо меньше, и они равномерно распределены по массиву (Trbovlje, Trbiči, Trbovce).
Повышенная плотность топонимов в Чехии может быть указанием на истинную родину требовян. Характер расположения объектов указывает на их расселение. Одно из направлений двигалось на север через Лужицу и захватывало Силезию. Закончилось оно в землях ратарей и доленчан. С этим и связано более позднее представление источников о месте зарождения этого племени. По этому маршруту распространялись пражские древности. Небольшая группа двинулась через Словакию, но остановилась в Поднестровье.
Явные следы проникновения на Балканы отсутствуют. Однако форма массива позволяет предполагать, что оно произошло через Австрию. Переселение шло широким фронтом через Словению, Боснию, южную часть Сербии. Здесь требовяне оказались замеченными хронистами. Из Приштины они просочились по горным проходам к озеру Охрид и далее Албанию.
Переселяющаяся общность была дифференцирована по топоосновам с закрытой и открытой формой слога, «trb» и «trеb». Первая в месте исхода, Чехии, представлена единственным реликтовым ойконимом Тrboušany. Безусловно, ранее их было значительно больше, но они претерпели раскрытие слога и превратились в «treb». У переселенцев на юг этот процесс почему-то происходил гораздо медленнее, и топонимы «trb» сохранились.
В славянских языках присутствуют значения слов с корнем «treb», třebа – надо, необходимо, třebaze – хотя, несмотря на (чеш.), треб||я – чистить, уничтожать (болг.). Но это нисколько не проясняет ситуацию с происхождением этнонима, хотя и имеются примеры фантастической изобретательности в этимологии.
Карта № 18. Топонимия «treb», trebel —, treban –, trebon –, trb –
Оказалось, что топонимы «treb» существуют и во Франции. И не просто существуют, а некоторые из них являются полными копиями центральноевропейских. Так, селения Trebel обнаруживаются на полуострове Бретань, Эльбе и Шумаве в Чехии, не говоря уже о других топонимах с основой «trebel» (см. карту № 18). У границы с Испанией в верховьях реки Гаронна расположены ойконимы Тrebon(s), некоторые из них являются композитами. В Чехии мы находим Тrebon, Тrebonice, Тrebonin. Французский Тrebаn, он же Тrebon, имеет отклик в Германии – Тrebаnz, а Тrebаs – в Чехии, Тrebеs. Думается, этих примеров боле чем достаточно для того, чтобы убедиться в прямой взаимосвязи топонимических объектов «treb», находящихся в различных областях Западной Европы. «Авторами» подобных названий могли быть кельты, о присутствии которых известно в Галлии и на Карпатах.
Карта № 19. Топонимия «opol – опол» –; rin(h) –; dukla –
1.1.15. Поборяне
Поборяне также фиксируются в Лужице и Силезии [7]. Больше никаких сведений о них не имеется. Обратимся к топонимике.
Один топоним расположен в Чехии, Pobori (карта № 17). В Польше они протянулись прерывистой цепочкой от верховьев Вислы до ее устья (Poborowo, Poborsze и др.). Единственный представитель этого семейства расположен в Далмации. Достаточно неожиданным является существование его побратима в Румынии, Poboru. На пролонгации этого направления на Украине мы обнаруживаем деревню Поборка.
Наиболее вероятным ядром формирования поборян следует считать верховья Вислы и Одры, предгорья Западных Карпат и Судет. Отсюда они ушли к Балтике и Адриатике. В последнем случае установить маршрут на основании ограниченного количества данных не представляется возможным. Принципиально мог существовать исход с Адриатического побережья на восток, хотя приведенные две точки могут отражать выбросы из района локализации в составе коллективных переселений.
1.1.16. Ополяне
Их иногда путают с полянами. Наряду с голендичами отмечаются на верхней Одре. Район локализации установлен по топониму Ополе. Входили в состав слензян [5; 7]. Известен район Опóлье, занимающий западную часть Подольской возвышенности в пределах Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областей Украины. Он населен этнографическими группами: на юге – гуцулы, на западе – бойки и лемки, на востоке – покутяне, на севере – ополяне. Другие источники в качестве района локализации определяют северное Прикарпатье. В Центральной России этот термин означает широкое свободное от леса пространство с плодородной почвой, удобной для хлебопашества. Известно Владимирское Ополье [5; 60].
Районом исходной локализации стоит считать север Чехии, верховья Одера и Лабы (черный овал на карте № 19). Здесь расположены Opolany, Opolanky. Расселение ополян развивалось через Польшу (Opola, Opolnic). Белоруссию прошли почти без остановок. Группа топонимов фиксируется в России: реки Опол и Ополенка, селение Ополец и гора Опольцер. В верховьях Западного Буга небольшая группа переселенцев отделилась и проследовала по Украине до Крыма (Опольско, Ополонивка). Малочисленным было южное направление, только три топонима обнаружены в Хорватии и Сербии.
Ополяне были зафиксированы хронистами IX–X веков, когда уже сместились с мест своего первоначального обитания на восток.
1.1.17. «Грады» на Балканах
Одними из характерных славянских топонимических фрагментов являются «грады», в западных странах «grad», в Чехии и Словакии «hrad». Эта основа чаще всего играет роль второго корня, но наряду с этим может стоять на первом месте, выступать индивидуально, в редких случаях находиться между двух других корней. Она также переносилась славянской массой и трассировала маршруты миграций (карта № 20).
Явно выделяются два укрупненных массива: центральноевропейский, представленный Чехией, Словакией, и балканский, в который входят преимущественно славянские страны, а также Албания и север Греции. Количество топонимов в этом районе настолько велико, что мы сочли необходимым представить их сплошной заливкой, интенсивность которой отвечает плотности массивов. Эти два массива соединяются рядом перемычек. Первая проходит по Румынии. Начинается она от восточной границы Венгрии и Словакии, с верховьев Тисы селением с примечательным именем Belegrad. Следующий топоним Moigrad находится в бассейне рек Быркеу и Сомеш. Далее маршрут переходит в Южные Карпаты по перевалу у города Петрошены и следует к низовьям Олта по его междуречью с Жиу. Здесь расположены Gradinesti, Gradesti, Gradistea. Это славянская лексема претерпела явную румынскую «обработку». Топонимы, следуя по Нижнедунайской низменности на среднем расстоянии 50–80 км от Дуная, пересекают его устье и выходят на просторы Причерноморья. Отсюда открывается прямой путь на Дон.
Между тем вышеотмеченное селение Belеgrad является источником еще одного неярко выраженного, но колоритного маршрута. Суть заключается в том, что он заканчивается на реке Сава столицей Сербии Belgrad. Перенос целого названия очевиден. Точки исхода и назначения разделены всего одним населенным пунктом Csongradi (венг. csonak – лодка, шлюпка). Примечательно, что дорога шла исключительно по реке Тиса и «град» стоит прямо на ней. Это своеобразные Набережные Челны.
Следующий маршрут начал формироваться также на границе Словакии и Венгрии севернее Будапешта. Здесь существует микромассив топонимов «grad». Переселенцы перешли Дунай, за которым на территории Венгрии оставили ойконим с названием Visegrad, а у границы с Хорватией Gradiсska. Это дает основания полагать, что путь проходил южнее озера Балатон.
Неожиданно большое количество топонимов обнаруживается в Австрии. Они расположены треугольником, вершина которого обращена на север. Здесь в долине реки Энс находится селение Gradau. Это место нам уже знакомо. Чуть к западу высится вершина Grosser Priel, около которой перешли Альпы глиняне. Теперь тоже самое сделали и «градчане». После перевала одно из направлений (центральное) также взяло ориентир на Любляну, восточное двинулось на Марибор, а западное достигло Лиенца. Гирлом, через которое осуществлялось вторжение в Австрию, является местечко Gradnitz, находящееся на территории Чехии.
Карта № 20. Распространение топонимов «grad» на Балканах
Плотность массива на Балканах достаточно высока, хотя в Болгарии она ощутимо ниже по сравнению с республиками экс-Югославии. Объяснение мы находим на карте. Если в Сербию, Хорватию, Словению идут три миграционных потока, то в Болгарию таких потоков вообще не наблюдается. Маршрут на восток проследовал вдоль левого берега Дуная, не затронув ее. Ни один из топонимов не находится на правом берегу. По какой-то причине «градчане» из Сербии проникали в Болгарию весьма вяло.
Гигантский поток «grad’ов» продолжал катиться на юг и при этом множился числом. Насыщенными оказались не только славянские области, но и Албания, несколько топонимов Neograd выплеснулись на территорию Греции. Это были своеобразные форпосты за чужими рубежами, создаваемые целенаправленно. Поэтому никакой этнической окраски названия не несли. Традиция была устойчивой и воспроизводилась во всех уголках не только славянского (Новеград, Новгород, Новогрудок, Novehradу), но и индоевропейского мира (Neapolis, Newport).
Несколько «grad’ов», перейдя Шумаву, оказались в Баварии. Будущие словенцы начали осуществлять вылазки в лангобардский Фриуль, переправляясь через Адидже и По. В Северной Италии мы встречаем Gradisko, Belgrado и дошедшее до Сан-Марино Gradara.
1.1.18. «Лопат» инцы
Распространение топонимов «лопат» на восток мы уже рассмотрели ранее [11]. Поэтому не будем уделять ему внимание, как и общей топонимии. Южный путь был только зафиксирован, поэтому рассмотрим его более подробно.
Карта № 21. Топонимия «lopat», «Lopatа»
На Балканах массив начинается в Словении и заканчивается в Македонии (карта № 21). Наибольшая концентрация топонимов обнаруживается в Боснии (Lopatice, Lopate и холм Lopatka glavica). Следов в Венгрии не обнаруживается. Поскольку потенциально возможны различные пути проникновения на юг, то надо было найти топоним-трассер. Таковым оказалась «Lopatа». Ее представители имеются в верховьях Вислы. Здесь также присутствуют Lopatno и Lopatki. Следующую метку мы встречаем в Словении. Учитывая топоним Lopati в Словакии, становится ясным, что переселение происходило через территорию Венгрии вдоль Восточных Альп с выходом несколько южнее Любляны. Ему предшествовал Lopatinec. Далее массив перетекает в Хорватию и Боснию, где мы встречаем сразу восемь наших маркеров Lopatа. Отсюда переселенцы повернули по реке Неретве к побережью Адриатического моря, где этим именем обозначили меленький залив, мыс и скалы в районе Дубровника (см. фото № 4 и 5). В Сербии есть топонимы Lopatnica и мельница Lopatara. Заканчивается маршрут в Македонии тремя названиями Lopatica, один из которых холм, и два селения Lopate. Имеется ряд рек, топооснова применялась к разным объектам.
Из того же района Польши имеется еще один маршрут, идущий на юг через Молдавию и Румынию. Следующими топонимами на территории Украины является Лопатин, Лопатенцы, а в Молдавии Лопатица. В Румынии существует канал Lopatna и два селения Lopatari.
Таким образом, расселение «лопатинцев» происходило из района Кракова, который и следует считать их исторической родиной. Они воспользовались двумя маршрутами, ставшими уже стандартными, по западу Паннонии и через Буковину к устью Дуная, но форсировать его не стали.
Использование основы «лопат» в названиях населенных пунктов является для современного человека несколько неожиданным, так как она связывается с популярным шанцевым инструментом. Но это далеко не так. Наши предки подразумевали иной, более возвышенный смысл, и, может быть, и не один. Иначе оно не было бы воплощено в названия на карте. Известны другие значения лексемы: широкая часть прялки, мыса, косы, высокой гористой местности. В румынском словаре этот корень входит в слова, означающие весло и грести. В сербско-хорватском «лопата» означает мельничное колесо, хотя мельница – это «млини». Несколько неожиданным представляется значение лопатара – лань. Из славянской мифологии известна каменная лопата, на которой проводили обряд инициации огненным очищением детей-сирот, становившихся учениками волхвов.
Фото № 4. Мыс и залив Лопата (Картографические данные © 2015 Google)
Фото № 5. Скалы Лопата (Картографические данные © 2015 Google)
Но дело не в лопате и не в весле, следы ведут во тьму веков. В индоевропейском языке известен корень lop, что означает лист, в литовском lapa. Вышеуказанные предметы (лопаты, весла, мыс) являются метафорой, заключающейся в аналогии формы. Его-то и следует считать тотемным названием, а топонимы с основой «лоп» относить к группе дендротопонимов, как и «смол». Однако применение его далеко не всегда соответствует сути объекта, а иногда является лишь следствием традиции переноса названий. Это исключает из рассмотрения на роль тотема такого соблазнительного номинанта из славянского бестиария, как лань.
1.1.19. «Кони» нцы
Топонимия представлена двумя массивами, один расположен преимущественно в Польше (Konin, Koninek, Konik), три топонима есть в Чехии (Koni hora, Konikov, Konitz); на Балканах они локализованы в Сербии, Боснии и Черногории (Konik, Konji, Konjina) (карта № 22). Между ними разбросаны несколько топонимов. Можно выделить восточную группу, состоящую из семи объектов (№ 1 на карте). Она формирует явную прямую, исходящую со стыка границ Венгрии, Словакии и Украины, верховьев Тисы.
В ее состав входят топонимы с основой Kony, а вторые корни местные: dulo – тропинка, hegy – гора, ito – озеро, tanyak – хутор, telep – населенный пункт. Следуя бассейном Тисы на юго-запад, она доходит до устья реки Муреш. Западная группа (№ 2) выражена менее ярко и состоит всего из трех объектов. Один из них находится на севере от Братиславы, два других уже в Словении.
Основной поток переселенцев шел с юго-востока Польши через Словакию по долине Тисы. Пролонгация восточной группы за Саву и Дунай приводит к цепочке топонимов, распространяющихся исключительно вдоль его притока Босны, а затем и к верховьям Дрины, вплоть до Скадарского озера. Место форсирования Дуная неизвестно. Это мог быть участок, находящийся между двумя пересечениями границ с Хорватией. Второй маршрут если и был реализован, то являлся менее насыщенным. Вероятно, топонимы связаны с балканским племенем конавличей.
Карта № 22. Топонимия «koni(y)»
1.1.20. «Ярки»
На карте № 23 представлена топонимия «jark – yark». Она состоит из двух разделенных массивов, центрально- и южноевропейского, который, в свою очередь, оказывается подразделенным на далматинский и подунавский. Первый состоит из исключительно из топонимов Jarkowice и Jarki.
Карта № 23. Топонимия «jark – yark»
Безусловным является факт переселения носителей «яр»-топонимов на Балканы. Однако не представляется возможным выявить точный маршрут. На основании вышеприведенных результатов рассматриваться могут три варианта: 1) австрийский: это долины рек Влтава – Энс – Купа – Сава – Дунай; 2) альпийский: долина Ваг (Словакия) – восточные отроги Альп – северо-запад Хорватии – Сава – Дунай; 3) долина Ваг – междуречье Дуная и Тисы – Белград.
Стояла задача выявления топонимов, указывающих на маршрут. Ими оказались Yarki (Польша), Jarky (Словакия), Jarki (Хорватия).
Из этого следует единственный вывод: переселение произошло по западной части Паннонии. Далее «ярковцы» прошли по междуречью Савы и Дравы до Белграда, где вторично форсировали Дунай. Перевалив Южные Карпаты, движение закончили за рекой Олт.
1.1.21. «Вранинцы»
Подобную ситуацию мы наблюдаем и с основой «vran». Одна группа топонимов локализована в Чехии и на юге Польши, другая в виде полосы пронизывает все славянские страны Балкан, начиная с Хорватии и кончая Болгарией. Массивы разделены расстоянием почти 450 км. Стояла та же самая задача выявления реального пути перемещения «вранинцев» из Чехии в Хорватию. При сухопутной миграции, особенно в условиях пересеченной местности, основным фактором при выборе маршрута являются ландшафтные условия (карта № 24.
Могут быть рассмотрены два варианта:
1. Движение по Чешско-Моравской возвышенности на запад до верховьев притока Влтавы, Лужницы. Отсюда открывается прямой путь на Штоккерау и Вену. Оставляя озеро Нейзидлер справа, а Балатон слева, минуя Загреб, можно выйти к началу балканского массива, обозначенному горой Vranin vrh (вершина).
Карта № 24. Топонимия «vranin»
2. Рассматриваемый нами город Vranin в Чехии стоит на реке Дыйя[12], которая впадает в Мораву, являющуюся, в свою очередь, притоком Дуная. Следуя вниз по течению, можно достичь устья, недалеко от которого находится Братислава. Далее путь идентичен вышеописанному. Таким образом, различия присутствуют только на начальном этапе маршрута. Второй вариант более предпочтителен, поскольку не предполагает движения в направлении увеличения положения над уровнем моря и имеет участок вне долины реки, являющийся менее комфортным.
Далее у Дубровника мы встречаем местность Vranina dubrava. На границе Черногории и Сербии расположился мост Vranin. Путь заканчивается на юге Болгарии в Родопских горах топонимом Vranintsi. На отшибе в северо-восточном направлении ближе к морскому побережью есть поселение Vranino.
1.1.22. Ока и Угра. Топонимическая этимологизация
Естественно, речь пойдет о нашей «русской красавице, светлой Оке». Но не о ней одной. Река Ока имеется и в Тверской области, только здесь она является притоком Куньи. Далее на востоке встречаем Оку как приток Волги. Следующая Ока появляется ближе к Уралу на северо-востоке Башкирии, здесь она выступает в качестве притока реки Ик. Перевалив Уральские горы и пройдя более 1000 км по сибирским степям, на подходе к Иртышу обнаруживаем реку Омь с притоком Окой. Продолжая движение на восток, переходим к Ангаре, у которой также есть приток Ока с одноименным разъездом неподалеку. Свидание со следующей Окой нас ждет в Бурятии, здесь она приток известной реки Селенга и протекает недалеко от Анансинского дацана (карта № 25).
На этом экскурс, казалось бы, можно и закончить. Но на Курилах всплывает Ока – скала, а в Испании известна река Oca rio с одноименным городом Oca.
Уже не стоит объяснять, что мы имеем дело с переносом гидронима Ока по всей России, от ее западных рубежей до восточных пределов. Как всегда, встает главный вопрос: истоки исхода и этимология слова. Обратимся к мнению известных ученых.
Большое количество сторонников имеется у балтийского и связанного с ним индоевропейского источника происхождения. Широко распространена гипотеза В. Н. Топорова. Она основывается на сопоставлении слова «Ока» с рядом литовских названий озер и латышских микрогидронимов, образованных из литовского akis, латышского acis: 1) незамерзающее место в реке, озере, болоте; 2) прорубь; 3) небольшое открытое пространство воды в зарастающем озере или болоте; 4) бьющий из глубины ключ; 5) глаз. Несколько тысячелетий назад, когда возникло название реки, могло существовать и значение, непосредственно относящееся к этой крупной многоводной реке. О. Н. Трубачев также поддерживает балтийскую версию, поскольку это лучше объясняет форму Окá. Данное предположение подтверждается тем, что балты (голядь) в свое время жили по верхнему и среднему течению реки.
Краэ считает, что славяне адаптировали субстратный гидроним «древнеевропейского» типа: Ока – aqṷā, «вода». В таком случае гидроним относится к временам германо-балто-славяно-иллиро-венетской («древнеевропейской») языковой общности, и соотносить его нужно, по меньшей мере, со временами фатьяновской археологической культуры.
Существует гипотеза о происхождении от финского joki, эрзянского Йока – «река» или марийского aka – «старшая сестра». По мнению Фасмера, Ока родственно готскому аƕа «река», др.-в. – нем. аhа, ср.-в. – нем. аhе – «вода, река», нов.-в.-н. Аа – название реки в Вестфалии, Швейцарии; на латинском aqua – «вода».
Вот такое обилие гипотез. Все они кажутся мотивированными. Остается спросить, где истина, что выбрать читателю? Для этого рассмотрим степень мотивации.
Начнем с готско-германской версии. Если оставить лингвистические шоры и привлечь представления в области истории, то появляется вопрос, каким образом готы передали этот гидроним в Тверскую область? Чтобы гидроним как традиция распространился, нужен интенсивный контакт крупных групп населения. Причем именно в Тверской области, так как в ареале, занимаемом готами, от Вислы до Крыма, подобных названий нет. Остается предположить, что часть готов ушла далеко на восток, но инкогнито.
Фасмер считает, что существования гидронимов Аа в Вестфалии и Швейцарии достаточно, чтобы включить эту лексему в новый верхненемецкий диалект. Его мнение изменилось бы, если бы он узнал о существовании таких топонимов в Скандинавии, северной Германии и Прибалтике. Причем они представляют собой не только гидронимы, но и ойконимы. Некоторые из них наряду с Аа также имеют название А. Как было показано в [37], к воде они не имеют никакого отношения, а представляют собой архаичное название коровы в статусе тотемного божества в изначальном индоевропейском обществе. Тогда следует рассмотреть обоснованность включения этих лексем и в другие типы немецких языков. Наконец, по другой информации, аƕа на готском – это разум [61]. Название Ока существует в Бурятии и также производится от бурятского «аха». Остается предположить, что готы добрались и сюда, внедрив этот термин в бурятский язык. Или, наоборот, бурято-монголы побывали в Скандинавии и приучили древних германцев использовать этот гидроним. Вот до какого абсурда можно договориться, если делать выводы на основании единичного объекта и локализоваться в рамках одной науки, не привлекая смежные дисциплины.
Более предпочтительными с исторической точки зрения смотрятся угро-финская, балтская, а также индоевропейская версии. Действительно, территория, занимаемая их топонимиконами, была зоной контакта со славянами. Ряд гидронимов, принадлежащих финнам, балтам, а также индоевропейцам, сохранился до сих пор [37]. Нельзя исключить, что, будучи воспринятыми славянами, они стали переноситься на восток.
А теперь перейдем к континентальной топонимике, не забывая, что название – это объект, имеющий конкретную привязку на местности, связанную с историей народов. Надо отметить, что лингвисты работали со словом Ока только как с лексемой. Они не знали, что существует еще ряд подобных объектов, а об их расположении на карте даже не подозревали. Карты не являются привычным для них инструментов исследования. Между тем только с использованием карт проявляется полная картина. Существует устаревшая традиция производить гидронимы от слова «вода, река» и родственных объектов – ключей, болот. Если лингвисты не могли этимологизировать гидроним, то они начинали притягивать его к какой-нибудь «реке» или «полынье». Однако это не ономастические, а географические категории. Народы в гидронимах их практически не использовали. Так, в огромном российском топонимиконе название Река как имя собственное встречается только один раз, и то принадлежит поселению. В Дании и Исландии самостоятельная топонема «river» отсутствует, а в Англии также является ойконимом. В Германии вообще нет топонимов «fluss», а Финляндии «joki». В Норвегии «elv/a», в Швеции «flod» относятся к фермам и селениям, в Иране «rud/e» – всего один населенный пункт. Во Франции «riviere» – это также поселения и одно побережье. Весьма интересные композиты существуют в Италии, Fiume rio и Fiume torrento. Первое слово переводится как река, второе тоже река, только на испанском, а torrento означает поток, как на итальянском, так и на испанском. Только в Германии существует река Ström (поток, нем.), да вспомним струмлян и Strumien – поток. Таким образом, топонимика нам говорит, что как системы применения категории «река» в гидронимах не существует. Но из каждой системы имеются исключения.
Балты оставили нам гидронимы Жиздра, Протва, имеющие локальное распространение. Но это имена собственные. Есть один интересный пример – это река Упа (upe на литовском – река). Известны и ойконимы – существовавшее до войны село Упозево в Ульяновском районе Калужской области и некоторые другие.
В различных странах нет прямых названий «вода». Исключение составляет Италия, где существует один населенный пункт Acqua с одноименной горой. В славянских странах это в лучшем случае композиты или уменьшительно-ласкательный вариант. В тюркских странах «су» (вода) обычно комбинируется с другим признаком, например «ак» – белый.
Для всех этих версий будет правомерен один вопрос: каким образом и почему был осуществлен переход от aqṷā, аƕа, aha, joki, akis и других номинантов к Оке? Обратите внимание, что для этого требуется изменение сразу 2–3 букв из трех – четырех в слове, то есть 70–75 %. Этимологи нам объяснений не дают. Таким методом можно превратить что угодно во что угодно. Например, зайца в волка. Из всего этого следует вывод, что предлагаемые подходы к этимологизации неправомерны и нужно искать иной источник происхождения этого слова. Версии legendes les profanes типа восклицаний «ака!» или «око» всерьез приниматься не могут.
Тем не менее является загадкой, почему значения «река» и «вода» могут относиться к населенным пунктам, а не к гидронимам. Причина состоит в том, что рекам и озерам давались иные имена, а место, где постоянно брало воду местное население, ассоциировалось с сущностью «вода». Постепенно оно обрастало домами, превращалось в селение, а назначение воплощалось в названии «река». Происходил переход географической категории в ономастическую.
Обратимся к топонимике (карта № 25). Нет сомнения, что название Ока, будучи созданным неким народом, переносилось во времени и пространстве. Каким народом? Для этого интерполируем траекторию на запад. Уже в Белоруссии мы встречаем поселение Окачи, в Польше Ochenki (Оченки), а чуть далее реку Ochnia (Очня). Здесь и состоялся часто встречающийся переход «ч – к» и появилась Ока. У истоков «нашей» Оки в Глазуновском районе находится река Очка, название которой следует считать переходной формой между Очней и Окой. Теперь мы знаем, как это произошло и где, а что означает исходная лексема, пока остается загадкой. Не будем предаваться фантазиям. В будущем эту проблему можно будет разрешить комплексом научных, а не умозрительных методов. Наконец, Ока на Курилах может не иметь никакого отношения к рекам, а являться местной лексемой, как и в Испании. В последнем случае это микротопоним, означающий «гусиная река» (исп. oса – гусь).
Траектория топонимии Ока в целом соответствует таковой для распространения топонимов с основой «вят», относящейся к вятичам, которые пришли из мест поморян и мазовшан [11]. Поэтому вятичи и «сели на Оце», которую сами и назвали. В данном случае имеет мест второй тип замещения «ч – ц» Очня – Оца, который произошел в Восточной Европе. Является ли Ока третьим этапом такого замещения или это происходило параллельно, – карты в руки лингвистам.
Гидронимия чаще всего является теофорной, поэтому истоки названий следует искать в именах древних, может быть, пока и неизвестных нам богов[13]. Например, «ока» – это растение семейства щавелевых «кислица клубненосная», употребляемое в пищу [5]. Совершенно не обязательно, что реки назывались в ее честь, хотя не исключено, что существовал такой тотем из мира растений. Часто по мере забвения и деградации культа божеств они переходили на обыденный уровень, и их имена мы встречаем уже в неологизмах. Так, ведический бог Индра связан с насекомым индрагопа, калугер (монах, греч.) с птицей калугерица у западных славян, с синицей у восточных славян и с горихвосткой у сербов. Эльфы и Красные шапочки – это бывшие божества кельтов. Бог Род – некогда сущность всего живого – превратился в Восточной Европе в домашнего божка, которого на праздник сажали за стол и кормили кашей. Происходила редукция статуса некогда великого божества. Вероятно, и кислица-ока заимствовала чье-то имя.
Вызывает вопрос одно наблюдение – принадлежность названия Ока в основном к гидронимам. Если осуществлялся перенос каких-либо основ или топонимов, то обычно он затрагивал и ойконимы, и оронимы, могли изменяться лишь пропорции. Можно предположить что «Ока-Очня» являлось именем водного божества, принадлежность которого не вызывала иных ассоциаций и сохранялась в поколениях. Применить его по другому назначению являлось недопустимым.
Карта № 25. Топонимия «Ока»
Угра. Известная река, приток Оки. Ограниченное количество людей знает объект городской топонимики Москвы, улицу Угрешскую, находящуюся в местности, ранее называемой «Сучье болото».
Существует несколько гипотез возникновения названий. Некоторые авторы полагают финно-угорское происхождение реки Угра, в котором – уга (-юга) означает «река». Согласно другому предположению, в основе лежит древнепрусское слово angar – «червь», в значении «виться, извиваться». Данное слово восходит к «Qgrь», изменившемуся в «угорь», в результате развития у славян Q в у. Тогда название реки означает «вьющаяся, извивающаяся», что соответствует характеру ее течения, резко меняющего свою направленность [62]. Другая версия также полагает финно-угорское происхождение. Считается, что Угреша – это трансформировавшееся выражение «унгур ша», что означает «луговая река». Весомым аргументом в пользу этого является существование речки Угреша в верховьях Оки и, возможно, в Ярославской области, где до сих пор есть деревня Угреша. Другая гипотеза связана с племенем угров, ставших позднее венграми. Наконец, бог Шива в индийской мифологии имел эпитет Ugra, который и перешел на название реки [5].
Народная этимология производит происхождение улицы Угрешской от Николо-Угрешского монастыря, основанного в 1380 году Дмитрием Донским и находящегося в урочище реки Угреша. «….моляся соверши молебное пение с воинством своим, и в то же время сам Благоверный Великий Князь Димитрий Иоаннович с Благоверными Князи и Боляры нарече оное место прозванием Угреша, еже зовется тем именем до сего дне». К этому преданию во многих источниках добавляется радостное восклицание Дмитрия Донского при виде чудесной иконы: «Сие вся угреша сердце мое!» («Это все согрело мое сердце!») [63].
Известный специалист по топонимике Е. М. Поспелов пишет: «Название урочища обычно связывают с рекой Угреша. Возможность былого существования этой речки косвенно подтверждается наличием гидронимов Угра, Угричка и Угреша в верховье бассейна Оки; Угриня в бассейне Западного Буга, Угр в бассейне Западной Двины, Ugra в Литве. Размещение этих гидронимов свидетельствует о вероятности их балтийского происхождения» [64].
Поскольку речь идет о существовании топонимии, то попытаемся создать ее полную картину. Действительно, топонимов «угр» существует достаточно много, и это не только гидронимы. Они расположены в Восточной, Центральной и Южной Европе.
Наибольшая плотность фиксируется в виде локального массива на Западной Украине: Угриничи, Угринцево, Угринковце, Угры и др. (карта № 26).
В центральной части Восточной Европы расположены три группы топонимов, образующих ветви. Северная начинается селением Угреватое, далее следует Угрево, а за Волгой расположилась Угренга. Средняя начинает формироваться в Смоленской области в верховьях Днепра топонимом Угрино, но главное, что на ней расположены наши базовые объекты – река Угра и улица Угрешская. На начальных стадиях несколько топонимов отделились от нее и направились на юг по границе Украины и России.
Южный массив представлен в виде разветвляющейся прямой. Он начинается с территории Венгрии топонимами Ugrizoll и Ugrosz, проходит через центр Сербии (Ugrinovac Ugrinovci, Ugriniči). От него имеются ответвления в Болгарию – Ugrchin и Хорватию – Ugrinič, Ugrice. Зафиксирован единичный ойконим Ugrigno в Италии.
Приведенные данные показывают, что «угр»-топонимы имеют более широкое распространение, чем это считалось ранее. Предположения о финно-угорском происхождении гидронима Угра лишены оснований. Так, слово «река» звучит в различных языках следующим образом: jogi – йок (карел.), joki – йоки (фин.), jogi – йоги (вепс.), jõgi – йыги (эст.), егк – деги (саам.), йхть (морд.), шур (удм.), вӱд (мар.). Как видите, даже отдаленных соответствий не наблюдается. Наконец, это является примером распространенной, но ошибочной практики подмены ономастических категорий (топонимов) географическими (река), о которой мы говорили выше. Имеет право на жизнь гипотеза о тотемном происхождении названий от представителя ихтиофауны – угря. Однако это актуально только для России и определенной степени для Венгрии. Так, «угорь» на болгарском змиорка, на сербском jегуЉа, на итальянском Eеl, на венгерском angolna, на чешском uhor, на польском tradzik.
Характерно, что приведенные топонимы расположены преимущественно в славянских странах или странах со славянской предысторией (Венгрия, Румыния). Поэтому значение основы «угр» следует искать в славянских лексиконах: праслав. *ǫgъrinъ (др. – рус. огринъ); укр. Вугор; серб-хорв. ýгор; ст. – слав. Ѫгринъ; болг. ýгрин; словен. унгарци; чеш. vogǝr, vogrin; словацк. uher, uhor; плск. węgier, węgrzyn. Современное слово «венгр» пришло к нам из литовского Veñgras, связанное с польским Węgier. В то время как самоназвание звучит как mаgуаr(ok). В западных языках это, как правило, ungar [5].
Карта № 26. Топонимия «угр – ugr»
Следовательно, топонимы «угр» могли возникнуть как внешние обозначения угорских поселений. Этимологизация предполагает соотнесение топонимической картины с базовыми историческими событиями. Угры прошли побережьем Черного моря и, согласно летописям, «В год 6406 (898). Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами». «…По сихъ бо придоша печенизѣ, и пакы идоша угри черни мимо Киевъ послѣже при Ользѣ…» При Екатерине II была отчеканена памятная медаль «В память мирного прохода угр мимо Киева» в период княжения Игоря (Олега). Далее они осели в Трансильвании и оттуда вторглись в Среднедунайскую низменность [5].
Согласно приведенным топонимическим данным, после Киева, перед тем как перейти Восточные Карпаты (Угорские горы), угры осели в Галиции и Волыни. Данный район не был пройден на рысях. Здесь долго стояли, поэтому появились ойконимы в виде плотного локального массива. Со временем их жители были ассимилированы и двинулись на восток в общей массе славянского переселения. Путь лежал через Белоруссию (Угры малые). Далее дороги разошлись. Одна ветвь двинулась на Верхнюю Волгу, вторая – в центр Восточной Европы. Перенос топоосновы «угр» стал результатом традиции, автоматически применяемой для обозначения не только ойконимов, но и гидронимов. Так и возникла река Угра.
Поначалу угорские поселения в Венгрии были достаточно редкими. Продолжали вести кочевой образ жизни и использовали славянские и валашские деревни. Поэтому проживавшие там славяне до того, как угры их вытеснили, успели дать характеристику всего двум топонимам. Позднее венгры их фонетику несколько подкорректировали.
Мадьярская экспансия была продолжена на юг. «И стали угры воевать с греками и попленили землю Македонскую до самой Селуни». Военные операции были сопряжены с миграциями населения, следствием чего явилась цепочка топонимов. Дунай перешли в районе Сингидуна. Поселения были угорские, а автором названий являлась славянская среда, уже сформировавшаяся к тому времени. Сведения летописей хорошо соответствуют топонимической картине. Македонией в то время именовалась достаточно обширная территория, захватывающая значительную часть современной Сербии. Под «землей Фракийской» подразумевалась Болгария. Вероятно, некоторые войсковые соединения доходили до Солуни. Из Хорватии одна группа переправилась в западную Адриатику.
Таким образом, с помощью континентальной топонимики нам удалось отсеять основную массу этимологических гипотез, касающихся реки Угра, и сделать вывод, не имеющий альтернатив. Лингвистическую проблему помог решить нелингвистический метод. С помощью топонимии «угр» реконструирована полная картина угорских расселений в славянской среде.
Приведенные данные позволяют получить предварительные представления о путях славянских расселений в Западной Европе. Причина состоит в ограниченном количестве информации, получаемой при использовании топооснов. Особенно это касается южного направления, где произошла смена этнической среды (Австрия, Румыния, Венгрия), – проблема идентификации маршрутов встречает значительные трудности. Имело место вымывание топонимов, как естественное во времени, так и принудительное.
С другой стороны, относительно малочисленные родоплеменные образования, которые они отражают, создавали на столь коротком пути ограниченное количество топонимов, а сильные коллективы при прохождении этого расстояния за один сезон успевали даже переправиться через Дунай и следов не оставляли. Оседали слабеющие общности, потерявшие миграционный потенциал, сил у которых хватало лишь для того, чтобы создать и поддерживать поселение. Поэтому с целью увеличения объема информации существовала необходимость в проведении дополнительных исследований с использованием топонимических фрагментов иного рода.
1.2. Районы формирования и миграции этно-диалектных групп. Топонимика формантов
Как словообразующая морфема форманты бывают характерными не только для языка определенного народа, но и для его диалектов, говоров. Они возникают в процессе дифференциации языков, обусловленных общественно-историческими процессами. Наряду с основами форманты существуют в качестве характерной составной части топонима. Они проявляются в зонах расселения крупных субэтнических сообществ. Нидерле считает, что форманты – ici, – iči, – ice являются патронимическими окончаниями, обозначающими потомков одного рода, происходящего от общего предка. То есть они образованы от имени собственного главы разделившейся семьи. В то же время – ov, – ova, – ovo, а в женском роде – in, – ina, – ino представляют собой посессивные форматы. В таком случае следовало бы ожидать существования топонимиконов, состоящих исключительно из имен собственных. К тому же следует отметить, что патронимия в большом количестве появляется лишь в XII–XIII веках, когда расселение славян на западе было уже давно завершено [5]. Как мы увидим далее, это не имеет места. С предположением Нидерле можно согласиться лишь в том случае, если в качестве эпонимов предполагать тотемных предков.
Поскольку форманты находятся в сочетании с различными топоосновами, то объем получаемой информации с их участием резко возрастает. С механизмом переноса топоосновы мы уже познакомились в [11 и 37]. Он заключается в ее передаче от населения предыдущего ойконима к последующему, представленному различными поколениями одной и той же общности (рис. 5-а). Этот процесс имеет характер традиции, заимствуемой новой генерацией от своих предков еще в точке старта очередного миграционного скачка. Он развивается в рамках сообществ, связанных кровными родственными узами, чаще всего на основе образа тотемных божеств, или, по крайней мере, их фикции.
Каким образом передается топоформант? Имеется ограниченное количество примеров, когда он «путешествует» совместно с топоосновой в форме неизменяемого топонима (Козловка, Козлов, Липовка) [11]. В большинстве случаев формантная часть не является стабильной. Как было показано в [11], она оказывается чувствительной к этническим контактам, вливанию в мигрирующее сообщество инородной компоненты. Это и обуславливает замещение старого форманта на новый. При этом внедряющееся сообщество находится на вторых ролях. Поэтому механизм переноса формантов по сравнению с топоосновами существенно отличается. Они как бы меняют «хозяев», переходя от одной основы к другой. Таким образом, топонимия формантов возникает как результат взаимодействия коллективов, принадлежащих к разнородным этническим и субэтническим языковым группам.
Далее мы подробно рассмотрим механизм распространения формантов. Могут быть предложены два основных случая. Топоним Ах «встречается» с топонимом Ву (здесь А и В – топоосновы, х и у – форманты) (рис. 5). При этом происходит замещение форманта «х» на «у». Ву остается без изменений (случай «b»). Возможно полное поглощение носителей одного из ойконимов другим (случай «с»). Прочие варианты являются сочетаниями «а – с».
Если рассматривать этот процесс детально, то на первой стадии происходит слияние носителей двух топонимов Ах и Ву с образованием единого сообщества Ах … Ву (Рис. 6-b), в котором носители основы А воспринимают основу «хозяев» В, но при этом сохраняют свой формант х (рис. 6-с). Если эти компоненты расходятся, то появляется индивидуальный топоним Вх (или Ау, как на рис. 6-d). Он снова может войти в альянс с исходным Ву и конвертировать его в Вх (Рис. 6e – 6i).
Рис. 5. Схема переноса индивидуальных топоформантов
Рис. 6. Детальный механизм замещения форматов
Можно рассмотреть другие индивидуальные варианты, общий смысл которых остается неизменным. Механизм массированного переноса топоформанта одного типа, например, q в топониме Fq, заключается в последовательном замещении на него формантов присутствующих во «встречных» топонимах (Ax, By, Cz, Dp). В результате возникают топонимы со старыми топоосновами, но с новым формантом Aq, Bq, Cq, Dq. Основа F при этом может приобрести любой формант (i) или оставить за собой исходный q (рис. 7). Представленные механизмы допускают, что количество формантов одного рода в зависимости от конкретных обстоятельств может увеличиваться спонтанно. Попросту говоря, при должном уровне репродуктивной активности от смешанных браков носители конкретного форманта, появившись на определенной территории в ограниченном числе, начинали размножаться, используя в качестве «пищи» присутствующие здесь топонимы. Фактически топонимика формантов отражает перемещения такой категории мигрантов, как «подселенцы».
Данная схема является сугубо принципиальной, так как фактические направления распространения изоним могут быть самыми разными, но чаще всего параллельными, и отражать некое глобальное переселение народа или одну из его магистралей. Представленный механизм характерен для случаев долгосрочных миграций. На коротких расстояниях может проявляться еще один случай, заключающийся в «почковании» малых общностей от крупных коллективов, переселяющихся с территорий, входящих в сферу определенного диалекта или говора (рис. 8). По сути дела, это конгломерат родоплеменных единиц, переносящих различные топоосновы, но единый формант. Такая ситуация идеализирована, но наглядна. Эта стихийно сложившаяся масса не была объединена никакими управляющими началами, кроме подсознательных стадных инстинктов, «а мы как все», возникших на определенной территории в момент исхода. Далее будут рассмотрены топонимии различных формантов.
Рис. 7. Массированный перенос топоформантов
Рис. 8. Образование топонимов при «почковании» мигрирующей общности
1.2.1. Ица (-ica)
Топонимы «ica» – «ица» заполняют Словакию и Польшу (карта № 27). Несколькими топонимами этот массив проникает в Германию (Cerkwica, Kshuswica, Goramsica, Luzica, Niwica и др.). В Чехии таких представителей всего несколько: Hlavica, Bistrica, Orlica, Zlobica. Распространение на восток, граница которого проходит по Литве, Минску, Западным Карпатам и Молдавии, весьма несущественное. Имеется определенное количество объектов в Румынии и Венгрии. Страны экс-Югославии ими покрыты весьма плотно. В Болгарии интенсивность ослабевает.
Карта № 27. Топонимия форманта «ica – ица»
В данном случае заслуживают внимания территории Западной Украины и Румынии, где обнаружен ряд топонимов «ica». Важным в рассматриваемом аспекте является то обстоятельство, что они формируют явные полосы и цепочки. Мощный отток наблюдается в районе стыка границ Словакии и Польши в юго-восточном направлении. Его формируют Ломница, Кружельница, Шодница, Коросница, Клодница и др. На севере Молдавии у поселения Глина Ямица этот поток разветвляется. Одна ветвь (Тибрица, Лопатица, Звездочица) следует на юг в устье Дуная, другая движется на юго-запад по долине реки Олт. В ее среднем течении происходит изменение направления на юго-восточное, идущее на Бухарест. В среднем течении Дуная на левом берегу имеется населенный пункт с примечательным названием Panonica. Можно было бы полагать, что он имеет местное происхождение, естественным образом связанное с древним названием части Венгрии – Паннония. Однако в Боснии мы находим озеро с таким же именем. Вероятно, славяне, имея информацию о Паннонии и придя в эти места, назвали поселение этим именем.
Следами этого передвижения являются возникающие в Венгрии у границы с Хорватией Karasica, Gurovica, Gorica, Sugovica, Bodvica (зона А на карте). Это говорит о том, что оседать начали еще до форсирования Дуная. Вероятнее всего, миграция проходила по его долине с выходом на правый берег. Этот путь могли проходить за один сезон. Поэтому количество топонимов не столь высоко.
Таким образом, носители формантов «ica» двигались в земли Империи исключительно из Словакии и Южной Польши двумя путями: через Паннонию, форсируя Дунай в его среднем течении, и через Буковину, Поднестровье в Румынию. Судя по высокой плотности топонимов в республиках экс-Югославии, интенсивность первого потока была ощутимо выше. Для другой части мигрантов земли не только Румынии и Молдавии, но и Болгарии оказались транзитными, а окончательное оседание произошло в Македонии и Албании.
Из приведенной карты следует, что зарождение топонимов «ica» произошло на территории Словакии и юго-востоке Польши. Отсюда их шлейф распространился на север и восток. Естественной преградой для роста его ядра стала Висла. Крупные группы населения через Дунантуль переместились на Балканы, через Буковину шел весьма слабый поток.
1.2.2. Ец (-ec)
Топонимы с форматом «ес» (ец) являются одними из широко распространенных в славянском мире. Однако в соответствии с обозначенными задачами объектом нашего внимания будут страны Западной Европы.
На карте № 28 представлена топонимия этого форманта. Объекты интенсивно расположены в славянских странах Центральной Европы. В странах Балкан плотность топонимов в среднем гораздо ниже, за исключением Словении и смежной территории Македонии, Сербии и Албании. Она аномально высока на стыке границ Словении и Хорватии. В Австрии, Румынии и Греции встречаются единичные представители.
На этом основании можно сделать вывод, что имел место перенос форманта «ес» на Балканы. Но как пролегал этот маршрут? Для этого рассмотрим топонимы, которые были обнаружены на территории Венгрии. На левом берегу Дуная расположены Kopec, Dobrogec. Уже в Хорватии эту цепочку продолжают Malibec и Kozarec, а сразу на другом берегу – Kaletinec и Dobrec. С этой точки зрения на фоне относительного разреженного окружения начинается широкий уплотненный массив, распространяющийся на юг через Албанию вплоть до Греции. Еще одним селением на венгерской территории является Bordec. Он находится непосредственно у границ со Словенией.
Если это славянские топонимы, то они могут отражать путь на юг. Kopec на чешском означает пригорок, склон, бугорок, но это поселения. Такие случаи в топонимике известны, они отражают традицию в переносе названий, возникших совершенно в иных местах. С такими примерами мы еще встретимся. Славянская принадлежность Dobrógec вытекает из фонетики и семантики, а также подтверждается наличием топонима Dobrec с той же основой, продолжающего эту траекторию. Для ойконима Bordec приемлемых значений в венгерском и славянских языках не обнаружено. Наиболее фонетически близким вариантом является слово «бордей» – землянка, хижина, трущоба (блг.). Полагая, что это может быть устаревшая лексема, уже вышедшая из оборота уже не существующая в словарях, мы решили поискать ее в топонимиконах других стран. Являясь консервативными, они бесстрастно хранят в себе следы былых явлений, включая имена неизвестных тотемных богов. Действительно, в Польше мы находим Bordichov и Bordzilovka, а в Словакии Вorda и Вordovice, а в Чехии и Словакии существуют топонимы Kopec.
Карта № 28. Топонимия форманта «ес»
Переселение носителей формантов «ес» происходило с территории Чехии и Словакии, а также Польши. Путь пролегал по левобережью Дуная, который они перешли в районе Нови Сад. Носители топоосновы Вordес сделали это еще раньше и вышли в направлении Загреба южнее Балатона. Интенсивное оседание произошло в западной части Хорватии и Словении. Основной поток двинулся в Боснию, откуда перетек в Герцеговину, Македонию и Албанию. От него началось рассеивание в восточном направлении.
Полученная топонимия позволяет сделать еще один важный вывод. Судя по плотности топонимов, формирование форманта «ес» произошло в Западной Чехии. Оттуда он распространился на Словакию и Польшу.
1.2.3. Ика (-ika)
Топонимия в центральноевропейских странах бедна. В качестве единичных примеров можно привести Velika, Ceskasika в Чехии, Derksika в Словакии и Veronika в Польше. Наблюдается расширение на Белоруссию и Прибалтику. Плотность топонимов в России также невелика и распределена относительно равномерно. Основной массив развернут на Балканах, практически во всех республиках бывшей Югославии. В Австрии, Венгрии и Румынии присутствуют единичные топонимы (карта № 29). Это обстоятельство практически не дает возможности проследить пути переселения носителей «ika» на юг.
Для того чтобы это выявить, был использован метод топонимического отклика. Оказалось, что идентичные объекты в центральноевропейском и южном массивах имеются. Это Veronika в Польше и Veroniči в Сербии, горы Polednika также в Польше и Polednik в Боснии. Особенно представительный отклик имеется для топонима Velika в Чехии. Его близнецы расположены в Словении, Боснии, Хорватии, Сербии, Македонии, Болгарии и даже в Греции. Подобным образом мы определяем только районы исхода, однако отсутствие промежуточных топонимов не позволяет нам сделать однозначный вывод.
Карта № 29. Топонимия форманта «ika». Топонимы – трассеры «мaz»
Наиболее отдаленным объектом «ika», проникшим в Грецию, является селение Mazeika (Мазейка). Славянская фонетика не вызывает сомнения. Достаточно сказать, что село с подобным названием существует в Липецкой области. Попытаемся отследить названия с этой основой. Они имеются в Польше, занимая преимущественно ее восточную часть, но связей с южным массивом не просматривается. В центральной части Чехии мы встречаем название Mazelov, а на границе со Словакией Mazur. Ближе к Венгрии на реке Ипель примостился его «однофамилец» Mazsur. Разница состоит в транскрипции. Следующий топоним в южном направлении мы встречаем на правом берегу Дуная, только теперь он выступает уже в венгерском «обличии» – Mazaszazs. Путь продолжается в Боснии и Герцеговине селением Mazetichi и Mazelas в Македонии.
Что означает корень «мaz»? Во всех славянских языках он имеет семантику, связанную с мазью, мазанием. В польском, кроме того, мaż – чумацкий воз, а мazur – мазурка, танец. Мазуры – этническая группа в Восточной Пруссии, возникшая при переселении туда мазовшан из Польши. Кроме того, Мазур в этих краях – часто встречающаяся фамилия. Не исключено, что источником появления этого территориального этнонима была Чехия.
Выявленный маршрут переселения носителей «мaz»-топонимов приводит нас в самую гущу массива на Балканах. Здесь после долгих странствий он приобрел новый формант «ika» и воспроизвел его в Греции. Этот факт является лишним свидетельством того, что основной поток переселенцев шел именно сюда. Здесь они начинали оседать и интенсивно вступать в меж(суб)этнические контакты. Происходило дробление крупных исходных общностей, шел интенсивный обмен формантами, при этом росла численность населения. Все это приводило к формированию крупных топомассивов.
1.2.4. Ин (-in)
Западнославянские страны усеяны такими топонимами весьма интенсивно. Особенно высока плотность в Чехии и центре Польши. В Чехии расположены Hostin, Zlonin, Hradecin, Lovetin, в Польше – Rempin, Zurawin, Wolomin, Dizin, в Словакии – Skubin, Trubin, Kosorin. Имеет место активное продвижение этого массива на восток, особенно в Белоруссию и на север Украины.
В Венгрии следов топонимов «in» нет, но они распространяются с территории Словакии на Румынию. Помимо обозначенных на карте № 30 присутствуют Trudin, Plastin, Smogotin, Rustin, Gledin, Libotin. Как видно, все названия явно славянские, этимологизации не требующие. За Дунаем их плотность возрастает многократно, причем наибольшей она является в Боснии и Герцеговине, а также в Сербии и Македонии. Приводить примеры нет необходимости.
Безусловно, мы имеем дело с переселением славянской общности, переносящей форманты «in». Причем оно происходило с территории Словакии только через Румынию. Венгрия по каким-то причинам мигрантами была проигнорирована. Картина неконтрастна, но можно выделить направления по долинам рек Муреш и Сирет (маршрут 1). Дополнительная информация может быть получена, отталкиваясь, например, от поселения Dobrin. Если взять основу «dobra», то мы получаем явную траекторию, идущую сквозь массив топонимов «in» к границе с Сербией, где на правом берегу Дуная расположено соответствующее поселение (маршрут 2, фото № 6). Это и было место форсирования.
Карта № 30. Топонимия форманта «in»
Название Vidin на Дунае нам уже известно как место переправы славян. Оказывается, ему предшествовал идентичный топоним в долине реки Жиу. Аналоги имеются в Словакии – Vidina и на границе с Западной Украиной – Видиново.
Расселение носителей топонимов «in» и формирование их общности, исходя из их плотности, началось на территории Чехии, откуда интенсивное распространение шло в северо-восточном и восточном направлениях. В Польше произошло массовое оседание. В дальнейшем движение ширилось преимущественно на восток. Основным направлением проникновения на Балканы была Румыния, куда из Словакии через Западную Украину просачивались слабые маршруты.
Фото № 6. Деревушка Добра на берегу Дуная – место высадки славян – переселенцев из Словакии (Картографические данные © 2015 Google)
1.2.5. Ино (-ino)
Топонимию «ino» можно охарактеризовать не только как специфическую, но и как поразительную, ярко демонстрирующую один из редчайших случаев многогранности славянского расселения.
Первой и главной особенностью является полное отсутствие топонимов в Венгрии, Австрии и Румынии. Но с такими случаями мы уже встречались. Однако они не наблюдаются также и в Словакии. В Чехии имеется всего одно селение – Strednino. Isabelino и Augustino имеют явно не славянское происхождения и относятся к посессивным названиям более позднего происхождения. На территории Польши «ino»-топонимия в целом бедна (карта № 31). В Силезии имеются всего три топонима. Разреженный массив появляется лишь в восточных областях, в Мазовии, в среднем течении Вислы. Однако в Поморье он является аномально интенсивным. С мазовско-мазурского плацдарма этот массив распространяется на Белоруссию, едва заходя в Прибалтийские страны. По мере продвижения на восток на территориях Украины и России его плотность растет.
Карта № 31. Топонимия форманта «ино – ino»
В Восточной Болгарии существует плотный массив, который рассеивается по пути на запад и становится совсем несущественным в Словении. Поскольку прямых следов переселения на Балканы через Австрию, Венгрию и Румынию нет, то остается сделать вывод о попадании туда «ino»-топонимов через Западную Украину и Молдавию. Дунай перешли в месте его впадения в Черное море. На этом участке территории Румынии топонимов нет. Однако на то, что переселение происходило именно здесь, имеются указания. Существуют отклики болгарского массива с территорией Украины: Мунино – Муни(й), Недино – Недель, Лувино – Лувиковка. Подобные соответствия существуют и в Молдавии: Сурнино – Суриной, Вранино – Вранешти. Триада Барбино – Барбалатовка – Барбоени охватывает сразу все три страны.
Полученные результаты позволяют сделать вывод, что формирование общности носителей «ino»-топонимов произошло в польском Поморье. И хотя мы уже встречались со случаями спонтанного роста количества объектов, в данном случае он коренным образом отличается от известных. Фактически 3–4 селения только в Южной Польше стали причиной появления более чем 200 названий на севере. Это область лебских кашубов и словинцев. Вероятным предшественником могли быть форманты «in», которые, как мы видели, активно проникали в эту область. Новая диалектная общность возникла в результате ассимиляции местного поморского населения славянами. Это сопровождалось переходом форманта «in» в «ino».
Отсюда распространение шло преимущественно на восток и юг. До настоящего времени на примере топооснов, за редким исключением, мы не имели примеров южных направлений. Специфика механизма переноса формантов дает широкие возможности для маневра. Базой для расширения ареалов служили маршруты восточноевропейских основ, расположенные преимущественно в широтном направлении [11]. Распространение формантов осуществлялось путем перехода от одного маршрута к другому, как представлено на карте. С территории Украины потоки круто разворачивались на юг, обходя влахов, а через дунайское гирло вторгались во Фракию. Румынское присутствие стерло их следы в этих местах. Основная масса двинулась по Родопским горам на Македонию, Сербии достигло ограниченное количество представителей. Отсюда они проникли в Хорватию и Боснию. Некоторые группы перешли Дунай у Сингидуна в северном направлении, достигнув реки Муреш.
Карта № 32. Славянские топонимы «ino» в Греции
В заключение рассмотрим топонимы, обнаруженные в Греции. Туда «иновцы» прибыли из Македонии с озера Охрид, пробившись через Албанию (карта № 32). Первым топонимом здесь является Malino. За ним следуют Rongazino, Delvino, Velestino, Kartsino (Карцыно). Эта траектория заканчивается крохотным островком, находящимся, в свою очередь, в лагуне острова Лесбос, с названием Metelino. У Marino пути славян разошлись, ветвь Martino, Mesino, Navarino (он же Пилос) двинулась на юг.
Славяне, использующие «ino»-топонимы, отделились от Македонского массива и, пройдя в направлении албанских селений Малики и Корча, форсировали реку Вьоса. Дальнейший путь пролегал через Старый Эпир и Фессалию на остров Скиатос архипелага Северные Спорады. К тому времени славяне уже овладели искусством мореходства и даже становились отчаянными пиратами. Поистине удивительной является встреча на теплых островах Эгейского моря с северным названием Метелино. Оно бережно переносилось славянами в странствиях к теплым морям. Это длилось не один десяток лет, и название хранилось не одно поколение. А когда пришла пора, они вспомнили имя своей древней богини, матушки-Метелицы, о которой рассказывали убеленные сединой старики. Они рассказывали о древней родине, где с неба падает белый холодный пух, который седая старушка ветром укладывает в большие сугробы, забивает его в застрехи и щели. Где находилась эта родина? На крайнем юго-востоке Польши, как раз в русле потока миграций есть населенный пункт Метелин. В целом направление на Малую Азию соответствует параллельному упоминанию о переселении велеездичей [7].
1.2.6. Ники (-niki)
Массив «niki» в Центральной Европе расположен исключительно на территории Польши и представлен следующими топонимами: Zlotniki, Sokolniki, Rybniki, Swidniki, Ogrodniki, Sitniki и др. (карта № 32). Основная их часть локализована в западной части страны на левом берегу Вислы. Повышенная плотность отмечается и вдоль восточных рубежей. На территории Украины и России (не показано) топонимы рассеяны значительно реже, имеются лакуны. На Балканах крайне редкий массив протянулся вдоль Адриатического моря от Словении до Албании: Rosniki, Masliniki, Zeleniki, Zemuniki, Lomniki.
Карта № 32. Топонимия форманта «niki»
Следы маршрутов переселения отсутствуют. Однако сам характер расположения топонимов узкой полосой исключительно вдоль Адриатического побережья уже указывает на направление их появления на Балканах.
В связи с этим был произведен поиск топонимов, дающих отклик на этих территориях и находящихся на минимальном расстоянии. Таковыми оказались Javorniki, расположенные в Словении, и Jaworniki в Словакии. Следует отметить, что совпадение имеет место не только в названии, но и в характере топонимов – это горы. Так неуклонно выдерживалась традиции. Имеются также отклики по топоосновам: «Masl», «Zelen» «Lomn» в Чехии, Словакии и Польше. Следовательно, на Балканы они были перенесены из этих стран, а в процессе переселения приобретался формант «niki».
Распределение плотности на территории Польши говорит о том, что их формирование произошло на левобережье Вислы от Куявского и Великопольского до Малопольского воеводств (выделенная область на карте).
Судя по количеству топонимов, на юг переселялись небольшие группы носителей. Переход по территории Венгрии был осуществлен одним броском. Этот путь нам уже известен – вдоль Альп по долине реки Раба в Словению. Основная масса двинулась на восток. На карте хорошо виден вторичный фронт топонимов, образовавшийся в результате выброса из ядра. Он расположен по границе Польши и на Западной Украине.
1.2.7. Ов (-ov)
Формант «ov» распространен достаточно широко и имеется во всех славянских странах. Массив является сплошным, но имеет свою специфику. Наибольшая плотность наблюдается в Чехии и Польше, но не всей ее территории. Слабо заняты поморские области, Подляшье, Северная Мазурия и Варминско-мазурские территории. Некоторое разряжение наблюдается в районе Силезии. На территории Германии в Мекленбурге, Передней Померании и Бранденбурге плотность достаточно высока (карта № 33).
Словакия заполнена менее интенсивно, чем Чехия. С восточных границ Польши и Словакии наблюдается распространение плотного массива на восток, включая Причерноморье. При этом имеется тенденция к снижению плотности. Ввиду иных целей настоящего исследования детального изучения этих территорий не производилось, и картина представлена интегрально.
На Балканах мы наблюдаем менее интенсивные проявления этого форманта. Основная масса топонимов расположена в Сербии и Болгарии.
По вполне понятным причинам сферой нашего пристального внимания будут территории Румынии и Венгрии. Здесь присутствует весьма редкий массив «оv». Оказалось, что их расположение имеет тенденцию к регулярности. Можно выделить несколько групп, которые образуют траектории. Первая идет из Западной Украины по междуречью Сирета и Олта в Болгарию. Ее формируют Girov, Roznov, Milov, Tircov, Gricov, Snagov, Neajlov и др. Она переходит Дунай, на другом берегу которого в Русенской области примостилось селение Obraztsov, а на румынской стороне расположен городок Джурджу. Их разделяет не только Дунай, но и огромный остров с системой проток (см. фото № 7, на карте № 34 эта область выделена кругом). Кроме них у береговой кромки расположены Cheresov, Bujvranov (Буйвранов), Beltsov, Beljanov (Белянов).
Другой путь обнаруживается западнее, в долине Тисы. Он следует из Словакии прямиком на Белград. Топонимия исчерпывающе представлена на карте, поэтому мы ее не комментируем. Из этой же области Словакии начинается и третий маршрут. Он пересекает Дунай у Будапешта в юго-западном направлении в месте излучины и после озера Балатон круто разворачивается на юго-восток. Помимо указанных на карте в данном районе присутствуют: Nyugatiov (Нюгатьов), Futonekov, Nogradkov. При пересечении Дуная этими двумя маршрутами встречаем реки Milovanov, Ogladnov, холм Veselinov, местности Jastrebov, Dolov, Markovrov, Daminjanov. И только через 30 км начинаются населенные пункты.
Четвертый путь идет также из Словакии вдоль Альп и заканчивается в Словении (Marcaltov, Horvatlov, Zalalov, Domenjsov).
Мы получили картину расселения носителей формантов «оv». Его центром следует считать территорию Чехии. Отсюда потоки двинулись в Словакию, Западную Украину и далее на Балканы и восток.
Маршруты 1–3 после пересечения Дуная на пути пролонгаций дают плотные полосы топонимов в Сербии, Черногории и Болгарии. Это означает, что данные территории переселенцами осваивались особенно активно. Причем это продолжалось по инерции до пределов границ, географических или этнических. Для переправы использовались участки реки, где существовали острова. На противоположном берегу сразу создавали поселение-плацдарм, примером которого является Образцов. Славянская деревенька существовала и до переправы, но в румынской среде она сменила название на Джурджу.
Карта № 33. Топонимия форманта «оv»
Карта № 34. Топонимия форманта «оv» в Румынии и Венгрии
После перехода через Дунай тактика племен была различной. Так, в Сербии на другом берегу славяне, продвигаясь вглубь страны, давали названия в основном природным объектам. Вероятно, все места были уже заняты, удавалось лишь кратковременно остановиться у лесов, рек, долин, а потом уйти, оставив свое имя – топоним. Но в Болгарии мы наблюдаем иную картину – обустраиваться начинали сразу на берегу.
Путь за Одер и Нейсе соответствует распространению культуры Прага-Корчак. Здесь, между Одером и Эльбой, возник ободритский союз.
Фото № 7. Место перехода Дуная носителями формантов «ov» по маршруту 1 (Картографические данные © 2015 Google)
Движение продолжилось на север и северо-восток Польши, но по каким-то причинам было остановлено на полпути к Балтийскому морю, его достиг лишь ограниченный контингент мигрантов.
В заключение мы должны сказать несколько слов о восточном направлении, поскольку этот случай представляет интерес с точки зрения дополнительной информации о маршрутах заселения Восточной Европы. Поскольку топонимами заполнена вся Украина, включая и южные области, то существовали интенсивные не только широтные, но и меридиональные потоки.
1.2.8. Ово (-ovo)
Как мы видели, топонимии формантов имеют свою специфику, но «ovo» в этом отношении следует считать уникальной. Во-первых, обращает на себя внимание их аномально высокая концентрация на севере Польши, в Поморско-Мазурских, Мазовецких и Великопольских областях. В то же время они практически отсутствуют в Чехии, Подкарпатском и Малопольском воеводствах. Относительно плотные массивы обнаруживается в западной, гористой части Словакии, Закарпатье и Молдавии. Польский массив через Белоруссию и Украину распространяется на Россию, где концентрация также весьма ощутима (изображено заливкой). На Балканском полуострове топонимы расположены неравномерно. Так, в Словении и западе Хорватии их относительно мало, но концентрация постепенно нарастает в направлении к Болгарии (карта № 35).
На территории Венгрии имеется явная группа топонимов, расположенная вдоль Альп в виде цепочки. Ее формируют славянские названия: Trdkovo, Zbelovo, Zalalovo, Pоdovo и др. (карта № 36). Два последних представителя находятся уже в Словении.
Обращает на себя внимание еще одна группа объектов на северо-востоке Венгрии. Совместно с двумя топонимами в Словакии они образуют последовательность в долине Тисы. Несомненно, она отражает начало искомого маршрута.
Карта № 35. Топонимия форматов «ovo»
Однако далее топонимы отсутствуют. Это может быть связано с хорошо известным явлением вымывания, происходящим во времени, особенно при смене этнического окружения.
Для того чтобы найти пролонгацию этого маршрута, был использован метод отклика. Эту роль выполнили топонимы Pavlovo, имеющиеся не только на юго-востоке Словакии, откуда был осуществлен явный перенос, но и около Белграда.
Более глубокий анализ показывает, что в районе устья Тисы с реки Муреш берут начало две явные цепочки топонимов. Одна из них содержит не только Pavlovo, но и Jazovo, Karlovo, Ostrovo, Mihailovo, Banatnovo, Putnikovo, Podvilovo. Вторая ветвь формируется на базе Bikovo, Dusanovo, Orahovo, Despotovo, Ratkovo. Она ведет к городу Нови Сад.
Карта № 36. Топонимия форматов «ovo» в Румынии и Венгрии
Картина является довольно сложной. Вначале рассмотрим наиболее очевидные выводы. Безусловным является существование маршрута переселения из Западной Словакии на Балканы вдоль предгорий Альп практически по границе Венгрии и Австрии. Также мало сомнений вызывает направление с ее востока по долине Тисы к Белграду. Интенсивность предальпийского маршрута, судя по плотности массива в Словении, не была высокой. Несколько более плотный поток шел через Восточную Венгрию на Белград. Индикатором повышенной концентрации топонимов на западе Болгарии является молдавский массив, указывающий на активное использование этой транспортной артерии носителями формантов «ovo». Как и в некоторых других случаях, лакуна в бывшей Скифии (область между устьем Дуная и границей с Болгарией) обусловлена либо быстрым прохождением этого участка переселенцами, либо «работой» влашского окружения. Но откуда сюда поступали миграционные потоки? Как мы уже наблюдали, они исходили с территории Словакии через Закарпатье. С другой стороны, имеется интенсивное распространение топонимов с поморского массива на восток. Он захватывает и Литву, а в Латвию просочился по узкой прибрежной полосе. Вторичные потоки в направлении юга захватили Западную Украину и естественным образом привели в пруто-днестровский «канал».
Все три потока продолжали по инерции движение по Балканам. Новые переселенцы подпирали более ранних. Некоторые из них встретились в центральных областях.
Карта № 37. Топонимия «ovo» в Греции (область В на карте № 35)
Если следовать складывающейся схеме, то форманты «ovo», зародившись в западной гористой части Словакии, распространились не только на юг по установленным нами маршрутам, но и на север в массе славянского переселения, достигнув побережья Балтийского моря. Там их численность увеличилась в 20 раз. Но следы на севере несущественны. Прослеживается единственный маршрут с межгорья Судет и Карпат в виде цепочки топонимов: Liskovo, Mnisztowo, Konradowo, Kozlowo, Winiwo. Но и он прерывается за 100–200 км до основного массива. Это может быть связано с ускоренным прохождением этого участка длиной почти в 500 км, при котором селения не создавали.
Но имеет право на жизнь и вторая версия. Форманты «ovo» зародились в поморских областях и оттуда начали растекаться на восток и юг. При этом придерживались преимущественно восточных районов и в Чехию не пошли. Редкие топонимы в Польше отражают это перемещение. В Словакию попали, пройдя долинами между Судетами и Карпатами. Здесь произошло оседание и расселение, но только в западных областях, ограниченных с востока рекой Ипель. Славяне достигли Поморья в VI–VII веках. Следовательно, в данном случае им пришлось возвращаться обратно. То есть на Балканах носители «ovo» были последней волной. Расчеты показывают, что они вполне могли достичь Пелопоннеса в конце VIII века.
В отличие от форманта «ov», в Сербии на правобережье Дуная ойконимы начинают возникать сразу же после переправы, а не в глубине страны. В чем причина такого отличия? Более поздним пришельцам выбирать не приходилось, они осваивали беспокойное побережье, на котором только и удавалось вырвать клочок земли для поселений.
Обе эти версии содержат положения, вызывающие сомнения. Например, каким образом удалось проследовать к Балтийскому морю, оставив столь редкие следы. И хотя имеются примеры увеличения количества топонимов в местах назначения, столь взрывной рост находится за пределами объяснений. Поэтому оставим данную проблему в изложенном состоянии и вернемся к ней в заключительном разделе.
С территории Македонии наблюдается распространение топонимов «оvо» на Грецию (карта № 37). Существуют два явных основных потока, восточный и западный. Примечательно, что они исходят из одной точки, каковой является гора Sipkovo. Надо отметить, что ей предшествует четыре топонима с той же основой в Македонии, а в Центральной Европе они имеются только в Словакии. На фото № 8 явно видны тропинки, которые обходят эту гору с востока и запада. Они существовали и 1200 лет назад. Здесь пути переселенцев разошлись. Они обогнули гору с разных сторон и более друг друга не встречали. Интересно, что произошло там, за горой, и что явилось поводом для принятия такого решения? Вероятнее всего, это было существование двух лидеров и групп их сторонников. Могли также существовать два независимых сообщества, которые проследовали через эти места в разное время по своим путям. Далее приведем наиболее характерные наполнения указанных маршрутов. В состав восточного входят: Jannakovo, Kokovo, Merihovo, Litarovo, Akovo, Bufovo. Переправа через Коринфский пролив была осуществлена в самом узком месте, где сейчас находится мост Rio – Anti Rio. На другом берегу расположена историческая крепость Патры. Путь был завершен около города Kampos в Мессинии.
Западный маршрут составлен из: Dovratovo, Sinihovo, Libohovo, Katarovo, Gabrovo, Boniskovo, Zelihovo, Topolovo, Katohovo, Katsikovo (Кацыково), Krombovo. Он также форсировал Коринфский пролив в 30 км от восточного пути. Высадка произошла около современного города Agios Vasilios. Но этот вывод имеет исключительно графическую мотивацию. Совершенно не исключено, что переправа была произведена в том же месте, что и для западного маршрута, являющегося наиболее оптимальным. Далее пути этих групп разошлись, и они продолжали следовать собственным направлениям. Западный маршрут был завершен в Спарте около города Leonido.
В самом начале от западного маршрута имеется ответвление, следующее вдоль границы с Албанией до местечка Ksamil, а затем пересекающее ее. Оно заканчивается на побережье в местности Саранды (Албания) у острова Керкира. Узловой точкой, где произошло разделение мигрантов, снова является гора, но с названием Оrlovо. Эту ветвь формируют следующие топонимы: Libistovo, Galerovo, Libohovo, Dovrinivo, Tserelovo (Церелово), Vristovo, Bosovo, Libohovo, Velohovo, Varvovo, Lukovo. Примечательно, что топоним Libohovo повторяется не только в этой ветви, но и в основном маршруте. Это один из редких примеров в формантной топонимии. На островах оказались разбросанными ряд славянских поселений.
Фото № 8. Гора Сипково в Греции у границы с Македонией. Здесь пути переселенцев разошлись, и более они никогда не встречались (белым цветом выделены тропинки) (Картографические данные © 2015 Google)
1.2.9. Вице (-vice)
Высокую плотность проявляют чешский массив (карта № 38). В Польше интенсивно заполнены юго-западные и центральные воеводства. Восточной границей этого ядра является Висла, за которой топонимы расположены менее плотно и неравномерно. Северная часть Варминско-Музурского воеводства от них свободна. В Словакии топонимы весьма редки. Своеобразие этого типа топонимии состоит в том, что она практически не имеет распространения на Восточную Европу. Ощутимо присутствие топонимов на Балканах. Однако и здесь проявляется своя специфика. Они сконцентрированы в основном в смежных частях Боснии, Хорватии, Черногории и юга Сербии. В Словении и Албании их количество невелико, а в Болгарии нет вообще.
Карта № 38. Топонимия формантов «vice». – деревня Kukovice в Албании – место слияния двух славянских маршрутов
Следов этого типа топонимов ни в Венгрии, ни в Румынии, ни в Молдавии, ни тем более в Австрии мы не наблюдаем. Тем не менее переселение состоялось, и мы попытаемся отыскать эти тайные тропы. В районе устья Тисы на левом берегу Дуная имеется локальный массив (область D на карте № 38-а). Он сформирован из Moravice, Rankovice (повторяется дважды), Borovice, Yazovice. Указанные основы присутствуют в Словакии, особенно в ее западной части. Их носители использовали уже рассмотренный нами «моравский» маршрут по левобережью Дуная с выходом к Сингидуну.
В Словении топонимы расположены двумя линиями. Они являются свидетелями направлений передвижения. Интерполяция одной из них (№ 1) проходит по границе Венгрии и Австрии, заканчиваясь в приграничных областях Чехии и Словакии. Вторая траектория идет через Австрию в Чехию. Отклики основ с обоих маршрутов: Lahovicе, Otavice и Hrenovice присутствуют только в Чехии, а Brestovice в том числе и в Словакии, Plitvice и Elovice – в Польше. Следовательно, пути этого переселения шли преимущественно через Чехию. В него вливались группы из Польши. Старые форманты обменивали на новые, иногда с малыми изменениями, «vce» – «vice». Поэтому некоторые селения имеют два варианта названий.
Мы уже рассмотрели примеры разветвления маршрутов, обусловленные ландшафтными особенностями территорий. Теперь рассмотрим противоположный случай, когда характер местности способствовал их слиянию. Растекаясь по Сербии на юг, поток «vice»-топонимов вклинился между Македонией и Албанией (карта № 38-с). Он сформировался из двух ручейков, слившихся у деревни Kukovice, находящейся на юге Косово. Один из потоков (№ 1) пришел с севера по долине реки Белый Дрин, второй (№ 2) – вдоль горной гряды из района Приштины. Они формируют объединенный маршрут (№ 3), который, переходя реку Черный Дрин и минуя Охридское озеро, попадает на реку Деволи. Здесь переселенцы двинулись на запад (№ 4) и на восток (№ 5). Это были представители польских и чешских родов.
Форманты «vice» возникли в западных районах Чехии, широким фронтом переместились на северо-восток до пределов Вислы, а затем по скрытым маршрутам по западу и востоку Венгрии на Балканы.
1.2.10. Вци (-vci)
В Центральной и Восточной Европе топонимия «vci» локализована преимущественно в западной Словакии (карта № 39). Три топонима имеются в Чехии. Причем в Словакии они расположены группами, мозаично. Первую из них мы фиксируем между западной границей и излучиной реки Ваг около города Жилина, вторую на реке Грон у Банска-Бистрицы. Топонимом Леньовцы на Украине начинается распространение этого массива на восток в виде узкого шлейфа. Настоящий топонимический взрыв «vci» наблюдается в республиках экс-Югославии. В Болгарию проникает лишь их узкая дорожка, идущая вдоль Дуная (Vaslovci, Selanovci, Cumakovci, Koilovci, Perlovci, Sevevci, Staevci).
Феноменология распределения топонимов уже позволяет предполагать, что основные потоки поступали на территорию Словении и Сербии из Словакии через Паннонию. Далее они распространялись по Балканскому полуострову.
Для того чтобы получить дополнительную информацию, мы прибегли к методу отклика. Оказалось, что общей для словенского и словацкого региона является основа («jalov»). В Словакии и Словении присутствуют два одинаковых топонима Jalovec, а в Чехии Jalоvci, что означает можжевельник.
Поиск соответствий между словацкими и балканскими основами приводит к результату, что они не только повторяется на юге, но и расположены на переднем фронте сербско-хорватского массива, по линии Дунай – Дрина.
Карта № 39. Топонимия формантов «vci»
Полученная картина говорит о том, что общность носителей «vci»-формантов, являясь небольшой в районе исхода, в местах оседания многократно увеличила свою численность (с 27 в Словакии до более 1200 на Балканах).
1.2.11. Чка (-čka)
Массив с формантом «čка» или «chka» является особенно интенсивным в Чехии и Словакии. В Польше он преимущественно распространен в восточной части страны (карта № 40). Его юго-восточная часть затухает на подходах к Одре, а северная прижимается к восточной границе в Мазурском поозерье. Топонимы слабо переходят в Белоруссию, но интенсивно выражены в При- и Закарпатье.
На Балканах формируется специфический массив. Он располагается преимущественно в республиках экс-Югославии, но в Словении и Македонии, а также в Болгарии присутствуют единичные топонимы этого типа или малочисленные группы. В Румынии и Австрии, за исключением одного-двух объектов в приграничных областях, их практически нет.
Западный и южнославянские массивы соединяет мостик из 10 топонимов, расположенных в Венгрии. Он начинается у стыка границ Чехии и Словакии поселением Hradovička и далее распространяется к излучине Дуная. Здесь расположен славяно-венгерский гибрид Kamenička pusta. Следуя вниз по течению, мы встречаем два населенных пункта Bučka[14].
Об этом топониме необходимо сказать особо. На венгерском это означает холм. Казалось бы, ситуация предельно ясна, мадьяры обозначили два холма таким названием, около которых позже выросли поселения. Однако на территории Венгрии такие примеры более не встречаются.
Карта № 40. Топонимия формантов «čка»
Тщательное исследование космических снимков этого участка поверхности земли холмов не выявило. Это настоящая венгерская степь – pusta. Наконец, представляется симптоматичным появление последовательности из двух указанных топонимов на рассматриваемом славянском маршруте. В связи с этим представляется необходимым выявить возможные значения в славянских словарях. На чешском и польском bučina – буковый лес, bučеk – свиная грудинка, bučеti – мычать. В сербско-хорватском бучäр – буковая роща, бучевина – кислое молокo, бучан – шумный, бурный. Наиболее приемлемой является семантика букового леса. В Чехии имеются топонимы Вučеk, Вučk holtz (древесина, нем.). Последний явно указывает на «лесное» происхождение. В Словакии мы обнаруживаем Вučina и Вučnik, а в Польше Вučki. Вышеприведенное позволяет сделать вывод, что эта топооснова была перенесена из славянских стран, поэтому она и оказалась на одном маршруте с другими названиями. В соответствии с уже известной нам традицией к чужеродным топонимам венгры добавляли свои вторые корни. Поэтому существуют названия – гибриды: Bučka tanya (усадьба), Bučka puszta.
Следующий топоним Telečka происходит от чешского «tele» и сербско-хорватского «теле», что означает теленок. Этот маршрут переселения носителей формантов «čка» по территории Венгрии в Задунавье заканчивается у современного города Нови Сад недалеко от устья Тисы. Это место было выбрано не случайно, поскольку там расположен остров весьма характерной формы, за что и получил название Čerevička (см. фото на карте № 40-в). Он был использован при переправе в качестве своеобразного «мостка», что позволило существенно облегчить форсирование водной преграды. После этого открывался прямой путь на древнюю крепость кельтов, а позднее и римлян, Сингидун (Белград) и долину Савы. Характерно, что на другом берегу сразу селиться не стали. На расстоянии 60–80 км ойконимы отсутствуют, хотя есть микротопонимы, обозначающие местности Grdanačka, Lisačka, Milačka и др. Есть река Gumačka и холм Banovačka. Вокруг Белграда селений также немного, предпочитали разместиться в городе или уйти на юг.
Но это был не единственный маршрут на Балканы. На карте хорошо видно, что на севере Боснии и Герцеговины имеется группы топонимов, расположенных на двух линиях, образующих клин (зона d на карте). Его острие направлено к хорватскому городу Задар на побережье Адриатического моря, a интерполяция приводит к участку Дуная между Братиславой и Будапештом. Это говорит о том, что именно здесь была осуществлена переправа, после которой селений не создавали и названий не оставляли. Двигались ускоренным маршем. На подходе к Боснии обозначили встретившуюся реку как Valička, а населенный пункт Lukačka. Далее ойконимы стали появляться регулярно.
Если для маршрутов переселения мы получили определенную информацию, то с районами исхода ситуация не ясна. Для этого в центральноевропейских областях были найдены отклики топооснов, находящихся в Сербии, которая фактически является зоной вторжения на Балканы рассматриваемого маршрута. Было выявлено несколько соответствий (карта № 41): Brezovička (Словакия), Kamenička, Pečka и Klečka (Чехия), Lečka (юго-восток Польши). На новом месте обитания топонимы образовали «альянсы», идентичные существовавшим в районах исхода. Например, Lečka – Breznička, Kamenička – Pečka, Klečka – Pečka. Это говорит о том, что территориальные ассоциации, существовавшие в начале пути, в процессе миграции не разрушались и воспроизводились при оседании.
Карта № 41. Районы исхода носителей формантов «čka» и их альянсы
Топонимы «čka» возникли в восточной части Чехии и западной Словакии. Отсюда их носители, перейдя Вислу в верхнем течении, двинулись параллельно ее руслу на север в Мазурское поозерье. Широкая полоса развивалась через Киев на восток. На Балканы ведет один явный маршрут по левобережью Дуная и два скрытых через Паннонию.
1.3. Новые славянские племена на Балканах
В процессе переселения возникали названия племен, которые отсутствовали в месте исхода и не были известны источникам. Существует два принципиальных пути их появления. Некоторые из них действительно формировались на новом месте в результате слияния разномастных этнических компонент; другие, находясь на родине на вторых ролях, возвышались и неожиданно выступали центрами консолидации, а и их имя становилось известным в древнем мире.
1.3.1. Захумы – живущие за холмом
Восточнее Пагании за Неретвой, в области к северу от Рагузы (Дубровник), начиналось княжество Захумье (современная Босния). Оно граничило с Далмацией на северо-западе, Паганией на западе, с Травунией на юге, с Сербией на востоке и севере и имело выход к Адриатическому морю (карта № 42). Рагуза периодически находилась в вассальной зависимости от захумских князей и была вынуждена платить им дань. В поздний период своего существования Захумье было разделено на два княжества: Верхнее Захумье на западе и Нижнее Захумье на востоке [65].
Само название «Захумье», как принято считать, происходит от горы Хум, находящейся около современного города Благай в 12 км к юго-востоку от Мостара. Оно означает «местность за Хумом». Основными городами были превратившиеся ныне в деревни Стон, Ошле, Добар, Мокро и Глумайник.
Население составляли славяне, селившиеся в этом регионе с VI века и смешавшиеся с местным романизированным населением. Представители правящей династии Захумья, Вышевичи, вероятнее всего были белыми хорватами, пришедшими из верховьев Вислы и поселившиеся на реке Захуме [5; 6]. Есть также предположение о сербском составе населения.
Карта № 42. Славянские племена на Балканах [5]
Топонимы с основой «hum» сконцентрированы преимущественно в Боснии и Герцеговине (карта № 43). Контуры ядра массива в целом соответствуют исторической территории Захумья. Из сотни названий почти 50 носят имя Hum. Остальные представляют собой производные от него, Humka, Humac. Имеются композиты. В основном это горы, пики, холмы. Приблизительно 15–20 % представляют собой селения, местности, источники.
Балканский массив не является единственным, подобные топонимы существуют в Чехии и Словакии. Интерес с этой точки зрения представляют в первую очередь две горы Humenec и Humenne, а также населенные пункты Humwald и Humpolec. Во втором случае явно выделаются два корня. Так, на немецком «wald» – это лес, а «polec» связано с полем.
Это говорит о том, что из Центральной Европы была перенесена традиция обозначать оронимы основой «hum». Действительно, на сербско-хорватском «хум» – это холм, «хумац» – небольшая возвышенность, «хумка» – курган, могильный холм, «хумнина» – холмистая местность. Славяне, переселившись на Адриатическое побережье, начали называть горные объекты «хумами», что отражало всхолмленный характер местности. Однако в современных западнославянских языках такие лексемы отсутствуют. На польском холм – это wzgórze, kopiec, górka, на чешском kopec, vrch, kopeček, на украинском пагорб. Отдаленное фонетическое соответствие имеется только в русском и болгарском: холм и хълм соответственно. Существование вершин с подобными названиями говорит о том, что такое значение корня у древних славян присутствовало и было перенесено на юг. Но лексиконы эволюционировали, и исходная лексема была замещена. Ее следует считать общеиндоевропейской, сравните: hill – холм – hum.
Карта № 43. Топонимия «hum»
На определенном этапе заселения Далмации произошло обособление территориальной группы, распространявшей эту традицию. Окружение зафиксировало эту особенность и ввело новый для славянского мира этнический термин – «захумы», живущие за холмами. Поэтому этноним не является родоплеменным и не носит характер самоназвания, а его следует считать внешним. Что же касается этимологии, то дело здесь не в единственном городе Хум. На космических снимках видно, что селения расположены по линии цепочек холмов.
Ранее на примере гидронимов мы установили, что географические термины используются в качестве топонимов весьма редко, а если и используются, то чаще всего относятся к поселениям. Здесь мы встретились с явным исключением из этого правила. Слово «холм» стало именем собственным.
В сербско-хорватском языке имеется еще одно слово с тем же значением – брдо (brdo). Расположение топонимов с этой основой, среди которых основную долю занимают индивидуальные Вrdo, практически идентично «hum» с той лишь разницей, что их очень мало в Герцеговине и Черногории. Семь Вrdo, включая две горы, имеются в Чехии. В современном чешско-словацком словаре слово brdo относится к терминологии текстильного производства и означает ремизу. Но оно явно существовало ранее со смыслом «холм». Топонимиконы более консервативны, чем лексиконы.
Можно предположить, что в отношении применения географического термина «холм» в оронимике ситуация отличается от гидронимики. Действительно, в Польше имеется ряд индивидуальных топонимов Kopiec, Górka, в Чехии Kopec, а в России насчитывается около 60 названий Холм. Однако в то же время в Германии и Голландии обнаружены всего по два топонима, один из которых относился к холму, а другой – к ойкониму. Следовательно, это традиция характерна лишь для славянских стран.
Характер расположения топонимов «hum» в обоих массивах позволят утверждать, что переселение их носителей было осуществлено из Чехии через Австрию с выходом на город Марибор (Словения), а далее по междуречью Дравы и Савы, которую форсировали в районе притока Босна. Вместе с ними пришли и носители топонимов «brdo». Обе основы в Чехии тяготеют к ее центру, местам исторической локализации сербов и хорват (рюсенская культура), которые переселились на Балканы в начале VII века.
Представляется странным проявление двух типов рассматриваемых топонимов преимущественно на территории Боснии, в то время как сербы и хорваты занимали более обширные территории. Вероятно, традиция была присуща лишь некоторым племенам, входящим в их состав и расселившимся в этих местах. Из района исхода наблюдается также продвижение на восток в Словакию и Польшу.
Далее мы рассмотри не менее характерный случай из этой же области.
1.3.2. Страна Лупоглавия
Среди славянских племен Балканского полуострова значатся лупоглавы [6; 7]. В [7] сообщается, что они пришли из Силезии вместе с сербами, хорватами и лучанами в начале VII века. Баварский аноним среди прочих племен к северу от Дуная отмечает lupiglaa. Их и считают лупоглавами. Более о них ничего не известно.
Топонимы «lupoglav» раскинулись на просторах Боснии, Сербии и Черногории. Сразу выявляется одна важная деталь. Из 38 объектов 25 представляют собой оронимы (карта № 44). Само слово «лупоглав» можно перевести как «ошелушенная, облупившаяся голова» (срб. – хорв.). Это и есть вершины, пики, холмы, скалы. Семантика идентична горе Плишка на Западной Украине под Ужгородом. Недаром все они имеют голые вершины. Некоторые холмы представляют собой огромные валуны без следов растительности. Это наглядно представлено на приводимых фотографиях (фото № 9). Из оставшихся 13 названий это местности и 5 селений. Одно из них, Lupoglav, представлено в туристических справочниках и является деревней в муниципалитете Истрия (Хорватия). В свое время она входила состав Италии, поэтому имеет второе название Lupogliano [5].
Карта № 44. Топонимия «lupoglav»
Таким образом, некая группа славян имела традицию давать подобные названия горным объектам с голыми вершинами. Со временем они переходили на окружающие их местности и поселения. В этом случае можно утверждать, что этноним лупоглавы является внешним, его придало жителям окружение. Понятно, что в случае топонимики единичных объектов, сводящейся к вариантам этимологии, этот факт не мог быть установлен. Это лишний пример, когда количество позволяет делать новые качественные выводы. Фактически «лупоглав» являлось поначалу территориальным прозвищем и никакой этнической принадлежности не отражало. Со временем население этих мест могло консолидироваться и оформиться в виде нового славянского племени, возникшем на Балканах в результате переселенческих катаклизмов.
Массив «лупоглав» локализован в том же районе, что и «hum»-, а также «brdo»-топонимы. Обращает на себя внимание та же приверженность к «горной» тематике, с тем лишь отличием, что выделялись не холмы, а вершины без растительности. В связи с этим есть все основания полагать, что лупоглавы принадлежали к той же самой консорции сербско-хорватских племен, что и захумы. Именно они могли оставить в Австрии отметину в виде горы Lupo Spinadel. Оказалось, что она также имеет голую вершину. Следуя на северо-восток, мы встречаем деревушку Лупич, а неподалеку Печен.
Фото № 9. Вершина скалистой горы Лупоглава в Боснии и Герцеговине (Картографические данные © 2015 Google)
Почему при таком богатстве славянского топонимикона прибегали к обезличенным названиям, остается загадкой. Маловероятно, что у этой сербско-хорватской группы славян не хватало фантазии ассоциировать холмы и голые вершины с мифопоэтическими образами. На родине они могли видеть в них обитель богов, что уже было названием. Это традиция. На новом месте прямого придания названий могло и не происходить, процесс сводился к диалогу со второй стороной. На вопрос: «Что это такое?» – следовал ответ: «Лупоглав, Хум, Брдо». Вопрошающая сторона ответом оставалась удовлетворена и, полагая, что это и является топонимом, вводила его в обращение среди своих соплеменников как ономастическую категорию, а также ретранслировала чужеземцам.
1.3.3. Ринхины
Ринхины – это союз южнославянских племен полуострова Халкидики (Греция) к западу от Фессалоник на реке Ринхине (другие источники указывают реку Вардар), которая до сих пор не установлена. Их соседями были сагудаты, дреговичи и струмляне на реке Струме. Упоминаются также и смоляне. На протяжении VII века ринхины вместе с другими македонскими славянами неоднократно участвуют в осадах Солуни. Известен их князь Пребуд [7].
В 658 году в результате постоянных набегов на византийские земли и пиратства в Эгейском море император Констант II был вынужден совершить поход в Македонию, в результате которого часть славян, живших там, была подчинена [5]. Ринхины и струмляне обязались выплачивать дань. Часть покоренных славян император переселил в Малую Азию, намереваясь использовать в войне с арабами.
В начале VIII века болгары и влахи бегут из Аварского каганата и селятся среди ринхинов. С этого момента их и начинают именовать влахоринхинами. К середине VIII века в результате внутренних смут в Византии контроль над славянами Македонии ослаб, они перестают выплачивать дань и возобновляют пиратство в Эгейском море. В 759 году император Константин V совершает новый поход. Но на этот раз основной удар приходится на ринхинов, после этого они в хрониках не упоминаются [5; 7].
Детальное исследование Халкидики и прилежащих территорий не выявило топонимов, которые напрямую могли бы относиться к ринхинам. Поэтому мы использовали формальный подход: было проведено формальное исследование топонимикона балканских стран на наличие упрощенной основы «rin». Действительно, от Словении до Албании протянулся ряд таких топонимов (карта № 19). Это селение Rinkovač и река Rinya в Хорватии, в Албании населенный пункт Rinos и гора Rinkust. Далеко на юге в составе Киклад расположился островок Rina с таким же именем, как и местность в Сербии. Читатель скажет, что это не ринхины, и будет прав. Однако если мы пролонгируем эту цепочку на север, то в Чехии встретим поселение Rinhovec. Его и следует считать прародиной загадочных ринхинов.
Племя как таковое в Центральной Европе могло и не существовать. Есть все основания полагать, что вначале это была небольшая родовая единица. Бурные потоки Великого переселения пронесли ее через Словению, Боснию, Сербию и Албанию, и везде она оставляла свою топооснову «rin». В конце пути они сделали бросок в Халкидику, где назвали реку Rinhina. Сведения о ней можно считать достоверными, а имя по самым различным причинам с карты исчезло. Метаморфозы этногенеза поставили ринхинов во главе межплеменного объединения. Остается загадкой, почему в топонимике они использовали укороченную форму этнонима, rin, хотя полное название было известно уже в месте исхода (для сведения: hovez – на чешском говядина).
1.3.4. Дукляне
На территории современной Черногории вокруг Скадарского озера располагалось южнославянское княжество Дукля или на греческом Диоклетия (серб. Дукља/Диоклетија, греч. Διοκλεία). Оно занимало пространство на побережье от Лежа до Котора к юго-западу от треблинцев и конавличей [5; 7] (карта № 42). Сначала Диоклетия была зависимой от Великого Княжества Рашка, которое являлось вассалом Византийской империи. Затем она стала независимым королевством и позже вошла в состав нового Сербского государства.
Существует мнение, что название Дукля происходит от Docleatae – этнонима, которым в Риме обозначали племена иллирийцев, живших на территории современной Черногории. Поэтому поселение на реке Морача, которое римляне считали столицей племени, называли Dioclea. Фактически город Дукля находился там, где сейчас находятся северные окраины Подгорицы (в Средние века «Рибница»). Это место стало известно, когда к власти в Риме пришел император Диоклетиан, бывший родом из Диоклетии. Несколько веков спустя возник вопрос о правильности названия «Доклия» или же «Диоклия». Многие считали название Дукля неправильным, виня в потере буквы «и» вульгарность тогдашней речи. Однако «Дукля» – это не что иное, как огрубленное славянское слово «Диокля» [66].
О Диоклетии до X века известно очень немногое. Основным источником по истории того периода является трактат Константина Багрянородного «Об управлении империей». Существует несколько версий происхождения диоклетийцев – народа, заселившего Дуклю. В свете событий 1990-х годов, связанных с развалом Югославии, современные историки стали уделять большую часть времени вопросам, связанным с присоединением Дукли как свободного государства к Черногории. Широко используемый, однако не всегда достоверный источник, трактат «Об управлении империей», заявляет о том, что Дукля была основана славянами. Сербские историки, такие как Сима Циркович, а также западные балканологи Джон Файн и Деннис Хупчик считают, что диоклетийцы – это одно из ответвлений сербов. Другую точку зрения имеют хорватские и черногорские историки, например Йеврем Бркович и Воислав Никчевич, которые пишут, что диоклетийцы вышли из группы народов, населявших так называемую Красную Хорватию[15], ссылаясь на Presbyter Diocleas (или Хронику Дукли). Есть также версия, что племя дуклян возникло от смешения местных племен с сербами [5; 7].
Попробуем подключить для решения этой проблемы топонимику. Будем говорить исключительно об исходных топонимах и хоронимах, не затрагивая последующие трансформации ранних государств и вливаний народов. На месте бывшей Диоклеи существует топоним Dukla (карта № 19). Часто говоря о происхождении названий, мы ограничиваемся локальными масштабами, забывая о возможности переноса топонимов на большие расстояния. Поэтому и возникают варианты фантастических этимологий и legends les profanes. В Словакии и Польше мы находим полные топонимические аналоги. Один – столица одноименной городско-сельской волости Подкарпатского воеводства, другой – горный переход. Переселение славян происходило и из этих мест, и следовало оно через Молдавию, на севере которой мы обнаруживаем маленькую станцию с родным названием Дукля. Оно было заимствовано у ранее существовавшего хуторка неизвестного происхождения. С появлением железной дороги он исчез, а название осталось. Дальнейший путь не определен и на карте отображен лишь условно.
Этимологическую шутку сыграло созвучие Дукла – Диоклея. По этому поводу существует достаточно определенное высказывание Константина Багрянородного, которое не было замечено современными авторами: «Дукля была основана сербскими славянами и подвластна Римской империи, именовавшей ее Docleatae». Римляне называли это княжество на свой манер, а славяне использовали собственное, хотя и похожее родовое название, существовавшее на их родине. Его и следует считать первичным. Однако дукляне от сербов были дистанцированы и обитали здесь еще до их прихода, христианства не принимали.
Duklа на польском означает шурф. Какой смысл вкладывался в этот этноним, какое изначальное значение имело слово «дукла», остается непонятным. Может, существовал такой горнорудный божок, типа гнома. Любая профессия в древности имела своего мистического покровителя. Например, у инков, не имевших колесного транспорта, возник бог носильщиков.