Территория Восточной Европы в ходе такого глобального явления, как миграция славян, была вся пронизана потоками переселений [11]. Они не развивались изолированно, а контактировали друг с другом. Все дело сводилось к тому, что одни коллективы приходили на эту землю раньше, а другие позже. Тогда и начинали происходить процессы, в основе которых лежали общественные и личные интересы. Если встречи были мирными, то чужаки допускались на занятые территории. Они создавали свои поселения, а их потомки могли пройти эти области насквозь. Но если пришельцев не ждали, то рубежи были закрыты. Приходилось идти в обход, огибая границы уже существовавших образований. Происходило это не одномоментно, а растягивалось на поколения и века, что находило отражение в топонимических траекториях. Они очерчивали контуры занятых территорий специфическими топонимами. В [37] было установлено, что расстояние между ними убывает по степенному закону, что отражает постепенное нарастание сопротивления передвижению переселенцев со стороны оседлой общности[27]. Такие встречи не всегда заканчивались позиционными противостояниями, возникали конфликты, о которых нам поведала топонимика.
6.1. Конфронтации «твер» цев и «глин» ян
С территории Литвы наблюдается распространение топонимов «твер», которое происходит практически по прямой линии на юго-восток (карта № 81). Однако в верховьях Днепра они резко уходят на север, а затем формируют выпуклую кривую. Это является свидетельством встречи с оседлой общностью, бдительно охраняющей свои границы. Поэтому «тверяки» вынуждены были пойти в обход. Их путь завершился юго-западнее Москвы топонимом Твертино[28].
Было установлено, что роль «противной» стороны исполняют топонимы с основой «глин». Этот массив и «накрыли» «твер» цы. На самом деле ситуация выглядела по-иному. «Глин» яне пришли в Восточную Европу задолго до «тверяков» и создали территориальное образование. На него и натолкнулись мигранты из Литвы. В целом за линию этого «фронта» топонимы «глин» практически не проникли.
Но имеется наглядное исключение. В линейной части топонимии «твер» между точками 1 и 2 существует ощутимый разрыв. Именно здесь мы обнаруживаем проникновение всего трех «глин»-топонимов, доходящих до Балтийского моря. Разграничительная линия была не вымышленной, а реальной, и противостояние существовало долгое время. В результате каких-то катаклизмов, вернее всего, военных действий между ранними государственными образованиями, поселения на этом участке исчезают. Поскольку границу уже никто не прикрывал, то в образовавшуюся брешь начали проникать группы противника. Они делают рывок кто на 150, кто на 500 км (величина сезонного перехода) и создают на новой территории поселения с характерными топоосновами, в данном случае «глин». В дополнение «глин»-топонимы предприняли обход Твертино (точка 3) с востока.
Карта № 81. Прорыв фронта «тверяков» «глинянами»
Что касается реальных племен, то можно сказать лишь, что «тверяки» – это балты. «Глиняне», безусловно, имели родство с уже рассмотренным нами племенем, но лишь формальное. Осознание принадлежности к нему исчезло, и топонимы возникали только как традиция. Их носители вошли в некий другой союз с неизвестным именем.
6.2. Наступление «лоз» овцев на «орл» овцев
Из глубин Балканского полуострова на просторы Восточной Европы выдвинулись топонимы «Орловка». На территориях Украины и России они представлены в виде выпуклой кривой. Это является свидетельством того, что переселенцы обходили некое препятствие в виде территориального образования. Форма кривой воспроизводит его рубежи. По мере движения сопротивление нарастало, что отражается в сокращении расстояния между топонимами.
Естественным является вопрос, с кем встретились переселенцы. Поскольку мы используем метод топонимики, то ответ мы можем дать на языке этой науки.
Если топонимы «обходили» какое-то образование, то препятствие должно означать инородную общность. Она, как племя, должна иметь свою топооснову, входящую в состав родовых топонимов. Задача состояла в том, чтобы отыскать эту «иголку в стоге» топонимического сена. Не будем останавливаться на монотонных деталях методологии этого трудоемкого процесса, а перейдем сразу к результатам.
Карта № 82. Наступление «лозовичей» на «орловцев»
Таковой основой оказалась «лоз» (от слова лоза). Топонимы образуют скопление, находящееся под «колпаком» топонимов «орловка». Надо отметить, что на Балканах, в Боснии – Сербии, они существовали рядом. «Лозовичи» раньше пришли в новые края, успели расселиться и застолбить свои рубежи. По их следам появились «орловичи», которым не хватило места под солнцем, и они вынуждены были размещаться на окраинах княжества «лозовиков». «Лозовики» плодились и крепли, остро нуждались в новых территориях. Поэтому сосуществование не было мирным, и через некоторое время «фронт» был прорван. Согласно расчетам, между Орловками 1 и 2 должна была находиться еще одна Орловка, но она была стерта с лица земли. В эту брешь хлынула масса «лозовиков» (на карте направление А) и создала поселения на вражеской территории (Лозово, Лозовая, Лозовое). Второй прорыв произошел между топонимами 3 и 4, где была нарушена сплошность оборонительной линии, и в образовавшийся проем проникли «лозовские» названия: Лозовый, Лозовое (направление В). В довершение всего они обошли «орловцев» с востока (направление С).
6.3. Противостояние «воронов» цев и «орех» овцев
Следующий пример имеет свои специфические отличия и дает нам дополнительную информацию об особенностях миграционных контактов в древности.
Топонимы в восточнославянской форме «воронин» сформировались на Украине, а до этого им предшествовали различные западнославянские варианты с закрытым слогом «вран» [11] (карта № 83). После Киева начинает наблюдаться отклонение в направлении следования, от восточного к северному. По достижении Верхней Волги направление переселения снова изменяется, теперь на юго-восточное, а траектория следует по правому берегу. Можно было полагать, что последний поворот обязан своим происхождением встрече с Волгой и расселению по ее берегу.
Карта № 83. Позиционная война «ореховцев» и «воронинцев»
Поскольку качественно топонимическая картина является той же самой, то, как и в предыдущих случаях, предстояло отыскать насельника этих мест.
Наиболее представительной из всех имеющихся оказалась топонимия «орех», исходящая с Балканского полуострова. Судя по плотности топонимов, она представляется не единственной. Очевидно, топонимикон этого раннегосударственного образования являлся более сложным. Он не сводится только к одной топооснове, а включает в себя и другие компоненты. То есть население было полисубэтничным, в нем собрались славянские группы различного происхождения.
В отличие от предыдущих примеров, никаких катаклизмов не наблюдается, фронт «воронинцев» оказался стабильным. Просачивание за его линию 5–6 единичных топонимов «орех» на протяжении почти двух тысяч километров могло произойти в более позднее время и было мирным. Вот и все стратегические успехи почти за тысячу лет. «Воронинцы» грудью встали на пути «ореховцев» и их пока неизвестных союзников.
С помощью метода континентальной топонимики мы обнаружили древние государства на территории России. Несмотря на то, что действия развивались в различных ареалах и подразумевают различных «участников» событий, феноменология является общей. Эти образования не значатся в источниках, но реально существовали. Их возникновение следует относить к ранним хронологическим периодам заселения Восточной Европы. Если отталкиваться от начала славянской экспансии на восток, то интервал описываемых событий должен приходиться на VII–X века. Если в этом участвовали южнославянские потоки, то его следует передвинуть на 1–2 века вперед.
Эти образования не были однородными по субэтническому составу. В них участвовали славянские сообщества, выступающие под топонимическими псевдонимами, а не под этнонимами. Миграционные встречи происходили, и существовало противостояние, иногда разрешаемое трагически. Силовой характер акций не вызывает сомнения, иначе они не сопровождались бы исчезновением ойконимов и прорывами на сопредельную территорию. Наступление было массированным, но не одновременным и развивалось по нескольким направлениям. За войсками шло мирное население, которое разбивалось на группы и обустраивалось в зоне новых границ.
Каким племенам и территориальным образованиям следует приписать абрис найденных границ, сказать затруднительно. Обычно приводимые ареалы племен, известные из литературных данных, являются более чем ориентировочными. Иногда они опираются только на гидронимы: «вятичи сели на Оце», а «полочане по Полати».
Таблица 4
Является загадкой, почему даже по прошествии сотен лет эта картина осталась зафиксированной на карте и мы смогли ее «проявить»? Почему не происходило перемещений топонимов в мирное время? Ответ может быть только один: пассионарность коллективов к этому времени упала, миграции в виде родовых ячеек прекратились и были сведены к миграциям лишь единичных семей или особей [37].
В приведенном в преамбуле главы уравнении коэффициент Yo отвечает за миграционный потенциал, способность переселяющейся ячейки делать сезонные скачки на определенное расстояние. Коэффициент а отражает степень подверженности сообщества внешним условиям, выражающейся в снижении темпов переселения под давлением соперника [37]. Как видно из таблицы 4, при относительной близости значений Yo коэффициенты а отличаются более чем в три раза. Наиболее чувствительным к давлению извне оказались «тверцы», а затем «орловцы», поэтому их фронт и был прорван. «Воронинцы» имеют самое низкое значение а, их рубежи устояли.
В завершение уместно сказать о контакте племен Купалы и Костромы, отмеченном в разделе 2.13. Переселенцы из центра Европы встретились на востоке с угро-финнами, отклонивших направление движения к югу. Тогда топонимическая траектория отражает границу их расселения в конкретный период времени. Поскольку единый «фронт» «колядинцев», как таковой отсутствовал, то цепочка селений была легко «протаранена» «костромичами», которые далее проследовали на северо-восток. Этот пример является дополнительной разновидностью миграционных контактов, проявляемых в топонимах.
6.4. Топонимика о «трех центрах русов» арабских источников
В исторической литературе в течение нескольких десятилетий обсуждается проблема так называемых «трех центров русов», отмечаемых в трудах различных арабских географов, относимых к X веку[29]. Эти центры носят название Ку(й)яба[30], ас-Славия и Арс(т)анья (далее приводятся в различных фонетических вариантах). Существует глубокая убежденность, что первые два являются Киевом и Новгородом, землей «словен ильменских». Относительно третьего мнения расходятся.
Вначале разберемся с Куябой. Существенным является факт, что «Булгар Великий граничит с русами на севере и находится близко от Рума (Византии). Внутренние булгары – христиане». Казалось бы, все говорит за то, что Булгар – это современная Болгария. Однако имеются дополнительные детали. «А русы – варварский народ, живущий в стороне булгар, между ними и между славянами на реке Итиль, и то, что вывозится от них из меда и воска и бобровых шкур, это то самое, что вывозится ими из страны русов и булгар. И те шкуры бобра, которые везут во все концы света и которых нет нигде, кроме как в северных реках, что в стороне булгар, русов и Куйабы». Упоминание Волги – Итиля свидетельствует о северной локализации. В пользу этого говорят и упоминания о серебряных и золотых рудниках, которые могли располагаться только на Урале. Ал-Идриси помещает Арсу между Славией и Куйа-Мой, откуда вывозятся те же самые северные товары. Из этого следует вывод, что и Арса находится в этих же местах. «Столицей ас-Славии является Салау (или Слава), где сидит их царь».
Фактически относительно расположения Куябы мы имеем два взаимоисключающих мнения. Вероятно, одни арабские авторы слышали о Булгаре Волжском, а другие – о Дунайском, «недалеко от Рума», и в зависимости от этого отдавали предпочтение одному или другому. Однако имеется еще одно очень важное указание, на которое исследователи не обратили должного внимания. «Город Арса красивый и (расположен) на укрепленной горе между Славой и Куйабой. От Куйабы до Арсы четыре перехода, и от Арсы до Славии – четыре дня». Под переходом обычно понимали расстояние, которое может пройти караван за сутки. Обычно оно равнялось 30–40 км (несколько фарсахов, парсангов). Тогда между Куябой и Арсой 120–160 км. Трудно сказать, чем отличаются «переходы» от «дней», но порядок значений должен быть тем же. То есть Арсу и ас-Славию разделяет приблизительно то же расстояние. Легко определить, что между Киевом и Новгородом около 850 км. Этот вывод сразу исключает их из списка претендентов. Но в таком случае события разыгрываются на абсолютно иной, но относительно локальной территории, самой северной точкой которой является Куйаба.
Таким образом, фигурируют три основных топонима, Куяв(б)а, Арса (Арта) и Салау (Слава) – столица ас-Славии. Задача состояла в том, чтобы понять, где находились эти центры русов. Следуя принятому нами принципу максимальной фонетической идентичности, будем искать варианты, указанные арабскими авторами, а не трансформированные исследователями.
В верховьях Дона существует населенный пункт Куйява (карта № 84). Если он и отличается фонетически от «Куйаба», то это замещение «в» – «б», характерное для многих языков. В некоторых источниках он обозначен как «Куйа. а». Нашлись и аналоги столицы ас-Славии, Салаур и Слава. Первый расположен в среднем течении Оки, второй – в верхнем течении Дона. Этот вариант представляется намного предпочтительнее «словен новгородских». Чуть севернее существуют и «родственники» Арсы – Арсаки, Арсама, Арсамаки, Арзамас.
На угро-финских языках «маки – моки» означает гора. Источник был предельно точен, подчеркивая эту важную деталь, на которую не было обращено внимания. Используя сведения о расстояниях, произведем уточнение. Между Салаур и Арсамаки как раз 120 км. Однако уже обнаруженный Куява находится гораздо дальше и не на севере, что явно противоречит источникам. В чем может быть причина? О ней мы уже говорили: это вымывание или существенная трансформация топонимов во времени. В связи с этим были проведены детальные исследования районов, находящихся к северу от Арсамаки. В результате была обнаружена река и населенный пункт Куекша. «Но это же не Куйява! – скажет читатель. – И как он попал в эти места?» Мы должны помнить о северной локализации этого источникового топонима. Для того чтобы понять истоки его появления, была изучена топонимия «куй(я)». На карте мы приводим только ее фрагмент. Она представляет собой прерывистую линию, берущую начало из экс-Югославии, где существует ряд созвучных топонимов, и следует через Румынию, Украину, Верхнее Подонье. Она и ведет к Куекше, а также за Среднюю Волгу (Куяново). Маршрут разветвляется.
Таким образом, это сугубо славянский топоним, и его появление в Поволжье следует относить к концу IX – началу X века. Расстояние от Арсамаки до Куекши 190 км. Куекша является более реальным претендентом на Куяву, нежели Киев, и в устах арабских хронистов могла превратиться в Куяву. Такой грех за ними наблюдался. Не случайно в источниках существуют варианты Куя. а – Куя Ма, также не являющиеся оговоркой: ма(а) – земля (у. – ф). То есть в основе лежит фонема «куя». При этом надо отметить, что в более ранней группе арабских источников, рассмотренных выше, Киев еще не фигурирует в качестве «города русов».
Источники также не случайно заостряли внимание на измерении расстояний в переходах и днях пути. Очевидно, под этим имелись в виду различные передвигающиеся единицы. Среднюю скорость между Куявой и Арсой, 40–45 км/день, следует относить к конникам и, менее вероятно, к пешеходам. При этом имеется в виду движение по местности с различным ландшафтом в умеренном, а не в напряженном режиме. Путь между Арсой и Славией оценивался по скорости передвижения каравана. Для арабских авторов такие сопоставления были привычны, они лишь привели их к одной цифре – 4 (дня и перехода).
В целом по всем топонимам мы наблюдаем полное соответствие источниковым условиям, имея более близкие фонетические аналоги. Куява, Салаур и гора Арса являлись в то время известными торговыми центрами. Места для этой цели были идеальными, Куекша стоит на Волге, а Салаур на Оке. Это предполагало достаточно легкое их достижение с Кавказа по Дону. При этом нужно сделать существенную оговорку, что в то время в этих местах государства Руси как такового еще не было. Если ибн Хуакаль написал это произведение в 920 году, то освещались события более раннего периода. В центральных областях Восточной Европы в это время царствовали вятичи, платившие дань хазарам, в Поволжье проживала мордва, а в Киеве язычники-русы Вещего Олега только собирались принять письменность [90]. К тому же Салаур и Арсамаки являются неславянскими названиями. Арабские авторы не были искушены в столь тонких деталях этнических отличий, они хорошо знали лишь русов и словен. В это время появились переселенцы с Балкан и первопроходцы-купцы западных русов, устремления которых были направлены на восток. Между вятичами и киевскими русами существовало естественное противостояние, отмечаемое в летописях. Арабские купцы, поднимаясь по Дону и спускаясь к Оке, выходили в вятичские земли, но не к Киеву и тем более не к Новгороду. Существует еще одно обстоятельство, «Куяба самый близкий к Булгару», чего нельзя сказать о Киеве. Здесь же, на Средней Оке, проходила граница с мордовскими племенами.
Решающую роль в отождествлениях «Киев – Куява» и «ас-Славия – словене» сыграла известность двух упомянутых центров в настоящее время и отдаленные созвучия в названиях. Мы имеем дело с часто встречающейся ситуацией, когда пытаемся толковать события далекой древности с позиций сегодняшнего дня. Если бы между ними или в отдалении нашелся бы какой-либо известный населенный пункт с подходящей фонетикой, его бы без лишних сомнений сразу объявили бы Арсой. Арзамас в эту схему не вписывался.
Карта № 84. Топонимия «куя – куе»