— Влад! — останавливаясь посреди тротуара, громко и четко окликнула его Кара. — Ты меня слышишь? Я никуда не поеду. Никуда с тобой не поеду!
— Что? — сбился с шага он.
— Я никуда с тобой не поеду! — еще раз членораздельно, как для тупого, повторила Кара. — Расслабься.
— Почему?
— Не хочу, — пожала плечами она. — И вообще, хватит за меня цепляться. Надоело.
— Карочка, ты что, обиделась? Девочка моя, что случилось? — Он добавил в голос обволакивающей хрипотцы и попытался погладить ее по щеке.
— Влад, очнись! — отшатываясь от него, брезгливо поморщилась Кара. — Мы не в десятом классе. И я не твоя девочка.
Влад нахмурился, кажется, до него начало доходить.
— Ты что, кинуть меня хочешь? Решила поквитаться за старое? — Его тон мгновенно изменился. Теперь он сочился не медом, а ядом. — Вспомнила, как таскалась за мной, словно кошка, умоляла не бросать, закатывала сцены ревности, унижалась, а теперь вдруг выросла и решила отомстить? — На лице Влада появилась так хорошо знакомая Каре презрительная, кривая усмешка. Из сладкого, обворожительного донжуана он превратился в скверного мальчишку, негодяя, каким, собственно говоря, и был.
— Да ничего я не хочу, — дернула плечом Кара. — Просто ты мне неинтересен.
Влад начинал надоедать, и ей уже хотелось поскорее от него отделаться, пока на улице не появились Нестеров с секретаршей. Им вовсе не обязательно знать, куда направилась после клуба Кара и как она рассталась со своим поклонником.
— А что же тогда было в клубе? Ты же буквально в штаны ко мне лезла! — не желал успокаиваться оскорбленный в лучших чувствах Адашевский.
— В клубе мы просто веселились, — устало ответила Кара, поглядывая на двери клуба. — А теперь — пока. Я устала, и мне хочется спать. Смена часовых поясов, знаешь ли. И, кстати, деньги за ужин могу вернуть, — спохватилась она, вспомнив о жмотничестве Адашевского.
— Ну уж нет, детка, — хватая ее за талию и притягивая к себе, тихо проревел Влад. — Рассчитываешь так легко от меня отделаться? Вот сейчас мы посмотрим, насколько я тебе неинтересен. Я хочу, чтобы ты вспомнила, как тебе со мной было.
Кара, увидев, как лицо Влада надвигается на нее с самоуверенной ухмылкой на губах, слегка испугалась. И даже, пожалуй, не слегка. А вдруг ничего не прошло? Вдруг она сейчас снова, как тогда, потеряет голову? Кара с полными ужаса глазами уперлась ему руками в грудь, стараясь вырваться из объятий. Но Адашевский был здоровым лбом, под два метра ростом, сильным и нахрапистым. Справиться с ним у Кары не было никаких шансов.
Но все же справилась. Или нет?
Адашевский как-то вдруг отлетел от нее и приземлился на тротуар с совершенно дурацким видом.
— Извините. Но мне показалось, что этот тип слишком настойчиво навязывал вам свое общество, — великосветским тоном проговорил оказавшийся рядом с Карой Нестеров — так, словно сообщил, что сегодня необычайно ветрено.
Кара молча таращилась на него, не зная, радоваться своему спасению или посоветовать нахалу, чтобы не лез не в свое дело.
Но тут, к счастью, очнулся Адашевский и взял дело в свои руки. Оценив ситуацию, Влад прикинул, что он почти на полголовы выше невесть откуда взявшегося заступника и килограммов на десять-пятнадцать тяжелее, а потому поднялся и бесстрашно ринулся в атаку, желая показать, чья тут поляна. Однако снова волшебным образом оказался сидящим на тротуаре. Все произошло так быстро, что бедняга почти ничего не понял. Кара едва не прыснула, такой у Адашевского был глупый вид. Секретарша Сашенька, стоя в стороне, только звонко повизгивала, прижимая к груди сжатые кулачки.
— Какой непонятливый молодой человек, — словно между прочим заметил Нестеров. — Мне кажется, Карина, я должен отвести вас домой. Подождите минуточку, я извинюсь перед Сашенькой и посажу ее в такси.
Стоило Нестерову произнести «Сашенька», как у Кары отчего-то моментально испортилось настроение.
— С чего вы взяли? — высокомерно приподняв брови, спросила она. — И кто вообще просил вас вмешиваться?
С ответом Нестеров несколько замешкался, поскольку на него снова налетел очнувшийся Адашевский. На этот раз Нестеров слегка разозлился, подобная неблагодарность со стороны Карины задела его мужское самолюбие. Он хорошенько двинул Адашевскому по зубам, и, когда тот в очередной раз присел отдохнуть на асфальт, прохладным тоном заметил:
— Мне показалось, что вы не могли самостоятельно отбиться от вашего приятеля.
— Ах вот как? — не менее прохладно ответила Карина. — А может, я с ним просто флиртовала, желая пожарче распалить огонь его страсти?
Адашевский с очумелым рыком и злобным блеском в глазах снова кинулся на обидчика, получил очередную порцию и присел на свое место. Охранники клуба и немногочисленная гуляющая публика с интересом наблюдали за спектаклем.
— Ах вот как? Вы флиртовали? Ну что ж. Примите мои извинения, — с трудом овладев собой, проговорил Нестеров. — Не буду вам мешать.
Потом подошел к несколько помятому Адашевскому, подхватил его под мышки, поставил на ноги и добавил:
— Получайте ваше сокровище.
После чего молча проследовал мимо Кары к перепуганной Сашеньке, взял ее под локоток, и парочка с достоинством удалилась. А Кара осталась стоять на тротуаре, подпирая пошатывающегося Адашевского и кусая от досады губы.
— Молодой человек! — подозвала она охранника, пытаясь удержать навернувшиеся от обиды слезы. — Посадите его, пожалуйста, в такси. Адрес он сам назовет. Вот деньги.
И, сунув охраннику в руку тысячу, Кара поспешила сесть в подкатившее такси и отбыть с места событий.
Глава 14
20 мая 2017 г.
— Анна Михайловна, — строго, не поддаваясь на запах жареной корюшки, говорил Илья, — вы наш главный свидетель. Вы сами говорили, что хотите нам помочь, и помогли. Но все-таки недостаточно. Вы просто обязаны вспомнить, с кем еще общался покойный Семен Степанович. И еще нам очень нужно разыскать родственников его покойной жены.
— А чего их искать? Чужие Семену Степановичу люди. Когда Галина Ивановна умерла, жена его, они первый год еще о нем вспоминали. Годовщина Галины, ее день рождения, Новый год, Двадцать третье февраля — приезжали, звонили, на второй только звонили, а на третий и вовсе пропали, — с презрением ответила Анна Михайловна. — Одно название, что родня. А ведь по молодости сколько им Семен Степанович с Галиной помогали! Неблагодарный народ, одинокого старика навестить лень было!
— А кто они такие, как их найти?
— Кто такие? Да паразиты! — фыркнула она, вытирая руки фартуком и ставя на стол огромное блюдо с золотистой, покрытой хрустящей корочкой корюшкой. У Ильи даже голова закружилась от вожделения. — Да вы берите, не стесняйтесь, — пригласила хозяйка, ставя перед Ильей тарелку. — Плох тот петербуржец, который корюшку не любит. Да и потом, куда мне такая гора? Жарю вот по привычке, забываю, что теперь не для кого готовить. Вот и Семен Степанович… — тут она всхлипнула, но быстро взяла себя в руки. — Берите. А родственники Галины как узнали, что Семен Степанович квартиру не им, а сыну племянницы завещал, так и исчезли. Теперь у людей не родственные чувства, а один сплошной расчет на уме.
— Сыну племянницы, говорите? — целиком засовывая в рот очередную картошку, проговорил Илья. — А как его зовут, не помните, хотя бы имя?
— Имя? Да вроде Игорь, если не путаю. Сама-то я его ни разу не видела. Но знаю, что очень занятой, приезжал редко, но вроде как звонил и даже хотел Семена скайпом пользоваться научить, да тот категорически отказался. Не любил всей этой техники новомодной.
— А вы про скайп знаете? — с интересом спросил Илья.
— На курсы ходила компьютерные, при муниципальном совете. Бесплатные, для пенсионеров. Вот и научилась.
— Ясно, — делая пометку в записной книжке, кивнул Илья. Игорь — это уже кое-что. Поищем в записной книжке покойного, глядишь, телефон племянничка и отыщется. — Ну а что с родственниками жены?
— Сестра у Галины была, старшая, Екатериной, кажется, звали. Семен Степанович говорил, артистка, — с презрительным смешком проговорила Анна Михайловна. — Не особо известная, в кино не снималась. Еще дочка у нее есть и внучка. Все живы-здоровы, в Петербурге проживают. Где — не знаю. Внучка вроде как недавно замуж вышла, помнится, они Семена Степановича на свадьбу звали, да он не поехал, чувствовал себя плохо.
— Значит, Екатерина Ивановна, — сделал очередную пометку Илья. — И квартиру им не оставили. Ну а приятели у покойного были?
— Да уж про приятелей я вам в прошлый раз рассказывала, — отмахнулась от него Анна Михайловна. — И вообще, разве станут люди нашего поколения разбоем промышлять? Старые мы уже для таких дел. Не до того нам, здоровья нет.
— А вот не скажите! — оживился Илья. — Вы телевизор смотрите?
— Ну, кто ж его не смотрит? Смотрю иногда.
— Вот недавно в новостях рассказывали про пенсионерку, за семьдесят ей уже было. Так она со своими подругами поссорилась и зарезала их поодиночке, а потом расчленила и на помойку вынесла. А вы говорите — возраст!
— Жуть какая! — встрепенулась Анна Михайловна. — Вот поэтому я новости и не смотрю. Только фильмы и сериалы.
— Ну так что с приятелями? Может, с кем во дворе в домино играл или в парке?
— Какое домино! У нас двор-колодец, — выразительно посмотрела на Илью хозяйка. — А вот в скверике напротив когда сидел, с кем-то иногда беседовал. Только говорили они о погоде да про цены на лекарства и прочую чепуху. За это не убивают.
— Анна Михайловна! — строго одернул ее Илья, который уже доел корюшку и теперь испытывал настойчивое желание запить ее пивом.
— Ну, из тех, кого я знаю, это Лев Борисович, живет в нашем доме, его парадная с улицы, и Николай Сидорович, но он уже на дачу с женой уехал, недели полторы как. Есть еще Полина Николаевна, но та в санаторий уехала на прошлой неделе, от собеса путевку получила бесплатную и уехала. А Льву Борисовичу, к слову, уже восемьдесят один год, — недовольным голосом подытожила Анна Михайловна.