– Вы так и не перешли ко второму делу, инспектор, – тихо напомнил Роджер.
Морсби некоторое время хранил молчание, мысленно формулируя то, что собирался озвучить.
– Должен вам заметить, сэр, что вы допустили еще одну очень серьезную промашку, – наконец произнес он весьма строгим тоном. – Слишком поторопились с выводом относительно того, что Медоуза отравили аконитином, смешанным с табаком. Если бы вы взяли на себя труд почитать хоть немного об этом веществе, что, на мой взгляд, просто обязаны были сделать, то, несомненно, узнали бы о его особенностях. В частности, о том, что этот яд относится к разряду овощных алкалоидов, которые, как известно, полностью теряют свои свойства и разрушаются под воздействием высоких температур, тем более при горении. Таким образом, вы можете выкурить в своей трубке столько смеси табака с аконитином, сколько вам заблагорассудится, не причинив себе тем самым никакого вреда.
– Но ведь его убило именно это, – запротестовал Роджер.
– Ни в коем случае, сэр, покорнейше прошу меня извинить. Его убил аконитин, положенный в трубку, а не в табак. Аконитин поместили в чашечку и чубук, а Медоуз, прежде чем закурить, некоторое время мусолил трубку во рту, позволив слюне смешаться с ядом, после чего механически сглотнул ее, так и не поняв, что ввел яд в организм. А это свидетельствует о том, что яд положили отнюдь не за три недели до кончины фигуранта, как вы думали, а скорее всего в предыдущий вечер или даже ночью, фактически за несколько часов до его смерти. Кроме того, аконитин применил человек, не слишком хорошо разбирающийся в ядах, ибо в противном случае вряд ли стал бы смешивать его с табаком. Но он хотел добиться результата любой ценой, поэтому яд был везде и в таком количестве, что его хватило бы, чтобы убить человек сто.
– Подождите минутку, инспектор, – перебил его Роджер. – По-моему, тут в ваши рассуждения вкралась ошибка. Миссис Вейн все-таки могла положить яд в трубку. Я выяснил, что Медоуз курил одну и ту же трубку ровно неделю, а трубок у него было много. Кажется, я вам об этом уже говорил, помните?
Легкое злорадство на лице инспектора уступило место сочувствию.
– Да, это так. Но вы выяснили, когда и в какой день недели он их менял, мистер Шерингэм? Я, к примеру, выяснил. Утром в воскресенье. Так что миссис Вейн никак не могла стать отравительницей, хотя вам очень хочется верить в обратное, сэр. Реальный убийца проник в гостиную через окно в ночь перед смертью фигуранта, когда в доме все крепко спали. Это не мог быть доктор, который ни за что не положил бы аконитин в табак. Что же касается мисс Уильямсон, то у нее просто отсутствовали какие-либо причины для убийства Медоуза. Таким образом, в нашем списке подозреваемых остается одна лишь мисс Кросс. Но, как я уже говорил, у меня нет против нее необходимых в суде доказательств.
– Ну и дела… – протянул Роджер. – Чтоб меня черти взяли!
Между тем инспектор налил себе в стакан очередную порцию виски, воспользовавшись тем, что бутылка и два сифона с содовой стояли на маленьком столике у его левого локтя. Затем некоторое время медленно и вдумчиво смаковал напиток.
– Стало быть, вы не собираетесь обращаться в судебные инстанции за ордером на ее арест? – спросил Роджер, когда инспектор прикончил наконец свое виски. – И позволите ей уйти безнаказанной?
Инспектор налил себе еще виски.
– Мне неприятно говорить это, сэр, но предпринимать что-либо в отношении данной особы бессмысленно. Мы ни за что не сможем добиться обвинительного вердикта. Как я уже говорил, в следующий четверг почти наверняка будет вынесен вердикт о самоубийстве, и нам придется удовлетвориться этим. Равным образом суд присяжных при коронере подтвердит вердикт о несчастном случае по делу о смерти миссис Вейн. Как вы, наверное, знаете, такие вещи случаются. Вот почему по улицам наших городов и деревень свободно расхаживают мужчины и женщины, совершившие, по нашему глубочайшему убеждению, убийство или убийства, которые мы просто не смогли доказать в суде.
– Разумеется, мне это известно, – кивнул Роджер. – Увы, между неопровержимыми доказательствами и глубочайшим убеждением в виновности существует огромная разница. Но, как ни странно, я не испытываю большого сожаления относительно предсказанного вами финала этой истории. Как ни крути, но мисс Кросс избавила мир от двух крайне неприятных представителей человеческой породы. Вот только Колина жалко!
– Благодарите Бога, мистер Шерингэм, что эта девица не проникла в вашу семью, – философски рассудил инспектор. – Осмелюсь также утверждать, что, когда все закончится, она будет не такой уж плохой женой. Ведь она охотилась за деньгами Колина, и если тот женится на ней, то ее мечта стать обеспеченной и социально значимой личностью наконец осуществится. Полагаю, она быстро освоится со своим новым положением и будет вести себя соответственно.
– Как бы то ни было, но такой жены я бы себе не пожелал, – сказал Роджер, зябко поведя плечами. – Верю, что она охотилась за деньгами Вудторпа и ей требовалось действовать быстро и решительно. Особенно если учесть, что ей на пятки наступала миссис Вейн, преследовавшая те же самые цели.
– Нет, сэр, – задумчиво произнес инспектор. – Я склоняюсь к мысли, что миссис Вейн действительно испытывала к этому молодому человеку нежные чувства. Маргарет, конечно, знала об их интрижке, что лишь укрепило ее желание убрать кузину со своего пути. Между прочим, именно из-за миссис Вейн сведения о помолвке хранились в тайне. Ибо мисс Кросс знала, что кузина никогда не отдаст ей Колина, как не сомневалась и в том, что та вычеркнет ее из завещания, если информация о помолвке выплывет на поверхность. Кстати, если вам это интересно, брак доктора с миссис Вейн считается недействительным, поскольку последняя в момент его заключения уже состояла в законном браке. Я переговорил с юристами, и они, помимо всего прочего, сообщили мне, что при таких условиях считается недействительным и завещание миссис Вейн, по причине чего мисс Кросс не получит обещанных ей кузиной десяти тысяч фунтов.
– Короче говоря, «Много шума из ничего», – с иронией произнес Роджер.
– Или «Мертвая рука», – ухмыльнулся инспектор. – Что ни говори, вы придумали хорошее название для романа, ибо пуговица, найденная в мертвой руке миссис Вейн, сразу задала верный посыл следствию.
Роджер подавил зевок и посмотрел на часы:
– Матерь Божья! Инспектор, надеюсь, вы в курсе, что уже третий час? По-моему, нам пора отправляться спать. Хотя смогу ли я сегодня заснуть – это большой вопрос. Надеюсь, вы понимаете, что развязка этого дела меня несколько шокировала, не так ли? Боже, – добавил он, поднимаясь на ноги, – да знаете ли вы, что я до сих пор не могу поверить в преступную сущность этой девушки!
Инспектор мягко улыбнулся ему и тоже поднялся с места.
– Потому что у нее хорошенькое невинное личико и вы одно время даже думали, что она могла бы составить неплохую партию для вашего кузена? Или, более того, представляли ее себе в качестве очаровательной героини одной из своих будущих книг?
– Что-то вроде этого, – признался Роджер.
Инспектор успокаивающе похлопал его по плечу широкой теплой ладонью.
– Знаете, в чем ваша главная проблема, сэр? – добродушно произнес он. – Вы читаете слишком много детективных романов.
Второй выстрел
Пролог
«Дейли курьер», четверг, 9 июня, 1930
РОКОВОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В ЗАГОРОДНОМ ДОМЕ
Погиб известный завсегдатай столичных клубов
ШУТКА С ТРАГИЧЕСКИМ КОНЦОМ
Детективная драма
ОТ НАШЕГО СОБСТВЕННОГО КОРРЕСПОНДЕНТА
Минтон-Вейл
Среда
Прискорбный несчастный случай произошел сегодня в Минтон-Дипс-Фарм, владении мистера Джона Хиллъярда, знаменитого автора детективных романов. Мистер Хиллъярд, более известный в округе как просвещенный и современный землевладелец, чем как автор серии детективов про инспектора Гуджа, и его супруга принимали у себя в имении гостей, в число которых, среди прочих, входил мистер Эрик Скотт-Дэвис, весьма популярный в рядах светского общества. Насколько мне удалось понять, в результате добродушной перепалки с хозяином дома о том, способны ли авторы детективов пройти проверку суровой действительностью, некая часть гостей сговорилась разыграть небольшое представление, в ходе которого предполагалось изобразить убийство одного из участников, а мистеру Хиллъярду предлагалось затем изучить улики и раскрыть «преступление».
Представление и вправду было сыграно сегодня после полудня, и мистер Скотт-Дэвис, на чью долю выпала роль жертвы, в самой что ни на есть реалистичной манере изобразил смерть от выстрела другого гостя, мистера Сирила Пинкертона. Мистер Хиллъярд пригласил к участию в расследовании нескольких собратьев по перу, в том числе мистера Мортона Хэррогейта Брэдли, «А. В. Генри» (профессор Генри Джонсон) и известную романистку мисс Хелен Эш, которые вместе с ним добросовестно изучили обстоятельства предполагаемого «убийства». По окончании расследования, во время коего «труп» не переставал смешить всех своими ужимками, участники вернулись в усадьбу, где миссис Хиллъярд ждала их к чаю. Как утверждается, по пути обратно они слышали два выстрела с интервалом примерно в пять минут.
Поскольку мистер Скотт-Дэвис долго не возвращался, двое гостей отправились за ним обратно в лес и нашли его лежащим лицом вниз неподалеку от поляны, на которой разыгрывалась сцена «убийства». Немедленно послали за доктором, однако Минтон-Дипс-Фарм находится на значительном расстоянии от ближайшего города, Будфорда, а потому до прихода доктора Самсона прошло некоторое время. Прибыв на место событий, он тотчас же определил, что смерть наступила примерно три четверти часа назад.
Полиция, уведомленная мистером Хиллъярдом, прибыла как раз к тому моменту, как доктор Самсон завершил предварительный осмотр. Полицейские тщательно изучили все обстоятельства случившегося, и доктор Самсон, перейдя к более подробному обследованию, высказал мнение, что причиной гибели мистера Скотта-Дэвиса стала пуля, вошедшая в спину и пронзившая сердце. По всей очевидности, смерть наступила мгновенно. На земле, сзади и чуть слева от жертвы, лежала винтовка двадцать второго калибра. Предполагается, что мистер Скотт-Дэвис тащил ее за собой по земле, держа за дуло, и спусковой крючок зацепился за какой-нибудь сучок или аналогичное препятствие, что и привело к трагическому исходу. Тот факт, что в лесу прозвучало два выстрела, а не один, роковой, поддерживает предположение, будто мистер Скотт-Дэвис нес заряженное ружье. Он пользовался репутацией заядлого охотника и, насколько известно, находясь за городом, всегда держал при себе оружие на случай, если ему попадется на глаза кролик или еще какая-нибудь подходящая дичь.