— А ты на что к ним был приставлен, вампир! — теряя терпение рявкнула Мортис. — Нужно было подобрать подходящее заклинание и ускорить их!.. Но ничего не делать и тупо отсидеться за спиной брошенных на убой зомби — это, конечно, проще!
— Эх, кабы зссснать, что так выйдет, — понурив голову, пробормотал Лифавсль и вновь покаялся: — Мы виноваты, Великая, и готовы понесссти зссассслуженное наказссание.
— Конечно, вы виноваты, — кивнула богиня. — И будьте уверены, я строго спрошу за смерть каждого воина, погибшего из-за вашего вопиющего тупоумия. Но позже. За эту отсрочку благодарите своего спутника, меткая стрельба которого вынудила гномов отступить и отказаться от своего первоначального намерения. Теперь нет нужды гнаться за ними, они нам больше не опасны. У меня для вас троих новое задание. Слушайте внимательно, для вас, проштрафившиеся вампиры, это шанс реабилитировать себя в моих глазах. Итак…
Глава 11Во имя любви
Жуткая непроглядная тьма вокруг нещадно давила на одинокую пленницу. Угодившее в неё и утратившее связь с телом сознание Ризидиэль, казалось бы, пребывало здесь уже целую вечность. Но вот вдали, разгоняя мрак, вспыхнула крохотная искорка. И к этому далёкому источнику света, как мотылёк на огонь, быстрее ветра понеслась истомившаяся долгим ожиданием бестелесная сущность эльфийки.
По мере её приближения искра росла и ширилась. Постепенно она приняла очертание далёкого арочного окошка. Невзирая на сумасшедшую скорость полёта, движение сквозь мрак к источнику света продолжалось довольно долго. И с каждой новой минутой вынужденного ожидания золотисто-белый трудно достижимый огонь впереди становился всё более желанным.
При подлёте окно превратилось в широко распахнутые арочные золотые врата, влетев в которые бестелесный призрак эльфийки оказался в залитом солнечным светом прекрасном саду. В тот же миг Ризидиэль очень точно осознала, что очутилась дома, страх и ужас мрака остались позади, надёжно отрезанные захлопнувшимися за её спиной узорчатыми створками.
Здесь под сенью огромной цветущей яблони призрачная гостья и впрямь узрела легендарного Хранителя эльфов — Галлеана. Вот так, вживую, Ризидиэль увидела воскресшего бога впервые, и что это именно он, поняла сразу же, как только глянула в его глаза. Скрытая в этих бездонных голубых омутах ошеломляющая правда заставила учащённо забиться невесть как пробудившееся в призрачном теле горячее сердечко эльфийки.
Разумеется, бог эльфов мгновенно почувствовал рядом присутствие невидимой обычным зрением призрачной гостьи. Это стало понятно, когда его поначалу удивлённо-растерянный взгляд заметался по сторонам. Но растерянность Галлеана длилась не долго. Уже через пару секунд бог обнаружил нарушительницу границ своих закрытых владений. Какое-то время её внимательно изучали лучащиеся мудростью и бесконечной добротой глаза древней могущественной сущности, заключённой в вечно молодое эльфийское тело. И под тяжестью божественного взгляда невесомость призрачного тела стала быстро исчезать.
Лёгкость полёта пропала, и босые ноги Ризидиэль опустились на мягкую траву перед Хранителем. Эльфийка снова почувствовала вес своего тела, утраченная было плоть вернулась к ней. Мышцы налились привычной силой, она снова могла свободно дышать и ощущала, как взволнованно заходится у неё в груди перепуганное очередной неожиданной метаморфозой сердечко.
— Кто ты, дочь моя? — обратился к представшей перед ним эльфийке Галлеан и приветливо ей улыбнулся.
От этой его доброй улыбки на сердце у Ризидиэль сразу сделалось хорошо-хорошо. Волнение исчезло, эльфийка почувствовала дивный аромат, источаемый цветами божественного сада, и, чтобы не задохнуться от нахлынувшей волны восторга, счастливо рассмеялась, как совсем маленькая девочка.
— Ризидиэль, — сквозь смех назвала своё имя гостья.
— Как же ты смогла проникнуть в эти запретные для смертных чертоги, Ризидиэль? — спросил Хранитель эльфов, продолжая улыбаться.
— Ясновидящая Милис просила засвидетельствовать вам своё почтение, — пояснила девушка, отсмеявшись.
— Ах вот оно как, тебе указал путь ко мне шальной дух леса, — удивлённо вскинул брови Галлеан. — Это что-то новенькое. Обычно все посланцы от проказницы Милис — мужчины. Ты первая эльфийка, заслужившая её расположение. Любопытно, чем же ты смогла её пронять?
Как и учила мудрая дриада, в ответ Ризидиэль поведала Хранителю эльфов свои опасения за любимого, рассказала об открывшемся видении в золотом шатре дриады, о признании Ясновидящей своего полного бессилия перед пленившей Лесля сущностью и, наконец, о рекомендации ей, Ризидиэль, отправиться за помощью к самому Хранителю эльфов.
Внимательно выслушав гостью, Галлеан покачал головой и объявил свой, неутешительный для просительницы, вердикт:
— Смирись и отступись, дочь моя. Я и рад бы помочь твоему любимому, но развеять чары сущности, пленившей твоего Лезля, не по силам даже мне.
— Нет, нет, нет! — забилась в истерике эльфийка и рухнула на колени. — Помоги!.. Ты же наш бог! — стонала она сквозь рыдания, протягивая руки к Хранителю. — Мне больше не к кому идти!.. Помоги ради любви!.. Ведь ты же тоже когда-то любил!.. Вспомни свою Солониэль!.. Что с ней стало, когда вас разлучили!..
— Ты не понимаешь, о чём просишь, несчастная, — невольно попятился вдруг побледневший Галлеан. — Своей попыткой я лишь наврежу вам обоим!
— Пусть! Хуже, чем теперь, уже точно не будет! — простонала эльфийка. — Молю, Светлейший Галлеан, сделай так, чтобы мы с Лезлем снова, ещё хотя бы раз, встретились! Даже если эта встреча для меня окончится смертью! Пусть! Умереть в объятиях любимого — это ли не счастье!
— Хорошо, я тебе помогу, — с тяжким вздохом кивнул Галлеан. — Но прежде… Не хотел тебе говорить, но, видимо, без этого тебя не удержать. Знай же, несчастная, твой Лезль зачем-то понадобился тёмной Мортис. Тебе знакомо это имя, не так ли? Можешь не отвечать, по глазам вижу, что знакомо. Мортис провела тёмный ритуал над твоим эльфом. Отныне он её покорный раб — тёмный эльф. Под воздействием тёмных злых чар он утратил былую красоту, теперь его тело изрыто зловонными язвами. И вероятность того, что он вспомнит тебя в своём нынешнем состоянии, крайне мала. Посему ещё раз прошу тебя, одумайся и отступись. Ты молодая, красивая, перед тобой открывается столько дорог и возможностей…
— Я верю в любовь Лезля и готова рискнуть, — решительно объявила Ризидиэль, пресекая божественные уговоры.
— Как знаешь, — махнул рукой Хранитель эльфов. — Вот, возьми. — Он бросил к коленям просительницы свёрнутый в трубочку лист пергамента и пояснил: — Там ты отыщешь искомое.
Не помня себя от радости, эльфийка обеими руками схватила заветный свиток и прижала его к груди.
— Прощай, несчастная дочь моя, — грустно провозгласил Галлеан. — Удачи тебе, твёрдости и силы духа.
Ризидиэль собралась было ответить, сердечно поблагодарить Хранителя эльфов за бесценную помощь, но окружающий её чудесный сад с его божественным хозяином вдруг исчезли в один миг.
Она вновь оказалась в своей комнате, лежащей на кровати, где всё было точно так же, как перед провалом в темноту. Вот только часовая стрелка на больших настенных часах перекочевала с десятки на четвёрку, это означало, что из реальности она выпадала аж на шесть часов.
Близился рассвет. Эльфийка чувствовала себя прекрасно — бодрой, свежей и отдохнувшей, словно не подвергалась воздействию страшного зелья, не мчалась сквозь мрак к свету, не рыдала в прекрасном саду, а всю ночь проспала на своей кровати. И если бы не свиток пергамента, до сих пор бережно прижимаемый к груди, можно было бы предположить, что недавний разговор с богом всех эльфов ей лишь примерещился.
Но свиток, как вещественное доказательство разговора с Хранителем, остался у неё в руках!
Эльфийка бережно его развернула, и ей открылась формула заклинания, начертанная ровным, каллиграфическим почерком голубыми чернилами на желтоватой бумаге.
Большинство описанных в заклинании магических символов были хорошо знакомые с детства — эльфийские, но встречались и совершенно непонятные, от иных из которых даже отвратительно веяло некромантией.
Произносить эти страшные шипящие слова языка мёртвых было противно и гадко, но, собрав всё своё мужество, храбрая эльфийка преодолела омерзение и прочла нараспев вслух древнее заклинание, буква в букву по написанному на свитке.
Ждать исполнения волшбы пришлось не долго. Ещё не успел смолкнуть отзвук последнего слова длинного заклинания, как в центре комнаты возникло переливающееся всеми цветами радуги плоское пятно разового портала.
Не раздумывая ни секунды, Ризидиэль цапнула припасённые заранее лук и стрелы и, зажмурившись, бросилась в портал, как в омут.
Портал вынес её в самый центр круглого пустыря, состоящего из беспорядочного нагромождения друг на дружке многотонных каменных валунов, невесть как образовавшегося в дремучем лесу. Из-под растрескавшихся, а местами и развалившихся на части массивных гранитных глыб наряду с переломанными, покорёженными древесными стволами в изобилии торчали оторванные части тел расплющенных глыбами зомби. И среди всего этого ужаса зловеще алели в предрассветном сумраке подсыхающие капли недавно пролитой крови, которая никак не могла принадлежать жутким воинам Смерти. В центре площадки, на одном из валунов, крови натекло так много, что она образовала даже небольшую лужицу. От этой лужицы кровавый след тянулся через всю площадку и исчезал в окраинной чащобе.
Настроившаяся на встречу с любимым девушка, увидев кровавый след, предположила самое страшное — что это кровь её Лезля. И, не помня себя от страха за любимого, позабыв об осторожности, эльфийка со всех ног понеслась по кровавой полоске, на ходу извлекая из притороченного за спиной колчана стрелу и накладывая её на тетиву.
Нагромождения валунов вскоре остались за спиной, сменившись недавно проторённой лесной тропинкой с замаранным кровью мхом и чуть помятой листвой напирающего со всех сторон кустарника.