— Твое время ушло, Эззрин! — ответил сержант Лоусон. — Мы отловили или отправили на кладбище всех твоих дружков! Даже Горемычник тебя бросил. Никого не осталось! Сдавайся по-хорошему, и тебя ждет уютненькая палата в «Эрринхауз», не вынуждай меня поступать с тобой грубо!
Замыкатель почувствовал движение за спиной. Чуть повернув голову, он увидел, что путь на платформу «Корябб» ему преградили еще трое людей-в-клетках, среди которых — Летти даже не поверила своим глазам! — стоял Бом-Бомунд. Вокзальный констебль был одет так же, как и прочие «горбуны».
Непричастные люди на станции застыли на своих местах, кто где стоял или сидел. Словно загипнотизированные, они наблюдали не моргая за происходящим. Кто-то негромко проговорил:
— Сейчас… сейчас будет злодейский монолог! Не могу поверить, что услышу настоящий злодейский монолог своими ушами…
Но не тут-то было. Последнего Габенского Злодея захлестнуло отчаяние. Поняв, что ловушка захлопнулась, Замыкатель резко развернулся и ткнул тростью в сторону полицейских на платформе.
И тут произошло то, чего все ждали с потаенным страхом еще с того самого момента, как услышали имя джентльмена в иссиня-черном пальто, — вот только это был отнюдь не монолог.
Раздался оглушающий, режущий уши треск. Сверкнула сорвавшаяся с набалдашника трости молния.
Вспышка света прошла волной, лизнув плиты зала ожидания и перрона, и молния врезалась в одного из полицейских.
Летти хотела зажмуриться от охватившего ее ужаса, но веки застыли, словно их, кто-то сперва оттянул в стороны щипцами, а после приклеил воском.
Принявший молнию грудью полицейский вовсе не превратился в кучку пепла, как угрожал Замыкатель. Его лишь оттолкнуло на два шага назад. И хоть он дымился с головы до ног, будто только что выпрыгнул прямиком из пожара, видимого вреда молния ему не причинила. Летти успела заметить, как разряд, столкнувшись с решетчатым корсетом полицейского, прополз синеватым червем по одному из прутьев и забралась в стеклянный резервуар за его спиной, где и остался клубиться и сотрясаться в судорогах в виде светящегося комка без надежды вырваться на волю.
Констебль лишь тряхнул головой.
— Вперед! — раздался крик сержанта Лоусона, и полицейские со всех сторон ринулись к Замыкателю.
Эдвард Эззрин принялся выпускать из трости молнию за молнией. Зал ожидания наполнился треском, в нос Летти ударил тяжелый, сладковатый запах грозы.
Оцепенение спало с людей. Бросив чемоданы и саквояжи, они с криками ринулись к выходу из здания вокзала, расталкивая друг друга локтями. Началась паника. Перевернулась багажная тележка. Затем другая. Среди пассажиров носились служащие вокзала, а автоматоны просто замерли — на подобный случай инструкций у них явно не было.
Мистер Дрилли вскочил со своего стульчика и скрылся за служебной дверью. Летти поспешила за ним, но прямо перед ее носом клацнули замки. Она подергала ручку — заперто!
Лихорадочно оглядевшись по сторонам, она увидела единственное место, где можно было спрятаться. Девочка шмыгнула к багажному люку и, забравшись в него, притворила заслонку. Уже почти захлопнув ее, она вдруг остановила себя — нет! Она должна увидеть, чем все закончится!
Вокзал поглотило безумие. Крики. Топот. Кто-то падает. По кому-то топчутся, отдавливая пальцы, носы и уши. Сверкают и трещат молнии. Люди-в-клетках окружают Замыкателя…
Полицейские хорошо подготовились. Молнии Эдварда Эззрина не могли причинить им вреда, уходя по молниеотводам прямо в ловушки. Но, несмотря на это, он продолжал выпускать заряд за зарядом.
Сержант Лоусон что-то крикнул, и загрохотали выстрелы. Летти пораженно распахнула рот, глядя, как вместо того, чтобы убить или ранить Замыкателя, пули взрываются со всех сторон в шаге-двух от него, и из них вырываются непроглядно-черные клубы дыма, не рассеивающиеся, но наоборот, все сгущающиеся и уплотняющиеся. Летти своими глазами видела, как, разворачиваясь, Замыкатель буквально ударился об одну из этих туч локтем, словно о стену — настолько они были плотными.
— «Молниеловы» Механиста! — в ярости заревел Эдвард Эззрин. — «Беспросветы» Мраккса! Вы украли у моих коллег их секреты! Но мои молнии вы не получите! Нет, не получите!
К своему удивлению, Летти поняла, о чем он говорит. Как-то она подслушала разговор дедушки и его друга господина Биркинса с главпочтамта. Они обсуждали то, что полиция Тремпл-Толл применяет технологии тех злодеев, которых они уже поймали, для ловли других. Господин Биркинс тогда высказал убежденность в том, что целью комиссара уже давно не является спасать простых людей от городских злодеев и что он охотится на них, потому что ему нужны их «инструменты». С каждым побежденным злодеем полицейские становились все сильнее. По словам господина Биркинса, комиссар помешался на собирательстве и обретении злодейских технологий и в тот момент, как будет пойман последний из злодеев, в Габене появится кое-что похуже каждого из них — полиция, вооруженная такими силами, что никто не сможет ей ничего противопоставить. И тогда люди из Дома-с-синей-крышей подчинят себе весь город.
И вот они загнали последнего…
Впрочем, сдаваться просто так Замыкатель был не намерен.
Протиснувшись между двумя тучами за миг, до того, как они срослись, он с силой стукнул чемоданом об пол. В движение пришли скрытые внутри механизмы, защелки отпрыгнули, и крышка, а за ней и боковые стенки откинулись в стороны. Стремительно выдвинулась тренога, на которой начала разворачиваться весьма угрожающего вида машина: блестящие цилиндры, диски-роторы, обмотанные медной проволокой катушки и подковообразные магниты со звоном встали на свои места, в центре машины сложился из лепестков большой металлический шар.
Не теряя времени даром, Замыкатель воткнул свою трость в специально предназначенный для нее паз, и таким образом она превратилась в рычаг. Эззрин толкнул его, и машина включилась: двигатели завращали роторы, сердцевина загудела, и вокруг нее начали появляться синеватые искорки, постепенно превращаясь в крошечные молнии. По периметру шара, поднимаясь, начали выстраиваться кольца на ножках, напоминающие иглы с круглыми ушками.
Гул нарастал с каждой секундой, а молнии стали удлиняться и раздваиваться, из них начали отрастать, словно у деревьев, кривые дрожащие веточки.
— Догг! — закричал сержант Лоусон. — Он вот-вот запустит «Молниум»! Ящик Погодника! Сейчас! Габбли, Брейр! Батареи! По моей команде! Не попадите в генератор! Он нам нужен!
Один из полицейских, видимо, тот самый Догг, сорвал с плеча ящик на ремне и, нажав на встроенную в него педаль, отскочил на пару шагов.
В тот же миг крышка отлетела в сторону, и на волю из ящика вырвалась стая угольно-черных птиц, похожих на дроздов и будто бы сотканных из грозовых туч. Все кругом потонуло в рваном карканье, от которого по залу ожидания прошли громовые раскаты.
Стая устремилась к Замыкателю и за какое-то мгновение охватила его клубящимся, трепыхающимся облаком.
Эдвард Эззрин отпустил рычаг и принялся отмахиваться от птиц. Но те были проворными, юркими и очень злыми. Они стащили с него цилиндр, и по плечам рассыпались длинные пепельные волосы; сорванные очки отлетели под ближайшую скамейку. Когти и клювы начали впиваться в лицо Эззрина. Истошно крича, он выхватил из-под пальто пистолет, нажал на спусковой крючок, и из ствола вырвалась очередная извивающаяся молния. Пара птиц, столкнувшись с ней, рассыпалась пылью, а Замыкатель продолжал стрелять.
— Проклятые твари! — ревел Эдвард Эззрин. — Это же я! Что вы делаете! Я же помогал вашему хозяину вас лечить, я кормил вас!
А генератор между тем гудел все сильнее, молнии, которые порождала его сердцевина, все удлинялись — словно нити в игольные ушка, они уже заползли в кольца вокруг нее.
Птиц, напавших на Замыкателя, становилось все меньше, но то, что он отвлекся на них, позволило полицейским приблизиться на требуемое расстояние.
Двое из них подскочили к «Молниуму». В то же время остальные окружили и самого Эдварда Эззрина.
И в следующий миг все было кончено. Генератор прекратил гудеть и выключился, а молнии погасли. На Замыкателя обрушились дубинки. Он упал, но удары не прекратились.
И тут Летти не выдержала и зажмурилась, не в силах смотреть, как лицо и пепельные волосы Последнего Габенского Злодея окрашиваются кровью.
Осмелилась приоткрыть глаза она, только когда раздался голос сержанта Лоусона.
Избиение прекратилось. Замыкатель лежал на полу без движения. За то короткое время, что Летти ничего не видела, его уже по самую шею затянули в кожаный смирительный кокон, обхваченный парой дюжин ремней. Сержант раздавал указания подчиненным:
— Тащите его в фургон. Догг, Прюитт, упаковать «Молниум». И трость не забудьте. Мы здесь закончили.
— Все получилось, сэр! — воскликнул один из полицейских. — Мы и генератор заполучили, и схватили Замыкателя живым!
— Да, тот, кто предал его, все просчитал. Но не будем радоваться раньше времени. Нужно доставить генератор господину комиссару. Он его уже заждался…
— Поршни и пружины! Что вы тут учинили?! — раздался яростный голос, и Летти увидела дедушку, который в сопровождении нескольких служащих вокзала стремительным шагом направлялся к месту схватки.
— О, господин Бракнехт, вы вовремя, — сказал сержант. — Как раз подоспели, чтобы я смог выразить вам благодарность лично от господина комиссара за содействие в поимке преступного Замыкателя.
— Что за бред?! — прорычал начальник вокзала. — Какое еще содействие?! Никто меня не уведомил! Я не знал, что вы тут такое устроите! Если бы знал…
— И что бы вы сделали господин Бракнехт? — прищурился сержант. — Вы утверждаете, что воспрепятствовали бы воле господина комиссара и полиции Тремпл-Толл?
Господин начальник вокзала сжал зубы и не ответил. Лишь бросил испепеляющий взгляд на констебля Бомунда — тот опустил глаза.
— Хорошего дня, господин Бракнехт. Ожидайте от Дома-с-синей-крышей особую благодарность в самое ближайшее время. И последнее… прошу вас пока воздержаться от наведения здесь порядка до того, как прибудут фотографы и наш человек из «Сплетни».