— Ну, тут точно какая-то тайна, — сказала Летти. — Думаю, этот господин повсюду возит с собой… призраков!
— Призраков? — испуганно спросил Мартин.
Летти улыбнулась: она знала, как Мартин боится призраков после того, как прочитал историю «Кровавый призрак старого пассажа» и особенно после того, как здесь, на вокзале, завелся свой призрак — таинственный дух со старой платформы «Драппгейт».
— Ну да, — сказала девушка. — Самых настоящих призраков — это они в костюмах. Но это добрые призраки. Они помогают господину в коричневом пальто во всех его делах.
— В каких, например?
Летти не замедлила с ответом:
— Один — ходит за покупками, второй — чистит одежду, а третий — призрак-адвокат — занимается разными адвокатскими делами, ставит печати и подписывает бумаги.
— Нет, думаю, это не призраки, — сказал Мартин. — Я ставлю на то, ч-ч-что это невидимки. А господин в корич-ч-чневом пальто — какой-то гениальный уч-ч-ченый: он изобрел эликсир невидимости, но так и не смог изобрести эликсир видимости, и теперь невидимки бродят за ним по пятам, ош-ш-шидая, когда он вернет им нормальный вид. — Мартин вдруг загрустил. — Вот бы выпить эликсир невидимости… хотя бы глоточ-ч-чек. Я бы тогда смог ходить повсюду, и люди меня бы не боялись…
Летти поспешила перевести тему, пока Мартин не впал в хандру: в последнее время он все чаще рассуждал о том, как жалеет, что не может выйти и побродить по залу ожидания.
— А кто там еще есть? — спросила она. — На платформе есть еще чудаки?
Мартин отвлекся от своих грустных мыслей.
— Из вагона вышла дама в пальто с лисами.
— С лисами?
— Да. У нее воротник с лисами. Думаю, она не кто иная, как Лисья королева.
— Ух ты! Лисья королева! А у нее есть корона?
— Ее ш-ш-шляпка похош-ш-ша на корону.
— А что она делает в Габене?
— Приехала из лесной страны Норич-ч-ч, ч-ч-чтобы отыскать свою бедную падч-ч-черицу, которая сбеш-ш-шала от нее в Габен.
Летти рассмеялась.
— Прямо, как в «Сказках лесной страны», которые мы читали! А что, мне нравится! Думаю, падчерица Лисьей королевы живет в городском Зоосаду — злая мачеха превратила ее в лисицу, и никто не знает, что это на самом деле не лисица, а девочка.
Мартин хмыкнул.
— Бэнкс с Хоппером подош-ш-шли к Лисьей королеве. Каш-ш-шется, они хотят потребовать у нее какое-то разреш-ш-шение. Мош-ш-шет, даш-ш-ше на лисьи воротники.
— Она же сейчас превратит их в лисов! — с восторгом воскликнула Летти, во всех красках представив себе двух лисов, бегающих по залу ожидания в полицейских шлемах и синих мундирах.
— Эх, она их не превратила, — с досадой сказал Мартин. — Они все такие ш-ш-ше, неотесанные и глупые. Лисья королева дала им ч-ч-чаевые и села на скамейку в зале ош-ш-шидания. Мош-ш-шет, на следующ-щ-щем поезде прибудет охотник, который помош-ш-шет ей найти падч-ч-черицу.
— А есть еще кто-то необычный в зале ожидания?
— Есть! — радостно ответил Мартин. — Низенький господин стоит у зеркала мистера Мигрича. Он поправляет костюм и причесывает гребешком бакенбарды.
— Низенький господин?
— Да, не выш-ш-ше десятилетнего ребенка.
— Карлик? Ух ты!
— У него точ-ч-чно есть тайна! Карлики — оч-ч-чень таинственные. Я знавал одного карлика, и он…
Мартин вдруг замолчал. Летти ощутила, как он напрягся.
— Что? Что случилось?
— Не мош-ш-шет быть… — прошептал Мартин. — Я не верю… Здоровяк…
— Что? Какой еще здоровяк? Там есть еще кто-то высокий?
Мартин не ответил, и Летти испугалась. Она прикоснулась к руке человека-блохи, и тот дернулся.
— Мартин?
— Этого не мош-ш-шет быть! — повторил он. — Ты ш-ш-ше долш-ш-шен быть мертв!
— Что происходит, Мартин? Скажи мне! Я боюсь…
— Он сказал, ч-ч-что ты мертв! — закричал Мартин.
Летти потянулась к нему. Мартин стоял вплотную к циферблату, просунув шпоры-когти в прорезь одной из цифр. Он мелко дрожал.
Страх от непонимания охватил Летти. Она ощутила исходящий от Мартина гнев.
— Скажи… скажи мне…
— Нет! — резко воскликнул Мартин и отстранился. — Он уходит… Я долш-ш-шен все узнать… долш-ш-шен…
— Ты не можешь! Не уходи… тебя увидят!
— Неваш-ш-шно! Я иду за ним!
— Мартин… — умоляюще начала Летти, но он ее не слушал.
Мартин запрыгнул на балку, а потом покинул вокзальный чердак через прореху в крыше…
…Летти не могла найти себе места от волнения. В груди образовалась пустота. Она пыталась унять дрожь в руках, но ничего не помогало. Она плакала и ждала…
Когда Мартин вернулся, Летти набросилась на него с вопросами. Она требовала, чтобы он все ей рассказал, но то, что он открыл ей, вогнало ее в еще больший ужас.
— Все эти годы я думал, ч-ч-что его нет в ш-ш-шивых. Ч-ч-что наш-ш-ша труппа отомстила ему. Ч-ч-что его скормили маминым блохам…
— О ком ты говоришь?
— О том, кто убил мою маму и едва не убил меня…
Летти зажала рот ладонями.
— Ты ведь рассказывал, что это был шпион вашего конкурента Помпео.
— Все не так. Вернее, не совсем так. Это был заговор… они сговорились, понимаеш-ш-шь? Ш-ш-шпион Помпео их подговорил… Они все замеш-ш-шаны… Они думают, ч-ч-что спустя столько лет, ч-ч-что все забыли…
— Что ты задумал, Мартин? — одними губами проговорила Летти.
— Они ответят за то, ч-ч-что сделали…
— Прошу тебя, Мартин! Ради меня! Не надо…
— У меня нет выбора…
…С того момента Летти жила в кошмаре. Мартин стал пропадать все чаще — и даже днем. Теперь его не заботило, увидит ли его кто-то.
Мартин стал другим. Летти начало казаться, что она его совсем не знает, хотя прожила по соседству с ним столько лет. Ее милый и добродушный Мартин стал злым, в его голосе слышалось нечто новое: ненависть, всепоглощающая и всесжигающая. Как и доктор Доу в свое время, он изменился, и, как и с ним, мисс Бракнехт, никак не могла на это повлиять. Впервые после своего спасения из Больницы Странных Болезней она чувствовала себя совершенно беспомощной.
Наивная, она просила его почитать ей его любимую книгу о поездах или новый роман Кэт Этони, но он и слышать не желал ни о каких книгах. Мартин говорил об ужасных вещах — постоянно твердил о каком-то «цирковом суде». Он ни о чем больше не думал.
Но не его слова, не исчезновения и даже не планы, которые он строил, были самым страшным.
Все стало хуже некуда, когда на чердаке появился полицейский констебль.
Мартин поймал его. Он не обращал внимания на ее мольбы остановиться или отпустить пленника. Летти чувствовала: грядет нечто ужасное. Она боялась, что Мартина поймают или убьют. Или что… он совершит что-то непоправимое…
И вот он снова исчез. Прочитав что-то в дневнике матери, Мартин сбежал, оставив ее наедине с пребывающим без сознания констеблем и собственными страхами.
Она истоптала в волнении и ожидании весь чердак — и не единожды, а его все не было. Летти порывалась освободить констебля или рассказать обо всем дедушке, но понимала, что сделает этим только хуже…
А потом он появился.
Летти встретила его с холодностью — все время, что его не было, она заставляла себя быть твердой: больше так продолжаться не могло — во все это, как-никак, была замешана полиция. Летти искала нужные слова, чтобы образумить Мартина, но, когда он вернулся, с ее губ сорвалось лишь:
— Ты узнал, что хотел?
— Нет. Его там не было… но я узнаю. Я потребую ответы. Но не сейч-ч-час. Мне нуш-ш-шно подумать. Кое-ч-ч-что произош-ш-шло. Я встретил ее… Летти, я встретил ее!
— Кого? — недоуменно спросила девушка, и тут над головой, откуда-то из-под купола, раздался жуткий ледяной голос:
— Злодеи в злодейском логове! Замечательно!
Глава 7. Поразительный Прыгун
С призраками у Полли Уиннифред Трикк отношения давно не заладились. Еще после случая на платформе «Драппгейт» она относилась к ним если не сказать с предубеждением, то со здравой опаской и настороженностью точно.
И все же один конкретный призрак вызывал у нее теплые чувства, и сейчас Полли спускалась по лестнице в подземные архивы газеты «Сплетня» с тяжелым сердцем. Еще бы, ведь она отсюда буквально сбежала, чем до глубины души обидела здешнего обитателя.
Мистер Филдс не был призраком — не настолько, чтобы проходить сквозь стены или завывать в темных коридорах. По крайней мере, Полли за ним подобного никогда не замечала. От него не веяло загробным холодом, он не носил саван, да и парению в футе над полом предпочитал свой удобный стул. В общем-то, «Унылым Привидением» его называли только газетчики сверху, и, по мнению Полли, это прозвище ему так же соответствовало, как «сухарь» — пирожному.
Этот забавный старик унылым не был — напротив: живой, общительный и очень душевный, он знал множество интересных историй из прошлого как газеты, так и всего города, поскольку когда-то был тем, кем сейчас себя считал Бенни Трилби — ведущим репортером «Сплетни».
Полли Унылое Привидение нравилось, и обижать ей его не хотелось. К тому же мистер Филдс был единственным во всей редакции, кто отнесся к ней по-доброму…
Открыв низенькую дверь, она оказалась в хранилище. Все место здесь занимали кипы старых газет, поднимающиеся под самый потолок. Меж этих кип темнели проходы, ведущие вглубь фондов.
Старый смотритель архива был на своем месте — сидел за столом и читал газету.
Полли подошла.
— Мистер Филдс?
Старик никак не отреагировал. Лишь перевернул страницу.
Полли вздохнула.
— Мистер Филдс, я принесла вам кое-что…
Девушка положила на стол шоколадку «Трескучая Треска» со вкусом рыбы — по мнению Полли, гадость редкостная, но смотритель обожал «Треску» и постоянно жаловался, что она ему не по карману.
Мистер Филдс поспешно сложил газету и схватил шоколадку. Разворачивая фольгу, он поднял на Полли прищуренный взгляд. В стеклышках пенсне блеснули огоньки от керосиновой лампы.
— Хотите задобрить меня? — прошамкал смотритель беззубым ртом. — Вижу, уроки Трилби не прошли для вас даром.